Тот вспомнил рассказы Корнелии об ужасах набега, о грабежах, убийствах и глумлениях. Людей резали в церквях, и на площадях, находили в лесах и оврагах. Сколько чистых девушек обесчещено, скольким юношам выпущены внутренности, сколько ремесленников и купцов подвержено пыткам, для выявления золота и серебра. И горе тому, кто ломался и показывал хоть часть, их замучивали до смерти, надеясь найти еще что то. Жизнь гражданина не стоила и фоллиса. И вот, это чудовище говорило о пропитании. Неужели наступило время, когда римлян используют как дешевую подстилку в лупанаре, уж лучше умереть в бою и не видеть этого. Соратники потом, говоря между собой, отмечали, что никогда за всю жизнь не видели Константина таким разъяренным.

— Ты говоришь о пропитании?! — громовым голосом заорал Цезарь, так что лошади варваров испуганно присели,

-Ты грязный варвар, не отмывший своих мерзких лап от крови невинных. Ты что думаешь, я за проливом год из таверны не выползал? Я все знаю и ничего, слышишь, ничего не забуду. Проси пропитание у убитых тобою землепашцев, и виноградарей, гончаров и скотоводов. Скажите спасибо за христианское милосердие, проявленное к вашей своре убийц и насильников. Я уже пожалел, что принял вас, — обратился он уже к вождю.

И обращаясь к Марку, стоящему поодаль, сказал, —

— Я видимо ошибся, не добив их сразу.

-Говори Гундохар, — повернулся он уже к бургундскому предводителю.

Свита вождя, не зная, что и делать, отшатнулась от Гильзехера как от прокаженного.

— Я прошу прощения за родственника, — наконец решился заговорить, глубоко потрясенный юноша. (Легендарному, в реальном будущем Гундохару, было в то время двадцать три года),

-Но нам действительно будет трудно прокормиться за Рейном, тем более ты требуешь так много золота. На краю голодной смерти народ придет в отчаяние, и я не смогу управлять им, даже пообещав тебе что то, — молодому вождю был присущ талант переговорщика.

— Хорошо, если примешь условия договора, и выплатишь не позднее декады золото, пошлешь своего представителя, в Лондиний к моему квестору Либию. Затребованное тобою зерно, будет доставляться в устье Рейна и далее, до Колонии Агрипинны, где ты его и перегрузишь на свои лодки. Все зерно будет учитываться при оплате по федератскому соглашению, — Константин пристально взглянул на вождя бургундов,

— Так ты согласен или нет?

— Да, согласен, — выдавил из себя Гундохар.

— Тогда ты остаешься здесь, со всеми на четыре дня. Посыльного с распоряжениями пошлешь послезавтра. Теперь идите, вам предоставят отдельное место и охрану.

Константин отошел от делегации и приказал Марку собрать всех легатов находящихся в Трикассии (Труа), и вызвал десяток всадников, ответственных за доставку донесений.

— Марк и Аврелиан, немедленно снимайтесь и уходите в Андоматтун( Лангр), по прибытии примите лагерь у Амброна и укрепляйте его. Выставьте сильные дозоры по направлению на Кастру Дивионис (Дижон). Силур, — обратился он к начальнику сотни телохранителей,

— Немедленно отправь гонца к Амброну, с приказом подготовится к броску на Аргенторрат, и через два дня уходить туда спешным маршем вместе с когортами легкой пехоты. Также отправь гонца к Пробу, со следующим приказом. Легион подготовить к выдвижению в Андоматтун. По пути предупредить Аригия о подготовке движения по такому же маршруту, но начало движения только по команде.

Аврелиан и Марк оставшись с Константином задали прямой вопрос,

— А почему не уничтожить всех бургундов? Силы позволяют.

— Понимаете друзья, — размышлял Константин,

— Марк знает о встрече с прорицательницей, и все или почти все, из сказанного ею исполняется, за исключением тех событий, где я проявляю свою волю. Так вот она настойчиво повторяла, что через некоторое время огромное чужеземное племя нападет на империю через земли Паннонии, и через Рейн в Галлию и будет это очень скоро. Да вы и сами помните, откуда пришли готы. А вот помните ли вы, кто их оттуда прогнал.

Лицо Марка выразило удивление.

— Ну и что? Думаешь, гунны дойдут сюда?

— А кто же это еще? Других могущественных племен нет. Вот поэтому я и хочу выкинуть как можно больше варваров за Рейн. Сумма, которую я с них сдеру, забрав золото, сделает их нищими, и служба по федератскому договору, единственным источником дохода. Наращивая производство товарного зерна, мы сможем закабалить этих бездельников, так как работать они разучились. Драться сейчас с ними нежелательно, не разобравшись с вандалами, аланами и свевами. Каждый легионер на счету. Именно поэтому я и дал вам команды на перемещение. Через три четыре дня, бургунды будут окружены, и я отпущу вождя. Далее, две декады на вытряхивание денег из этих негодяев и перемещение на юг. Вы, находясь в Андоматтуне, держите оборону в сторону Кастры Дивионинс, не допустив внезапного удара вандалов и аланов, но мы и так их порядком запутали. Я приказал две когорты береговой охраны Армориканцев перебросить в Бурдигалу морем. Варвары об этом узнают, вы же недавно ушли из мест базирования, — это тоже плюс. Туда же, в Андоматтун, подтянется Тридцатый, Аригий и Амброн и тогда все вместе пойдем к Лунгдунуму (Лиону). Вот там все и решится.

