Тени Острова Дронов

— Вы приятный собеседник, Александр. Вы добрый, это видно на расстоянии. С вами я не испытываю трудностей в общении, не то, что с некоторыми. По-моему, вы можете быть хорошим другом, я рада, что познакомилась с вами.

Алекс покраснел от удовольствия.

— Скажите спасибо Педро, ведь это он нас познакомил...

— Ну, и надо вам было всё испортить в последний момент! Нет, но мужчины решительно не способны к тонкому сопереживанию, — с лёгким пренебрежением сказала Жан и снова отвернулась к стойке с экранами.

Обескураженный Алекс рассеянно посмотрел на Педро. Но тот только одобрительно кивнул и незаметно показал ему большой палец в знаке "жить будет".

"Какие там искусственные интеллекты? — мрачно подумал Алекс, чувствуя себя полным идиотом. — Тут бы со своими разобраться... И что я опять такого сказал?"

Они просидели несколько минут в молчании — в хорошей компании бывает приятно просто помолчать о своём. Затем Алекс не выдержал и спросил:

— Скажите, Жанна... Жан... А как вы относитесь к возможности уже скорого появления искусственного разума? В нашей... э... социальной среде.

Жан величественно повернула голову в его сторону, слегка склонила её набок, задумчиво затуманила глаза, приподняв стеклоочистители, швыркнула носом и сказала:

— А хрен его знает, Шурик, что там может случиться, в социальной среде. Ну, будет и будет. А не будет, так и вообще хорошо. Ты бы не забивал себе голову разными глупостями, а подумал лучше над тем, как нам взять Назгула. Если мы встретимся с ним на крутой дорожке. Этот перец достаточно силён, чтобы его можно было завалить просто так, за здорово живёшь. Простите, я тут отходил... Жанка, ты чего такого юноше наплела, что у него сейчас вид как у плохого танцора, который наступил себе на то, что ему постоянно мешает? Педро, тут всё нормально было?

Голос принадлежал мужчине лет тридцати, и его постоянно прерывали неприличные хрюканья, исходившие со стороны Педро. Алекс молча смотрел на... Жан-Жанну-Жана и тупил себе помаленьку. А Педро, хрюкнул ещё разок и с глубоким вздохом, отдуваясь, сказал:

— Уф-ф ты, господи! Простите меня, Алехандро! Я был бестактен. Позвольте вам представить моего хорошего друга Жана, а перед ним здесь выступала его младшая сестра Жаннель, кхе-кхе... Которую мы тоже зовём Жан, чтобы не путаться, когда они подменяют друг друга. Простите меня ещё раз великодушно, дорогой друг! Они частенько работают в паре, поскольку у неё очень уж хорошая реакция. Я имею в виду, эту маленькую авантюристку, а не всю пару в целом. Итак, дорогие друзья, шутки в сторону — успокаиваемся и переходим к делу. Алекс, хватит дёргать руками, мы уже успокоились. Алекс, да что с вами?

Алекс сидел в напряженной позе и вовсю боролся со своими конечностями — отдельно с руками и отдельно с ногами. Руки и ноги его внезапно стали жить своей жизнью — они подёргивались, сгибались и распрямлялись, двигались из стороны в сторону и совершали ещё массу ненужных, непонятных, и главное, не санкционированных движений. Он молча пытался обуздать их, недоумевая, — что же это такое происходит с его дроном? Вначале он решил, что модуль глючит, затем, с замирающим сердцем, подумал, что, — наконец-то! — "проснулся" Куб. Но, как он мысленно не окликал своего электронного друга, никто ему так и не отозвался. Полная тишина царила в телепатической сети.

Педро, внимательно следивший за его манипуляциями, осторожно спросил:

— Куб?

Алекс молча потряс головой, и только хотел ответить, как его внезапно резко дёрнули в последний раз и все несанкционированные движения прекратились. А он, тянувший в этот момент свою правую руку на место, не успел остановиться и врезал сидящему напротив Педро увесистую оплеуху так неожиданно, что тот даже не попытался увернуться.

