Жека.

Годовщина смерти Жеки База. Кладбище. На заполненной автомобилями стоянке скучали десять черных Мерседесов. Пассажиры черных авто томились, ожидая, менее оживленного движения по территории кладбища. Болельщики ФК 'Ильичевец', да и просто почитатели таланта Жеки База, приезжали воздать дань уважения великому тренеру...

— Ну все. Не могу больше ждать,— ерзал на переднем сидении автомобиля Инга Баз, указывая в окно,— народ валит без конца. Шульц, Алоиз, ставьте оцепление, а то я на могилу к Жеке и до завтра не попаду... а у меня еще дел по горло.

Из Мерседесов высыпало три десятка людей в черных костюмах. Эти люди, культурно сообщали посетителям о закрытии кладбища и провожая к выходу, располагались по его периметру.

— Готово Инга, людей выпроводили, могила очищена от цветов, и, и, 'поляна' накрыта.— Шульц он же, Ярослав, отчитался перед боссом.

— Хорошо, хорошо. Погляди, чтоб никто мне не мешал. Я хочу поговорить с ним...— Инга уселся напротив могилы Жеки, и разлив горькую, хильнул стакан, другой же поставил брату и накрыл хлебом.

Шульц раздав распоряжения, блуждал неподалеку...

— Ну привет братишка...— упершись лбом в могильную плиту поздоровался с братом Инга. Он, было, хотел продолжить свой монолог, но треск ломающихся веток заставил Ингу отвлечься. Неподалеку, через груду сложенных на забор веток, карабкался какой-то калека, тянущий за собой костыли и полиэтиленовый, изорванный пакет. Инга выругался,— что за черт! Шульц! Я тебя умоляю...

Шульц схватил калеку, который от ужаса, уронил костыли, и едва не теряя сознание, что-то бормотал.

— Инга, он говорит, что друг Жеки. Пироги какие-то принес...— Шульц, говоря о пирогах, вдруг что-то вспомнил и внимательно вглядываясь в лицо не званного гостя, спросил,— Три два, ты что ли?

— Я, Шульц... я! бррррр, ну ты меня и напугал...— Тридцать второго трясло,— чего это тут у вас, оцепление?

— Отпусти его. Пусть идет сюда...— приказал Шульцу Инга.

Калека подошел.

— Друзья моего брата, мои друзья. Присаживайся.— Пригласил Инга и приказал охране принести еще один стакан.

— Ну, как зовут?

— Три, Три два...— заикаясь, ответил калека.

— Круто, Три, Три два. А на лбу у тебя написано 32. Давай по стаканчику бахнем и поговорим по душам. Я помню тебя, ты с Жекой на финале лиги был. Что в пакете?

— Дааааа, Инга Алексович, финал я запомню на всю жизнь...— не переставая дрожать подтвердил Три два,— а в пакете пирожки с картошкой. Жека очень их любил... вот... я и подумал, порадую друга...... Я сюда на костылях, семь километров рыл... бац, а кладбище закрыто, у вас тут гляжу, не пройти не проехать, вот я и через забор с этими дровами и полез...

Один из охранников принес дополнительный прибор (граненый стакан). Инга наполнил стаканы.

— Ну, давай помянем Жеку... Пусть земля ему будет пухом...— Инга и Три два выпили не чокаясь.

— И стоило тебе дружище в такую даль пешком костылять?— непринужденно завел беседу Инга Баз,— ведь автобусы ходят, или маршрутки... На спортсмена ты, что-то на костылях не тянешь...

— Инга Алексович...

— Просто Инга...— поправил президент ФИФА,— зови меня просто Инга...

— Инга, вообще-то у меня были деньги, не много, пришлось выбирать...— Три два взглянул на собеседника собачьими глазами, и достал из кармана пузырек спирта и пачку каких-то таблеток,— выбирать, доехать до кладбища на маршрутке или купить фунфырик спирта и пачку колес... чтоб так сказать веселее день провести, и, и, чтоб было, что с Жекой вмазать...

