Зона Отчуждения 0 Начало отсчета Прапор

Прищик эта сволочь может и видит. А вот что тут еще есть подземный бункер, оставшийся от ракетчиков, закрытый в шестидесятые и забытый всеми, уже нет. Не летало оно, тогда, когда часть расформировали. И к тому времени, как запустили эту хрень, все, что было видно некогда сверху, лесом заросло. Да оно и тогда когда работало не особо было видно. Так пара домиков склад и пара унылых солдатиков доходяг тощих, сторожа его, возле грибка покосившегося бродят. Всё... Видал я такие чудеса.

И мои воспоминания легли в основу еще одного проекта. Ибо как электрик на корабле, отвечал не только за лампошки. Много за чего. Да и потом...

В таких сооружениях есть как и на корабле система ФВУ хитрая. Создает она подпор воздуха для типа герметичности, а не только фильтрует оный воздух случись ядерный амбец. Много там чего должно быть. И если оно там было, выдрать его без пипец каких мучений взад, ох как трудно. Это вам не танк на открытой площадке, горелкой газовой резать. Хотя и такое, еще тот труд.

В общем надо глянуть. Не все губили напрочь бросая. Кое что, закидав входы и дыры бетоном как бы забывали. Мол объект такой то — всё... А внутри стоит оно как и было, только консервированно. Думали тогда люди правильно. Что мол да, не надо вроде ужо... А вдруг... И опа — раздолбали пробку что люк залила, заходи — пользуйся.

Консервировали как тушняк... Особо потому сколько консервационной смазки накладывают порою похоже. Помню как хохотал над ящиком консерв раскопанных, когда некто сказал, что, мол воском его залил кто-то. Не воском, а смазкой и от души, чтоб банки не ржавели. Просто за много лет она им почти и стала по консистенции. А растопи на костре или в кипяточке... В общем те консервы можно было есть спокойно — благо они на слое мерзлоты лежали штабелем, такие 'естественные' холодильники у многих в хозяйстве на севере были...

И опять мы шерстили беженцев, аккуратно подбирая людей, но не говоря для чего и кого ищем. Надо мол, военная нужда. Кормежка и все такое. А в том ужасе, что вокруг, даже за тень надежды и уж тем паче защиту, готовы были люди пахать голыми руками.

У наших сержантов, с таким прибавилось работы. Мартын Загвоздин, для всех поставил условием, проходить КМБ и обучение у медиков. Ведь как капец СССРу настал, НВП в школах отменили. Да и его, не в каждой школе нормально преподавали в конце семидесятых. Мда... Страна Героев... Где ты...

Оглядываясь назад, время то было страшное и тоскливое своею очевидной безысходностью.

Может от того, нас с Загвоздиным, обозывая 'Кремлевские мечтатели' и 'прапора фантасты', но все же держались и поддерживали. И конечно Док с его командой пилюлькиных. Этим так вообще отдельно памятники в полый рост из чистого золота! Сколько людей спасли даже только одними своими советами. Мало того, заразившись от нас и сержанты и люди, уже сами рыли копытами мох и тащили на склады всё, от кусочка проволоки, до того что нормальному человеку и не унести. В общем люди пахали, как семижильные. И успели мы наворотить, да собрать в закрома, за срок всего да ничего, столько, что и сами потом удивлялись.

.

Конец всего земного.

'Конец света'.

Экспедиция.

Машина, мерно урчащая мотором лишь угадывалась под слоями каких-то сеток и экранов. То что это некогда был кунг, на базе ЗИЛ 157, мог опознать только человек внимательный и помнивший эту чудесную машину.

Сейчас это было нечто из бреда любителя кибер панка и ожившей свалки металлолома решившей поиграть в автобаты.

Кроме навесных экранов и усиления кузова и кабины, два навесных плуга, какие-то Грузовые стрелы. Башенки над кабиной и кузовом.

