| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Прошло полчаса. Стоявшая невдалеке от дома Таканаши высокая и длинная фигура в зеркальной маске и цилиндре вытащила из наружного кармана странную брошь с синим непрозрачным камнем, посмотрела на нее, удовлетворенно кивнув, и отправилась быстрым шагом прочь. Первый урок будущего Героя прошел успешно. Второй будет в понедельник... когда будущий Герой узнает, что его родителей 'не стало в живых', а наследство он получит только по завершению академии Якусейсшо.
Настоящая учеба Таканаши Кея, обычного японского школьника, началась.
Глава 12
Проклятие и благословение Древних родов — мы невидимы, легко теряясь в сонме обычнейших малых аристократов, большая часть дохода которых уходит на поддержание должного имиджа и образования для детей. Это помогает обходиться без врагов и друзей, не принимать участие в политике и чужих раскладах. Для графа Эмберхарта это данность, для меня, его четвертого сына — не такая уж большая разница в статусе, ибо четвертый сын никому не известного дворянина — это совершенно не то, что четвертый сын испанского герцога крови Эмилио Варгаса. Вот у юного Хуана, несмотря на все деньги, присылаемые ему отцом, пропасть между его положением и титулом отца — категорически непреодолима и унизительна. Хуан Варгас для испанской аристократии как брелок на руле чрезвычайно престижного автоматического мобиля. С этим ему жить и умереть.
Тем не менее, для той же Скарлет Эмберхарт невозможность посрамить своей красотой и богатством известнейших леди Англии на каком-нибудь приеме была и остается высшей жизненной несправедливостью. Моя старшая сестра имела все предпосылки и внешние данные, чтобы стать бесспорным украшением любого двора Европы, но... указующий жест графа Эмберхарта показывал прелестнице, куда ей стоит направить свою энергию. Заниматься же семейным делом Скарлет отчаянно не желала, удрав вместо этого замуж за француза Монтгомери.
Находясь сейчас в гостях рода Иеками, я ее отчасти понимал — у невидимости есть немало неприятных свойств. Проявляемое хозяевами огромного приземистого здания-дворца отношение к гостю было... пренебрежительным.
Объяснения тому, что из меня уже третий час двое мужиков со странными прическами на аристократически-гопницком языке пытаются выжать ответ на вопрос 'а кто по жизни твой папа, пацанчик?', у меня не находилось. Иеками скоро стукнет шесть сотен лет, вполне неплохой возраст для середнячков. А уж в Японии, с их высокой культурой и социальными ритуалами, да еще на первом официальном знакомстве выдавать вопросы, напрямую затрагивающие интересы другого рода, да еще с таким видом, как будто так и надо...
Попивая зеленый чай, я смотрел в наглые рожи двух весьма здоровых типов, больше всего напоминающих стукнутых током тяжелоатлетов, и недоумевал.
Сам полузамок-полупоместье Иеками оставлял впечатление — это было что-то вроде огороженной низкой крепости, отхватившей себе территорию, сравнимую с площадью крупных английских парков. Тут были и пруды, и лесок, и огороженные участки, в которых я предположил наличие тиров, полигонов и тренировочных додзе. Сам дом тоже внушал уважение, во всей своей одноэтажности — я оценил его размеры приблизительно в шесть тысяч квадратных метров. А еще урожденные Иеками-мужчины сильно отличались от своих женщин, да и средних японцев вообще — высокие, мускулистые, с грубыми усатыми лицами и... прическами, торчащими вверх. Хоть последние и были облагорожены усилиями парикмахеров, но я прекрасно видел, что растительность торчит сама по себе, без усилий какого-либо лака.
Началось все достаточно прилично. Слуги проводили меня до основного здания, где я увидел непривычно тихую и строгую на вид Рейко, представившую мне своих мать и двух теть. Миловидные женщины с разным цветом волос, но выдающимися бюстами. Чуть позже я понял, что все урожденные Иеками отличаются серо-стальным цветом волос — когда меня проводили за общий стол. На этапе короткой совместной трапезы тоже все было довольно спокойно и размеренно, хоть мне уже пришлось усиливать самоконтроль — сидение на коленях было непривычным.
