Безумие хорошей компанией

— В какой-то момент он схватил лежащий на кухонном столе разделочный нож и рубанул меня им дважды, по плечу и груди. Левая, которую ты сейчас опять лапаешь, была рассечена практически надвое. Удар был настолько силен, что меня не спасли ни плотный бюстгальтер, ни рубашка. Лучше бы я тогда потеряла сознание. Боль была на столько сильной что я практически сразу сорвала голос от крика... на который к сожалению прибежала маленькая Ирони. Она попыталась меня защитить и за это получило свою порцию боли. Этот взбесившийся монстр рубанул ее ножом по голове и к счастью не попал. Видимо волосы ослабили удар и уберегли голову, но вот остальное... Ей срезало часть скальпа, отсекло правую щеку и разрубило ключицу. Выдергивать нож он не стал и закончил ""бой"", пнув четырехлетнюю девочку в грудь, сломав ей этим ударом несколько ребер. В конце он зачем-то расколол окно на кухне и порезавшись об стекло, убежал из дома. Убежал... оставив нас с Ирони медленно умирать на кухне — взяв лежащую на плече руку замершего парня, девушка с полной уверенностью и теплотой в голосе заверила его — Ты не виноват в том что Ирони напугалась. Я упала, вскрикнула от неожиданности и... видимо это напомнило ей о прошлом. Даже если она уже забыла о том что случилось одиннадцать лет назад, страх все равно остался. Это я виновата. Нужно было и правда рассказать тебе об этом раньше, но... Я тоже боюсь об этом вспоминать. Это слишком... больно. Запомни, ты не виноват в том что она сейчас испугалась. Запомни и поверь, из тебя наверняка вышел бы отличный отец.

— Дааа, с наркотиками у меня дела обстоят куда лучше... Я их употребляю только тогда когда становится слишком больно — задумчиво проговорил Саркис и почувствовав как напряглись пальцы девушки на своей руке, запоздало понял что зачем-то сказал это в слух. Понял и с чего-то решил, что Трилла прониклась к нему презрением. На самом же деле ей просто стало очень жалко этого большого поломанного жизнью парня. Вот только объяснить ему это она не успела, так как здоровяк поспешил задать свой, вполне ожидаемый вопрос.

— И что было дальше? Нууу, когда он ушел.

— Да ничего хорошего — отпуская руку парня и давая ему возможность продолжить массаж, недовольно высказалась девушка — К счастью соседи заметили запачканного кровью и явно неадекватного Роба и не раздумывая вызвали полицию. Практически сразу подъехала скорая, не позволившая нам истечь кровью и умереть. И это, по-моему, единственный положительный момент данной истории.

— Нас с Ирони зашили как смогли, превратив в некое подобие Франкенштейнов. А когда я пришла в себя то узнала что Роб успел прийти в себя и сбежать в Нью-Йорк раньше чем его объявили в розыск. Изуродованное лицо Ирони нужно было срочно лечить, вот только денег на такую дорогостоящую операцию у меня не было. Цена оказалась на столько большой... что я в отчаянии обратилась за помощью к родным мужа. Вот только эти... выродки спустили меня с лестницы, не поверив ни единому моему слову. Я им и раньше сильно не нравилась, а после рассказа о том что их сын превратился в законченного наркомана, они и вовсе взбесились. Ругались, обзывали нищей шлюхой и даже грозились спустить на меня собак.

— Уйдя от этих... нехороших людей с пустыми руками, я собрала практически все свои деньги и тоже полетела в Нью-Йорк, намереваясь найти Роба и вытребовать деньги у него. Какая же глупая это была идея. Даже после того что он сотворил со мной и дочерью, я все равно его любила. Думала что от наркомании можно вылечить, верила что все еще можно исправить. Ох, как же я тогда была наивна.

Приехала по адресу его магазина, представилась женой и сказала что с нашей дочкой случилась беда. Обеспокоившийся администратор тут же объяснил мне как найти Роба и даже вызвал такси до нужного места. Видимо добрый парень из магазина знал что у начальника проблемы с наркотиками, потому что когда я уходила, он попросил меня быть осторожнее.