Константин встал. Диспозиция была ясна. Легаты приступили к выполнению задачи. Через четыре дня Гундохар был отпущен к соотечественникам для сбора денег и подготовке к переправе через Рейн. Он был весьма удивлен, получив предупреждение Цезаря о том, что его переправа в районе Аргенторрата уже контролируется конницей римлян. Удрученный бургунд понял, в какие клещи он попал. Цезарь также предупредил его, что любое неповиновение будет караться смертью виновных и их семей. Тридцатый вместе с Аригием получили команду начать контроль над перемещением бургундов и двигаться восточнее Диводуры Медиоматрика (Меца) и далее строго на юг в общем направлении на Андоматтун.

В первой декаде июня все сложные маневры были закончены. Вся армия, собравшись в Андоматтуне, начала марш на юг через Кастру Дивионис (Дижон) и Кавилонум (Шалон на Соне) к Лунгдунуму. Бургунды сдали сокровища, получили аванс по федератскому договору и полностью убрались за Рейн. Крупных эксцессов не было, большие перемещения масс войск не настраивали бургундов на бунт, в процессе усмирения непокорных погибло пятьдесят легионеров. В ответ было казнено четыреста варваров, включая членов семей. Обострять отношения никто не хотел, этим и ограничились. Гильзехер проклял племянника, и со своей ватагой преданных воинов, скрылся в глубине германских лесов. Гундохар этим нимало не смутился. Жестокий властный и самонадеянный дядя давно был молодому вождю в тягость. Заложники переданы Константину, в том числе и малолетний брат, и сын вождя. Цезарь, видя стремление вождя бургундов выполнить соглашение, твердо заверил его, что с урожая он будет обеспечен зерном на зиму. Тому оставалось только согласиться и ждать. Воины Теодомера начали занимать заброшенные кастеллы и другие укрепления вдоль Рейна, вплоть до Аргенторрата. Римского населения в этих краях было мало, оно было запуганно и жалось к войскам. По призыву Цезаря начали организовываться дружины самообороны в полуразрушенных городах.

Константин задержался в Трикассии (Труа), ожидая подход Тридцатого Ульпиева легиона, по пути в Андоматтун (Лангр). Наконец, вдалеке, показались колонны Проба. Прибыв к командующему для доклада, легат Тридцатого сказал, что поступило дельное предложение от одного из ветеранов, с помощью которого можно снизить боевые возможности конницы противника. Спустя час в палатке Константина вместе с легатом и правителем сидел Квинт. Уроженец приграничья, тот часто слышал от отца и бывалых солдат о разных ухищрениях по противодействию варварской коннице. Самым сильным средством они считали приспособление в виде четырехгранной пирамиды, каждая вершина которой образовывалась прутом из прочного металла длиной до полуфута (15 см). Все четыре прута остро затачивались. Отец говорил Квинту, что эти 'игрушки' легионеры применяли как при отходе, чтобы сбить темп преследователей, так и при отражении атаки, для создания помех единому порыву кавалерии.

Константин задумался, и, обратившись к Квинту, спросил:

— А ты видел, как применяют эти приспособления?

Тот утвердительно кивнул,

— Лет пять назад вовремя серьезной стычки у Колонии Агрипины. Тогда многие лошади варваров переломали ноги, да и всадники на полном скаку попадали с них. Это сильно выручило нас.

— Почему же такой эффектный метод больше не применялся?— полководец был явно удивлен.

— Так об этом знали немногие, да и замятня потом началась на лимесе, стало не до этого. Да и кузни толковой по пути не было, — Квинт был убедителен.

Итогом этого совещания, стало срочное размещение заказа в кузнях и мастерских освобожденных районов на несколько тысяч приспособлений, которые по предложению Квинта назвали 'ежами'. Силур, командир конных сарматов — федератов, получил команду сопроводить обоз с золотом бургундов, а на обратном пути как можно быстрее доставить 'ежи' в войска.

При передвижении войск к Лунгдунуму (Лиону) спешки не было. Все когорты шли спокойным размеренным маршем, с ежесуточной разбивкой лагерей. Конные разъезды разведчиков каждый день доставляли добытые сведения. Появились и первые пленные, которых расспрашивали с особым пристрастием. Местные жители с радостью встречали легионеров, и старались помочь, чем могли. Зачастую им помощь была нужнее, и Константин распорядился, по своему обыкновению, немедленно восстанавливать администрацию на освобожденных землях и оказывать посильную помощь наиболее пострадавшим.

Из всего массива поступившей информации вырисовывалась следующая картина. Как и предполагал Константин, основное ядро нашествия находилось в районе Лунгдунума (Лиона). Там стояло по самым скромным подсчетам до пятнадцати тысяч вандалов, и до тридцати тысяч аланов. Все варвары были в основном конные, а аланы имели вдобавок ко всему заводных коней. Свевы находились южнее в районе Немауса (Ним), часть аланов и вандалов располагались в районах южнее Цезородума (Тур).

