Араб Пётр Великий. Книга первая

Я тогда в 1988 году лучше изучил историю вулкана и сейчас помнил, что его извержения стали фиксироваться европейцами только с одна тысяча пятьсот восемьдесят шестого года. Было опасно, да. Но время у нас вроде как было.

Однако ценность вулкана, как источника основных химических элементов и строительных материалов была безмерна. Я с детства читал один умный журнал и к зрелости проникся пониманием его названия: "Химия и Жизнь". Сейчас я понимал эти слова как девиз. Буквально.

* * *

Когда все мои войска были приведены в боевую готовность, а корабли спозиционировались согласно директив военного времени, я отпустил дона Мануэля де Соуза, вернув ему один парусник. Но с месяцок тюремную баланду он похлебал. Мы не напрягались в приготовлении ему особой еды. Он ел из общего индейского котла. А котёл был специфический. Не буду вдаваться в детали приготовления пищи и входившие в неё компоненты, но первые три дня "дон" голодал.

Когда мы с ним расстались в день объявления нам войны, мы, отогнав от стен крепости португальцев, перевели Соуза в тюремную камеру, расположенную рядом с караульным помещением. Поэтому караульные его и кормили тем, что ели сами.

Поначалу "дон" возмущался, что его кормят супом, сваренным из гнилого мяса, но потом, когда узнал, что личинки мухи "чёрный солдат" кладутся в суп специально, для навара, и ему, как гостю, их кладут побольше, вообще расстроился и замкнулся.

Поняв, что "гость" не любит белок (ударение на "О"), индейцы с радостью и благодарностью ко мне, что я обеспечил их таким полезным пленником, стали оставлять "деликатес" себе.

— Великий Дух Петро — Голова! — Говорили они всякий раз в начале приёма пищи, распределяя только между собой опарышей.

* * *

Согласно договору аренды "Ост-Индской Компании" передавались в вечное пользование острова в квадрате между вторым и шестым градусами южной широты и островами: с запада — Целебес и с востока — оконечностью острова Ириан. Периметр получался около четырёх с половиной тысяч километров.

Мы двинулись в сторону Малакки пятью флагманами, шестью большими крейсерами и тридцатью средними, когда, по моему предположению, дон Мануэль уже должен был достичь дона Альбукерка.

* * *

— Вы уверены, что готовы продолжать войну, — на всякий случай спросил я Мануэля.

— Вы сильно пожалеете, что сделали то, что сделали.

— Это вряд ли, — усмехнулся я. — Передайте адмиралу, что в таком случае я приму капитуляцию Португалии только от короля Жуана Третьего лично вместе с его обязательными извинениями.

— Вы — сумасшедший! — Сверкнув глазами, крикнул Мануэль.

* * *

Мы шли не торопясь двумя группами: одна двигалась строго на запад, вторая — на юг и юго-запад. Постепенно корабли расходились, охватывая веером всю акваторию моря Банда, которая, в итоге, оказалась "чистой".

Благополучно пройдя многочисленные острова и отмели моря Флорес, мы вышли в Яванское море.

* * *

— Вы, уважаемый Удара, разве не понимаете, что находитесь между молотком и камнем, по которому бьют. Вернее, между двумя молотками, которые бьют по вам. Еще совсем немного, и остатки вашей империи размелют в муку.

— Так вы, уважаемый Педро, и были одним из молотков, — усмехнулся Удара. — А теперь вы предлагаете мне перейти на вашу сторону. Как это понимать? Что дон Альбукерк протягивает мне руку?

— Дон Альбукерк обманул вас, Удара, захватив Малакку. Вы думали, что он помогает вам, а он воевал для себя.

— Так и вы, были на его стороне. Что-то изменилось?

— Изменилось, — сказал я. — Новый король Португалии предал меня, и я перестал считать себя его подданным.

— О! И чей вы сейчас подданный? От чьего имени со мной говорите?

— От своего. От имени короля Островов Пряностей.

