Миновав очередной заполненный мусорный контейнер в тесном проулке, я устроился в закутке, стараясь не обращать внимания на вонь от лужи, натекающей из-под пандуса служебного входа в кафе. В Каструме на задворках улиц было очень грязно — коммунальные службы не справлялись, да и вывозить излишек своего мусора некуда — это не элитный район города, так что горы отходов гнили в труднодоступных взгляду местах. Уровень жизни здесь не настолько низкий, что мусор представляет цену для выживания — как в тех же Южных районах, поэтому его никто активно не собирал и не перебирал, выискивая хоть что-то съедобное или ценное.
Ждать пришлось прилично — не меньше долгих двадцати минут. Мне нужна была машина, и не простая, а городских служб — с галогеновым светом фар, которые в момент поворота слепили на две секунды камеру над углом дома, в котором жила Шиманская. Когда уже начинал нервничать от затянувшегося ожидания, наконец проехал патрульный автомобиль. То, что надо — и когда яркий свет выхватил угол дома, я сорвался с места и не обращая внимания на противно хлюпающую под ногами лужу, выскочил из проулка и пересек открытое пространство улицы.
Минуту отстоялся в тени портика. Патрульные не вернулись, движения никакого рядом нет — получилось. На миг позволив себе расслабиться, я выдохнул. Сейчас, вместе с памятью Олега, я познавал смутно знакомый окружающий пейзаж заново, словно попав в однажды пройденную компьютерную игру, только теперь обозревая ее уже в реальности.
И меня потрясывало немного в мандраже — понимал, что если совершу ошибку, последствия окажутся самые реальные. Задерживать меня точно без деликатности будут, защиты контролирующего обучение Войцеха сейчас нет.
Задержание даже в обычном порядке весьма неприятный процесс. И если я попробую скрыться, тогда стражи будут работать жестко, а когда по тебе стреляют на поражение без душевных терзаний и обязательных объяснительных, вообще грустная история.
Пока свет фар неторопливо удаляющейся патрульной машины не скрылся за углом, осматривался. Изначально дома в Каструме, соответствуя названию, строились в античном стиле (в античном эконом-стиле). С годами и уплотнением квартала вместо сквериков, площадей и парков стали появляться серые прямоугольники высоток, уродливые хозяйственные постройки, выросли трубы дополнительных котельных. После все это оказалось опутано сетью проводов в стиле индийского Дели и разбавлено горящими ядовитыми цветами вывесками на китайском — в результате Каструм стал самой настоящей витриной победившего киберпанка.
Когда патрульная машина удалилась из поля зрения, я аккуратно прошел несколько метров вжимаясь в стену. Встав так, что от камеры на соседнем доме меня прикрывал раскидистый красный клен, я полез наверх по крупной кирпичной кладке. Пожарная лестница была недалеко, за углом, но не для меня — камерой она просматривается.
Забравшись на третий этаж, я прошелся по карнизу — стараясь не смотреть вниз, и перевалился через невысокую балюстраду небольшого, почти игрушечного балкончика, на котором еще умещался небольшой столик и стул.
В квартире за прозрачной балконной дверью было темно, никакого движения не угадывалось. Может Анжела спит, а может дома нет. Если спит, вскрывать дверь опасно — Шиманская может сначала через дверь пулю в меня всадить, а только потом спросить зачем пришел. С другой стороны — если сейчас постучусь, предварительную пулю получу с гораздо большей вероятностью. До этого, в режиме тренировок с Войцехом, в квартиру к Анжеле я проникал тогда, когда она гарантированно отсутствовала дома, так что сейчас оказался перед необходимостью импровизации.
Балконная дверь здесь была арочная, под античный стиль, но в пластиковом исполнении. Достав нож, сковырнул с одной из стеклянных секций уплотнительную резинку, сняв ее по периметру. Здесь пригодился функционал одежды — в моей куртке над манжетами рукавов присутствовали встроенные вакуумные присоски, на которых, в теории, можно было подниматься по гладкой поверхности. Очень давно можно было, когда куртка еще использовалась по назначению, а не пришла в негодность для городской охоты и направилась огульными путями в секонд-хенды нижнего города, где закупались кандидаты в молодежные банды.