— Но я не послушала его и ринулась прямиком по указанному адресу. Довольно быстра нашла его квартиру и даже не удивилась тому что дверь приоткрыта. Обнаружила его пьющим чай перед телевизором, обрадовалась тому что он не под наркотиками и начала упрашивать его бросить эту гадость. И только когда он поднялся, наконец-то поняла что стакан его все это время был пуст, а в глазах нет и намека на разум. Ну а после ко мне опять пришла боль. Сначала он разбил об меня кружку... И если один озабоченный осел наконец-то отстанет от моей груди и помассирует голову, то наверняка найдет там довольно длинный старый шрам. Его я не стала убирать... Оставила на память о своей глупости.

— А потом он бил меня и пинал. Пинал, ломал и бил. Бил до тех пор пока я не перестала даже кричать. Без хоть какого-то сопротивления с моей стороны ему наверное стало скучно и он практически сразу ушел. Боль была просто адской, но я почему-то так и не потеряла сознание. Наоборот, отыскав себе какие-то силы, доползла до стоявшего на тумбочке в коридоре телефона. Затем поломанными пальцами набрала девять-один-один, сказала оператору адрес... который запомнила на всю свою жизнь и только после этого наконец-то потеряла сознание.

— Через восемь дней меня вывели из искусственной комы. Восемь дней и четыре операции — вот сколько времени и сил понадобилось чтобы собрать и зафиксировать все сломанные кости. К счастью физически роб был довольно слабым парнем и у него не получилось меня убить. А вот себя самого...

— Когда я пришла в себя и со мной разрешили общаться, прилетевшая в Америку мать рассказала что Роб тот день пережить не смог. Прейдя в себя и как-то разминувшись с полицией, он вернулся обратно в свою квартиру и увидев лужу крови на полу... видимо вспомнил все что натворил. Вспомнил и решив что убил меня, с горя организовал себе передоз. Пришедшие собирать улики следователи нашли его еще живым, вот только довести его до клиники уже не успели.

— Тогда меня эта новость не сильно опечалила. Может потому что он кулаками выбил из моей головы всю эту романтическую дурь. Хотя скорее всего из-за того что я тогда думала лишь об Ирони и о деньгах. Мне нужно было оплатить немалые долги за свое лечение и огромную сумму для оплаты пластики для дочери, поэтому, чтобы не терять время, пришлось действовать прямо из клиники. Я наняла хваткого адвоката, чтобы он переоформил на меня все финансы и бизнес мужа как на самую близкую наследницу и у него это получилось, не смотря на активное сопротивление родственников мужа, обвиняющих меня в том что это именно я убила их сына.

— Я надеялась что продажа имущества и бизнеса Роба поможет мне перекрыть все долги, вот только... став его наследницей наивная девчонка Трилла затянула себя в еще большую кабалу. Наркотики оказались дорогим удовольствием. Настолько дорогим, что долгов по его счетам оказалось больше чем прибыли от давно пущенного им на самотек бизнеса. Ну а имущества в Нью-Йорке, на продажу которого я так надеялась и вовсе не оказалось. Та квартира, в которой развернулась наша ""драма"", оказалась съемной и видимо ее ему вполне хватала.

— Выбравшись через несколько недель из клиники я начала метаться между кредиторами и судом в котором оказалась в роли обвиняемой. Видимо родные Роба не простили мне ""лихого маневра"" с их подарком любимому сыну. А может им не понравилось то что я вообще смогла выжить. Не знаю, какой сурок их укусил, но взялись они за меня всерьез, используя все свои связи и финансы. Хорошо что свидетельство врачей и расследовавших дело полицейских оказалось для суда в приоритете и присяжные не поверили в то что дважды избитая и поломанная девчонка сможет силой накачать наркотой "Никогда и пальцем не прикасавшегося к наркотикам сыночка". Но даже проиграв дело, эти ненормальные подали апелляцию и продолжили трепать мне нервы. Давление со всех сторон было настолько сильным, что я начала подумывать о побеге. Хотела бросить все и спрятаться от этой безумной Америки в своей крохотной Силенсии... Но в какой-то момент вспомнила о том что почти три года отучилась в институте, на факультете менеджмента и управления персоналом. Набралась откуда-то смелости, составила примерный план и не раздумывая пошла в ответную атаку. Попросила маму позаботиться об Ирони, продала наш с Робом дом в Дисмайне, выплатила все долги по своему лечению и счетам мужа и начала сама разбираться в бизнесе, очень медленно но верно выводя дело из банкротства до состояния при котором оно сможет давать стабильную прибыль.

