Глава опубликована: 04.09.2012
Норберт и с чем его едят, часть 3
Глава 12 или Норберт и с чем его едят (часть три)
* * *
Кабинет директора
* * *
Альбус Дамблдор хмуро смотрел в окно, наблюдая за тем, как к хижине Хагрида крадутся двое детей в теплых зимних мантиях. И, что невообразимо раздражало старого мага — ни один из них не был Рональдом Уизли! Он приставил этого рыжего недоумка к Гархольду (Альбус поморщился — то, как мальчишка себя называл, не нравилось ему, так как от этого имени прямо-таки тянуло чистокровной спесью старых семей Европы), в надежде отвлечь от Слизерина. Дамблдор никак не мог понять, что привлекло мальчишку в Малфое — наглом, самовлюбленном мальчишке, с которым не особо общались и на родном факультете. Неужели юный Поттер вырос в той среде, где выше простых и искренних человеческих чувств, ставят происхождение и состояние?
Он все еще надеялся, что это не так, и что в глубине души у этого юного лорда живет маленький мальчик — сын главного шутника Хогвартса и самой доброй девушки с сияющими зелеными глазами...
— Что ж,— пробормотал Дамблдор, отхлебывая из фарфоровой чашки крепкий чай.— Если не получилось подружить его с Рональдом, то пора сворачивать эту операцию...
* * *
Гостиная Рэйвенкло
* * *
Зеленоглазый с усмешкой смотрел на возмущенно подпрыгивающего на подушках приятеля. Всю следующую неделю после того, как вылупился маленький Норберт, Малфой разрывался между двумя желаниями — отправиться к Хагриду, что бы проследить за маленьким дракончиком или держаться от полувеликана подальше во имя фамильного чувства самосохранения. Прошлая встреча с Хагридом его сильно напугала, хоть беловолосый мальчик и пытался это скрыть всеми возможными способами. Надо признать, что Гархольд вполне понимал этот страх — все-таки лесник выглядел устрашающе даже на его взгляд, взгляд гоблина, привыкшего находить общий язык со всякими тварями в подземельях Гринготтса. Хранитель Ключей был слишком похож на человека — гигантского человека — что бы воспринимать его как одного из чудовищ, населяющих Магический Мир, и это сбивало с толку.
— Что вообще такой, как он, делает в школе?— возмущался Драко, развалившись на кресле в гостиной синего факультета. На диванчике напротив него расположились Гархольд и Энтони, уткнувшийся в пособие по травологии.— Это, по меньшей мере, опасно! Он может кого-нибудь поранить! Я обязательно пожалуюсь отцу!
Гархольд только поморщился — периодически наследник Малфоев становился абсолютно непереносимым. Особенно тогда, когда начинал бравировать именем высокопоставленного папочки по поводу и без.
— Малфой,— произнес Голдштейн, отрываясь от страниц потрепанного томика.— Он был здесь задолго до того, как Лорд Малфой пошел в школу.
— И что?— фыркнул блондин, задирая нос.— Я уверен, что отец об этом не знал, иначе никогда бы не оставил эту ситуацию просто так!
Энтони только хмыкнул:
— Не смотря на то, что мои родители относятся к Лорду Малфою очень уважительно, да и я не могу отрицать его многочисленные связи,— протянул он, подпирая острый подбородок маленькой ладошкой.— Выгнать человека без причины не может и он.
— А причина-то как раз есть,— пакостно ухмыльнулся Малфой,— Не так ли, Гархольд?
Гоблин только буркнул что-то невнятное. Он все еще был мыслями в темной комнатке, пропахшей травами и мокрой псиной (что за отвратительный запах!), где среди полуостывших углей резвиться маленький дракон. Малютка Норберт был, конечно, далеко не идеалом питомца для мальчика, но он все же был лучше, чем все, что предлагали ему родители, так что чувствовать, как долгожданный приз уплывает из его рук было обидно.
— Эй, Гархооольд, ты там не уснул?
— Нет.
— Тогда чего не отвечаешь?— резонно спросил Энтони.