По стене не подняться, но для того, чтобы подцепить и аккуратно вытащить стекло, присоски хватило — отставив его в сторону, я открыл дверь и настороженно зашел в квартиру. В неплохую квартиру: гораздо больше размерами чем та, в которой до этого жили Войцех с Олегом. Даже кухня тут поражала размерами — вдвое больше капсульной коморки горничной, вместе с которой я провел ночь не так давно.
Комната пустая и просторная, кровать застелена, света и шума не слышно. Осторожно обойдя помещение, заглянул на кухню и в ванную комнату. Никого.
Или Анжела сейчас на дежурстве, или ее уже "убил" Халид. Последнее вряд ли, все же времени на подготовку операции ему потребуется явно больше, чем две недели. Приведя в порядок балконную дверь, я решил подождать в лаунж-уголке просторной комнаты.
Анжела Шиманская часто работала в паре с моим опекуном Войцехом, так что заработок позволял ей оплачивать аренду квартиры в одном из престижных домов Каструма, и не отказывать себе в житейских удовольствиях, о чем буквально кричала обстановка жилья.
Устроившись в мягком кресле-груше, я принялся ждать.
Возможно, Шиманская на смене. Это будет не очень хорошо, потому что тогда мы с ней увидимся лишь завтра утром, и в этом случае мой план с проникновением к Мюллеру с ее помощью сработает, но тогда возникает дефицит времени на встречу с Халидом. Придется импровизировать и искать его днем без предварительного плана, а импровизировать я не очень люблю. И это значит, придется выбирать — или увидеть Халида, или Мюллера.
Надеюсь, Анжела все же сегодня не на смене — Шиманская любила отдыхать, и дома как правило в свои выходные появлялась поздно, гуляя по клубам. Ладно, выбора у меня особо и нет — только ждать.
О том, что Анжела заявится домой с кем-то, я даже не волновался. Близких друзей-подруг в полиции Града у нее было, а насчет мужчин — при всей своей привлекательной внешности Шиманская явно, даже агрессивно явно, демонстрировала свою полную асексуальность — отсутствие полового влечения. Хотя по воспоминаниям Олега, по сохранившимся в моей памяти обрывкам его разговорам с опекуном Войцехом, я "вспомнил", что Шиманской как женщиной интересовались очень и очень многие.
Неожиданно мой взгляд наткнулся на несколько игрушек для взрослых, валяющихся в художественном беспорядке поодаль, в самом углу. Заинтересовавшись, я подошел ближе и хмыкнул, удивившись нескольким затейливым решениям. После открыл поочередно несколько дверок встроенного в стену шкафа и обнаружил еще ряд находок, подсказавших что Шиманская, судя по инвентарю, совершенно не асексуальна.
Видимо, либо она за показательной асексуальностью скрывала весьма горячий нрав, либо аутосекусальность — удовольствие только в самоудовлетворении, недавно вполне признанное на территориях корпораций как отдельная сексуальная ориентация.
Проведя рукой по коллекции одежды, я прикрыл за собой дверь с некоторым смущением: то, что сейчас увидел, мне явно не предназначалось. И ведь раскиданные игрушки на полу не уберешь и не прикроешь — мол, не видел я их. Впрочем не думаю, что Шиманская не станет сильно расстраиваться по этому поводу. Разговор у нас с ней предстоит серьезный — вопрос жизни и смерти, тут о забытой на видном месте взрослой игрушке особо переживать не будешь.
Вновь устроившись на мягкой груше кресла, я подумал не на нем ли Анжела забавляется сама с собой. Пришлось даже приложить некоторые усилия, чтобы эти мысли отогнать — возраст и гормоны сказываются. Отвлекаясь, я принялся рассматривать картинки памяти Олега, вспоминая жизнь в протекторате.
