«У-успокойся, Куши-тян! П-позвольте мне объяснить!»— Mикото задрожала, когда почувствовала леденящую ауру своей подруги.
«КАК ТЫ XОЧEШЬ, ЧТОБЫ Я СПОКОЙHО ОТНЕСЛАСЬ К ТОМУ, ЧТО ТЫ МНЕ ГОВОPИШЬ?!»— Кушина начала терять контроль над своими эмоциями —«Ты понимаешь, что делаешь?!»
«Она сделала это с моим Куро-тян!» — мысленно прокричала рыжая, взявшись за волосы, «Как она могла сделать что-то подобное с моим сыном?!»
Кушина не понимала, насколько собственнически и чрезмерно заботливо она относится к своему сыну.
«ТЫ ХОЧЕШЬ УКРАСТЬ МОЕГО РЕБЕНКА!»— Крикнула Кушина с выражением лица на краю срыва.
«Нет ,Кушина!»— Крикнула Микото, пытаясь защититься, «это было нечто, что процветало в то время!»
Микото попытался объясниться, но Кушина пропустила ее слова мимо ушей: «Как она могла сделать то, чего не сделала даже я?!»
«Подождите! Почему я думаю об этом?!»— Мысленно воскликнула рыжая, пытаясь понять, почему она думает о чем-то столь неприличном со своим ребенком —«это, должно быть, мои нервы! Да, именно так!»
Кушина могла только попытаться отговорить себя от этих неуместных мыслей.
«Куши-тян?»— спросила брюнетка — «Куши-тян?!»
«Ну и что же?!»— крикнула рыжая.
«Я…»— пробормотала Учиха — «Прости меня, Кушина... Мне действительно очень жаль...»
«Извинения ничего не исправят, Микото» — вздохнула Узумаки.
«Я все понимаю... но ты же знаешь, какими были мои отношения с Фугаку»— снова пробормотала Учиха. «Ты же знаешь, как мне хотелось быть любимой!»
«Но он мой сын!»— воскликнула рыжая —«Есть много мужчин, которые сделали бы все, чтобы оказаться на его месте! Тогда почему это должен быть именно он?!»
«Потому что все они ублюдки, которым просто нужно мое тело!»— Кричала Микото, плача— «ты думаешь, я не понимаю, чего они хотят!»
«Эти ублюдки просто хотят залезть ко мне под юбку и гордо кричать: "Я спал с женой главы клана Учих!"»— воскликнула женщина, бросив взгляд на свою подругу — «он, несмотря на то, что был молодым человеком, который только собирается сделать свой первый шаг в мире шиноби, понял меня, когда я рассказала ему о своем истинном Я! Я показала свою самую беззащитную сторону, и он обнял меня, утешил, дал мне почувствовать, что кто-то любит меня. Там я поняла, что он украл мое сердце!»
«...»— Кушина замолчала.
«Я пыталась! Я действительно старалась!»— закричала женщина— «но теперь я ничего не могу сделать!»
Кушина только вздохнула, наблюдая, как маска счастья на лице Микото постепенно исчезает.
«Возможно, ты этого не знаешь, но до того, как случился инцидент с Кьюби, у тебя была счастливая семья...»— сказала женщина с большой ревностью -«твой муж всегда был рядом с тобой, но я всегда была одна...»
Она знала о положении брюнетки, но не сделала ничего, чтобы помочь ей. Самое большее, это было просто встречи с ней чтобы помочь ей не думать об этом, но не более того — «я не была лучшим другом... Наверное, погоня за своим счастьем заставила меня не видеть проблем других...»
«Моя единственная компания был Итачи, а через некоторое время ещё Саске, но я знала, что однажды они оставят меня...»— Микото стояла на коленях на полу, закрывая глаза руками и вспоминала разговор с Фугаку... «Я бы стала просто машиной для производства детей! Он хотел, чтобы вся элита клана использовала меня, чтобы сделать потомство с лучшими генами!»
Услышав голос Микото, Кушина открыла глаза. Она и представить себе не могла, что ублюдок Фугаку попытается использовать ее подругу, как проститутку.
Сейчас Кушина испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, она все еще была расстроена тем, что ее лучшая подруга сделала с ее Куро-тян, но она видела, что у нее был серьезный случай эмоциональной нестабильности, хотя она не имела права это говорить, так как была в подобной ситуации.
Микото сейчас была женщиной, которая нуждалась в ком-то, кто полюбил бы ее, и этим кем-то стал Курама. Женщина чувствовала, что нашла оазис посреди пустыни, но этот оазис был защищен Великой стеной.
«Он первый мужчина, который влюбился в меня!»— продолжала Учиха, чувствуя боль и одиночество в словах —«он... он был первым, кто согрел мое одинокое сердце...»
Кушина закусила губу, стараясь не слышать душераздирающих слов женщины.
«18 лет одиночества, Куши-тян...»— Сказала Микото с покрасневшими от слез глазами— «18 лет, и единственными моментами счастья были те, когда я видела, как растут мои дети, но они тратили все свое время на тренировки...»
