Ник. Чародей. 1-й том

Вопросы у нас кончились, и Рокот, посидев в тишине минут пять, испросил разрешения заняться делами, а после милостивого кивка Карины куда-то ушел.

— Пойдем посмотрим? — спросила она, глядя на меня.

— Поля?

— Ага, — кивнула девушка. — Хочу взглянуть, что там наши начародействовали. Ну и вообще понять, в чем проблема. Хотя я давно чувствую проклятие, наложенное на местность, но очень слабое. Может, на поле оно будет посильнее.

— Мне самому интересно, — согласился я.

Оставив вещи рядом со столом и не заходя в дом, мы вышли со двора. Я поманил пальцем пацана, что все время за нами шпионил. Тот, поняв, что зовут именно его, сначала дернулся убежать, но любопытство превысило боязнь, и он как-то боком, мелко семеня ногами, подошел.

— Как зовут? — спросил я, улыбнувшись.

— Козя, — хмуро ответил мальчишка.

Лет ему было около десяти, и выглядел он, как обычный пацан его возраста, — чумазая мордаха, царапины где только можно: на щеках, руках и коленях. Сам босой. Штанишки аккуратно обрезаны в районе колен. Домотканая рубаха с отцовского плеча подпоясана на манер кафтана обрезком веревки.

— Далеко ближайшее пшеничное поле?

— Да не, — помотал он головой. — Но греча ближе, аккурат за домами начинается. — Парнишка махнул рукой куда-то в сторону, обозначив направление.

— Ну веди, что ли. — Я протянул ему камешек, вокруг которого летали мелкие искорки. Простейшая иллюзия, но пацан от нее пришел в восторг и всю дорогу игрался с подарком.

Идти и вправду было недалеко, минут за десять мы дошли.

Карина медленно пошла по ниве, раскинув руки в стороны и касаясь ладонями верхушек растений. Я же тронул мальчишку за плечо:

— Козя, найди мне жуковку. Это не опасно?

— Не! Клешни-то на рту у них о-го-го какие, — пацан развел руки в стороны, показывая размер, — тока они не больно кусаются!

Я усмехнулся. Если он прав, то жуковки — размером с хорошего коня и мальчишек типа нашего сопровождающего должны глотать, не жуя. Впрочем, воображение у Кози, было как у нормального рыбака. "О-го-го" оказалось все же поменьше. Жуковка — с мизинец взрослого человека. И действительно, жук жуком, только ярко-красный, с черными полосками по спине. Крылья если и есть, то атрофированы донельзя. Жвала, которые пацан назвал "клешнями на рту", действительно большие относительно тела, но ничего особенного. Образец вел себя вяло: апатично перебирал лапками и временами раскрывал и закрывал ротовой аппарат, то ли пытаясь меня цапнуть, то ли просто для профилактики. Не углядев ничего интересного обычным зрением, я переключился на инфомагическое. И тут меня ждал сюрприз. Хмыкнув, я привычно разогнал сознание и погрузился в исследование. А когда вынырнул обратно, рядом со мной уже стояла Карина, вопросительно глядя на меня.

— Ну что? — спросил я.

— Довольно простое проклятие, но очень сильное, — отчиталась подруга. — Вернее, раньше было сильным, сейчас действительно почти выдохлось. Вообще-то от него все насекомые должны были убраться отсюда подальше, но почему-то на этих, — она кивнула на жуковку в моей руке, — не подействовало.

— Да, — согласился я. — Проклятие лишь погрузило их в сон. Забавно, сотни лет прошли, а они все живы. Изначально это действительно были обычные жуки, но потом их изменили мейхи, чтобы уничтожать все живое. Но буквально через поколение эта установка деградировала, хотя и не исчезла совсем. Теперь жуковки реагируют лишь на растения. Причем только в том случае, если растительной биомассы поблизости много. Как, например, на этом поле. — Я широким жестом охватил гречиху, стебли которой мирно покачивались на ветру, не подозревая о скором нашествии прожорливых насекомых. — Живут долго за счет того, что периодически впадают в спячку. Проснутся — слопают все вокруг, отложат личинки и снова в спячку. Но это редко происходит, иначе тут было бы не протолкнуться от них. Чаще просто спят в земле. Ты что-то говорила про химер, якобы ваш брат любит ставить такие эксперименты над всякой живностью?

