А у Стёпки в голове появились разные шаловливые мысли насчёт "сходства позиций". Собственно, в основном, именно позиций. Надо бы заглянуть в литературу об обращении с женщинами, а то как-то они с супругой в основном по наитию действуют, а ведь люди изучают эту сферу не первое тысячелетие, должен был скопиться приличный опыт.
* * *
Времяпровождение за верстаком и металлорежущим станком приносило немало интересных впечатлений. Созидательный труд такого качества — когда реализуешь собственный замысел — это ничем не хуже восторга любви. Особенно, когда добиваешься успеха. Удаление приклада и переделка цевья дались Стёпе непросто. В конструкции магазинов тоже возникли проблемы с закраинами гильз, с которыми справился за счёт угла их расположения и обеспечения невозможности снарядить обойму иначе, как движением назад.
Переключение стрельбы с магазина на магазин решил просто-напросто смещением этих самых коробок. Лазерный дальномер для прицела просто купил готовый и встроил его на заранее приготовленное место, а для боевого лазера оставил полость в нижней части цевья, той, которая оказывается ниже руки. Так что к следующему визиту на Полигон он уже изнывал от нетерпения не столько в плане телесном, сколько от вожделения услышать мнение своей благоверной о плоде его творчества.
Мнение оказалось самым положительным, но целый ряд несовершенств требовал коренной переделки конструкции. Теперь в нижнюю относительно руки часть цевья следовало перенести уже ствол, что в корне меняло устройство магазинов...
Тем временем его лапушка сумела "вырастить" целый ряд деталей так, что они стали и легче и прочней. По-существу, она наладила в своей ростовой изготовление почти всего ружья, кроме пружин и пластмассовых частей. Потом было изготовление пресс-форм и перевозка их на одно из производств Ново-Плесецка. Еще кое-какие части заказали по разным мастерским, лазерные прицелы с дальномерами привёз с Земли "Морковкин и К", а боевые лазеры Делла испытала без Стёпы. Сказала, что нормально жгутся, но ставить их на ружья, предназначенные для защиты от нападения хищников — бессмысленно. То есть пустые гнёзда в верхней части цевья никому не мешают, вот пусть и остаются пустыми. Да и достаточно для самозащиты одного магазина с жаканами, они ведь не собираются валить стада диких быков, а пятнадцать лишних патронов весом по полсотни граммов каждый — это почти кило набегает лишнего веса на одну руку.
Про то, что с таким прицелом попасть можно и за полкилометра, тоже как-то забылось, как и про то, что нетрудно к этим ружьям сделать боеприпасы разрывные, зажигательные и бронебойные. Только сами ружья каждый день собирали по нескольку штук, да переснаряжение покупных патронов со сгорающей гильзой с заменой дроби на пулю, проводил в уголке ростовой крошечный роботизированный станок.
* * *
Запоев у Степана никогда не случалось. Как-то он к зелёному змию всегда относился без пиетета, так, лизнёт в компании какого-нибудь напитка из нарядной бутылки, чтобы уважить хозяев и подтвердить, что вкус у них действительно безупречен. А сам даже к пиву относился как к питью в жаркую погоду, довольствуясь обычно парой глотков.
Ну так вот! Увидев, как собирают придуманные им ружья, он вдруг почувствовал себя, словно вышел из запоя. Запоя технического творчества. Только вот ведь какое дело! Останавливаться он не намерен. У него появился опыт, он многое узнал, но главное — понял, к чему его действительно влечёт. Необязательно к стрелковому оружию, главное, чтобы голова была занята решением незнакомых задач, искала непроверенные решения. Или проверенные другими людьми для сходных случаев — чужие находки и озарения вызывают в нём не меньший восторг, чем собственные достижения.
