Град Саркел Книга I

А мастер между тем закончил прекрасный кубок из синего стекла с растительным орнаментом и фигурными краями, который обвивал крылатый змей, тончайшей работы, казалось, что на теле гада видна каждая чешуйка. Такого мастерства Ореша никогда не видел, он завороженно смотрел на кубок и не мог отвести взгляда. Кубок уже начал остывать и отливать каким-то таинственным светом. Посмотрев в восторженные глаза купца Евгений сказал:

— Никогда, слышишь Ореша, никогда раб такого не сделает. А я предпочту погибнуть на стенах этого города, но не стану рабом. А кубок возьми, я его тебе дарю, только приходи за ним завтра.

— Почему завтра, спросил купец — с вожделением глядя на прекрасный подарок.

— По тому, — засмеялся мастер, — что стекло должно долго остывать, иначе оно просто лопнет, так что заходи завтра — а кубок я пока поставлю в печь, завтра после полудня, когда печь остынет, он будет готов.

* * *

Потрясенный увиденным Ореша брел к ладье, в город сегодня он не стал заходить, он боялся представить, какие товары может иметь местный торг.

Проходя мимо гончарной мастерской он не обратил на нее внимания, но, воины, имевшие более твердую психику окликнули его — эй, хозяин глянь ка.

Ореша поднял глаза и проследил взглядом, куда указывал воин.

Картина, представшая перед ним, была столь удивительна, что купец протер глаза, словно не веря тому, что видит.

Гончарную печь, мимо которой он проходил, идя в город, видимо только что открыли. Точнее открыли другую печь, в которой досыхали глазурированные изделия, но, купец не знал технологии.

На столике, на который выставили изделия, стояли небольшие сосуды из светло-коричневой глины. Сам стакан имел яйцеобразную форму, и для того, чтобы конструкция не падала, внизу был сделан высокий прорезной бортик с незамысловатым узором. В целом конструкция смотрелась яйцом со срезанным верхом, на резной подставке

Борта стаканчиков были расписаны красными сполохами, словно они запечатлели пламя, в котором их обжигали. Бока стаканчиков были настолько тонкими, что их было страшно брать в руки, но порезать губы об них было нельзя, поскольку края были загнуты наружу и, крепко прилеплены к стенкам.

Тут же, стояли четыре ендовы, украшенные расписными красными цветами с темными желтыми осенними листьями по бокам, и два кувшина такой же расцветки. Купец представил, сколько будет стоить такая керамика, и онемел.

А та самая женщина, с которой он разговаривал утром, что то выговаривала девушкам стоящим вокруг нее....

— Любава, — по прочности все, — говорила она смуглой словенке, — раскраска сосудов выше всяких похвал, получилось просто здорово, только надо будет добавить вниз черного, но это мы решим.

— Бажена, почему не спросила, как вывести цвет, поэкспериментируй на дощечках, мы их сколько в печь загрузили, ты рецепты потом продиктуешь, на двенадцатой почти зеленый получился....

— Извините уважаемая, — с поклоном обратился к ней купец, — если вам не нравится эта посуда, я куплю всю.

Женщина, испытывающее посмотрела на купца, и сказала:

— Сильные воины есть?

Купец удивленно поднял бровь. А женщина взяла со стола тоненький глиняный стакан и сказала:

— Если твой воин сожмет в кулаке этот стакан, и он лопнет, подарю все, что стоит на этом верстаке.

Ореша не думая кивнул Яруну, которого и взял из-за немеряной физической силы. Жалко ума этому вою не хватало.

Тот сгреб стакан в огромную ручищу и начал с силой сжимать, аж покраснел, но бесполезно. Воин напрягся еще раз и, отрицательно покачал головой.

— Ладно, — сказала Ольга Ивановна, — Любава, испытание прошла, можешь считать себя подмастерьем.

У Ореши и присутствующих воев глаза полезли на лоб, за такую красоту подмастерьем, да что здесь за мастера такие.