«Чем больше они росли, тем меньше времени проводили со мной»— продолжала Микото -«с тех пор как Саске исполнилось 5 лет, Фугаку взял его на тренировки, а Итачи проводил все время на миссиях Анбу...»
«Именно поэтому... пожалуйста, Куши-тян... пожалуйста... Не отнимай у меня это счастье, которое я только нашла!»-
«Мико-тян... Я...» Кушина хотела что-то сказать, но ее остановил болезненный стон.
«Что случилось...?»— произнес Курама, чувствуя острую боль во всем теле.
«Куро-тян / Курама-кун!»— Сказали две женщины, когда услышали, что рыжий заговорил.
«Каа-сан... Микото-тян...»— слабо произнес Узумаки, начиная вспоминать, что произошло до того, как он потерял сознание.
«АРГГГГГХХХХХ!»— Курама снова почувствовал боль в голове, как будто кто-то вскрывал ему череп. Он знал, что что-то случилось, но подсознательно старался не вспоминать об этом.
«Пожалуйста, остановись, сынок!»— Сказала Кушина с полным боли взглядом, беря его правую руку.
«Не пытайся ничего вспоминать, Курама-кун!»— Сказала Микото, беря его за другую руку.
«АРГХХХХХ!»— Курама не обратил на это никакого внимания. Он знал, что это было что-то важное.
Через несколько мучительных секунд рыжий начал вспоминать все. От преследования Анко до того момента, когда он начал превращаться в Кьюби.
«Понятно» — сказала рыжий с грустным видом и смехом, полным боли -«это все моя вина... все случилось потому, что…»
Кушина не знала почему, но боль в ее сердце стала еще сильнее, когда она услышала слова Курамы. Она знала, только то, что ее Куро-тян страдает и она ничего не делала, чтобы помочь ему...»
«...» Курама несколько секунд молча смотрел на них.
«Куро-тян! Пожалуйста, скажи мне, что происходит!» -Крикнула Кушина со слезами на глазах -«как ты хочешь, чтобы я помогла тебе, если не говоришь мне, что происходит?!»
Курама закусил губу, он боролся, чтобы попытаться сказать.
«Пожалуй, мне лучше уйти...»— вздохнула Учиха —«я не думаю, для меня будет правильным остаться»
Курама бросил на нее благодарный взгляд: «Извини…»
«Не волнуйся...»— женщина слабо улыбнулась, а потом посмотрела на подругу — «Позже мы продолжим наш разговор».
Микото уже собралась уходить, но подруга схватила ее за руку. Взгляд рыжеволосой женщины говорил: «пожалуйста, поддержи меня»
Курама прикусил губу еще сильнее, до такой степени, что у него пошла кровь, когда он увидел выражение лица рыжеволосой женщины.
Возможно, это женский инстинкт подсказал ей, что его слова не будут прекрасны, или она просто поняла, что с самого начала произошло что-то странное.
«Куро-тян...»— Пробормотала Кушина, глядя на него с таким выражением, словно она едва сдерживала слезы -«пожалуйста, начинай...»
Курама сделал небольшой вдох, чтобы немного ослабить напряжение. Он медленно закрыл глаза на несколько секунд, чтобы не смотреть на выражение лица женщины...
Молодой рыжеволосый человек медленно открыл глаза, и Кушина заметила, что это уже не те счастливые глаза, которые всегда смотрели на нее, а те, в которых ясно читались серьезность и боль.
«Кушина-сан...»— Сказал Курама тоном, полным грусти, — «Я... Я никогда не хотела тебе этого говорить, потому что знал, что это причинит тебе слишком много боли.
Кушина молчала, чувствуя, как колотится ее сердце.
«В то время, когда я жил с тобой в Узу...»— продолжил мальчик -«я видел тебя, как самого важного человека в моей жизни...»
Кушина слегка побледнела, размышляя о множестве причин, которые могли бы придать смысл словам ее сына, но каждая из них была еще страшнее предыдущей.
Микото изо всех сил держала подругу за руку, потому что чувствовала, что если она не сделает этого, то у нее не будет сил продолжать.
«Помнишь, когда я был маленьким, я понимал все, что ты говорила?»— Сказал Курама, глядя на рыжеволосую, -«правда в том, что когда было нападение Кьюби я...»
Курама рассказал ей обо всех событиях, которые произошли во время запечатывания, кто он на самом деле и как из-за этого злого дзюцу душа ее сына исчезла.
Кушина почувствовала, как ее мир рушится. Она потеряла свою семью задолго до того, как считала.
Слезы неудержимо текли не только по щекам рыжеволосой женщины, но и по щекам Учихи. Она могла только смотреть, как Кушина упала на колени и горько заплакала.
Курама видел только боль, когда женщина, которая растила его с самого детства, страдала из-за его слов. Он знал, что ни он, ни Кушина не виноваты во всей этой ситуации, но это не меняло того, что он разрушил реальность для этой доброй и любящей женщины.
«Мне очень жаль, Кушина-сан...»— пробормотал рыжеволосый —«мне очень жаль...»
