Время для стали

Пришедший, устроившись на свободный стул, с лёгким безразличием обратился к читающему:

— Уж не земными ли газетками вы балуетесь Евгений Альбертович?..

Философ ответить не потрудился и лишь молча перелистнул газету на новый разворот.

Широкоплечий крепыш подлил себе чаю из стоявшего на столе фарфорового чайника и без церемоний пояснил:

— Форпост мало того, что запустил радиостанцию, так они начали печатать свою газету. Распространяют её по первому квадрату. Вот думаем, пресекать или нет.

— Да пусть печатают, может хоть ума в квадрате прибавится, а то мне уже больно смотреть на этих мозговых паралитиков. Занимаются непонятно чем! Сидят по норам играя анусами или не спят по ночам, терзаемые мыслью как бы отжать добра у соседей. И ладно до сих пор не смогли убить ни одного бота, они даже момент с элисом не расчухали. Я хренею! Им что, лень распотрошить тушки местных инсектов?..

Названный Евгением отложил газету и подняв на гопника глаза, произнёс:

— На форпосте давно знают про элис, да и многие свободники активно им пользуются. Просто все жмут информацию, боясь, что та попадёт не в те руки, а то и просто получают прибыль от дарованного знаниями преимущества.

— Да... — протянул гопник. — Человек человеку волк, сволочь и враг. Ничему их жизнь не учит. Да что говорить, мне тут знаете, что на днях заявили? Появился я, значит, по заявке Хранителей на станции пустой. Ну, как пустой, мужичка на ней зареспело, реальный кадр: пивное брюшко, двойной подбородок, нос пятачком и в одних трусах стоит. Выслушал меня, значит, пузо почесал и спрашивает: "А кабельное телевидение здесь есть?" Нет, это не шутка юмора, не смотрите на меня так. Так вот, а я ему, да, говорю, есть, через месяц подключать придут... Ну ладно, это всё лирика, ты нас из-за газеты позвал? — обратился мужчина к философу.

Обладатель бородки покачал головой и с расстановкой произнёс:

— Шеф выдал "свежему мясу" возбудитель обратного поглощения в эфир, если "мясо" подстрелит данным боеприпасом бота, Проект выйдет из бета-версии и в мире появится первый Игрок...

— А за первым попрут другие... — нахмурившись, подытожил гопник.

На это попивающий чай широкоплечий крепыш, отставил чашку и резонно заметил:

— Система будет постоянно поднимать планку для перехода в статус Игрока, в первые годы Игроки будут редкостью, но, когда механизм получения статуса станет ясен большинству, увеличение количества игроков будет уверенно-постоянным.

— Ребята, проснитесь! — здесь названный Женей философ снял с лица маску невозмутимости и спокойствия. — У нас в наличии полмиллиона разбросанных по планете человек и на эти полмиллиона всего пять пародий на Администраторов и то, мы отвечаем исключительно за русский сектор. Не сегодня, так завтра Проект стартанёт: то, что МО выдал какому-то нубу ВОПЭ-патрон есть показатель, что шеф созрел, и, если бота не грохнет этот нуб, так грохнет следующий.

— А нам то, что волноваться? — пожал плечами крепыш. — Русский сектор пилотный, боты пока нападают на станции и полисы только здесь. Задумка показала свою эффективность, багов не выявлено, механизм отлажен. А если баг не нашли русские, значит его не найдет никто... Со стартом Проекта то, что обкатано у нас, начнёт происходить по всей территории планеты. Да и вообще, пусть Хранители отдуваются: эта версия Системы изначально задумывалась как лишённая дополнительного Админского контроля. Не зря же Вега сгрузил шефу "исходники", в них всё отлажено как в швейцарских часах.

— Боги, Юра, ты хоть понимаешь, что старт проекта есть запуск гигантской такой мясорубки! Сколько душ вылетит из Системы, не получив ни крупицы полезного опыта. И сколькие из них не облажались бы, обладай минимом нужных знаний. Да они не тянут то, что уже есть, а шефу, похоже, горит бросить в "игру" дополнительные переменные. Да одними только трупами прошлых обитателей этой планеты, можно всю её территорию за сутки зачистить! Проявите сочувствие к этим несчастным! Вам их не жалко?