К концу июня огромное войско Цезаря Британии приблизилось к предполагаемому месту сражения. Выбор поля боя был весьма важен. Константин, задумывая поход в Галлию, еще долгими зимними месяцами думал о том, как остановить именно первый удар кавалерии варваров. По всему выходило, что, не сумев противодействовать маневру подвижных масс противника, стратегия его уничтожения признавалась несостоятельной. Парадокс ситуации заключался в том, что выдержать чудовищной силы удар конных масс удавалось не всегда, и в то же время в случае успеха, угнаться за отходящим противником тоже было невероятно сложно. Анализируя доклады разведчиков, Константин понимал, что разгром такой приличной по численности конной орды можно было только одним способом, — вызвать удар на себя и заманить в ловушку. Окрестности Лунгдунума (Лиона) были хорошо знакомы бывшему легату. Будучи молодым легионером и позднее он частенько посещал этот узловой город средней Галлии. Расположенный на крутом берегу Родана (Роны), Лунгдунум был великолепен. Огромный форум, амфитеатр, акведуки, колонны и портики, словом все Римское великолепие вкупе с чудесной природой Галлии, создавали непередаваемую атмосферу праздника и радости. 'Вот только что там творится сегодня?' — мрачно размышлял Цезарь.

Усиленный передовой отряд тяжелой кавалерии под непосредственным командованием Константина прибыл второго июля на участок, севернее города. Правитель Британии хорошо знал равнину, начинавшуюся за городом. Она ограждалась с левой стороны высоким и обрывистым берегом реки, правый фланг позиции упирался в непроходимое болото. Общая ширина по фронту составляла, порядка двух миль.(3,5 км) Цезарь объехал все предполагаемое место сражения. Рядом с ним находились Марк и Аврелиан. Остальные легаты были на местах.

— Что задумал, Константин? — Марк с любопытством посмотрел на боевого товарища.

— Думаю надо уплотнить строй и постараться выдержать удар, особенно здесь у реки. Они могут попытаться пробить здесь брешь и прижать нас к болоту, — отозвался, почему то Аврелиан.

Константин упорно молчал, думая о своем. Потом он, пришпорив коня, еще раз поскакал к центру позиции и долго стоял там, пока к группе руководства не подскакал декурион разведчиков, —

— Цезарь надо спешно уходить, приближается очень сильный разъезд вандалов.

Недолго рассуждая, группа всадников сорвалась с места и скорым аллюром скрылась в близлежащем кустарнике. Уже ночью в палатке полководца собрались все легаты, командиры отдельных и специальных когорт, ауксилий и федератов. Оглядев присутствующих, Константин начал совещание.

— Я не буду опрашивать вашего мнения по поводу приближающегося боя, просто каждый из вас должен четко уяснить поставленную задачу и выполнить то, что ему предписано. Итак, выдвижение на позиции начинаем завтра с утра. Вот здесь, — он показал на схеме центр самого узкого места образовавшегося дефиле между рекой и болотом, — станут все скорпионы, мне доложили о наличии ста девяноста единиц во всех легионах. Они изымаются из легионов с расчетами, устанавливаются попарно с интервалом в пятнадцать футов. Сразу за ними устанавливаются все тридцать каробалист и онагров. Все саперы, все расчеты аппаратов немедленно начинают копать ров в ста футах (30 м ) перед позициями скорпионов. Ширина рва не менее двадцати футов (6 м) глубина не менее пятнадцати(4,5 м). Саперам использовать заготовленные колья и установить их во рву. Ров прикрыть листвой, ветками и соломой. Протяженность рва, не менее, тысячи двухсот футов (360 м). Для ускорения работ по оборудованию препятствий, легатам Второго Августова и Шестого Победоносного выделить по две когорты из новобранцев. Саперам немедленно начать устанавливать 'ежи' перед рвом в сторону противника и очень плотно глубиной не менее двухсот футов (60м). Легионерам Тридцатого Ульпиева и франкам Аригия раздать на руки 'ежи' из расчета по одному на человека. Пока расчеты аппаратов, саперы и приданные когорты оборудуют позиции, Аригий с франками, Второй Армориканский и ты, Проб, уходите вперед, на расстояние не более трех четвертей мили(1 км). Ваша задача весь день изображать как можно громче и убедительнее готовность к битве именно на этом месте. Практически вы будете находиться в пределах видимости города. По данным разведчиков и лазутчиков, варвары собрались не все. Их общий сбор назначен как раз на послезавтра. К вечеру завтрашнего дня, как только стемнеет, Франки, Тридцатый и Второй Армориканский отходите назад. На передовой позиции останутся четыреста всадников Тридцатого Ульпиева с заводным (запасным) конем каждый. Силур возвратившись с изготовленными 'ежами', привел необходимых лошадей. Кроме этого Проб оставишь там все три легковооруженные когорты. Марк, — обратился он к легату Второго Августова легиона,