— Вмазать...— улыбнулся Инга, наливая очередную порцию спиртного,— ну вмазать, сегодня будет предостаточно... Расскажи мне Жеке...

— Рассказать?— заерзал Тридцать второй. Его лицо напряглось, тем самым выражая, что Три два, что-то, жутко скрипя мозгами, пытается вспомнить,— ох, не знаю с чего и начать... Инга, Жека был моим самым лучшим другом. И единственным человеком...— Три два напрягся, желая выразить всю свою расположенность к Жеке, но у него просто не хватало слов.

— Инга, он единственный кто меня понимал и относился как к человеку, а не отмороженному отбросу...— Инга снова разлил и подал стакан безотказному Три два. Тот продолжал изливать душу,— Инга, если бы я мог умереть за него, я бы это сделал... зуб даю!..

— Да. Я наслышан о твоей изобретательности...— хмель ударил Инге в голову, и ему почему-то именно в этот момент, захотелось излить душу. Сколько накипело... Сколько было упущено... Сколько раз он хотел позвонить брату и просто поговорить...

— А хочешь узнать реальную историю семейства Базов?— внезапно спросил Инга своего собеседника. Три два пожав плечами дал понять, что оставляет это решение за предложившим.

— Слушай дружище... Жил я своей беззаботной жизнью. Слушался папу и маму, и был очень прилежным и послушным мальчиком... В шестнадцать я перешел из 'Шахтера' в 'Барселону', ну ты это наверняка знаешь...— Инга опрокинул стакан горькой и занюхивая малосольным огурцом, продолжил,— сам понимаешь, я звезда, планов, выше крыши... Внезапно я получил письмо, которое перечеркнуло все в моей жизни. Письмо, в котором было сказано, что мой папа, ради своей сумасшедшей цели, просто выбросил на помойку, жизни любящих его людей. Он отказался от своего ребенка только по тому, что ребенок стал калекой и никак не вписывался в планы своего отца. Он бросил любящую жену, которая не перенесла ухода мужа и покончила с собой... Он нагло все начал заново и вырастил робота, которого желал... Меня! Узнав все это, я едва не помешался... Пришлось некоторое время лечить голову, ха, но это секрет... Ничего у них не вышло, я имею ввиду врачей. Решение, которое я принял в день получения письма, осталось неизменным. Отомстить и вернуть Жеке то, на что он имел право, слава и признание... Врачи мне говорили, что это навязчивый бред, я конечно в итоге согласился, иначе могли попереть из футбола, но этот бред, с тех пор не давал мне покоя, ни на один день. Ведь я его, Жеки, рабочая копия, и не случись с ним беды, меня не существовало бы и вовсе. И всю полученную мной славу мог разделить он, не стань он калекой. Творя свою карьеру, я наблюдал за жизнь своего брата, удивлялся его упорству и радовался мелким победам... Все, что я сделал после получения письма, я сделал для него, не для отца... Я рвал и метал на поле, добывая авторитет... Я свел отца с ума, забивая голы для несчастной Натали... Я закончил ВУЗ и устроился инспектором в следственный отдел при ФИФА... Будучи инспектором, годами, я собирал компроматы практически на все футбольные клубы, и научился грамотно ими, компроматами манипулировать... И вот я президент ФИФА... Все карты, как говорят, мне и в руки... Я решил дать шанс Жеке реализовать себя... Дать шанс победить! Узнав как Ивановы обошлись с Жекой, стечением обстоятельств, естественно по моему сценарию, я заставил Кирилла уйти из 'Металлиста'... Думал пропихнуть туда Жеку, не вышло... С 'Волынью' тоже долгая история... Пришлось повысить ставки, подставив 'Волынь' и 'Металлист' убрав их таким образом с пути 'Ильичевца', ведь я не зря работал инспектором по расследованию сомнительных матчей... А с 'Ильичевцем' оказалось куда проще... В крайнем случае, у меня, были материалы о договорных подгонах очков со стороны мариупольской команды 'Шахтеру', было чем прижать, но до этого не дошло... Да и Шульц поработал неплохо... А, Шульц?