— Привыкай, мы работаем на "дьявола" с его дьявольскими фантазиями и логикой... — пожал плечами крепыш.

Гопник на это скривился и произнёс:

— "Жалко", Женя, у пчелки, а эти пусть "пашут", как мы пахали... Ну ладно, необходимый минимум сочувствия проявить всё же можно. Так что ты предлагаешь? — обратился гопник к философу.

— Я предлагаю запустить вспомогательную информационную систему, хотя бы для Игроков, — ответил на это Женя.

— Которых у нас дырка от бублика... — скривился гопник.

— И которым мы как-бы должны усложнять жизнь, — дополнил крепыш.

— То-есть, вы против? — уточнил философ, смотря при этом главным образом на названного Юрой крепыша.

— Нет, — покачал головой тот, — мы за, если ты договоришься с Хранителями.

— Договорюсь...

— А как преподнесём? — оживился гопник. — Шеф требует разброд, шатания и сомнения в головах.

— Преподнесём как работу некоего пережившего катастрофу ИИ.

— Ты думаешь они настолько тупые, что поверят? — засомневался гопник.

— Поверят, тут половина народа при жизни "электронному богу" молилась, они не то, что поверят, они ещё и доказательств навыдумывают, особенно когда доказательства, считай, в воздухе летают.

— А под землёй их вообще не счесть, — дополнил крепыш, после чего встал и направился к выходу из храма.

— Юр, ты это, куда намылился? — с подозрением спросил гопник.

— Подстрахую поворот "стартового ключа", — уже на ходу ответил названный Юрой.

— МО тебя "убьёт", — скептически дополнил философ.

— Вы знаете притчу про мыло и золото? — остановившись, обернулся к товарищам крепыш.

— Я знаю минимум десяток баек про мыло и тюремную баню, но твоя, я подозреваю, не из этих, — хмыкнув, произнёс гопник.

Философ же на эту вставку неодобрительно покачал головой.

Крепыш же, тоном хорошего сказочника, заговорил:

— В старые времена, да и не в этом мире конечно, существовал некий храм, в котором обитали Проводники духа. Перед храмом, точнее под горой, на вершине которой он был построен, в изобильной долине лежал Сельфалис — город тысячи удовольствий. Удовольствия города не были бесплатными и плату за них брали золотом. Попасть в данное место было сложно, пусть и при желании возможно. Путь был долгим и полным трудностей, и всё было рассчитано и продуманно так, что человек приходил к входу в долину измотанным и без гроша в кармане. Шли же в Сельфалис и стоящий за ним храм за двумя вещами. Кто-то стремился в долину за неземными удовольствиями, а кто-то шёл в храм ради мудрости и просветления, которые сулила встреча с Проводниками духа. Как первым, так и вторым в городе были рады, разве что имелась одна заковырка. Ведущее к долине ущелье перекрывала крепость с неподкупной стражей и стража та предлагала путникам взять на выбор либо кусок особого ароматного мыла, либо равный ему по размеру слиток золота. Мыло требовалось для посещения прихрамовых бань, ведь только после того, как путник помоется и пропарится в них, ему дозволялось чистым и обновлённым войти в храм и встретиться с Проводниками духа. Выданного же слитка с лихвой хватало чтобы сполна вкусить имеющиеся в городе удовольствия. Но, как вы наверняка догадались, выбрав что-то одно, ты терял доступ к другому. Хотя, проблема невелика, ведь кто-то шёл сюда ради тысячи удовольствий, а кто-то ради духа и те и другие получали желаемое.

— Не вижу в сказанном глубокого смысла и вселенской логики, — скривился гопник.

— Дело в пройденном пути... — улыбнувшись, произнес Женя.