Естественно, как и любой безумный изобретатель, он остался без гроша в кармане, израсходовав все сбережения на станок и материалы для творчества. Теперь даже коптер не на что заправить. Ничего, получит зарплату, тогда и слетает к жене. А пока прикинет, что будет, если стрельнуть из его "десятки" пулей, скажем, от трёхлинейки. И как её позиционировать в стволе, и чем обеспечить обтюрацию.
А то, что Валерка Долгушин занял а диспетчерской пост начальника смены, для чего его, Степана, вернули на рядовую работу, так оно, вроде бы и огорчительно, а только как-то отдалённо. Папеньку он сумел убедить, чтобы не вмешивался, но на конкурента даже зла не затаил. Наверное, старому школьному приятелю это действительно нужнее, чем ему, если он его так упорно "подсиживал". А Степан имеет все основания оформить отпуск. Предкам скажет, что намерен немного поухаживать за хозяйкой острова Полигон, который всё чаще и чаще называют Морковкиным. А у него есть желание пройти полный курс выживания, что ведёт в тамошней школе его маленькая супруга. Титул горожанина по жизни его более не устраивает.
* * *
— Нет, ты не Степан, и даже не Стёпка. Степашка ты после этого, — Делла впервые на него сердится. Просто обворожительно. — Каким надо быть идиотом, чтобы не прилететь из-за каких-то зачуханных денег! Издержался он, видите ли! Растыка! Раздолбай! Ризеншнауцер ты после этого облезлый. Марш в спальню! Я сейчас из тебя не знаю что сделаю!
Успокоил, конечно, лапушку. Дальше она его ругала уже без нажима.
— Пойми, мы, конечно, не причисляем тебя к числу людей нуждающихся в участии или помощи, но ты действуешь с нами заодно, и не имеешь права считать себя гордым, независимым или одиноким. Да тебе бы на заправке и в долг залили под пробку, а, если бы сказал, что на Морковкин хочешь слетать — вообще бы даром. Ну, то есть связались бы с Ляпой, а он бы и перечислил. Прерия — слишком серьёзная планета для того, чтобы давать ей шанс из-за всяких человеческих глупостей вроде денежных затруднений.
Впрочем, проехали. Обращайся за помощью к людям, а что сам ты им в поддержке не откажешь — это мне кажется, тебе и так присуще. Пойми — город, это заповедник неудачников, тех, кто и суток не продержится за его пределами, если его не оберегают каким либо образом. И ещё — это сборище тупиц, зацикленных на амбициях и жадности. Даже в животном мире внутривидовая конкуренция не достигает таких масштабов, какие обеспечивают денежное обращение и конвертация его во власть, — Делла вдруг словно споткнулась. — Извини. Это я сгоряча наговорила. С точки зрения среднестатистического землянина уроды как раз мы.
Стёпа молча изучает анатомию женского тела, тактильно, естественно. Судя по всему, не врут учебники межполового общения. Это действительно — мощный десенсибилизатор. Вот супруга и успокоилась.
— Я тут из сетки достал любопытные инструктивные материалы, не совсем пристойного содержания, может быть, займемся экспериментальной проверкой изложенных там положений. А то при внешнем взгляде на иллюстрации просто оторопь берёт, — парень вытаскивает из сумки стопочку скрепленных листков.
— Хм! Достаточно смелые варианты. А у тебя нет случайно их в три "Д" представлении. А то я не все детали однозначно воспринимаю с плоского изображения.
Отвлёк. Дальше его точно пилить не станут.
Глава 13 Стёпкины каникулы.
Отпуск, полагающийся ему, Степан проводит на Полигоне, который молва уже окрестила Морковкиным. Родители считают, что имеет место начало романа с наследницей этого острова — то есть, в перспективе, крупной землевладелицей. Отношение к недвижимости, сложившееся за долгие годы в человеческом обществе, дарит им надежду на то, что их сын серьёзно думает о своём будущем.