Шульц в ответ пожал плечами.

— О не стесняйся...— Инга снова разлил спиртное по стаканам, протянул Тридцать второму, и продолжил,— Шульц убил Кирилла и перепугав до смерти Сергеича, сжег его 'Боливара'. Тот до сих пор думает на Самсона. Да, да... Антоныч навел шороху с проверкой в 'Ильичевце' и под шумок пропихнул Жеку... С и-мейла которого, тот же Шульц отправил запрос и отполированное резюме от имени Жеки... За тем я пообещал, через посредников, что улажу, вопрос касательно штрафных санкций по отношению к 'Металлисту', да утрясти скандал вообще. Взамен 'Металлист' предоставил 'Ильичевцу' поле для тренировок.... Я дал диск, скопированный у 'Барсы'... Я сильно увлекся всей этой кампанией, настолько, что забыл о банальной безопасности и эта скотина, Самсон, добрался до Жеки... Ну а остальное ты знаешь... Жека победил...

— Во дела...— заключил Три два, выслушав Ингу,— и вы все это задумали в шестнадцать лет?

— Ну не прям, вот так все... Все шло своим чередом, под мою диктовку...

— Но вы фактически посвятили всю жизнь ради одной ставки... причем она могла не сыграть...— язык Тридцать второго от алкоголя слегка развязался.

— Яблоко от яблони не далеко падает дружище... Мой папаня переступил через сына калеку и труп любящей жены, ради своей ставки... Жека умер победителем разыграв свою. Что уж говорить обо мне... моя ставка сыграла... Я поставил все на то, что бы мой брат ощутил, этот замечательный и незабываемый вкус победы...

— Пора Инга,— серьезно указывая на часы, напомнил Шульц,— нас ждут...

— Да, да,— засобирался Инга,— Три два, ты извини, подбросить не сможем, но у меня есть для тебя подарок...

Инга достал из кармана универсальный пропуск на любой футбольный матч и подписав вручил его Тридцать второму...

Где-то под Киевом. По трассе на огромной скорости шла колонна черных Мерседесов. В одной из авто восседал Инга Баз... Человек, руководящий миром...

— Алло? Инга Баз слушает,— восседая на переднем пассажирском сидении, накручивая глушитель на пистолет, поднял трубку телефона Инга,— секунду, я переключу на громкую связь...

— Инга Баз, вас беспокоит Си Букака, из... ну вы знаете. Нам не удалось прийти к компромиссу, касательно развития футбола в нашей стране...

— Я тебя понял Си, что ж, ваше правительство сделало свой выбор. Мы поможем вашей стране решить эту проблему. Я тебе скину координаты нужных людей, они вам помогут. До свиданья...

Инга перенабрал.

— Алло, Мусса, дружище. Как там мои подсказки? Сыграли? А ты, что в этом сомневался? Ха, ха!!! Ладно, ладно, приеду в Цюрих подкину тебе еще пару договоняков, заработаешь еще десяток миллионов... Я к тебе звоню по одному важному делу... Понимаешь, в одной Африканской стране абсолютно не уважают футбол...

Из динамиков еле слышно звучала мелодия, какая-то старая мелодия...

— Шульц, сделай погромче...— завершив звонок, проверяя 'ствол' попросил Инга. Шульц добавил звука... Инга с удовольствием принялся подпевать знакомую песню, правда, на свой лад...

— Я всегда помню о главном,

— когда засыпаю плавно,

— я не вернусь домой,

— если в городе пропал футбол...

— Волнуешься?— спросил Шульц,— давай это сделаю я...

— Нет дружище, я справлюсь...

Газета 'Правда': 'Сегодня, в лесополосе, не далеко от Киева, был найден бывший депутат с сомнительным криминальным прошлым, Иванов Самсон. Иванов был подвешен за древесный сук вниз головой, за ноги, с огнестрельным ранением головы. Криминалисты и эксперты считают, что это было самоубийство...'