* * *

Геннадий Сергеевич Туринский засиделся в своем кабинете допозна, он наконец выкроил время, нужно было подвести кое-какие дела, связанные с колонией. С ней было все в порядке. Оставалось набрать еще почти тонну небиологического веса и сагитировать человек двадцать.

Список получался интересный, мастеровая слобода должна была дать толчок к развитию культуры региона, когда он почувствовал, что в кабинете еще кто-то есть.

Зная, кто может к нему явиться, таким образом, он не поднимая глаз, поприветствовал посетительницу:

— Здравствуйте Лика, что-то случилось?

— Случилось, поэтому действовать нужно срочно, — услышал он в ответ незнакомый женский голос.

Геннадий Сергеевич поднял глаза и, увидел незнакомую женщину, лет сорока, одетую так, как одеваются в России женщины предприниматели среднего достатка.

— Вы тоже представитель колонии, — спокойно спросил бизнесмен.

— Не совсем, — улыбнулась женщина, — я, можно сказать, сама колония.

— Чем обязан, — встал из-за стола Туринский.

— Перенос придётся осуществлять срочно, причем это не столько в моих, сколько в ваших интересах.

— Почему в наших?

— За вами и вашими людьми уже установлена слежка со стороны одной из не совсем государственных структур.

— И об этом генерал Томский не в курсе.

— Вряд ли, следя за ним, вышли на вас.

— Мы просто друзья, ничего больше.

— Генерал сделал ошибку, пообещав защиту одному очень влиятельному человеку. А как говорит он сам, — дайте еврею палец, он захочет всю руку.

— А не рано ли вы паникуете?

— Не рано, операция по захвату части ваших людей и вас самих запланирована на послезавтра.

— С чего вы это взяли?

— Понимаете, я могу определенным образом э....

— Вы можете читать информацию с мозга тех, кого лечили, — закончил фразу Туринский.

— Можно сказать и так.

— Вы представляете себе, сколько народу захочет вас уничтожить, — спросил Геннадий Сергеевич.

— А сколько захочет со мной сотрудничать, диктуя свои условия — улыбнулась женщина, — учитывая статус тех, кто уже прошел лечение.

— Ага, только нам с Ваней надо делать ноги, — сделал вывод Туринский.

— Зачем, я вытащу вас, откуда скажете и когда скажете, только надо поработать с генералом.

— Э нет, читать мои мысли вы можете, но вряд ли Томский согласится на это.

— Вы все больше и больше мне нравитесь, Геннадий Сергеевич, — улыбнулась женщина, — вы с генералом идеальные сотрудники.

— Это он сотрудник, а я....

— Не стройте из себя подконтрольную куклу уважаемый, — вдруг оскорбилась колония.

— Мальчишка, как вы считаете, научил меня вашему понятию нравственности, в отличии от многих я впечатлилась.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я не лечила ваши органы, не восстанавливала клетки, ваш организм, после удаления раковой опухоли, практически восстановился сам.

— То есть я....

— Да вы, как и генерал, мне, в этом смысле неподвластны, но очень нужны.

— И как вы ведете нашу задачу?

— Выводите людей с то же места, сейчас и срочно.

— Но у меня есть недостаток веса.

— Заполните его по пути, могу посоветовать минеральные краски, кроме охры и химикаты, которые скажут ваши мастера.

— Кстати, а как они там?

— Первую атаку отбили. А сейчас объявляйте общий сбор.

И Туринский потянулся к телефону.

* * *

По прибрежной дороге к поляне вновь двигались пять Уралов. Правда, автобусов не было, ни к чему они при подъеме по тревоге. Все присутствующие, и мужчины и женщины, были одеты в камуфляж и вооружены.

Со стороны, можно было подумать, что большая группа стрейкеров, любителей стрейкбола, решила размяться в зимнем лесу, настолько разношерстой и разновозрастной была компания.