Карина задумалась на секунду, потом отрицательно тряхнула головой:

— Вряд ли. Никогда про таких не слышала. Да и не дают химеры потомства, а ты говоришь, что они нормально размножаются. — Помолчав еще мгновение, она добавила: — Если, как ты утверждаешь, прошли сотни лет, значит, точно не мы. В те времена только колдуны были, и химероводства не было и в помине. Что будем делать? — сменила она тему и потрепала Козю по голове.

Тот смотрел на нас, раскрыв рот и развесив свои лопоухие уши.

— А надо что-то делать? — спросил я. — Живут люди и живут. Как-то справляются с трудностями. Если убрать проблемы, это неизбежно рано или поздно приведет к изменению положения людей, живущих тут. Набегут проверяющие, приближенные к королю люди, чиновники. Или просто богатеи захапают земли. Да и Оробосу вряд ли понравится, что у границы стало так шумно.

— Не знаю, — вздохнула Карина.

— Господин прав. Не надо ничего делать. — Из-за кустов вышел Рокот и низко поклонился мне. Признал, что я не простой охранник.

Мы с Кариной медленно повернулись. Разумеется, его появление не стало для нас сюрпризом — маги мы или нет?

— Не надо так не надо, — согласился я. — Только вот в чем дело. Со временем наложенное на поля чародейство совсем выдохнется, и жуковки будут лезть постоянно. Вряд ли вы вообще будете снимать урожай. Сколько? — Этот вопрос я уже адресовал чародейке, повернувшись к ней.

— Несколько лет еще продержится, — прикинула девушка время действия проклятия.

— Что же делать? — пригорюнился фермер и исподлобья глянул на забытого всеми Козю.

Тот правильно понял беззвучный приказ и, сверкая пятками, припустил домой.

— Я помогу тебе, а ты мне. Вот скажи, Рокот... — Я взял мужичка под локоть. — Ты здешние земли хорошо знаешь?

— Стада не держу, некогда мне по округе шастать. Но что люди сказывали, помню. А что? — Мужик заинтересованно посмотрел на меня.

— Одно место ищу. Необычное. К югу отсюда.

— Дык какое? — Рокот нахмурился, пытаясь представить "необычное место".

А я и сам не знал, что там, чтобы как-то его описать. В свое время Умник отметил на карте несколько координат, где Дронт оставил свое наследство. В Пустошах как раз была такая точка. Однако столько времени прошло — что там было и что есть сейчас? Так-то я могу и сам поискать. Но все же разрешение у моей карты так себе: район-то определю, а потом буду нарезать круги в поисках. И хотелось бы заранее узнать, что там. Может, у Дронта в том месте загородный домик был, и теперь от него даже следа не осталось. Или клад зарыт... километров на десять в глубину. Я развел руками и улыбнулся:

— Необычное. Может, развалины какие или просто полянка посреди рощи с дурной славой, или валун из нездешнего камня. На юге речка течет, так вот отсюда до места той же дорогой примерно две трети пути получается. — Точнее я при всем желании не мог объяснить.

— Далеко! — пожаловался Рокот. — Мы дотуда не ходили, нечего там делать. Как будто ничего там нет, но можно поспрошать...

— Поспрашивай, — милостиво кивнул я. — А потом мне хотелось бы узнать про пути-дорожки в Оробос. Про все возможные! — Последние два слова я многозначительно выделил тоном.

— Откуда ж нам знать про все? — искренне вытаращил глаза мой собеседник.

Я вздохнул:

— Подумываю посетить Оробос. Вот и хочу узнать, где, когда и как это лучше сделать. Наверняка тут есть люди, которые могут помочь: если не провести, так хоть подсказать.