— Конгениально, Александер! Вы мгновенно рассчитались со мной за все бестактные шутки!

— Педро, прости меня, я нечаянно! Она сама дёрнулась!

— Алехандро, пожалуйста, не волнуйтесь на мой счёт — если во мне говорило вино, то в вас, по всей очевидности, объект нашего особого внимания. Это очень любопытное происшествие, друзья. Я думаю, мы должны быть этим предупреждены и насторожены теперь и далее.

Алекс несколько минут сидел, молча, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, пусто. Всё, как обычно, разве что, затылок ощутимо холодит. А так, всё прошло, даже как-то жалко — а вдруг, оно?

— У тебя какой кристалл стоит? — спросил его Педро.

— Куб. У меня последнее время всегда стоит кристалл Куба.

— Давай-ка, милый друг, поменяй его на простой сейчас. Лишняя осторожность пока не помешает.

Алекс задумался. Затем, молча, достал из бардачка кристалл. Обычный, не Корнеевской разработки. Ими их снабдил Василий Васильевич, начальник Службы безопасности Северного Полигона, для проведения сравнительных тестов в их исследовательской работе. Перевёл управление на ручник, поменял кристаллы и аккуратно обернув мягкой антистатической плёнкой, бережно спрятал Куба в герметичный багажник. Вновь установленный дроновский процессор немедленно занялся хозяйскими делами — сначала протестировал себя, далее проверил все цепи управления модулем, выставил необходимые константы и переменные в соответствии со своими "прокачками" и записями в энергонезависимой памяти. Затем угомонился и принялся терпеливо ожидать командные сигналы со стороны управляющей системы высшего уровня приоритета — в данном случае, от человека.

Алекс грустно вздохнул и сказал:

— Ну, вот, Педро, я теперь обычный дроннер в ничем не выделяющемся аппарате. Давайте, переходите уже к делу. Только объясните мне сначала, если конечно можно: что это за объект вашего особого внимания, и почему он меня тут только что дёргал?

— — — —

* * *

*

Мэт так сильно спешил как можно дальше удалиться от непонятного ему явления, что дорогу до Обсерватории они преодолели не за пятнадцать-двадцать минут, а необычайно быстро — за десять. Зато запертая башня танка-обсерватории и отсутствие реакции Стекляруса на звонки и стуки необычайности из себя не представляла.

— Это и есть ваша знаменитая Обсерватория? — спросила Снеж, слезая с его спины.

— Это и есть Обсерватория. И Стеклярус как всегда дрыхнет. Наверное, опять всю ночь наблюдал, а сейчас отсыпается. К следующей ночи и проснётся.

— Так мы его что, до ночи ждать будем? — несказанно удивилась Снеж. — Я думала, мы здесь только быстро заправимся и сразу же пойдём на Четвёртый Бастион...

— Слушай, дался тебе этот бастион. Я вообще-то не планировал туда идти. Думал, так, полажу по старым местам и всё. С этим бастионом у меня неприятные воспоминания связаны. Мне даже думать о нём противно, а ты всё "пойдём, пойдём". Чего тебя так тянет туда?

Снеж обиженно посмотрела на Мэта.

— Чего ты на меня кричишь? — тихим шепотом спросила она. — Что, я не могу хотеть куда-то пойти? Я теперь что, должна все твои прихоти исполнять, да? Хочу — заправляюсь в таверне, хочу — нет... Чего ты меня притащил к этой... банке консервной? Где я теперь заправлюсь, а? Я может всю жизнь мечтала на Четвёртый Бастион попасть, а теперь по твое милости всё срывается, да?

Мэт опешил. Чёрная муха беззвучно заметалась в поле его зрения, и он со злостью от неё отмахнулся.

— Какие, блин, прихоти? Я что ли к тебе в попутчики навязался? У нас что, договор был в Бастион идти? Сейчас разбудим Стекляруса, заправишься и иди себе куда хочешь, хоть на Четвёртый, хоть на пятый...