Удара долго смотрел на меня не дрогнув лицом и не моргая. Вот что значит буддийское спокойствие.

— Сейчас у меня два врага, а когда я стану вашим союзником, у меня станет много врагов.

— Я не прошу вас стать моим союзником. Я уведомляю вас, что в целях своей безопасности буду вынужден высадить свои войска и зачистить территорию на север и восток от вашей столицы .

— Вы рискнёте напасть на султанат Демак ? — Так же невозмутимо спросил Удара.

— Мало того. Я уже напал на него.

Наконец-то одна бровь последнего правителя последней буддийской империи Маджапахит дрогнула.

— Более того, я уже взял его столицу и пообщался с Сунан Кудусом. Он за мир и больше не причинит вам зла. Сейчас мои войска движутся вдоль побережья на восход.

* * *

Днём ранее большие десантные корабли подходили к берегу носом и откидывали аппарель. Нос джонки, как уже говорилось, не имеет бушприта и рангоута, а имеет плоскую площадку бака, очень удобную для променада. На эту деревянную площадку и вставала, опускавшаяся на блоках аппарель. С "аппарели" спускался трап и уже по нему на берег сбегали наши морпехи.

Корабли вмещали до пятисот десантников и почти не имели артиллерии. БДК у меня было шесть.

Индейцы прекрасно показали себя как воины. Тропические джунгли Индонезии мало чем отличаются от джунглей Амазонии, или Бразилии. Флора и фауна, понятно, что другие, но климат и температурный режим схожи.

Индейцы прекрасно владели луками и копьями. С детства. Обученные мной и Санчесом владению палашом и ножом, они сейчас стали воинами — универсалами.

Мы высаживались на севере острова Ява напротив города Демак. Кораблей султана не наблюдалось. Я знал, что они все уничтожены эскадрой Альбукерка. То есть мной. Многочисленные рыбаки на спаренных пирогах — катамаранах на нас внимания не обращали.

Я высадился на берег первым и дождавшись свою полусотню, быстрым шагом поспешил к видневшемуся в полукилометре минарету — высокой башне, собранной из толстых брёвен бамбука.

Параллельно с нами спешили ещё пять таких же групп. Остальные спешили за нами. Закричал, призывая на молитву муэдзин.

Будучи абсолютным атеистом, я уважаю верующих и их традиции, поэтому не напал на город во время намаза.

Не все жители городка спешили в стоящую недалеко от минарета мечеть. В основном это были хорошо одетые и упитанные вооружённые граждане. Я знал, что только в Мекке запрещено носить оружие. Во всех иных местах молиться, имея при себе оружие, разрешалось, главное, чтобы оружие было чистым.

Мы соблюли все нормы магометанского приличия, чтобы нас не в чем было упрекнуть.

Увидев нас безоружные жители Демака, женщины и дети попрятались, а вооружённые организовались в группы и кинулись нам навстречу. Навстречу полетели и стрелы.

Я опустил тонкостенное забрало, вылитое из железа, содержащего пятнадцать процентов марганца, и тут же получил в него удар стрелы.

Шлем внутренним пробковым вкладышем был закреплён на голове плотно и не мешал двигаться, а двигаться пришлось, так как мы сблизились с противником на длину копья.

Включать состояние берсерка не было необходимости. Бой шёл без неожиданностей. Моё копьё из сверхпрочного и тяжёлого железного дерева работало эффективно. Сверхострый и сверхпрочный наконечник из марганцевого сплава вскрывал доспехи, как алюминиевые пивные банки. Палаш, отлитый из такого же сплава с наклепанной режущей кромкой, перерубал кости, как колбасу.

Правильно подобранное оружие — половина победы. Вторая половина победы — тактика боя. Наша тактика была простой: одной группой расклиниваем центр пополам, половины — ещё пополам. Фланговыми группами окружаем город и не даём сбежать султану.

Я полагал, что трёх тысяч воинов будет вполне достаточно, однако я ошибся.