— Думаю.
Рядом засмеялась Лайза, присевшая на подлокотник диванчика рядом с Энтони. Ее рыжие волосы отблескивали в свете факелов красными искрами, а тяжелые медные серьги пахли магией — древней, полузабытой, похожей на ту, что окружала ритуальный Лабиринт гоблинов. И вообще, если признаться честно, что Гархольд чувствовал дрожь опасения, когда смотрел на эту девочку — было в ней что-то такое, странное, потустороннее и жуткое.
— Сегодня день односложных предложений?— вскинула она свои по-восточному изогнутые брови.— Почему я этого не знала?
— Да нет,— махнул рукой Зеленоглазый, вытряхивая из головы неуместные мысли о драконе, переходя на давние размышления об устройстве магических щитов школы.— Просто задумался на тему — все ли знает Дамблдор? И можно ли от него что-то скрыть?
— Здесь затевается заговор?— театральным шепотом проговорила Турпин, прижимая тонкие ладони к груди.— Мы собираемся свергать директора?
— Да нет,— протянул Гархольд, прикидывая стоит ли рассказывать приятелям о всех тех подозрительных моментах, что он успел заметить за несколько месяцев, что он провел в Хогвартсе.
Конечно, дед его предупреждал, что за ним будет очень пристально наблюдать, но все же поведение директора ставило юного гоблина в тупик. Он уж слишком явно подбрасывал Гархольду подсказки, только вот к чему его толкали было пока не понятно...
Сначала это была постоянно оказывающаяся под рукой старая газета — та самая, в которой говорилось о краже в банке — Гархольд даже подумал о том, что директор что-то знает о похитителе и таким образом пытается помочь ему в задании банка, но выбросил эту идею как несостоятельную. В том, что газета не могла оказываться рядом с ним случайно, Зеленоглазый был точно уверен — ибо в то, что кто-то будет читать этот совсем не звездный выпуск и таскать его из библиотеки в гостиную Рэйвенкло и обратно, верить было сложно. Да и "случайно" подслушанный разговор директора и профессора МакГонагалл о "том самом, спрятанном в Запретном коридоре" казался уж слишком наигранным, что бы ему поверить. Ведь то, что Альбус Дамблдор будет обсуждать такие важные вопросы в коридоре, где вечно шатаются любопытные школьники, было маловероятным. Уж скорее бы Гархольд поверил бы в то, что директор школы толкает своего ученика на злостное нарушение правил (или, по крайней мере, потворствует в этом)...
Теперь эта история с драконом...От нее очень сильно пахло неприятностями. Да и то, что директор Дамблдор не знает о драконе, было едва ли возможным.
— Так что там с этим старым дураком?— поторопил приятеля Малфой.
— Да вот что я думаю,— решился гоблин. За то время, что он провел во внешнем мире, Зеленоглазый понял, что здесь, как и дома, не обойтись без поддержки, и решил поделиться своими наблюдениями с теми, кто стал ему близок. Причем, делал он это не только от того, что это выгодно, но и потому, что носить это в себе было полностью невыносимо — дома у него были братья и сестра, а здесь он был совсем один, наедине со своей паранойей.— От нас не столько скрывают то, что находится в Запретном коридоре, сколько привлекают к этому внимание. Ну, посмотрите,— продолжил он, замечая тень удивления на лицах.— Директор открыто заявляет о наличии этого самого коридора, вместо того, что бы по-тихому запечатать его. Он вообще, создает его!
— Гархольд,— вскинул брови Энтони.— С каких это пор ты интересуешься приключениями и тайнами? Неужели гриффиндорское безрассудство заразно?
— Я говорил тебе гнать взашей это уизлевское недоразумение,— презрительно заявил Малфой, в показательном жесте прижимая к ноздрям вышитый платок.
— Да нет, просто я не понимаю причин...
— Да уж,— засмеялась Турпин.— Что только не вертится в твоей голове! И зачем тебе в эти интриги лезть?