— Ну, чего вы тут разорались, придурки? Честным людям отдыхать мешаете. Нет здесь никакой заправки. И не будет. В Шухарт валите, там и заправляйтесь. А здесь научное заведение, здесь орать нельзя, — из люка танка выполз заспанный Стеклярус, в старом корпусе навороченного разведчика типа "лори", и уставился на них огромными лупоглазыми окулярами с фиолетовым отливом. — Здесь астрономическая Обсерватория. Видите вывеску? По-русски читаете? Никакая здесь не заправка. Андэстенд ми, чуваки?

Мэт вновь опешил, но уже от другого — Стеклярус говорил голосом... Валетчика.

— Валетчик, ты!? А где Стеклярус?

Стеклярус-Валетчик замолчал, близоруко вглядываясь и хлопая очистителями, затем отшатнулся и сделал рукой вялое движение, словно отодвинул паутину от глаз:

— Мэт? Ты!? Живой!? Прости меня, я тогда... плохо себя почувствовал и... А потом побоялся в своём дроне появляться. Думал, вообще не пойду больше на Остров, но не удержался... Сменил провайдера, купил новый ноут... Прошёл снова обучение на Полигоне и... А тут Стеклярус говорит: "Всё, завязываю. А дело жалко — пропадёт дело. Давай вместо меня". Всё мне отдал, и пароли, и модуль, и танк, и Обсерваторию. Ты же знаешь, я астрономией тоже увлекаюсь, вот и согласился... Почти год рулю здесь вместо него... Вот, кометы вчера смотрел... Прости Мэт...

— Дружище, какое "прости"? Как я рад тебя видеть! А я вот, новым "кузнечиком" обзавёлся, без тебя. Её Снеж зовут, познакомься.

— А помнишь, как ты "инквизиторов" со стены уронил, а я фоток наделал? Так я на форум выложил, а меня фотошопером обозвали, чуть не забанили. Никто не поверил. Никакой информации по этому делу в сеть не прошло. Круто у них, видать, всё поставлено... прямо информационные войны. Хорошо ещё, что я анонимно, через пятые лица выкладывал... Да вы заходите, заходите! У меня места много. И зарядка есть, если нужно...

Снеж встряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и полезла внутрь танка, уступая настойчивым просьбам хозяина. Мэт в раздвоенных чувствах направился за ней. Он был очень рад, что встретил своего старинного друга, после столь долгого расставания. Радовался, что у того всё хорошо, что нашел он себе место по вкусу. Немного жалел Стекляруса — ну, что ж, всем нам приходится когда-нибудь откуда-нибудь уходить. И удивлялся поведению Снеж. Было в нём что-то неправильное. Что-то... что? Неясно... И постоянно беспокоил его источник неведомого "тепла", который так и не думал пропадать, несмотря на приличное географическое удаление — только слегка менял свою "яркость". Словно мерцающая звезда в зимнем ночном небе над заснеженными сопками, вольготно разлёгшимися вдоль берегов великой реки Амур. Тёплая, бесцветная звезда.

Ещё он очень удивлялся себе. Удивлялся тому, что совсем даже не удивляется странным своим способностям видеть странное это "тепло". Хотя по идее, сам по себе факт этот уже выходил за рамки обыденности. Словно два года его, гм... странной психической болезни перестроили его сознание и подготовили к тому, что теперь видеть подобные вещи он просто обязан. Осталось только определиться, что это за вещи, и зачем ему нужно их видеть... Или, может, это не его способность, а? Может, это просто недокументированная функция его модуля? Типа инфравидения. Может, пока он околачивался без Острова, кто-то взял, и вбабахал ему такую доработку, чтобы видеть... кого-то? Тоже, однако — кого и зачем? И, кстати, доработка дрона, более реальна. В смысле, совсем нереальна эта способность, будь она чисто у него...

В танке было достаточно просторно. Центральную часть объёма занимал, естественно, телескоп. Точнее большая его половина. Остальная часть торчала вместо снятой пушки, укрытая складным ракушкообразным забралом. Стены, а вернее, борта обсерватории, облепляли карты звездного неба, графики прохождения светил и планет, и фотографии различных астрономических объектов и явлений. Создавая ощущение уюта, неярко светила ламп под старинным зелёным абажуром, добытая из какого-то разграбленного командного пункта.