Наши фланговые группы неожиданно столкнулись со спрятанными в джунглях лагерями хорошо вооружённых воинов. Они тоже были готовы к намазу, а значит, к нападению неверных. "Воистину, неверующие являются вашими явными врагами. Когда ты находишься среди них и проводишь намаз, то обязательно возьми свое оружие. Неверующим хотелось бы, чтобы вы беспечно отнеслись к своему оружию и своим вещам, дабы они могли напасть на вас всего один раз".

Услышав тревожный сигнал трубы, говорящий о том, что что-то на флангах пошло не так, я скомандовал "отход". Мы "откатились" на берег моря и увидели, как с флангов на нас сыпятся, как горох из дырявых мешков, латники.

— Лучники назад! — Скомандовал я. — Огонь! Остальным вперёд!

Единым фронтом мы бросились в атаку. Выбежавшие из леса, сомкнувшись, смяли свой центр, состоящий из городской элиты, но довольно дружно, не ломая шеренг встретили нас.

Наши лучники переключились на дальние цели, а мы ничего не могли сделать с бронированным противником. Мои индейцы почти все были голые. Они считали любую надетую на себя броню бесчестием.

Выдвинув вперёд своих бронников, затянутых в кожаные доспехи, я скомандовал отступление. Мы выстояли первый натиск и стали медленно отступать к береговой линии. Впереди рубились наши английские мечники, второй и третьей шеренгой стояли выставив свои копья копейщики.

Меня выдернули из первой шеренги почти силой и вытолкнули в тыл. Я вбежал на борт десантного корабля, осмотрелся и дал сигнал.

Громыхнули залпы корабельных орудий и орудий, вытащенных нами на берег.

Все наши воины опустились на одно колено. Громыхнуло уже над головами и в рядах противника. Мерзко засвистели колотые чугунные осколки.

Армия султана дрогнула и отступила, перешагивая через раненых и убитых. Мы снова бросились вперёд, рубя и кроша. Через минуту, по сигналу трубы, мы снова, неожиданно для отступающих рыцарей, ругающихся по-английски, откатились назад и по второму сигналу залегли. Пушки выплюнули тридцатисантиметровые гранаты. Снова в толпе рыцарей многократно громыхнуло.

Крики и стоны раненых только разжигали огонь в сердцах индейцев. Они бросились добивать врагов, потому что каждый убитый ими в бою противник улучшал их карму перед богами и предками.

— Хай-я! — Разносилось вокруг.

Султана среди убитых и живых мы не нашли. Мои шпионы отлично знали его в лицо, но опознать никого не смогли. Дворец султана тоже был пуст. Женщины и дети, скорее всего, попрятались по соседним жилищам, а султан скрылся, оставив после себя ещё теплые подушки.

— Крепкий Зуб, — позвал я старшего охотника-следопыта. — Пускайте собак по следу. Они не должны были далеко уйти.

Зуб завёл собак в покои султана и дал обнюхать подушки. "Шоло", как называли индейцы Амазонии этих чернокожих бесшёрстных собак, которых индейские женщины вскармливают своим грудным молоком, прекрасные охотники и хорошие следопыты. Я не сомневался, что султан далеко не уйдёт.

Мы бежали за стаей собак около получаса по хорошо протоптанной узкой дорожке, когда вдруг услышали лай.

— Чак-чак! — Крикнул Зуб.

Собаки стихли и вскоре вернулись. Индейцы рассыпались по лесу, и мы продолжили бег, но уже осторожнее.

Передо мной бежали два наших воина, которые вдруг резко остановились и выпустили по две стрелы. Пролетела стрела и мимо меня, стоящего за деревом.

Я продвинулся вдоль дороги, переходя от дерева к дереву, и увидел стоящих за деревьями латников в кожаных с бронзовыми нашлёпками доспехах, а среди них несколько человек в богатых, но изодранных халатах.

Подбежали арбалетчики.

— Всех латников, — приказал я, проведя пальцами по горлу.

С флангов не стреляли, а только шумели, гортанно выкрикивая малайские ругательства, которые мой индейцы выучили в первую очередь.