Затем все женщины и дети, включая Рейко, разбежались, а двое сероволосых кряжистых мужиков начали вовсю нарушать нормы и правила приличия. Старший член и глава рода Иеками Суитиро больше времени молчал и слушал, сидя плечом к плечу с сыном и изредка вставляя подбадривающие его междометия, а вот Иеками Рюдзи, являвшийся наследником, а заодно отцом уже шести дочерей, язык особо не сдерживал.
Разумеется, что 'вынесение благодарности за спасение дочери' было всего лишь предлогом. Совершенно одинокая девочка бежит от убийц по поезду и встречает совершенно одинокого мальчика, вооруженного до зубов, но без свиты, телохранителей и защитников. Курам на смех. Но, в таком случае принято формально поблагодарить, испить чайку, уверить в добрых намерениях и отпустить подобру-поздорову. Как минимум, до тех пор, пока слуги не выяснят подробности. Здесь же меня откровенно прессовали.
— Ох-хо, Эмберхарт-кун, что же ты такой скрытный? Нам просто интересно, с кем учится Рейко-тян, неужели тебе лень почтить хозяев дома ответом? — неприкрыто давил начавший лысеть мужчина, обладающий то ли бессмертием, то ли находящийся в родстве с духами наглости.
— Я лишь четвертый сын своего отца, — не поскупился я на короткий поклон, — К тому же, находящийся в опале и не представленный своему королю, а значит — и не имеющий прав говорить о собственной семье. Уважаемый Иеками Рюдзи-сан бесспорно понимает, какие ограничения влечет за собой опала рода...
— Какой ты опасный человек, Эмберхарт-кун, — устрашающие морщины лица Суитиро пришли в движение, пытаясь сложиться в улыбку, — Это что же нужно сотворить, чтобы быть отлученным в столь юном возрасте!
Я выполнил еще один молчаливый полупоклон. Пока прямого оскорбления нет, идти на конфликт необходимость отсутствует. Да и не пойду я, слишком уж статусы разные. Тем тяжелее будут последствия... для них.
А еще оба представителя Иеками были сильны энергетически. Очень сильны. Настолько, что моя аура считывала даже не направленные на меня эмоции. Сейчас оба представителя сероволосых испытывали весь спектр чувств двух медведей, которых заставляют вылизывать зад ежику. И у наследника терпение на исходе.
— Я кое-что тебе расскажу, Эмберхарт-кун, — внезапно расслабился молодой Рюдзи, — Эти знания не представляют из себя секрета, но их принято не разглашать направо и налево... Речь пойдет о острове Гаккошима, где ты и Рейко учитесь... Вот скажи мне, будешь ли ты удивлен, если сейчас узнаешь, что настоящая будущая аристократия Японии учится в совершенно других академиях?
— Не буду, Иеками Рюдзи-сан. Это не является для меня новостью, — неприятие от новых полупоклонов помогает справиться со зверским желанием курить.
— Я так и думал... — благодушно покивал наследник и продолжил, сменив тон на участливо-издевательский, — Но ты, думаю, совершенно не в курсе, что Гаккошима считается 'мусорным баком' нашей империи. В Якудзёсейшин, Куросёбанаэн и Ясукарантей отправляют тех... кто не соответствует нормам. Детей без будущей роли в роду и семье. Бастардов. Лишних. Туда специально приглашают иностранцев, чтобы эти 'лишние' могли соприкоснуться с чужой культурой и получить потом место посла какого-нибудь рода или клана. Это... Эмберхарт-кун... практически изгнание за кусок хлеба и крошку престижа. О такой роли Гаккошимы ты слышал?
— Благодарю вас, Иеками Рюдзи-сан, — продолжил я разминку спины, — Это новые для меня сведения.