Мужик вильнул глазами, но почти сразу невинно посмотрел на меня:

— Можа, и есть.

— Уж ты найди, постарайся! — попросил я, а про себя хмыкнул: "Такие люди есть". Может, даже сам Рокот, кто знает. Жизнь диктует людям свои правила, которые зачастую отличаются от законов, определенных государством. Еще мой дед, помню, совершенно искренне удивлялся: "Как же можно жить на реке и не ставить сети?" И плевать ему было на конституцию.

— Теперь моя очередь помочь тебе, — начал я говорить вполголоса, нагнетая таинственность. — Вас же хоть иногда посещают проверяющие? — Мужик кивнул. — Вот и хорошо! Я сделаю вам амулеты по количеству посевных полей, могу и больше, сам скажешь сколько. Там будет два режима работы.

— Чаво? — не понял Рокот.

— Говорю, амулет будет работать и так, и эдак. Захочешь — он усыпит всех жуковок. А надумаешь — наоборот их всех перебудит, чтобы повылазили.

— А это зачем? — выпучил глаза фермер и аж бородой затряс. Наверное, представил, как своими руками скармливает весь урожай ордам красных вредителей.

— Ну вот смотри. Ставишь амулеты на поля. Жуковок нет, богатый урожай. Будут ехать проверяющие, а ты ведь заранее знаешь, когда их ждать? Вот и хорошо. Значит, сам смотришь, на каких полях по-другому амулет включить. Жуковки вылезут, проверяющие их увидят и в Тарфее доложат, что все, как всегда, плохо. Мол, все в порядке, все как обычно. А ты потом обратно амулет переключишь — жуковки снова зароются и спать будут. Ну съедят, конечно, кое-что, но вряд ли за день успеют все.

— Справно задумано, — почесывая бороду, сказал Рокот. — Токма вот не пойму я: в чем тебе выгода? Амулеты дорогие, чародеи дорогие, ничего такого у меня, чем расплатиться, нет. Место твое, можа, и не сыщем — больно непонятно описываешь. За границу перевесть? Дык не стоит то таких деньжищ. Ежели через горы тихонько прошмыгнуть хочешь, дык туда обычно за десяток серебрушек можно найти проводника. А коли ходить да лазать не хочется, так прямо по караванной дороге ехать можно и на границе договориться, дабы вопросов не задавали и в бумаги не вписывали. Так, правда, дорого станется, но все равно дешевле. Ежели, конечно, вас не ищут. — Озвучив свою мысль, мужичок подозрительно уставился на меня.

— Ну, ищут — не ищут, то дело десятое и далекое. Тебя никак не касается. — Я махнул рукой, и довольно толстая ветка дерева, под которым мы только что прошли, упала наземь, срезанная начисто.

Фермер обернулся и помрачнел. Впрочем, ненадолго. Угроз от меня никаких нет, одна прибыль предлагается, а нравы тут, как я сказал, пограничные.

— Только знаешь ведь, одному и серебрушка — выгода, а кому и золотой в убыток. Да и стоят чародеи и амулеты дорого, потому как налоги с этого платить надо, да жадность многих к злату обуревает. — Я хитро ухмыльнулся, мол, сам думай, то ли налог за работу мы не собираемся платить, то ли не жадные, то ли еще что.

— Мы с моей девушкой съездим в Тарфею, глянуть кое-что надо. — После того, как я сказал про Карину, что она моя девушка, Рокот явно сильнее зауважал меня. — Дашь нам лошадей, как обещал. За обещанную сумму. Перед отъездом я передам тебе амулеты, научу ими пользоваться. — Мужик кивнул. — Хорошо. Скажем, через неделю мы подъедем сюда или куда скажешь, и там нас должен ждать человек, который нам все расскажет и проводит. Если не придем — пусть три дня ждет да домой едет, если не появимся. Но только когда пойдем через границу, чтобы ни с этой стороны, ни с той никто не заметил, что мы прошли. Такое возможно?