— Верно, — кивнул Юра. — Путь до долины долог и труден, и многие, кто изначально шёл за удовольствием, хлебнув лишений и тягот пути, на входе в долину выбирали мыло. Немало же из тех, кто изначально отправлялся за духом, брали золото, склонившись к неге и отдохновению Сельфалиса. И я хочу увидеть, что они выберут в конце и в отличии от шефа у меня нет божественного терпения. Пора начинать...

Закончив говорить, крепыш развернулся и направился в сторону выхода.

Следом поднялись сидящие за столом мужчины. Прошли минуты, и младшие Администраторы покинули свою базу, ведь у них, похоже, предвиделось множество важных дел.

Глава 7 Чёрная жемчужина.

* * *

Глава, в которой Виктор встречает не самого стандартного человека.

* * *

Ночь подгоняла. Стоило мандражу и волнению остаться где-то в песках пройденных километров пути, как на Виктора навалилась усталость и почти непреодолимая сонливость. Последнюю, в прочем, постоянно отгоняла боль в правой руке. Странная чёрная язва за несколько часов однообразного пути разрослась и сожрав запястье, неумолимо кралась к пальцам и предплечью. А ещё она болела, чем дальше, тем сильнее.

Ночная пустыня, в отличии от своего дневного варианта, не выглядела безжизненной. Периодически по сторонам раздавался стрекот очень похожий на тот, какой издают земные сверчки, иногда квакали, но странно, не по лягушачьи. Порой в стороне или прямо над головой что-то с шуршанием пролетало, а звуков разгребаемого лапками песка было так вообще не счесть. И при этом никто из сокрытых темнотой местных обитателей молодого человека не трогал. Неужели дело в работе отданного ему Оксаной странного цилиндра?

Поморщившись от боли в руке, Виктор достал из кармана странную "батарейку", точнее похожий на большую "помаду" графитовый цилиндр. Повертев его в руках, он нажал на торцы артефакта, точнее на металлические "крышки", в которые торцы были закованы. На теле "батарейки" отобразилась синяя шкала, очень похожая на полосу заряда. Шкалы было маловато, где-то треть от общей длины цилиндра. Сложно сказать, что это значит, но вероятно предмету нужна подзарядка или интервалы отдыха. Непонятно. Одни вопросы, никаких ответов.

Еще, слегка придя в себя, он понял, что следует не тому указателю, точнее как раз тому, который должен был получить от Оксаны. И который получил. Не иначе действительно игра какая-то. Оно то с одной стороны увлекательно, а с другой, когда несколько часов назад тебя чудом не убили, а сейчас ты бредёшь непонятно куда по не самому милому месту, увлекательность отходит на второй план.

И всё же, что делать дальше? Указатель, указывающий на "Станцию 12", лежит в рюкзаке, но всё же следует Виктор указателю с вытравленной на нём надписью "Промежуточная цель". Куда следует, зачем, для чего? Может всё же повернуть на "Двенадцатую"? Если к утру не дойдёт так и сделает: "Погремушка" явно расходует заряд и интуиция подсказывает, что на следующую ночь его вряд ли хватит, отчего попробуем успеть всё и сразу, хотя, если верить народной мудрости, к добру такой подход не приводит.

Шаг за шагом, бархан за барханом... Ах да, новое открытие, постепенно полотно пустыни перестало быть абсолютно ровным и превратилось в застывшую в волнении водную гладь. Как появляются барханы? Наверно в результате работы ветров. Вот только ветра сейчас не наблюдается, пока не наблюдается. Короче, ещё одна странность.

Шаги складывались в пройденные километры, километры в часы, чёрная язва разрослась до плеча и сейчас неторопливо доедала руку, словно разъедая кожу ползучей кислотой. Стало страшно. Ужасное явление и ужасный страх, вызванный тем, что тебя неумолимо жрёт непонятная опухоль. Повернуть к "Двенадцатой"? Нет, если задуматься над местной системой, есть шанс что именно в "Промежуточной цели" его ждёт желанное избавление. Да и не дойдёт он до станции, ноги уже заплетаются.