Они не ошибаются. Думает. И прежде всего о семейной жизни. До сих пор они с Деллой встречались нерегулярно и ненадолго. А тут есть возможность просто пожить вместе — это ведь не то, что быстротечные свидания. Ещё Степан учится выживанию на Прерии, которое тут называют планетологией. Приколисты! Хотя, не так уж плохо это наименование предмета, тем более что включает оно в себя достаточно много разнообразных дисциплин.
Кроме стрельбы по раскрашенным мешкам, которые всегда неожиданно швыряют в курсанта с произвольной стороны из спрятанных катапульт, приходится изучать повадки десятков зверей и обнаруживать их муляжи, замаскированные излюбленными для этих тварей способами, благо, мест с самыми разными ландшафтами и характером растительности на острове великое множество.
А ещё здесь учат правильно себя вести. Во-первых, стараться не выдавать вероятному охотнику своего присутствия. И ещё — взаимодействию группы на местности. И тут не всё просто. Необходимо не только умело прикрывать друг друга, но и верно распределить роли: выбрать лидера, ведь без него неизбежно наступает разлад. Определить слабые, защищаемые звенья: детей, пожилых или нагруженных поклажей людей. Аборигены многие вопросы подобного сотрудничества отработали и постоянно ими пользуются в повседневной жизни, а вот новичкам требуется время и тренировки, чтобы к этому приспособиться.
Вот, скажем, выбор лидера. Обычно — это знаток местности, то есть и подросток может возглавить команду, причём даже его отец станет подчиняться собственному чаду беспрекословно. Или, если такого нет, то часто выбирают "слабака", чтобы он побуждал остальных прикрывать его вкруговую, не оставляя бесконтрольными опасные направления. Репутация человека тоже учитывается, однако и в группах незнакомцев приходится определяться с командиром. Старожилы, говорят, справляются с этим обменом взглядами, а новички могут начать целую дискуссию, в процессе которой хищник имеет прекрасную возможность обнаружить добычу и незаметно к ней подобраться.
Так что и в этой области тренировались интенсивно, тем более, что для обучения приезжали не только колонисты-земляне, но и уроженцы Прерии встречались через одного. Мужчина за сорок с брюшком, одетый как работник какой-то городской конторы, десятилетний сорванец и кормящие мамки с чадами в специально оборудованных сумках. Вооружены тоже — кто в лес, кто по дрова. Стёпа невольно искал глазами не мелькнёт ли в чьих-то руках кремневой фузеи, но не дождался.
Группы тасовались, как карты в колоде искусного шулера, выходы на полигоны и полосы препятствий чередовались с работами на полях и грядках, переноской тяжестей или копанием канав. Однажды во время прополки арбузов на сухой равнине посреди острова, из-за вершины холма на работников что-то спланировало, и эту рогопегу подстрелила девчонка лет одиннадцати из револьвера, как будто сошедшего с экрана, на котором демонстрировался вестерн.
Тварь оказалась безобидной в смысле кровожадности и отверстие в перепончатом крыле не привело к летальному исходу — убежала она в заросли под откосом, но, проводив её взглядом, все переглянулись. Вспомнили, что тут тоже Прерия. То есть догонять подранка нельзя, а лидера их бригады они выбрать не озаботились. Нет, руководил работами Степан, поскольку когда-то участвовал в подобных работах у арбузоводов на западе. Но о сохранности личного состава он не заботился, полагая, что здесь безопасно.
Переглядки на этот раз привели к тому, что именно девчонка и расставила всех по местам, и Стёпка даже не подумал покачать права. Не лидер он. Упряжной.
* * *
Отпуск, или каникулы, как он сам воспринимал этот период, вовсе не означали ни свободы, ни безделья. Жизнь здесь не то, чтобы била ключом, но постоянно была заполнена делами. В электролизёрах и камерах напыления шли процессы роста и покрытия. Загружались тигли в индукционные печи, за стеклом герметичного бокса сверкала лазерная сварка, а робот шинковал плазморезом толстый стальной пруток. Помещение ростовой заполнило всё пространство бывшего убежища, и работники обеспечивали непрерывный режим его функционирования.