Штатно, эта машина спокойно везла от 2,5до 4,5 тонн полезной нагрузки. Новый и куда более мощный и одновременно экономичный по сравнению со старым двигатель. Причем, не уступавший прежнему в безотказности и ремонто пригодности. Подвеска, хоть то не очень необходимо, усилена. Расчет в этом шел на то, что повезет обратно груз и возможно еще прицеп. Вторая что шла на расстоянии как раз тащила прицеп. Причем так же доработанный и более того с кормовой пулеметной башней и внешней на ней турелью. Колеса прикрывали щиты и завеси из чего-то типа кольчуги. Все так. Максимум надежности и защиты и видимое было лишь частью того, что не видимо.

Проще выглядел ободранный почти до нельзя и заново оборудованный и обваренный уазик. На его счет при подготовке был долгий спор. Если Захару, не было альтернатив, то тут была. Бились сторонники буханки и УАЗа. Выиграли последние, хотя под конец увидав переделанную буханку признали что и она достойна. И та ушла головной в другом направлении.

Уаз, был разведчиком. Причем так же с новым мотором. Дизель для него, взяли из разбитого Ровера. Ровер был лицензионный, польский. Потому в нем двигатель Андории, что встал без переделок. Единственное, что сразу напрягло, резьбы на нем оказались дюймовые. Но все лучше, чем слабенький и склонный хорошо покушать по сравнению с этим, старый. В любом случае выкинуть его и поставить штатный, можно было теми силами что имелись. Его, тоже везли с собой но для иных целей.

Пока шли по узкоколейки, проблема была крупная, только один раз. Небольшое стадо кабанов. Впрочем, отбились без потерь, только с потрепанными нервами и погнутым железом.

Шли ходко, но и особо не торопясь. Полотно хоть и выглядело надежно, кое где, приходилось быть аккуратным. Новые условия. А в которых, и метал порою жрали недуги. Например кислотный туман о котором, ранее только сказки были.

Впрочем, в борьбе с ним, выручила взятая из опыта службы на кораблях Прапором система орошения. Трубки с распылителями по всей машине. Они создавали вокруг нее завесу и конечно омывали. Была еще одна хитрая функция. Подав чистый раствор самогона, срабатывала горелка. Бах, и клуб распыленного, став огненным, сжигал все вокруг на пол метра минимум. Кстати помог и с кабанами. Вот только о нем, не сразу вспомнили, только когда применили по паре что вздумала портить колеса, огнеметы. Их наделали из садовых опрыскивателей. Хочешь баллон набивай для давления, хочешь, если нет возможности, накачай насосом. Струя конечно не так далеко бьет, но оно не всегда ведь так надо.

Самогон кстати, гнали прямо на ходу если шел расход баков. Брага готовилась в навесных баках. Единственный минус в применении его, то что забывшись можно было пожечь носоглотку и надышаться допьяна. Потому респираторы и противогазы даже внутри машин, держали при себе постоянно, как и оружие. Вообще, средства защиты, первое, что каждый в новом мире изучал и если мог, совершенствовал. Пленочные накидки типа плаща, перчатки бахилы и противогаз, стали как раньше трусы. Предметом ношения всегда и везде. Если не на себе, то с собою. А в обязанности каждого входило напомнить о таком товарищу.

Мир вокруг, стал жесток к людям. Маленькая ошибка одного могла привести к смерти всех. Потому даже при подозрении утаивать, что где-то чешется или показалось, что поцарапался или какая дрянь куснула, не глупо, а опасно всем. Еще одним стало и то, что люди резко разделились. В частности, на тех, кому враг все и выживал он в даже в стае, в одиночку, и таких, кто держался вместе. К последним, относились жившие в хозяйстве Зарубина. А к первым, люди, что жили в лагере у стройки, где была стая диких волков. Ибо среди них, остались те, кто некогда хотел захватить стройку перебив поддерживавших офицеров. Их не только заставляли работать, но обучали тоже, и вначале насильно заставляли обустраивать свой быт и безопасность. Ибо считали, раз они тут и работают, им некто, что-то еще должен.