Естественно, что Японии необходимо место, где перерождающиеся 'Герой' и 'Князь Тьмы' будут иметь возможность пересекаться, конфликтовать, заводить знакомства среди аристократок и осеменять их. Для последнего совершенно необязательно подкладывать наследниц. Рейко? Хм... оу... Так вот оно что...
— Даже в Якусейсшо ты, Эмберхарт Аристер-кун, считаешься одним из слабейших! — жестко продолжил наследник рода, — Такие люди не должны ходить в друзьях у моей дочери! Я требую, чтобы ты к ней более не приближался!
— Ваша просьба не представляется мне выполнимой, Иеками-сан, — тут же отреагировал я. Скарлет, как я тебя сейчас понимаю, вредная эгоистичная сестра! Вместо того, чтобы воззвать к силам ада, вломить обоим напыщенным засранцам так, чтобы они остаток дней пролежали в постели, а заодно плюнуть на их родовой алтарь, я сижу, кланяюсь, говорю вежливые вещи и с тоской думаю о тридцати килограммах циркониевой взрывчатки под седалищем ждущего меня Баркера.
Младший из гопников вскочил, сжал кулаки и шарахнул во все стороны своей перекачанной аурой. По кимоно Рюдзи с сухим треском пробежали синеватые разряды электричества, оставляя мелкие дымящиеся подпалины.
— Ты... — заскрипел младший Иеками зубами.
Я почти услышал 'Вообще понял, с кем связался?', но тут рявкнул местный хозяин:
— Рюдзи! Иди, остынь! Мы с Эмберхарт-куном поговорим без тебя!
Почти минуту старый и молодой мерялись взглядами, а я сидел и гадал — какая муха их укусила? Сказать, что такое поведение нехарактерно для выдержанных японцев — это ничего не сказать. Пригласить в дом с поводом 'благодарности', вместо этого наезжать, давить и требовать, причем, определенно точно не зная, к кому ты вообще обращаешься...
Рюдзи убрал ауру и быстрым шагом удалился из комнаты, явно недовольный приказом.
Что, неужели Якусейсшо настолько 'мусорный' бак?
Пара выкуренных сигарет и наблюдение за карпами в прудике сняли большую часть напряжения. Все это время глава рода стоял и делал вид, что тоже любуется рыбами.
— А скажи-ка Эмберхарт-кун, что послужило причиной столь категоричного... мм... отказа? — старец с воинственно загнутыми кверху остатками волос, потер спину, демонстративно кряхтя. Бросив на меня лукавый взгляд, мужик, на котором можно было возить кирпичи мешками, быстро спросил еще, — Неужели Рейко-чан так понравилась? Прямо настолько?
Я развернулся к валяющему дурака мужчине всем корпусом и... молчал где-то минуту, формулируя ответ.
— Иеками Рейко тут совершенно не причем, Иеками Суитиро-сан. Даже если не считать того момента, что визит в дом Иеками не дал мне ни единого повода отвечать согласием на подобную просьбу, то в любом случае — для меня имеет значение только данное мной, Алистером Эмберхартом, слово. Если девушка захочет прекратить со мной общение, то я приму ее решение как должное.
— Если б все было так просто, — вздохнул дед, переварив мою словесную конструкцию, — Увы, Эмберхарт-кун, нашему роду необходимо, чтобы у Рейко-тян были отношения с совершенно определенным человеком... и этот человек не ты. На нее мы можем влиять лишь... в ограниченных масштабах. Логика в моих рассуждениях тебе видна?
— Более чем, — совершил я первый искренний поклон по отношению к деду, — Благодарю что предупредили, Иеками-доно.
— Доно? Ты внезапно вспомнил о вежливости? — прищурился Суитиро, тут же теряя благостно-стариковский вид.
— Честное предупреждение о том, что меня вскоре попытаются убить — лучшее, что я услышал под сенью этого дома, — признался я, пожав плечами, — Моя семья не забывает о вежливости, но не разбрасывается ей бездумно.
— В общем, давай так поступим! — приободрившийся старец потер свои лопатообразные ладони друг о друга, — Ты молодой и горячий человек, Эмберхарт-кун, я сам таким был! Эх, молодость! Но мы говорим о серьезных и не терпящих отлагательства вещах. Род Иеками даст тебе срок... до следующего четверга. Это достаточно времени, чтобы все обдумать и принять взвешенное решение. Надеюсь, мы друг друга поняли?
* * *
В моем кабинете играла музыка. Граммофон старался, выводя третью симфонию Фредерика Холла.
— Алистер! — мне в руки упало невесомое девичье тело, тонкие ручки цепко обвили шею, — Дорогой! Любимый! Я так скучала!
— Миранда! Радость моя! — выполнив положенный танцевальный маневр, я замер, держа девушку за кончики пальцев, отставив ногу и свободную руку максимально грациозно, — Сколько лет, сколько зим! Ты все прекраснее с каждым моментом этой жизни!
— А твоё лиц... — попробовала нежно пропеть Миранда Коул, но поперхнулась и закашлялась, предъявляя доказательства, что мои запасы печенья снова пострадали. Метнувшись к столу, черно-белая девочка схватила кувшин с водой и хорошо так к нему приложилась. Но роль попыталась доиграть, — А твоя изрезанная рожа столь же отвратительна, как и неделю назад!
Совмещая пикировку, дуракаваляние и танец, мы выпускали пар, накопленный за неделю. Кроме основного вида деятельности, Коулы так же занимались архивистикой и аналитикой, что было совсем не весело, особенно для такой подвижной девочки, как Миранда. Сейчас она вовсю отрывалась, сполна используя отведенное ей время.
— Пойдем со мной! — завывала девушка, валяясь на лежащем мне и безбожно проминая свое платье и хозяина особняка, — Пойдем со мной в мою волшебную странуууу! Я раскрою тебе все тайныыыыы! Покажу все сокровищаааааа! Ты возьмешь меня замууууууж!
Последнее прозвучало немного зловеще.
— Нет уж, — отказался я от сомнительного приглашения, — Мое сердце принадлежит другой!
— Мы попросим дядю Эдвина сделать тебе новое! — тут же подпрыгнула хулиганка, выбивая из меня дух, — А та пусть сидит со старым в руках... и рыдает вечность!
— Нет уж, — коварно пощекотал я девушку, добиваясь оглушительного взвизга, — Никаких операций на Алистере, юная мисс!
Постороннему, тому же Уокеру или Легран, наш физический контакт с Мирандой показался бы абсолютно неуместным. Но, блаженны неведающие. У жителей Зазеркалья, несмотря на их принадлежность к английской короне, была уже совершенно иная психология и физиология. Предки Миранды Коул чересчур увлеклись своими попытками покорить зеркальное измерение и пропустили момент, когда оно покорило их.
Наигравшаяся и надурачившаяся девушка внезапно негромко всхрапнула и обмякла как котенок, схваченный за шкирку. Ну вот, опять не рассчитала своих сил.
Взяв Миранду на руки, я покрутился перед зеркалом, убеждаясь, что все складки ее юбки вполне себе целомудренно лежат на своих местах, вздохнул и сделал шаг внутрь.
Зазеркалье.
Черно-бело-серый мир раскинулся передо мной во всем безобразии своего великолепия. Серая трава, черная земля, ослепительные облака... Дом Коулов стоял в центре этого мира... или эпицентре явления, в точной характеристике даже они сами не были пока уверены. К нему я и зашагал, держа на руках уже совсем не ощущаемую мной девушку. Зато ее осязание в родном мире начало работать по полной, чем я и воспользовался, нагло посягая рукой на довольно тощую пятую точку мисс Коул. Не похоти ради, а строго для проверки — не симулирует ли она?! Обратной реакции в виде нечувствительного для меня здесь удара по лицу не последовало, из-за чего я понял, что потеря сознания у подруги вполне себе честная. Поправив положение тела, я зашагал к трехэтажному особняку Коулов.
— Алистер, ты ли это? — тепло улыбнулась сидевшая на софе в зале первого этажа женщина. Она отложила спицы с пряжей, сосредоточив все внимание на мне.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