Здесь царствовала его благоверная, и среди её подданных Степан узнал старшего парня из числа не меченых бандитов. В бывшем посёлке военных по вечерам горел свет в окнах каждого дома, над береговой линией часто скользили в воздухе мотопарапланы, каботажное судно дважды в неделю швартовалось в крошечной бухте у нижней точки подъёмника. В бывший гараж, крышу и пол которого подновили, затаскивали ящик с большим станком, а площадка правее подстанции заново бетонировалась.
Ещё не город. Постоянного населения здесь всего несколько десятков человек. Но определённо посёлок, причём — производственной ориентации. Интересно, сколько таких крошечных селений разбросано по бескрайним просторам материка? Хм, если он правильно понял супругу, все они расположены на частной земле, то есть государственные чиновники не обязаны вмешиваться в жизнь людей, обосновавшихся в их пределах. И, если не привлекать внимания властей предержащих, то жить в таких местах можно тихо и неприметно.
* * *
Итак, он — в аборигенском городке. По масштабам Земли — это конечно не так. Но что поделаешь, если в любом самом заштатном провинциальном городе материнской планеты народу как раз примерно столько, сколько на всей Прерии? Раньше, живя в единственном и неповторимом Ново-Плесецке Стёпа полагал себя столичным жителем — избранником судьбы, удостоенным максимальной доли благ цивилизации, какой только тут возможен. Собственно, никакой ошибки данное положение не содержит, но вот гордости от этого он больше не испытывает.
— Делла! Тебе не кажется, что во мне что-то изменилось? — они ночуют в одной кроватке, и постоянная возможность порадоваться друг другу сильно изменила их отношения. Всё стало спокойней, предсказуемей и приобрело иной вкус. Не взрыв пузырьков на языке, как от шампанской шипучки, а богатый букет благородного вина, оценить который можно только, если делаешь очередной глоток тогда, когда ощущение от предыдущего оценено в полную меру.
— Не кажется. Я точно знаю, что ты задумался над главным вопросом в жизни любого человека. Это вопрос о том, чего тебе хочется, — супруга повернулась в его сторону и подвинула голову так, что теперь касается кончиком носа его плеча.
— Обычно об этом думают все.
— Ты меня не понял. Люди стремятся к исполнению своих желаний, не анализируя причин их возникновения. Вот, скажи, почему ты хотел летать на коптере?
— Да, хотел, — Стёпа и не думает спорить. — Потому что это же здорово, чувство полёта, ощущение скорости, подчинение машины твоей воле. Вот потому и хотел.
— Дружок! Ты перечислил эмоции, которым был подчинён в момент формирования желания, — показалось, что вместо "дружок" Делла чуть не сказала "сынок". Уж очень тон оказался снисходительным. Забавно. Не обидно. И он действительно всегда её слушается, словно мамочку. Тут бы как раз следовало возмутиться, топнуть ногой (хотя бы мысленно) и попытаться изменить ситуацию, доказав, что он мужчина и должен быть главным.
А вот никому он ничего подобного не должен. И доказывать себе неверное положение не станет, тем более — жене. Эту женщину он уважает и очень ею дорожит. Так что там на счёт эмоций?
— Пожалуй, да, не обошлось без чувств, которые у меня возникли в тот момент. Но ведь ты не станешь отрицать, что уметь управлять коптером полезно, а иметь его — удобно.
— Стёпа! То, что достигнутый результат обладает полезными свойствами, мы обсуждать не станем. Наша задача понять путь формирования желаний. В момент обучения ты не нуждался в том, чтобы покидать пределы города, более того, для тебя это было опасно. Внутри городской черты даже пешком не так уж далеко, а если вспомнить о велосипеде, самокате, скейтборде или роликовых коньках — так ведь вообще всё рядом. То есть транспортных преимуществ коптер тебе не давал.