— Да, смогла выкарабкаться с самого дна, своими силами и умом добилась очень многого. И только вернувшись домой поняла что заигралась. Слишком много времени было потрачено на раскачку. Безболезненно вывести из дела необходимую для операции сумму мне удалось лишь через три года. А затем была долгая подготовка и ожидание очереди, затянувшееся на еще один год. Я была до крайности довольно собой, но даже и не подозревала что уже опоздала.

— Изуродованная дочь не выдержала давления общества и спряталась от злых людей внутри собственного разума. Пока наращивала обороты, расширяла бизнес и лечилась сама, она продолжала страдать... Если бы я только знала... Видимо мама не хотела меня беспокоить и только просила присылать немного денег если получится. А я думала что дома все хорошо, с головой погруженная в сложное дело, даже и не думала о возвращении. А прилетев в Силенсию через почти одиннадцать лет и узнав что происходило все это время с Ирони... Теперь я ненавижу себя за беспечность и боюсь смотреть в глаза собственной дочери. Это... невыносимо. Мне трудно долго находиться рядом с ней. Вина давит. Я чувствую здесь себя лишней, ненужной и... Мне хочется как можно скорее уехать обратно в Америку, даже не дожидаясь лета. Это будет еще одной моей ошибкой, но... Не могу. Мне слишком больно находиться тут. Я не могу! — на этом печальный рассказ Триллы был окончен и она, полежав в молчании долгую минуту, попросила Саркиса выпустить ее. Девушке сейчас хотелось сжаться в комок и разреветься в голос, но внутренний стержень и близкое присутствие мужчины заставляло ее сдерживать бушующие эмоции в узде, игнорируя подпирающий горло ком из боли и слез. Вот только не взирая на всю свою силу, она понимала что долго не продержится и попросила ""массажиста"" во второй раз — Освободи... меня. Хочу... погулять по лесу — к счастью, Саркис тоже понял о ее необходимости и несколько неуклюже, из-за задеревеневших от напряжения мышц, поспешил слезть с красавицы. Два избитых жизнью человека с трудом сдерживали эмоции, вот только учившийся держать себя под контролем здоровяк куда лучше держал свое лицо. Спина его выпрямилась давая легким свободу, дыхание замедлилось становясь глубже и ровнее... Вот только Трилла этих метаморфоз уже не замечала, поднявшись и спешно идя в сторону леса.

— Только не заблудись там! А то будем тебя искать и сами заблудимся. Тебе на зло — скрывая за насмешкой усталость, прокричал американец глядя на мелькающую меж деревьев спину девушки. И лишь дождавшись пока она скроется из виду, позвал озадаченно стоящую неподалеку девочку.

— Ири. Иди сюда, теперь тебе массаж сделаю. Пойдем. Чего ты там замерла? — отреагировав на оклик Саркиса, девочка подняла с земли свой большой букет желтых цветов и с ним в обнимку поспешила на зов. И лишь когда она подошла поближе, парень наконец-то понял, что же ее так сильно озадачило.

— Ложи свою ""добычу"" вот сюда на траву. Сейчас я все корни у цветов оборву, чтобы у тебя получился один большой и красивый букет. А ты пока вытри руки об мамину кофту и ложись. Буду сейчас делать тебе массаж. Нравится когда тебе делают массаж? Дааа, я знаю что тебе нравится — болтал без умолку Саркис, стараясь отвлечь себя от печальной истории... И если бы его кто-нибудь увидел в тот момент, то наверняка принял бы его за молодого папашу, сюсюкающегося со своей дочуркой.

