Девки гулящие

Пришла в себя немного Мария после операции и вернулись они с Ванькой домой в Вятку. За время отсутствия Ивана воробьевские заведения работали как часики. Отсутствие Ваньки на объемы продаж и выручку практически не повлияло. Инструкции им всем были оставлены — что и как делать в текущем режиме и при разных ситуациях. Да и не так долго Ваньки не было, это в его прежнем времени месяц — целая жизнь, а тут всё течет не торопливо, ритм жизни размеренный, изменения случаются не часто. Провинция, одним словом.

Коль официальная медицина Марии помочь до конца вылечиться не сумела, сестры решили обратиться к народному целительству.

Знахарей в Вятской губернии было много. Как им не быть? Народ то болел, а врачей и фельдшеров раз-два и обчелся. В губернском городе медицина ещё кое-какая имелась, а в отдаленном уезде — хоть сразу вешайся. Нет, земские больницы имелись, но больно уж их было мало...

К выбору специалиста сестрицы подошли со всей серьезностью. Была возможность не к первому попавшемуся обратиться. Начали людей расспрашивать — у какого целителя какая слава, что у него лучше получается, лечит по-настоящему или просто денежки с больного вытягивает...

Знакомых удмуртов про их туно, туноги, эмзя расспросили. Некоторые просто чудеса творили. Чуть ли не мертвых живили. Старушка-марийка, что рядом с Больше-Хлыновской проживала, про знакомого мужедше, гадающего на бобах и хлебных шариках по поводу болезни рассказала. У нее же про шуведыше, что заговорами лечили, а также про шунчамужшо хорошего всё что можно повыведывали. Про своих то знахарей, лечцов, умывальщиц и костоправов сестрам бабушка Егоровна всё рассказала ещё до отъезда в Санкт-Петербург, но Ванька тогда уперся — к профессорам поедем, отказался у знахарок лечиться. Теперь то на докторов уже надежды не было, оставалась одна народная медицина...

Жители Вятской губернии во время болезни Марии делили всех народных целителей на промышленников, злоумышленников и славолюбивых.

Промышленное знахарство по их мнению возникает из цели наживы или снискания пропитания. Среди промышленников, так Егоровна сестриц предупредила, много не настоящих знахарей, а только собирателей рублевиков. Пользы от их лечения мало — только если сам со временем выздоровеешь. Но, и среди таких встречаются большие знатоки своего дела. Тут народ расспрашивать надо.

Злоумышленники чаще не только лечат, а больше всё порчей и сглазом занимаются. Они же и порчу снять могут, но здесь только сильные колдуны нужны, а не так себе.

Знахарство третьего рода возникает от желания иметь известность знахаря. Сестры к таким попасть совсем не хотели, но кто ж их всех сразу различит? Дело то, всё больше сильно темное, чародейское...

Попаданец, проанализировав льющуюся на него бурным потоком информацию от сестер и бабушки Егоровны, для себя поделил всех народных врачевателей на две группы: первая — те, кто разными снадобьями из трав, кореньев и прочего больных лечит, вторая — те, кто заговоры для этого использует. Были и те, кто одновременно то и другое применял. Их Ванька по неизвестной причине в отдельную группу не выделил.

Куцая у него классификация получилась. Куда тогда вписать тех, кто мерянием больных исцеляет, очерчивает при тех же грыжах, горшком пуп правит, умыванием, мытьем ложек занимается...

Раньше, как бабушка Егоровна говорила, много было знахарей, что сразу от всех болезней лечили. Сейчас же, вон как в селе Лопья, где она в гостях была — одна знахарка только шепчет, вторая — взбрызгивает от родимца, третья — редьку наговаривает, ещё одна старуха корешками бабьи болести лечит, другая от сестер-лихорадок пользует. Специализация — подумал Ванька.

Мария опять свою знакомую бабу из Сарапула встретила. Та ей про мужика рассказала, что запугом хорошо лечит. Заболела у одного её родственника поясница. Пришел он к тому мужику. Положил он его на порог избы с обнаженной поясницей, сам справа встал, а слева свидетеля поставил. Топор взял, замахнулся им и приложил остриё к больному месту. Свидетель в то время спросил о том, что он делает. Мужик ответил, что утин рубит. Свидетель после этого опять рубщику и говорит, чтобы он утин сильней рубил, чтобы его и близко не было. Тут и замахал мужик опять своим топором над больной поясницей. На третий день хворому легче стало. Мужик тот первенец. Они и последышы только утин запугом лечить могут. Мария информацию к сведению приняла, но ничем она для неё не полезна — не болями в пояснице она маялась.

Может к рудометам обратиться? Мария на всё была готова. Когда сильно болеешь — кал собачий есть будешь...

Рудометы открывали кровь жильную — вены вскрывали и дурную кровь выпускали. Другие извлекали её рожками — на спине больного надрез делали и к нему ровно обрезанный коровий или козий рог приставляли широким концом. На узком конце рога тоже была дырочка. Через её рудомет воздух из рога отсасывал и затыкал сию дырку чем-нибудь. Наполнится рожок кровью — снимай его. Вот и всё лечение.

Кто с надсады пупок с места сдернул к правильщикам ходили. Те его горшком на место ставили. Намылят живот, в пупок кудельку вставят, подожгут её, а сверху горшок к животу прижмут. Выгорит воздух и живот в горшок втянется — тут и пуп на своё место встает, от спины, к примеру, отлипает. Марии к правильщику нельзя — живот у нее только-только сросся, швы не так давно сняли. Порвётся в горшке живот, не дай Бог, и все кишки на воле окажутся...

Что делать? К кому обращаться? Сестры всё передумали и всякого наслушались. Наконец выбрали.

Ванька что в это время делал? Бизнес свой двигал. Что ему ещё оставалось.