Нет, их уже списали. И стало это понятно, когда отозвали отряд Кудрина и оборвалась связь. Конечно то, что отозван и вернулся не весь отряд, ни Кудрин не Прапор не доложили. Да и смысл? Они уже некоторое время вполне официально набирали в отряд, восполняя потери в боях и от болезни, беженцев. И потому как раз от раза скудело довольствие, что получали, да и во внешних патрулях, стали появляться люди в выданных со склада кордона, вместо формы, энцифолитных комбинезонах, по всему близился конец и отряду и развязка...

Конец света наступил хмурым, слегка дождливым днем. И судя по тому что творилось в эфире, наступил повсеместно. Все началось с внезапного всплеска сообщений о попытке прорыва. Внезапном не потому, что такого не ожидали. Нет, скорее те или иные попытки уже вошли в чреду привычного. Важно иное — Всплеска. Слушавший эфир радист машины в которой ехали так и сказал — Эфир забит массовые сообщения о прорывах. Включенный в штепсель старо рации динамик захрипел скороговоркой. Поворот рукояти и вот уже другая частота, другой голос, а сообщения словно продолжает первое. Запросы о помощи один за другим, по всем выявленным частотам кордонов, лагерей и блоков. Впрочем последние стали умолкать один за другим. Редко кто успевал доложить о прорыве или послать проклятие тем, кто приказывал держатся, обещая что помощь будет или уже в пути.

Как не странно до их группы все же пробился штаб. Приказав не идти на помощь пятому блоку, от которого обычно начинали патрулирование или выезд, а срочно направляться к условленному заранее при прорыве, месту сбора.

То, что он за кордоном, а им придется как-то миновать напирающую на него враждебно настроенную толпу. Или хуже того уже штурмующую. В лагере перед кордоном последние недели появилось много людей с оружием. Если таковое раньше прятали, с нападением животных оно было извлечено. Изымать его, как велел, так и не отмененный приказ, было просто опасно. Люди каждый день видя смерть, потеряли страх. А медиков, военных, да всех кто не они, с этой стороны егозы и бетонных стен, люто ненавидели.

— Что делаем?

Кудрин, поглядев мне в глаза, сглотнув, вздохнул.

— Знаешь, я хотя поддерживал вас, помогал, вопреки всему что делал, не верил до конца, что вот это дерьмо произойдет. Что...

Нервно теребя тангент, приказал радисту.

— Общую, и на большой штырь!

Когда разом побледневший радист, сделав обернулся, он не смог доложить и только сглатывая, как и лейтенант кивнул.

— Внимание! Всем циркулярно! Это командир отряда лейтенант Кудрин.

Из динамика стали раздаваться доклады о приеме.

Не дослушав до конца, лейтенант прикрыл глаза и вздохнув распахнул. Голос стал твердым.

— Всем циркулярно! Это командир отряда лейтенант Кудрин. Пламя! Пламя! Пламя!

Выдержав паузу за которую, кажется стихли все звуки вокруг, а по виску покатилась капелька пота, повторил...

— Всем циркулярно! Это командир отряда лейтенант Кудрин. Пламя! Пламя! Пламя!

Кинув тангент, откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза.

Я, почему то ни черта не ощущал. Может от того, что в бешеной спешке дел, ждал этого последние дни каждую секунду. И случившись, оно принесло наконец облегчение натянутым струнами нервам.

Закурив достал флягу и сунул Кдре в руку. Тот механически сжав, поднес к губам и отпил. Так же не открывая глаз словно видел, вынул из моего рта сигарету и затянулся. Когда и я глотнул, открыв глаза, покосился и вернул сигарету.

Бойцы смотрели на нас а эфир всё еще вторил докладами.

— Северный Два Базе! Принято — Пламя! Пламя! Пламя! Приступаю к исполнению! Блок восток! Базе! Принято — Пламя! Пламя! Пламя! Приступаю к исполнению! ...

Покосившись на динамик, Кудрин криво улыбнулся.

— Ну хоть что-то мы с тобой Петрович успели вовремя...

После чего, так как сидели мы на креслах у турели над ним, пихнул ногою водителя.