— Да не знаю,— поджал губы Зеленоглазый.— Просто я сомневаюсь, что мне удастся проскочить это болото, а лезть туда лучше, будучи хорошо подготовленным...
* * *
Коридор третьего этажа
* * *
По узкому темному проходу рядом с Дверью Запретного коридора медленно скользила сгорбленная фигура, одетая в сотни раз залатанную одежду.
Аргуса Филча в Хогвартсе знают и люто ненавидят все. Они проклинают его, насмехаются, плюют в спину, оскорбляют в открытую — но никто, никто, не думает о том, сколько знает этот мрачный и неприятный мужчина.
Он знает, кто с кем встречается, кто и что делает...Он замечает то, что другие не сочтут важным — и запоминает это, он знает, что рано или поздно это может спасти его жизнь. Он остается в Хогвартсе только потому, что в курсе всех махинаций директора, и тот боится, что может случиться, если старик Филч проболтается кому не надо. Он знает, что трусишка-Квирелл совсем не такая размазня, как пытается показать, знает, что он не раз пробирался в Запретный коридор, знает, что профессор Снейп следит за ним. Знает — и молчит. Его ведь никто не догадывается спросить?
Вот и сейчас он с интересом наблюдал за тем, как юный Гархольд таскается к леснику, выхаживающему дракона. Надо признать, что Филчу было приятно наблюдать за мальчишкой — тот был куда спокойнее своего шебутного папаши, с которым у Аргуса (тогда все еще совсем молодого завхоза) были изрядные проблемы. Этот Поттер явно не принесет в школу навозные бомбы, и не будет устраивать хитрых ловушек на своих собственных однокурсников.
Поэтому он не будет ставить препоны на пути мальчишки — старик-завхоз тоже имел право иметь любимчиков, не так ли?
* * *
Хижина Хагрида
* * *
Гархольд сидел на огромном стуле в хижине лесника и наблюдал за резвившимся дракончиком. Тот радостно подпрыгивал к потолку, играя с подвешенными к балке вяленными тушками. Напротив устроился Уизли, с опаской глядя на серого Норберта, пышущего огнем совсем рядом с ним. Парень, хоть и напрашивался с Зеленоглазым с завидной регулярностью, в которой гоблин видел чужую волю, нагло влезая тогда, когда ему с Драко не удавалось скрыться, явно был напуган происходящим.
Хагрид, уже не слишком напрягаясь присутствием Малфоя, презрительно морщащего нос и всем своим видом показывающего, как ему противно здесь находиться, жаловался Гархольду, в котором нашел родственную душу, что не знает, что делать с драконом дальше, после того, как тот вырастет достаточно, что бы разнести в щепки его дом.
Простодушный Хагрид наконец-то осознал, что его маленький деревянный домик — не подходящее место для быстро растущего дракончика. Беспокоился он, правда, не о собственном жилище, а о том, что "малышу надо гулять". А Гархольд — теперь, когда появился шанс уговорить лесника отдать дракона "в добрые руки" — с каждым днём всё яснее понимал, что, мечтая о собственном драконе, он как-то упустил из виду, сколько сил и времени требует такой питомец.
— А ты его просто выпусти, — наивно заявил Рон, оттирая со щек следы копоти и сажи. — Отпусти на свободу — пусть улетает, куда хочет.
Судя по виду рыжего, он хотел только одного — чтобы маленький поджигатель оказался как можно дальше от него. Это, похоже, было единственное, в чем он был полностью солидарен с Драко, хоть ни один из них никогда бы не признался в этом согласии...
— Да как я могу, — отбивался Хагрид, шмыгая носом. — Он же еще маленький. Помрет, того гляди.
— Туда ему и дорога,— мрачно буркнул Драко, смотря на испачканную слюнями Клыка и прожженную Норбертом мантию. Старый пес лесника, как и маленький дракон, страстно полюбили прилизанного аристократа и с заядлым постоянством губили его дорогущие мантии. Иногда Гархольд пытался представить, как Драко оправдывает свои непомерные расходы на одежду...Сцена получалась на редкость комичной.