«Если бы я мог вернуться в прошлое и попытаться поговорить с Богом... чтобы этого никогда не случилось... тогда я бы сделал это с удовольствием...»— я просто хотел нормальной жизни, жизни, в которой я мог бы быть счастлив»— продолжал молодой человек, и слезы капали из его глаз. —«Я просто хотел быть счастливым... не такой, где я бы разрушил семью... не такой, где я был бы ответственен за причинение такой боли такому важному для меня человеку...»
Кушина хотела обвинить мальчика перед ней, но это было несправедливо. Он не был виноват во всем, что произошло.
«Мне очень жаль, что я так долго притворялся твоим сыном... но я не мог сказать тебе правду... не тогда, когда ты потеряла все, вытащив меня из Конохи…»— Сказал Курама, продолжая плакать —«если бы я сказал тебе, что на самом деле я не твой сын... это только заставило тебя страдать еще больше...»
Кушина только прикусила губу, потому что знала, что это правда. Если бы она узнала, что потеряла своего ребенка сразу же после его рождения, то просто сошла бы с ума.
Муж бросил ее и обманул, хотя в то время она еще ничего не знала, а ее сын исчез. Этих причин было более чем достаточно, чтобы подумать о возможности самоубийства.
Микото могла только видеть, как страдали оба Узумаки.
«Я... мне нужно немного времени, чтобы подумать...»— Сказала Кушина, выходя из комнаты и оставляя Кураму и Микото наедине.
* * *
* * *
*
Несколько минут неловкого молчания прошло в комнате, когда Кушина вернулась с листом в руках.
Курама медленно поднял глаза и заметил, что женщине немного полегчало, но это не уменьшило боли, которую он чувствовал.
«Курама...»— пробормотала рыжая — «Я... хочу поблагодарить тебя...»
«Что?»— мальчик удивленно посмотрел на нее.
«Я хочу поблагодарить тебя не только за то, что ты сказал мне правду... но и за все эти годы, что ты защищал меня от этой боли... вот почему я благодарю тебя» — продолжала женщина Узумаки.
«...»— Курама просто молчал, наблюдая за женщиной.
«Но... я не думаю, что все может продолжаться так, как было раньше...»
Курама сильно прикусил губу, но все же слабо кивнул. Он знал, что так и будет, в конце концов, он ведь ей не сын.
«Я ... Я уйду, когда стану шиноби...»— Пробормотал Курама, грустно улыбаясь рыжеволосой женщине.
Кушина почувствовала боль в сердце, но это было на благо им обоим. Ей нужно было кое-что прояснить.
«Это было не то, что я имела в виду»— ответила рыжая.
«Что же ты тогда имеешь в виду?»— нахмурившись, спросил мальчик.
«Я имел в виду, что не думаю, что смогу обращаться с тобой, как с моим сыном…»— ответила Узумаки — «Смотри...»
Курама взял лист, который принесла женщина, и с удивлением увидел, что они двое вовсе не были связаны...»
«Я не знаю»— нахмурившись, сказала рыжая — «но согласно медицинскому заключению, которое мне только что дали, технически мы оба не мать и сын... и это странно, потому что мне было чертовски больно принести мир моему ребенку(П.п походу родить)...»
Курама не знал, как реагировать «И что теперь?»
«Ну, не знаю...»— пробормотала рыжая, — «но я чувствую, что с меня сняли тяжесть...»
«Что?»— Курама посмотрел на нее с недоумением.
«Ну, скажем, то, что только что сказала Микото-тян» — сказала Кушина с легким стыдом — «это заставило меня понять, насколько собственнической и чрезмерно заботливой я была с тобой»
«А я думала, ты не заметила» — подруга отвела глаза.
«ГМ! Как я уже сказала, я поняла, что такого рода внимание было слишком сильным для матери»— продолжила Кушина «я даже немного расстроилась, когда ты привел Ино-тян и Хинату-тян два года назад».
«Ну и что?»— Курама все еще не понимал, что она пытается сказать.
«Я думаю, она пытается сказать, что у нее появились неподобающие желания к тебе» — сказала Микото, вставляя свои пять копеек — «но бессознательно она проигнорировала это, потому что ты был ее сыном»
Кушина только смущенно отвела взгляд, но это все очень хорошо подытожило.
«Ох~»
Обе женщины только непонимающе посмотрели на него, когда услышали ответ мальчика.
Глава 19: Романтическая комедия
«А кaкoй peакции вы oт меня хотите? Mне никогда не пpиходило в голову, что Kушина-cан может иcпытывать ко мне такие чувства, особенно когда у нас были определенные семейные отношения до недавнего времени».
«Он прав» — кивнула Mикото.
«А... кстати, что ты обо всем этом думаешь?»— спросила рыжая, глядя на своего недавнего сына.
«Ты хочешь, чтобы я ответил на твое признание?»— снова спросил рыжий.
«Я...это было не признание, Hо да» — смущенно кивнула Узумаки.
«Как я уже сказал, Я никогда не думал, что ты испытываешь ко мне такие чувства...»— Сказал Курама, но его перебила рыжая — «Ближе к делу»