— Не спи! Домой! Пламя! Мать его... Пламя...

Словно вторя словам лейтенанта, над лесом полыхнуло. И кажется, саму землю и воздух сотряс удар. Хотя почему кажется? Мы были всего в десятке километров от места, где в землю, разом ударили сотни килограмм злого боевого железа. А затем еще. И еще. Деревья над нами пригнуло докатившимся валом ударной волны. Обе наши машины без команды встали. Люди смотрели на багровеющие небеса, всполохи в то месте откуда ехали и не верили своим глазам.

Смотрел и я., но лейтенант рванул меня за рукав и указал в другую сторону И ничего не говоря, за гулом и шумом один черт не слышно, в бессильной злобе и ярости стукнул кулаком по крыше машины.

Полыхало и там где должна была быть стройка. И правее, и судя по тому, как, гораздо дальше. Что там, мы не знали, не знал и лесник, на карте там был только лес... Машину раскачивало и подкидывало как в шторм, а нас обдавало горячим воздухом, сорванными листьями, мусором и ветками. Длилось это, не так долго, но нам тогда, показалось вечностью.

Когда же закончилось, мы оба сели. И лейтенант, хриплым голосом сказал:

— Я то, думал. Что... А вот он какой. Конец света...

Говорить что-то было бесполезно. Вновь достав флягу и сигареты, я отдал её лейтенанту, а сам закурил. То что там сгорело... Да. Это был наш прежний мир. Чего-то и кого-то небыло жалко. Но... Не думаю, что эти сволочи, дали возможность уйти хотя бы части врачей, сестрам и докторам... Если нас тут, так колбасило, то что творилось там?!

Тронув водителя за плечо, я, тихо сказал.

— Ефим. В хозяйство и не гони.

Кудрин встрепенувшись, было хотел что-то сказать, обернулся, но я положил руку ему на плечо.

— Там сейчас слишком горячо. Потом съездим. А сейчас, у нас есть работа.

Дернувшись, лейтенант зло посмотрел, но уже через секунду, протяжно выдохнув, кивнул.

— Да. Прости. Это нервы...

Сунув мне в руку почти пустую флягу, откинулся на спинку кресла закрыв глаза. Сказанное им, было тихо, но я расслышал, или может угадал по губам. Слишком долго мы были вместе.

— Мы живы. И у нас еще есть чёртова работа...

Машина, хрустя засыпавшими дорогу ветками, неспешно катила на восток, а я курил, прикуривая одна от другой и того не замечая в раздумьях, опираясь на станину пулемета...

Век новый.

Музей и планы.

Отведя стволом сочащуюся тягучим соком ветвь, Старик, присмотрелся к поляне. Совсем небольшая, она казалась в ярком свете близкого к полуденному солнца, после неприветливой тьмы зарослей открыткой из прошлого.

Осмотревшись и прислушавшись к себе, достав тяжелый рабочий нож, более схожий с небольшим мечом, отведя им ветви, шагнул в этот свет. Идущий сзади Шер, переждав капель ядовитого сока, поступил также. Подойдя осмотрелся.

— Это здесь?

Вместо ответа, Старик поддев ножом который так и держал в руке скинул пласт мха с бугорка, открыв под ним металл. — Хмм...

Не обратив на это красноречивое замечание внимания, найдя острием щель, вонзил под невидимую за грязью крышку и нажал. Послышался трещащий звук отходящего уплотнителя.

Под крышкой, скрывалась неокрашенная стенка с дыркою. Но то что она не так уж и окислена, просто потемнела, подсказало что металл— нержавеющая сталь. А такое, вряд ли сунут посреди леса в странную прикрытую слоем земли и мха коробку.

Присев Шер достав фонарик посветил в дыру и присвистнул. А затем, поднял взгляд на напарника.

— И что далее?

Усмехнувшись, Старик достал странную металлическую деталь что извлек из щели под камнем час назад. Попросив жестом дать место вставил в дыру. Шер с интересом наблюдал не забывая кстати, помимо этого контролировать и окружающее.