И ни кто даже не подумал бы, что двое из троих отправившихся в короткий поход людей, сильнее всего в жизни сейчас хотят просто плакать. Особенно сложно было подумать такое об натужно улыбающемся и торопливо обрывающем корни здоровяке. Внутри него все буквально вскипало эмоциями, толкая к далеким от адекватности действиям. Но он продолжал удерживать это безумие внутри себя... больше не желая вновь пугать Ирони. Боясь причинить ей боль.

Глава 12. Неподвижные игры на свежем воздухе.

— Школа? — спросила Ирони, указывая на большое здание через дорогу, мимо которого они проходили.

— Нам туда пока не нужно, пойдем к третьему занятию — ответил Саркис, утягивая девочку куда-то прямо по улице. Сказал он это с такой уверенностью, что Ири даже и не усомнилась в этой необходимости. За прошедший месяц она уже привыкла к американцу и искренне считала, что ему можно доверять во всем. И если он говорил что нужно прогулять занятия, она соглашалась с его мнением и начинала считать это решение самым верным. На формирование собственного мнения у нее уходило слишком много времени и моральных сил, поэтому она предпочитала пользоваться чужим. Так было проще и быстрее.

— Мы сейчас идем вооон туда — через еще несколько минут пути пояснил американец, указывая на далекие ворота главного входа в городской парк. По случаю нагрянувшей к середине весны жары его ворота были открыты, приглашая войти немногочисленных, из-за буднего дня, прохожих. Пока Ирони и Саркис шли к своей цели, в парк заскочила лишь молодая парочка, видимо ищущая укромное местечко для долгих поцелуев. Не желая тревожить романтически настроенных школьников, здоровяк, зайдя в ворота следом за ними, нарочно выбрал другую тропинку и двигаясь по памяти, потянул спутницу в сторону засаженной газоном зоны без деревьев. Меньше минуты движения напрямик и вот они уже выходят на широкое пространство, свободное не только от высокой растительности, но и от людей. По довольно раннему времени пустовали даже немногочисленные лавочки, расставленные вдоль уходящей в зеленую даль аллеи.

— Пришли. Кидай сумку куда-нибудь и подходи ко мне — попросил девочку Саркис и отойдя в сторонку принялся разбирать свою поклажу. Хотя как разбирать. Он просто перевернул пакет, высыпая его содержимое себе под ноги и принимаясь ловить раскатывающиеся по траве теннисные и волейбольные мячи — Стоять круглые, вас ни кто не отпускал! А ты куда покатился? — успешно окончив погоню за раскатившимися беглецами парень, подняв голову, посмотрел на подошедшую Ири и сказав лишь короткое "Лови", бросил в ее сторону маленький теннисный мячик. Он пролетел мимо ее плеча, упав где-то за спиной, а девочка, отреагировав с большим запозданием в несколько секунд, неуклюже дернула рукой, будто бы отмахиваясь от старого воспоминания.

— Понятно. Реакция у тебя никакая. Как я понял из объяснений врача, у людей с дереализацией может быть сильно замедленное восприятие. У тебя так же? — уточнил Саркис и нарвался на непонимающий взгляд со стороны девочки. Она постояла неподвижно, видимо натужно пытаясь переварить услышанный вопрос и по итогу лишь пожала плечами, давая этим понять что ответа у нее так и не нашлось.

— Слишком сложный вопрос? — садясь прямо на траву, уточнил здоровяк и не дожидаясь ответа продолжил свою мысль — Я знаю что ты меня понимаешь, но тебе очень сложно придумать ответ и именно поэтому ты всегда молчишь, а в последнее время еще и мяукаешь. Вот только как бы тебе сложно не было, старайся все же отвечать словами, иначе в будущем тебе будет еще сложнее жить. Поэтому давай хотя бы иногда общаться вслух. Я буду говорить чуть медленнее и понятнее, а ты отвечай мне хотя бы двумя-тремя словами. Возможно это будет для тебя сложно, но ты уж постарайся. Для любого развития и движения вперед необходимо приложение усилий. Без этого ты перестанешь расти как человек — не спеша и проговаривая слова максимально четко и внятно, озвучил свое предложение парень. И лишь спустя долгие пять секунд получил положительный ответ в виде согласного кивка.