Но когда военные машины стали разгружаться, такое впечатление, даже у стороннего наблюдателя быстро бы пропало. В работу, по разгрузке машин, включились все, сильные мужчины и слабые женщины. Детей среди них не было. По сути это было бегство.

Но вот машины выехали с поляны, а люди собрались возле аккуратно уложенных на землю ящиков и мешков, взялись за руки, образовав круг и, пропали, словно растворились в воздухе, вместе со всей кучей привезенных вещей.

Через некоторое время от кромки леса отделилась человеческая фигура, со смартфоном в руках. Человек судорожно вел съемку, снимая следы на снегу и направляясь к центру поляны, откуда исчезли люди.

Глава 16 Непонятки

(05.03.2018/13.07.1191)

Вечером к Женьке подошла Ольга Ивановна и спросила:

— Слышишь, мастер, тебе ничего не кажется странным, я по технологии спрашиваю, по уровню температур.

— Кажется.

— Заметил?

— Заметил.

— Выводы?

— Ну, прежде всего прогресс должен скакать более быстро, проще все.

— Ты хочешь сказать, что снижение температур плавления приведет к упрощению технологических процессов, что в свою очередь приведет к более энергичному росту технологий?

— Ну, да.

— А не наоборот? Кроме того, ты понимаешь, что возникают проблемы, к которым мы можем оказаться не готовы.

— Что вы имеете в виду?

— Дурак ты Женя. Пошли к Ларисе, должемся, да и с моим Сергеем поговорить надо. Даже не так, сначала с Сергеем, а потом к Ларисе.

Сергея Игоревича они нашли в кузне, он стоял задумчиво глядя в печь и что-то прикидывал в уме.

— Вот пример, — громко сказал Женька, входя под навес. — Любое открытие имеет свою историческую значимость, если его совершили раньше начертанного историей срока, то оно еще никому не нужно, если позже, то оно уже никому не нужно, вывод — всему свое время.

— У вас что, те же проблемы? — удивился кузнец.

— Те же, Сережа, те же, — ответила ему жена.

— Значит, идем к начальству, докладываемся, — заключил кузнец.

— Нет Сереженька, идем к Вале Буровой и разговариваем без посторонних.

— А при чем тут медицина, — не понял Женька.

— Хороший ты мастер Женя, но дурак еще, — отрезал Лупонин, — пошли мастера, еще кое-куда зайдем.

* * *

Валентина Сергеевна Бурова, главный врач корпуса сидела возле кровати с привязанным к ней человеком и, рассматривала, первого увиденного ей колдуна.

Лариса прострелила ему плечо, к счастью, не повредив легкое. Маг еще не пришел в себя, сказывалась какое-то ослабление, или даже истощение организма, словно из него высасывали силы на протяжении довольно долгого времени. Тем не менее, по совету Акима, его привязали к кровати, как буйного умопомешанного.

— Валя, — шепнула ей на ухо тихо зашедшая в лазарет Оля Лупонина, — выйди дело есть.

Оленьку Валентина Сергеевна любила. Учитывая как девушку нагрузили после перехода, и то что ей довелось пережить там, на прежней земле, заставляло уважать сильную женщину. И каждый раз глядя на нее, Валентина Сергеевна вспоминала, что сама она в подобных бытовых условиях была готова сломаться. И если бы не Аселька....

Она кивнула на больного охранникам и выйдя из здания, с удовольствием вдохнула прохладный весенний воздух, в лазарете было душно или даже жарко.

— Что тебе Олечка.

— Поговорить хотим с Вами, — раздался из темноты знакомый голос.

Валентина Сергеевна улыбнулась, если хотят, поговорим, подумала она.

Но к ее удивлению, посоветоваться к ней пришли не только супруги Лупонины, но и Женька Лютов.

Она, сначала не поняла, что это может означать, но, рассмотрев угрюмые физиономии мастеров забеспокоилась.

— Что случилось ребята?

— Понимаешь Валя, мы тут посмотрели, сравнили наши результаты. В общем так, температуры плавления неорганических веществ здесь несколько иные.

— В каком смысле?

— Ну, понимаешь, они несколько ниже, чем у нас.

— Насколько ниже?

— Ну, например температура, при которой начинает плавится железо, ниже градусов на сто, это я прикидочно.

— Со стеклом повыше но тоже ниже чем на земле, замерить нечем, — уточнил Женька.

— А как это может сказаться на биологических процессах?

— Думаю, что шкала цельсия, осталась прежней, но несколько сместилась вниз по шкале кельвина, — задумчиво сказал кузнец.

— Ты хочешь сказать, что вода закипает быстрее, а замерзает медленнее, — уточнил Женька.

То есть, у моего пациента не легкая гипотремия, как причина продолжительной усталости а....

— Да, Валюша, это его нормальная температура тела. И он не в коме, просто процессы восстановления у него идут медленнее, чем у нас. Правда, видимо, и живет он дольше.

— Это может стать проблемой? — наконец забеспокоился Женька.

— В теории нет, — заверила его Валентина Сергеевна.

— Ты уверена?

— Ну, история медицины знает немало случаев, изнасилования например, когда зачатие происходило при очень низкой температуре тела пациентки. А на деле покажет только практика.

— Уф, вздохнул Женька.

— Но нашим мужчинам, придётся столкнуться не с воображаемой, а с прямой холодностью местных дам, — засмеялась Ольга, обнимая мужа.

— Нда, — заметил Сергей, — и называть их змеями они будут не в переносном, а в самом прямом смысле. Но это побочно, теперь на доклад к Акулову.

* * *

Где-то в середине ночи, на стене, обращенной к лесу, прозвучал выстрел, и хотя не была объявлена боевая тревога, все боеспособные мужчины корпуса, оказались вооруженными и на стенах через пятнадцать минут.

Каждый знал свое место по боевому расписанию, каждый был готов встретить кого угодно, люди четко понимали, это колдовской мир, где их никто не ждал.

Акулов, зная, что в охранении стоит только один старший из корпуса, все остальные из местных, понимал, что старший наряда просто так стрелять не будет, поэтому сразу пошел на еще недостроенную стену.

— Чего стрелял, — спросил он у старшего наряда, глядя как к месту их встречи подтягивается весь штаб.

— Да тут такое дело, мигают из леса светом, меня местные позвали, говорят, духи леса шалят.

— А ты?

— А с каких пор духи светодиодными фонариками пользуется, тавришь полковник, не подскажете?

— Куда стрелял?

— Вверх стрелял, как положено.

— Молодец, — бросил полковник и пошел на самую высокую площадку стены, где на всякий случай стоял прожектор. Он подключил батарею и провел лучом по полю вдоль стены.

Прямо от поляны, на которую выгрузила поселенцев колония, в сторону города, по дороге, не скрываясь, шла одинокая фигура.

— Отбой боевой тревоги, — скомандовал Акулов. Затем он отключил прожектор, заряд аккумулятора от динамо машины стоил пота, и просто стал ждать.

— Эй, люди добрые, — донеслось из-под стены минут через десять по-русски, — не стреляйте!

— Чего нужно, — ответил в темноте со стены незнакомый голос.

— Сослуживца ищу, Олега Каталкина, — не знаете такого.

— Серёга, Кудряш, — раздался со стены радостный голос Каталкина.

— Так точно тришь капитан, Кудряш и есть, значит, прибыли правильно. А то меня в разведку послали, прибыли ночью, девяносто два человека и груз. Там мужики в боевой готовности сидят. А я увидел дорогу, и по ней до города дотопал, решил фонариком пошерудить. А тут выстрел, стреляли вверх это я по звуку определил ну думаю, — свои.

Груз принимали всем миром. На дорогу в сторону поляны выехали, едва рассвело, как сказал Кудряш, пулеметов у них не было, а вот ружья были у всех. Кроме того он что-то сказал про пушки, но Акулов сильно не поверил.