Постепенно расслаблялся и начал даже понемногу дремать. Общее напряжение ожидания полностью провалиться в сон не давало, но и бодрствованием данное состояние не назовешь — я словно плавал на границе сна и яви. Щелчок дверного замка заставил меня вздрогнуть, а накатившая полудрема исчезла моментально.
— Proszę, — услышал я приглушенный голос Анжелы из коридора. В самый последний момент успел толкнуться ногами и кульбитом назад скатиться с кресла, замерев.
То, что Шиманская вернулась домой с гостем, оказалось для меня полнейшей неожиданностью. Правда сильно не переживал — потому что это больше проблемы гостя, чем мои.
По углам комнаты вспыхнул яркий свет. Мне не было видно, что происходит в прихожей, но по звукам я понял, что свет включил мужчина, пока Анжела закрывала за собой дверь.
— Nie-nie-nie, — игриво произнесла Шиманская и яркий свет погас, а через краткое мгновение встроенные светильники озарились мягким алым свечением. Квартира погрузилась в интимный полумрак, а из прихожей послышались шорохи и звуки жадных поцелуев.
— Nie tak szybko, — сдавленно произнес мужчина, явно на миг оторвавшись от требовательных женских губ, но был сразу же прерван. Судя по звукам, Анжела начала срывать одежду со спутника прямо у входа. Мужчина явно попытался сопротивляться и для начала поговорить, но Шиманская — которую я раньше просто не представлял в роли не приемлющего возражений суккуба, накинулась на гостя со всепоглощающей животной страстью.
Парочка ввалилась в комнату, дохнуло воздухом — на кресло, где я совсем недавно сидел, приземлилась куртка. Анжела, громко и тяжело дыша в перерывах между поцелуями, раздевала спутника на ходу — перелетев кресло, прямо на меня прилетели его штаны.
Ситуация хуже не придумаешь, подумал я, продолжая сидеть в полной неподвижности и не отодвигая штанину с плеча. К счастью, раздался звук рывком открытой двери, и Анжела с любовником завалились в ванную комнату. Зашумела вода, послышался короткий взвизг — видно в спешке захлестнувшего возбуждения не сразу получилось с настройкой нужной температуры. Но почти сразу перекрывая все звуки, раздался протяжный женский стон.
Шумела падающая вода, утробно вскрикивала Анжела, судя по эмоциям очень сильно истосковавшаяся по сексу. Ну да, если делать вид, что абсолютно, до отвращения не приемлешь плотскую любовь, а на самом деле...
Оборвав мысль, я аккуратно скинул с себя чужие штаны и поднялся. На кухне подождать? Или прямо здесь, в комнате?
Совершенно нежелательно, если меня увидит спутник Анжелы. Скорее всего, в этом случае придется его убить — слишком многим я рискую, показываясь на глаза случайным людям здесь и сейчас. А убивать я никого не хочу, к тому же если Шиманская питает к этому человеку какие-либо чувства, в этом случае привлечь ее к себе не получится. А жизнь я Анжеле уже сломал в перспективе, когда рассказал Халиду о ее участии в убийстве Башара, так что плохой вариант отталкивать Шиманскую от себя убийством любовника.
Значит надо переждать, пока они закончат, и мужчина уйдет. Даже если он останется в квартире, не будут же они всю ночь кувыркаться? Сквозь шум воды мне были слышны громкие шлепки мокрых тел — с такой активности калорий и сил тратится прилично. Заснет наверняка, хоть под утро. И когда уснет, я его вырублю, а после разбужу Шиманскую и поговорю с ней. Все, решение принял, теперь вопрос — где спрятаться.