Пустыня затихла, начало светать. Ещё перед рассветом появился лёгкий ветерок, который быстро окреп, и принялся гонять клубы мелкой песчаной пыли, что не особо мешало продвижению. Выходит ветер здесь всё же есть. Чёрная язва тем временем добралась до плеча. Страшно. Больно. Хочется плакать, в основном от страха. Чёртова пустыня, чёртов указатель, чёртов "бог". "Бог" лжецов, мертвецов и висельников, да будь проклят ты и твой сраный мир!

Солнце начало припекать, ветер стих. Развязав рюкзак, молодой человек достал из него сделанные из простыней пустынный плащ и тюрбан, которые торопливо на себя надел. Далее на свет появилась недопитая бутылка колы, но всё же решено было глотнуть воды. Колу он пил ночью и от неё действительно хотелось пить ещё больше. Ну ничего, сахара в ней столько, что самое оно для тяжёлого перехода по холодным пескам. М-да, ночью проклинаешь холод, днём жару, "замечательное" место, чтоб его. Подумав, всё же выпил пару глотков тёмно-карамельной жидкости, после чего выбросил недопитую бутылку на песок. Днем не понадобится, а лишний груз Виктору не нужен.

Боги, ну как можно было быть таким тупым? Отчего он не надел плащ раньше? Ведь всю ночь мёрз и стучал зубами от холода. Ну и ладно, холод подгонял и заставлял идти быстрее. А ещё плащ прикрыл чёрную до самого плеча руку. Ужасно болящую руку.

Ладно, топаем дальше. Мысль вернуться на станцию уже не кажется перспективной, скорее всего до неё слишком далеко. К утру "Погремушка" почти разрядилась, заряда в ней с полноготка. И вроде заряд этот постепенно увеличивается, но слишком медленно, чтобы к ночи набралось что-то приличное.

Следуя новой, наконец-то обнаружившей мозг мысли, Виктор порылся в аптечке и нашёл в ней упаковку трамадола. Вроде бы это сильное обезболивающее? Ну да, если верить прилагающейся описи, оно и есть. Две запитые минералкой таблетки результата не принесли, болит всё так же нестерпимо, но есть и хороший момент: чернота замедлилась и сейчас неторопливо пожирает его грудь, к шее и голове пока не лезет или лезет, но медленно. Стало страшно, так, что хоть стой и ори от страха, ведь от покрывшей руку странной язвы пошёл черный дым. Прямо как от плаща того ублюдка. Да что же здесь творится такое? Что-то не хорошее, с чем даже нет времени разобраться, ведь надо двигаться не к самой ясной цели.

Жарко, очень жарко и песок, песок, песок.

Через три часа однообразного пейзажа путник выбросил карабин и патрон к нему. К полудню на песок полетел пояс с кольтом и имеющимися к нему магазинами. Сколь вожделенным казалось оружие совсем недавно, столь ненужным оно оказалась сейчас. Трупам пистолеты ни к чему, разве что можно в солнце обойму разрядить, может оно, проклятое, разобьётся.

Черная язва, не торопясь доедает грудину. Боль истощает. Виктор уже не Виктор, он одна большая такая боль, а тело состоит только из плеча и правой руки, всё остальное несущественно. Солидно мутить начало час назад и с каждым шагом эта муть усиливается. Муть усиливается, а силы заканчиваются. Может выкинуть рюкзак? Нет, не надо, лучше воды хлебнём.

Молодой человек не понял толком, как и где он отключился, наверное сознание покинуло его в тот момент, когда он уже брёл по песку бессознательно, словно зомби, начисто позабыв о необходимости переждать пик жары, закопав тело в песок. Ну и замечательно, намучился уже, можно и умереть. Все когда-нибудь умирают, а у него, считай, в этом деле даже опыт есть...

* * *

Первое, что тело ощутило после пробуждения — это прохладу, второе — мягкость, а третье — огромную опустошающую усталость. Усталость на самом деле была первой, но спросонья она показалась общим фоном, отчего сознанием не выделялась.