Забумкали арбалетные тросы. Железомарганцевые наконечники тяжёлых болтов пробивали панцири, как картон и вскоре на тропе остались стоять только трое в чалмах и халатах.

— Нет смысла в сопротивлении, султан. Я не причиню вам вреда! — Крикнул я. — Нам надо поговорить!

— Кто вы?! — Крикнул один из оставшихся.

— Маркиз де Жанейро.

— Я слышал о вас! Что вы от меня хотите?!

* * *

Подушки в приёмном покое султана убрали. Поставили несколько наших корабельных деревянных табуретов на одном из которых и сидел передо мной султан Сях Алам Акбар II в миру Пати Юнус.

— Пати Юнус! — Сказал я, входя. — Вы знаете, что все ваши корабли, которые вы отправили в Малакку, потоплены?

— Знаю, — сказал он хмуро.

— А вы знаете, что португальцы, два дня назад высадились на западном побережье острова в проливе?

— Нет, — султан вскинул голову.

— А вы знаете, что если бы не я, то ваши братья отдали бы вас Альбукерку?

Султан молча смотрел мне прямо в глаза.

— Как только корабли португальцев появились бы на рейде. Я специально спустил свои флаги. Чтобы они не перепутали нас с ними и не убили вас.

— Я чувствовал, — сказал он мрачно и снова перевёл взгляд на узор ковра.

Я стоял перед султаном и понимал, что его подставили даже не его братья, а англичане, предложившие ему поддержку против португальцев и "кинувшие" его. Вот какого дьявола все эти "рыцари" находятся здесь, а не штурмуют крепость Малакки вместе со всеми Малаккскими князьями?

— У меня есть к вам предложение, — сказал я.

Султан не поднял взгляд.

— Мне не нужна ваша империя, кроме островов пряностей, но они уже давно не ваши. А острова мне нужны совсем не на долго. Я вам отдам их. Если вы доживёте. Через десять — пятнадцать лет.

Он поднял на меня взгляд своих карих узких глаз. Он всё же внешне был больше похож на азиата.

— Это не так долго, как вам кажется, молодой человек.

На вид ему было лет семьдесят.

— Вы удивитесь, но я вас понимаю.

Он всмотрелся в мои глаза и его пробила электрическая дрожь. Он опустил плечи и спрятал взгляд.

— Что вы хотите от меня?

— Ничего. Я сам всё устрою. Вам останется север острова. Юг останется за султанатом Маджапахит.

Я щёлкнул пальцами. В зал внесли столик со свитками и письменные принадлежности.

— Я сейчас уйду и заберу все свои войска. И не буду вам мешать. Весь север острова ваш.

— Не понимаю.

— Я воюю с Альбукерком. С Португалией. Но... Не хочу никакой войны ни с юга, ни с запада, ни с востока. Вы меня понимаете?

— Зачем же вы тогда напали и перебили моих воинов?

— Чтобы их у вас не было, — сказал я, усмехнувшись. — И чтобы вы лучше поняли меня. И быстрее. Что, кстати, с вашими братьями делать? Они всё же посчитали нас португальцами и собственноручно описали, как они встречались с Альбукерком, и что не успели вас убить, так как мы им помешали, напав на город. Мы, видите ли, нарушили договорённости. Вот. Почитайте.

Я передал султану два свитка. Он мельком пробежал глазами оба и гневно бросил их на ковёр. Его рот искривился в презрительной гримасе.

— А если я вас не послушаю? — Спросил он, упрямо выпятив челюсть.

— Мои войска не остановятся пока не дойдут до восточной оконечности Жавы , а потом усилят войска империи Маджапахит. Значительно усилят.

* * *

Наши разведчики сообщали, что на рейде города Сунда Келапа стоят пять португальских кораблей. На берегу идет вырубка деревьев и заготовка камней, для чего активно используется местное население. Португальцы явно пытались закрепиться.

Но мы не пошли на запад, мы пошли на восток, как я и обещал султану.