— Ты что-то сказал?— прогудел Хагрид, наклоняясь к слизеринцу. Тот испуганно вздрогнул и отрицательно покачал головой.— Ты...это...Говори погромче! Я, это, иногда не слышу...
И опустил свою могучую ладонь на плечо Малфоя, подбадривая оцепеневшего слизеринца.
— Я понял,— пискнул Драко, закатывая глаза к потолку. Гархольд передернул плечами — он уже знал, какие жесткие и тяжелые прикосновения у Хранителя Ключей. Полувеликан совершенно не умел рассчитывать силу — так что Зеленоглазый каждый раз старался избежать его медвежьих объятий.
— Как я могу его бросить, — объявил Хагрид, глядя на дракона, и глаза у него блаженно затуманились. — Он меня уже знает. Глядите-ка. Норберт! Но-орберт! Ну-ка, где наша мамочка?
Дракончик странно курлыкнул и подставил огромным ладоням лесника свою небольшую треугольную голову.
— Все. Крыша поехала, — пробормотал Рон Гархольду на ухо. Тот только хмыкнул — если бы Уизли знал, какие мысли бродят в голове гоблина, то счел бы и его полным сумасшедшим, достойным вип-палаты в клинике св.Мунго.
— Хагрид, — громко сказал Гархольд, решив, что сейчас самое время попробовать стребовать дракона себе. — Еще пара недель, и Норберт будет размером с твой домик. Да и кто-нибудь может проговориться.
Все вздохнули, вспомнив, что где-то в Хогвартсе ходит таинственный шпион, способный их выдать в любой момент. Когда Гархольд выглянул за окно, то увидел только удаляющийся силуэт, но мог поклясться, что это была девушка. У него была одна мысль, которая могла бы объяснить то, что они все еще не в кабинете директора... Но Зеленоглазый предпочитал ждать действий этой девчонки, чем переть напролом, приставив гриффиндорку к стенке.
— Ты же сам видишь, как он быстро растет!
Они поглядели на дракончика. Он всего за неделю вытянулся в длину, по меньшей мере, втрое. Из ноздрей его все время курился едкий дым, завиваясь кольцами. Если он будет так расти, то скоро скрывать его здесь будет нереально. Так что первоначальный план гоблина — оставить Норберта у Хагрида до зимних каникул — полностью провалился. Да и как протащить тушу размером с дом через заслоны мамы он уже не представлял. Все чаще появлялась мысль бросить все — и пусть с драконом разбирается директор сотоварищи.
То, что эта история скоро вскроется, было ясно как день — Хагрид совсем забросил свои егерские обязанности, так как дракон отнимал у него слишком много сил. То, что границы Запретного леса придвинулись ближе к замку, было заметно уже и ученикам — все чаще и чаще из окон Хогвартса виднелись смутные тени с горящими глазами, а изогнутые ветви страшных елей свешиваются к самым окнам, буквально хватая прогуливавшихся за пряди волос и края мантий.
Кроме того, он слышал в гостиной, старшекурсники говорили, что им на уроках рассказывал профессор Кеттлберн, что в глубине леса появилась тварь, которая не боится убивать единорогов. Гоблина, когда он это услышал, буквально передернуло — какая тварь, явившаяся из-за Грани, не боялась проклятия сверкающих созданий света, он не мог даже представить. Уж скорее бы он подумал, что эта неизвестная тварь зовется "человеком"...
Хагрид закусил губу, опуская глаза к полу.
— Я... Вы не думайте, я понимаю, что держать его очень долго у меня, может, и не выйдет,— Гархольд едва не подавился чаем — если честно он не верил в такое благоразумие неграмотного лесника.— Ну, не могу же я его просто бросить. Не могу, и все! Он же без меня пропадет!
— Чарли, — вдруг сказал Рон.
— Я Гархольд,— удивленно заявил гоблин, не понимая, с чего это у Уизли прорезался голос. Малфой тоже выглядел ошарашенным, настолько, что даже пробормотал:
