Капитан Магу-2

— Господин капитан, первый и второй взводы прибыли в ваше распоряжение!

Приняв доклад, капитан поинтересовался у Охримцева.

— Кто вторую полуроту повел?

— Штаб-капитан Годрин!

А вот это совершенно зря. Еще подстрелят случайно или штыком в живот пырнут, а он во всей экспедиции самый нужный и ценный человек. Вполне мог бы остаться с ранеными. Но его можно понять — первый раз в настоящем деле, хочется самому атаку возглавить с саблей наголо. Ничего, еще наиграется в эти игры, если не убьют, конечно.

Однако пришло время поставить задачу подчиненным.

— Сейчас спускаемся вниз в направлении того большого камня. Там разворачиваемся в цепь, ждем выхода второй полуроты на рубеж атаки и одновременно атакуем.

— Все понял, господин капитан! Разрешите исполнять?!

— Действуй, — разрешил унтеру Алекс.

Увы, скрытого выдвижения, лихой атаки и громкой победы у руоссийцев не получилось, коварный противник разрушил план капитана Магу в самом начале. Осенняя растительность успела сбросить значительную часть листвы, а потому, обеспечить скрытное выдвижение полуроты не удалось. Как назло очередному османийцу приспичило до ветру. И едва он зашел за кошару, как тут же кинулся обратно с таким воплем, что его услышали даже руоссийцы.

— Вперед! В атаку!

Капитан Магу молниеносно отреагировал на изменение обстановки, бросив свою полуроту в атаку. Затевать длительную перестрелку с засевшим за каменным забором противником было бы совершеннейшей глупостью и чревато большими потерями. А потому, он постарался как можно больше сократить дистанцию до того, как противник опомнится и организует отпор.

— Ура-а-а-а!!!

Склон был довольно пологим, и бежать по нему вниз было нетрудно. До кошары оставалось саженей триста, когда из нее начали выскакивать османийцы с винтовками в руках, загремели первые выстрелы. Командир у противника оказался очень грамотным и сообразительным. Быстро оценив численность атакующих руоссийцев он принял единственно правильное в его положении решение. Синие мундиры с лихостью тараканов, удирающих от занесенного над ними тапка, бросили кошару и растворились в окружающей растительности. Удалось только рассмотреть, что было их всего десятка полтора, не больше.

И все же первой до кошары добралась вторая полурота штаб-капитана Годрина. Ей же достались и некоторые трофеи — три брошенных винтовки и десяток шинелей, некоторые османийцы предпочли драпануть совсем уже налегке, а так же прочее солдатское имущество. Главной добычей стал большой медный котел с кипевшим в нем супом из крупы и баранины. Содержимое котла было мгновенно уничтожено победителями, а сам котел пополнил изрядно оскудевшее за последние дни хозяйство роты.

Когда Алексу со взводными унтерами удалось восстановить порядок, развести смешавшиеся взводы и провести перекличку, выяснилось, что в этом бою обе стороны никаких потерь в личном составе не понесли.

— Поторопились вы с атакой, господин капитан! Выждали бы еще минут пять, и мы бы этих синепузых врасплох застали, ни один бы не ушел!

Штаб-капитан был изрядно раздосадован тем, что противнику удалось сбежать и разгром противника никак нельзя назвать полным. Капитан Магу его досады не разделял — путь освободили, новых раненых не прибавилось, трофеи кое-какие взяли, и ладно.

Идею задержаться и обогреться в кошаре Алекс отмел сходу.

— Сейчас костры разведут, пригреются, потом их палкой с места не сгонишь! А вдруг еще османийцы обратно нагрянут?! Да и Горанович обещал, что уже к вечеру у своих будем. Так как, будем?

— Будем, — подтвердил проводник.

— В таком случае, я настаиваю на немедленном продолжении марша.

Хоть и со скрипом, но штаб-капитан Годрин с мнением ротного командира согласился. Сразу за кошарой обнаружилась хорошо натоптанная тропа, ведущая в нужном направлении. Один за другим взводы растянулись в колонну с ранеными и лошадями в середине.

Тропа постепенно спускалась вниз, и час спустя рота миновала небольшую деревушку, прилепившуюся к склону горы. При приближении руоссийских солдат местные жители попрятались по своим домишкам, сложенным из едва обтесанного дикого камня, и носа оттуда не казали. Но отсидеться за толстыми каменными стенами удалось не всем. Едва только первые солдаты добрались до деревушки, как капитан Магу отдал приказ.

— Найдите мне хоть кого-нибудь, кто знает, что твориться в округе!

Через несколько минут солдаты привели шестерых палкарцев в возрасте от пятнадцати до где-то шестидесяти лет. Данный источник информации оказался весьма скудным. На вопрос "Где находятся османийцы?" все шестеро дружно пожимали плечами, разводили руками и бормотали только одно.

— Не вем, господарь официр, не вем.

Вопрос о нахождении в округе руоссийских войск вызвал некоторое оживление. Все палкарцы, как один, указали в восточном направлении.

— Там, там, господарь официр.

А вот расстояние все указывали по-разному, от "совсем рядом" до "весьма не близко". Местный язык хоть и родственный руоссийскому, но многие понятия отличались вплоть до прямо противоположных. А потому, Алекс только рукой махнул.

— Гоните их в шею! Пусть убираются, толку от них все равно никакого.

Сразу после того, как местных палкарцев разогнали по домам, к Алексу подошел штаб-капитан Годрин.

— Почему они врут? Ведь отлично знают же, что в округе твориться!

— Боятся, господин штаб-капитан. Мы как пришли, так и уйдем, а они отсюда никуда не денутся. Вдруг после нас османийцы нагрянут? Узнают, что они нам помогли — полдеревни вырежут.

— Так зачем же вы их собирали? — удивился Годрин.

— Как зачем? Все, что мне нужно, я уже узнал! Значительных сил противника поблизости нет, и идем в правильном направлении.

Следующий вопрос штаб-капитана был полон не прикрытого сарказма.

— И на чем же основаны ваши выводы?

— Да если бы османийцы были поблизости, мы бы от них единого слова не услышали! А что касается расположения наших войск, то все они дружно указали одно направление.

— А не боитесь, что они сговорились и указали не в ту сторону?

— Ну, во-первых у них сговориться возможности не было. А во-вторых, они же прекрасно понимают, что если укажут не в ту сторону, то тогда мы сюда вернемся.

— И что, тоже резать будете?

— Ни в коем случае, вряд ли среди моих солдат на такое способные найдутся. Но вот та стенка, например, для расстрела так очень даже подходит.

— Шутить изволите, господин капитан?

— Ничуть, господин штаб-капитан, — Алекс тоже перешел на официальный тон, — есть вещи, которые нельзя спускать местным ни в коем случае! А то они еще подумают, что на нас и по ночам нападать можно.

— Так чем же вы, офицер руоссийской армии, будете отличаться от башибузуков?

— Башибузуки режут ради добычи, а то и просто так. А я буду наказывать за конкретные деяния. Да и сами вы, господин штаб-капитан, отлично знаете, что война эта ведется не ради освобождения Палканских княжеств от османийского ига. Две империи схлестнулись друг с другом, а местные у них под ногами путаются. И уж если помощи от них ждать не приходится, так пусть хоть не мешают и не вредят.

Годрин хотел было еще что-то спросить, но сдержался. Только странно как-то посмотрел и молча отошел. Капитан Магу только усмехнулся ему вслед. Ничего, пусть господин "академик" и с этой стороной боевых действий познакомится, а то эти штабные привыкли, понимаешь, в белых перчатках на гладкой карте воевать.

День уже клонился к закату, когда голова ротной колонны преодолела очередной подъем, и за ним открылся вид на долину. А в долине... Алекс в бинокль рассмотрел ровные ряды серых армейских палаток, огни и дым костров, на которых готовился ужин, а также неизменный полосатый грибок с часовым под ним.

Похоже, расположившиеся в долине руоссийцы никакого нападения с этой стороны не ожидали. Рота преодолела почти половину расстояния до лагеря, когда в нем началась бурная деятельность.

— Ишь, засуетились, — усмехались солдаты, идущие в первых рядах.

Но капитану Магу стало не до смеха, когда он увидел, как из-за палаток начали выкатывать пушки. "А ведь в сумерках могли и не разглядеть, кто к ним пожаловал. Кроме османийцев со стороны гор никого ждать не приходится. Еще и пальнуть могут сдуру". Алекс поспешил к Годрину.

— Господин штаб-капитан, из лагеря целую батарею нам навстречу выкатили! Надо бы послать кого-нибудь верхом, предупредить.

— Сам поеду, — принял решение Годрин.

Пришпорив лошадь, штаб-капитан поскакал вперед. Капитан Магу с тревогой следил за ним, но обошлось, по одиночному всаднику из пушек стрелять не стали. Он успел еще увидеть, как навстречу Годрину выехала небольшая кавалькада всадников, все остальное укрыла опускающаяся на землю темнота.

Минут сорок спустя, капитан Магу сидел у костра, выгребая из солдатского котелка перловую кашу, сваренную на воде и сдобренную едва заметной порцией масла. Сразу по прибытии, господа офицеры пригласили вновь прибывших к своему столу. Годрин и Осигов пошли, а Алекс решил остаться с ротой и присмотреть за размещением солдат на ночевку.

Из темноты донесся какой-то шум, затем прозвучала команда "Смирно", начальство пожаловать изволило. Пришлось оставить котелок с недоеденной кашей и подняться на ноги. Со званого ужина господа офицеры вернулись, судя по запаху, слегка навеселе. С ними же пришел командир расквартированного здесь батальона.

— Подполковник говорит, что если выехать прямо сейчас, то уже к утру можно быть в Ясене и явиться на доклад к командующему.

— Я настаиваю на том, чтобы остаться здесь до утра, — возразил капитан Магу, — в ночное время малой группой в горах передвигаться опасно, а я отвечаю за вашу безопасность!

— Оставьте свои опасения, капитан, — отмахнулся Годрин.

— Уверяю вас, дорога до Ясена совершенно безопасна, — поддержал его местный комбат, — и я еще двоих солдат для охраны выделю.

— Ночью дорога в горах всегда опасна, — продолжил упорствовать Алекс, — особенно во время войны.

Однако все возражения были отметены штаб-капитаном, он уже загорелся идеей скорейшего доклада Скоблину, а принятый на грудь алкоголь притупил чувство опасности. Единственное, что смог сделать Магу, так это навязать им Горановича.

— По крайней мере, с дороги не собьетесь, и к осамнийцам не уедете.

Контрабандист уже устроился на ночь, и даже заснуть, когда его разбудили и сообщили, что предстоящую ночь ему предстоит провести в седле. Поворчав, Горанович взобрался на лошадь и первым тронулся в путь.

Проверив размещение своих солдат, Алекс дал команду "Отбой", и сам тоже отправился на боковую. Впервые за неделю ему удалось заснуть не под открытым небом, в относительном тепле и сняв сапоги. Когда он проснулся, снаружи палатки шел дождь, с неба летели мелкие холодные капли. В надежде, что днем дождь прекратится, капитан отложил выход на три часа.

Как выяснилось, пехотный батальон, усиленный полубатареей полковых четырехфунтовок, расположился в этой долине меньше недели назад и непосредственного участия в боях с противником не принимал. Рассмотрев возведенные им в долине укрепления, капитан Магу не мог сдержать своего удивления.

— А почему вы лагерь здесь построили?

Ротный командир, которому был адресован данный вопрос, только руками развел.

— Как почему? По уставу. Основную дорогу мы перекрыли, два люнета построили...

— Так ведь здесь не летние маневры, — не сдержался Алекс, — а какая-никакая война! Со стороны гор лагерь ваш ничем не защищен! Вы бы вон на том склоне окопались, пока с этого направления никто не нагрянул, тогда копать поздно будет.

— Да кто там пройдет? Там и дорог-то никаких нет.

— Но мы же прошли! Дорог там, действительно, нет, но троп сколько угодно. Имея хорошего проводника, я бы батальон запросто провел.

— Это вы нашему подполковнику скажите.

Объяснятся с местным комбатом не было никакого желания, тем более что поднявшийся ветерок начал разгонять облачность. Интенсивность дождя стала понемногу спадать, а к полудню он и вовсе прекратился. Пятая рота пешим маршем выступила в Ясен. По причине утренней задержки, переход завершился уже затемно.

В забитом войсками Ясене их никто не ждал, пришлось располагаться за пределами городка буквально на голой земле. Более того, все, что могло гореть, было в округе давно сожжено. Посылать солдат неведомо куда за дровами капитан не стал. Опасался он не противника, а собственных патрулей. На такой переполненной различными частями местности, да еще и вблизи от армейского штаба, нарваться на неприятности было легче легкого.

Еще одной проблемой стало продовольствие. Запасы, взятые с собой при выходе на рекогносцировку исходя из расчета на трое суток, окончательно закончились еще вчера. Но если вчера вечером и сегодня утром удалось прожить за счет гостеприимности приютившего их батальона, то нынешний вечер мог стать голодным. И это после долгого, утомительного марша. После долгих поисков капитану Магу удалось за собственный счет добыть два десятка буханок свежеиспеченного хлеба и бочонок пованивающей солонины.

— Ладно, сегодня с голоду не помрем, а завтра в расположении полка со всем разберемся.

Утро встретило Алекса оттепелью, туманом и сыростью. Хорошо, казалось бы, знакомые окрестности Ясена неузнаваемо изменились за время его отсутствия. Рядом со старым городом вырос еще один, куда больший по площади и гораздо более населенный. Кругом были армейские палатки, люди, лошади, пушки. Шагу нельзя было ступить, чтобы не оказаться в расположении какого-либо полка или батареи.

Кто-то из солдат высказал витавшее над этим огромным, набитым оружием табором предчувствие.

— Вот это нагнали народу! Скоро быть большой крови!

Прежде, чем выступить из Ясена, капитан Магу решил посетить штаб Палканской армии, надо было формально доложить о выполнении поставленной задачи и испросить разрешения на убытие обратно в полк. В штабе адъютант командующего сообщил, что генерал Скоблин находится на совещании, пришлось ждать в приемной. Наконец, двери кабинета распахнулись, и из него начали выходить офицеры. Среди многочисленных полковников и подполковников Алекс увидел капитана Осигова. Тот тоже заметил его и первым сделал шаг навстречу.

— Добрый день, капитан! Как добрались?

— Благодарю, почти нормально, только оголодали в дороге малость.

— А я второй день на всех совещаниях за двоих отдуваюсь.

— За двоих? А где же Годрин?

— В госпитале.

— На вас напали? — встревожился Магу. — Штаб-капитан серьезно ранен?

— Нет, нет, нет, — артиллерист выставил ладони в успокаивающем жесте, — не было никакого нападения! Лошадь взбрыкнула, и он не сумел удержаться в седле. В результате, ногу сломал.

— М-да, — поморщился Алекс, — господин штаб-капитан с самого начала не производил впечатления опытного наездника. Да и лошади пьяных всадников не любят. Хотя, был бы трезвым, мог шею себе свернуть, а так только ногой отделался. Левой или правой?

В этот момент дальнейший разговор был прерван появлением адъютанта генерала Скоблина.