На кухне? Сделав пару шагов, я словно в поисках ответа заглянул в приоткрытую дверь ванной. На прозрачной, но запотевшей створке душевой кабины отпечатки ладоней, то и дело видна прижимаемая немаленькая грудь Анжелы. Сама Шиманская вжимается в створку щекой, утробно постанывая в ходящей ходуном кабинке. Да, после водных процедур вообще кушать хочется, а после купания, сопряженного с такими нагрузками, они точно к холодильнику побегут. Не сразу, так чуть позже.
Балкон? Замок с защелкой, а доставать стекло еще раз не хочется. Да и на улице сидеть — мало ли кого заинтересует человек на балконе в ночи. Особенно если любовники до утра кувыркаться будут, мне там тоже до утра сидеть?
Остается гардероб — решил я, и полез в шкаф. Места здесь оказалось весьма прилично. Даже если Анжела решит облачиться в один из своих нарядов, или вот шарик-кляп с маской вот этот симпатичной надеть, меня не заметит — можно вот сюда в угол протолкаться, осматривался я.
Пользуясь тем, что любовникам в ванной точно ничего не слышно из комнаты, я начал осторожно менять положение вещей, чтобы и заметно не было чужой руки, и можно было перемещаться в объемном шкафу от самого темного угла до приоткрытой двери.
"Да чтоб тебя!" — выругался я, когда любовники выскочили из ванной. Я в этот момент как раз держал изнутри дверцу, регулируя размер щели — чтобы и внимания не привлекать, и ситуацию контролировать. Когда Анжела с незнакомцем вылетели из ванной, я так и замер недвижно, прямо как стоял.
Шиманская — градский стражник. И партнер ее из силовиков, почти наверняка. Не полиция, так армеец бывший — и тогда у него вполне может стоять имплант на слух. И если я сейчас даже не чихну, а выдохну громче чем нужно, система предупреждения, если она у него включена, может засечь мое присутствие. Маловероятно, но проверять и рисковать не хочется — поэтому я так и стоял, замерев у двери.
Чтоб их, не могли лишние полминуты под душем постоять? Но сам виноват — я просто не подумал местными реалиями: здесь воду выключать не надо, она выключается сама в целях экономии, когда человек кабинку душевую покидает. И если кран остается открытым, включается автоматически в этой же температуре — поэтому обустраиваясь в шкафу я ожидал, когда шум воды стихнет, и тогда у меня будет несколько секунд. Но этих секунд у меня не оказалось.
Анжела между тем в обнимку со спутником рухнула на кровать. Она оказалась сверху и оседлав гостя, устроила самое настоящее родео. Невольно глядя на происходящее, я подумал, что это процесс вполне подходит под описание из старого бородатого анекдота "мадам, простите, а кто тут кого трахает?"
Шиманская так активно прыгала на мужчине, что мне показалось она сейчас буквально вобьет его в кровать. Но незнакомец оказался тоже не промах — улучив момент, подхватил ее под бедра и резким движением перевернул, бросив на спину. Анжела, словно в борьбе, пыталась сопротивляться, но почти сразу сдалась — широко развела и вытянула стрункой ноги, как гимнастка, закинув ступни на спинку кровати. Безумное родео для нее закончилось, и если до этого момента Шиманская сдавленно и прерывисто стонала, то после того как уже партнер начал ритмично вбивать ее в кровать, она принялась пронзительно кричать в такт его толчкам.
"Тот момент, когда сексом занимаются соседи, а выйти покурить хочется тебе" — подсказал мне внутренний голос.
Это оказалось непростым испытанием. И я не рисковал отойти от двери и даже лишний раз перевести дыхание — присмотревшись, на спине мужчины увидел спайки и бугры, какие бывают, когда у человека установлены армейские импланты.
К счастью, все заканчивается, закончился и безумный секс совсем рядом со мной. Обессиленная Анжела негромко и почти непрерывно стонала, безуспешно пытаясь свести дрожащие ноги, а ее партнер перекатился подальше с мокрых простыней и закурил что-то типа вейпа, так что в комнате сразу потянуло сладковатым дымком.