Рокот снова кивнул, но тут же спохватился:

— Не знаю, надо поговорить.

Я усмехнулся про себя, а вслух сказал:

— Поговори. Проводнику отдельно заплачу.

— Не надо. Ежели про амулеты правда, не надо платить.

— Как скажешь. По рукам?

Рокот серьезно посмотрел на меня, почесал бороду, тяжело вздохнул и пожал мою ладонь.

— Не сильно жирно будет для них? — спросила Карина, когда мы устроились в фермерской избушке: я — делать амулеты, она — страдать от безделья.

Планы изменились, в город мы поедем завтра. Ночевать будем в своем коттедже, который я ближе к вечеру поставлю в саду. В доме Рокота хоть и чисто, но, на мой избалованный вкус, слишком убого, да и стеснять хозяев я не хотел.

— Жирновато, — согласился я, откладывая в сторону очередную медную монетку, в которую внедрял плетение по управлению жуковками.

Оно было совсем простое, мне даже не понадобилось ничего изобретать. Как я говорил, невидимая сущность насекомых оказалась интересной. Налицо явное внешнее вмешательство, причем их создатели однозначно делали это опосредованно, а не через информструктуры. Иначе они бы не допустили некоторые ярко выраженные косяки, которые теперь мозолили мне глаза. Я, честно говоря, вообще не понимаю, как можно работать, не видя первоисточник, основываясь лишь на следствии. Хотя и в моем мире врачи ставят диагноз по результатам мутной фотографии УЗИ или рентгена. Но все равно идея экспериментировать над живым организмом вот так, с заднего хода, лично меня смущает, ведь последствия могут быть самые непредсказуемые. Тем не менее результаты впечатляют.

Хорошенько изучив информструктуру насекомых, я понял, что изначально они были управляемыми. Этот механизм остался, и мне оставалось лишь активировать его. То есть мне нужно просто подобрать сигнал, передающийся, кстати, в чистом магическом поле, что нас окружает. Никакой кодировки, к счастью нет, да и жучки не тянут на орудие возмездия — так, неприятный, досадный, отвлекающий внимание врага фактор. Видимо, это еще архейское наследство. Явно делали впопыхах, но результат крайне интересный, в особенности с учетом долгоиграющих последствий. Чародеи же, когда ставили свое проклятие, воздействовали на другие, чисто природные органы насекомых, которые мейхи не убирали. Вот и получилось так, что как только проклятие стало слабее, снова включилась основная программа. Правда, за прошедшие века жучки мутировали, а по сути, у них разрушились некоторые связи, изначально отвечавшие за наводку и смысл жизни, что и позволило местным жителям с горем пополам освоить эти территории.

Я с неудовольствием покрутил в пальцах монетку. Хреново держит магию. Пришлось ставить насосы, чтобы тянуть энергию из окружающей среды. Без накопителя плохо, но пусть будет так. Хотя... Я про себя хмыкнул и снова взялся за ранее обработанные монетки. Убрал плетения и внедрил инфомагические, выполняющие ту же функцию. Теперь хрен кто разберется. Даже если поймут, что местные что-то крутят, никакой искусник ничего не найдет. Ну разве что по магическим флюктуациям — тот пресловутый радиосигнал, но так даже лучше — всю голову себе сломают.

— Но? — не дождавшись моего ответа, подала голос Карина, взяв в руку монетку и пытаясь разобраться, что я делаю.

— Не догадалась еще? — Я быстро глянул на девушку. — Смотри, крестьяне... да какие это крестьяне! Самые натуральные кулаки.

— Кулаки?

— Забудь! — отмахнулся я. — Так вот, они поставляют зерно в город. Половину отдают за налоги, половину продают по фиксированным ценам. То есть полностью подконтрольны властям. Так какой смысл им иметь такие амулеты?

— Думаешь, куда-то на сторону продают? — подняла брови девушка.

— Угу. И догадайся куда.

— Оробос? — еще больше удивилась Карина.