Хозяин суетился, подключая робкую теперь Снеж к устройству подзарядки и беспрерывно рассказывал что-то Мэту, на что тот рассеяно и односложно отвечал. Поскольку был поглощён анализом своих новых мироощущений. А Снеж, рассеяно контролируя уровень заряжающихся батарей, недоумевала, что это на неё нашло устроить семейную сцену Мэту, которой тот явно не заслуживал. И, наверное, по контрасту с грязным, холодным и опасным Островом, вспоминался ей Полигон в Карпатах, где она проходила своё сетевое обучение на роль дроннера. Шикарного вида изумрудно-зелёные лесистые горы, поющие быстрые речки с холодной хрустальной водой и уютные административные корпуса, красиво размалёванные народными орнаментами. Сияющая чистота вокруг. Великолепно оборудованные учебные места с вежливыми и внимательными инструкторами. Вспомнилась, какая у них была весёлая, дружная группа, столь многонациональная по составу, что первое время все только и делали, что занимались улучшением своих лингвистических способностей. Зато потом в общении не было никаких трудностей. А тот винегрет из языков, на котором они к тому времени говорили, все дружно прозвали "дронлинг". Было трудно и весело, а иногда даже страшно. Особенно когда они проходили тесты в "Пещере Дракулы", после которых её до сих пор иногда посещали кошмарные сновидения. Она тогда, как дура, свалилась в этой кошмарной пещере в обморок со страху Пришлось даже пройти какую-то восстанавливающую гипно-индукционную процедуру по новейшей английской методике. Очень неприятную, надо сказать. Но всё обошлось, и с Полигона её никто не выгнал. Правда, после всех этих мучений, осталась у неё противная манера впадать иногда в излишнюю немотивированную раздражительность. Из-за которой она совершала странные поступки, типа теперешней сцены, устроенной её новому другу. С походом на этот чёртов Бастион. Психолог Полигона сказал ей, что это временное явление непременно пройдёт, надо лишь немного потерпеть. Действительно, дался ей этот бастион! Прав Мэт, нечего там делать. Она вздохнула и искоса поглядела на своего спутника, который беседовал с хозяином этой странной обсерватории.

Вокруг было тихо. Лишь за стылыми бронированными стенками танка мокро ворочалась сырая, промозглая и грязная глухомань дикого и кошмарного игрового пространства, непонятно почему привлекающая толпы продвинутых юзеров из уютного и устроенного европейского пансиона.

А Мэт тем временем решил проверить — его ли эта, вновь приобретённая способность, или, всё-таки, его дрона. Перебив Валетчика-Стекляруса на полуслове, типа: "Мне надо срочно сходить пос-сетить одно место, а то давно сижу безвылазно". Он вышел с Острова, снял обруч и перчатки и, действительно отправился, куда надо по делам.

Мать, закончив варку и готовку, сидела теперь в горнице, в кресле — смотрела телевизор и вязала что-то большое, тёплое и пушистое. Мет прошел в туалет, расположенный на восток от его комнаты, не доходя кухни налево. Вошел внутрь, закрыл за собой дверь, поднял крышку унитаза, расположенного у западной стены их совмещённого санузла. Приспустил штаны, и только было, собрался делать то, зачем сюда явился, как неожиданно обнаружил на западе и немного внизу, тёпленькую, слегка лохматую, бесцветную точку. Ту самую, которая вызвала у него столько беспокойства на Острове. Причем сразу понял, что именно ту самую, а не какую-то другую. Точка была явно очень далеко, но хуже видимой не стала. Вот тебе и на!

И тут на него навалилась усталость, словно он только что мешок картошки затащил на пятый этаж. И хоть он никогда не жил на пятых этажах, и ни разу не таскал туда ни картошки, ни чего бы то либо ещё такого тяжелого, но что усталость должна быть именно такая, даже и не усомнился. Как зомби развернулся и сел на унитаз, прямо на холодный край фаянсовой вазы и глубоко задумался.