Возмущение грязными делами начальника, и вызванная моим рассказом озабоченность судьбой военнослужащих, оказавшихся на данный момент во Франции, привело полковника в состояние еще большего возбуждения:
— И это происходит здесь, в демократической Франции.... Уму непостижимо. Солдат понять можно. Длительные войны редко кому нравились, будь то политики или обычные солдаты. Одно дело защищать свои земли и совсем другое находиться у черта на куличиках с непонятной им целью. К сожалению, я не в курсе происходящего, как уже сказал, меня полностью отстранили от дел по снабжению полков, даже появляться рядом, запретили.
— Зато я знаю. Вскоре русские особые бригады из-за угрозы прямого неподчинения отведут на отдых в лагерь Ля-Куртин, но это не спасет от волнений в подразделениях и бунт вспыхнет. В дальнейшем события осложнятся, противостояние солдат и офицеров приведет к многочисленным жертвам, а кто-то попадет и на каторгу. Французское правительство окажет помощь командованию бригад в подавлении восстания, и то, что произойдет в дальнейшем, у меня лишь вызывает желание этому помешать. Иначе я нашим солдатам не завидую. Не скоро они смогут вернуться на Родину, а многие из них так и останутся здесь, кто-то в могиле навечно упокоится, кто-то будет в качестве чуть ли не рабов вкалывать на рудниках и заводах Франции.
— Твои сведения насчет переброски русских бригад на отдых, в лагерь Ля Куртин, для меня не новость, они уже там. А вот бунт солдат и последующий их расстрел — новость. Я в смятении, неужели подобное возможно? Предстоящие события, которые вскоре, как ты говоришь, произойдут в лагере, следует предотвратить. Мои предложения я уже высказал, остается заранее побеспокоиться, например, твой план слегка подкорректировать. Приоритетом, я думаю, следует поставить вопрос недопущения гибели солдат. Ты согласен со мной?
От волнения полковник вновь перешел на "ты", ему явно было не до политеса.
— Да, согласен. Эту задачу нам по любому придется решать. Сохранить жизни русских солдат, оказавшихся по прихоти царского командования вдали от Родины — выглядит более чем благородно и отвечает моим планам. Не секрет для меня, да и вы понимаете, ведь несмотря на лучшие условия воинской службы по сравнению с теми, которые приходится испытывать на восточном фронте таким же солдатам, почти все находящиеся во Франции, стремятся вернуться домой. Помочь, несомненно, надо. Непонятно, правда, каким образом провернуть подобные действия? Это же прямое неповиновение командованию, а распоряжения Временного Правительства по поводу продолжения войны предусматривают токмо подчинение приказам. Не более того. Я верно трактую распоряжения? Выходит в таком случае, сделать хоть малую толику в пользу задуманного будет не просто трудно, а невероятно трудно.
К тому же Французы заинтересованы в том, чтобы русские солдаты оставались здесь. Им все равно в качестве кого. Будут ли воевать на их стороне или вкалывать на каторжных работах — не имеет значения. Главное им видится — все они, так или иначе, должны приносить пользу Франции, лишние руки в военное время для промышленников считай манна небесная, причем в любом виде. Поэтому наверху можно даже не начинать разговор об отправке солдат домой. Никто из правительства навстречу не пойдет. И при всех ваших связях ничего не сможете изменить. Представители России, находящиеся здесь, не захотят портить отношения из-за такой мелочи с правительством Франции. У них другие намерения, основанные на прямых указаниях из Петрограда, они еще надеются убедить солдат воевать в интересах Антанты, планы продолжать войну до победного конца в умах многих людей остались без изменений. Желание нижних чинов никто не станет учитывать. Особенно когда предстоят большие финансовые траты. Одним кораблем здесь не обойтись, а значит денег необходимо много.
— Что может в таком случае посоветовать человек, знающий, чем закончится факт неподчинения распоряжениям Временного правительства? Ведь никто кроме нас двоих еще не знает о переменах, которые вскоре произойдут в высших эшелонах власти. Так что же следует предпринять? Сам же сказал — необходимо помочь воинам вернуться домой.
— Во-первых, не допустить восстания. Я знаю, любые решения полковых комитетов будут отвергнуты вплоть до применения оружия. Никто даже пальцем не пошевелит с целью отправки служивых в Россию. Нет денег на это. Как выход можно солдатам предложить после отказа воевать временно трудоустроится, и заработанные средства потратить на фрахт судов. Но тут, необходимо прямо сказать — быстро не получится. Хотя идея неплохая, уверяю вас полковник. Россия на подобное не выделит ни копейки, не входит в планы Временного правительства тратить деньги на никому не нужных людей. Списали их в мертвые души. Они не скажут — нет денег, придумают другое, например, о необходимости учитывать наличие в море немецких подводных лодок. Совсем не секрет, в настоящее время подводники Германии очень активны, и рисковать кораблями, на которых могут находиться люди, никто не станет, даже за деньги, а сопровождение каравана военно-морскими силами, сами понимаете, очень накладно. Кроме этого придется еще один немаловажный фактор учитывать — Франция без одобрения подобного шага английским командованием тоже не захочет рисковать. Так что, как ни крути, а дело труба.
— Какая труба? И зачем солдатам деньги? — Полковник тут же себя поправил. — Вернее, кто им их даст? Или, вот ты говоришь, предоставить работу..., ну и как такое провернуть? Это же не двух или трех человек устроить. Тысячи! Вообразить себе и то невозможно. Сегодня они хоть немного, но получают на руки, а если отказаться от содержания.... А ведь нижние чины по сравнению с солдатами, воюющими на фронтах России, имеют гораздо лучшие условия, даже в денежном содержании нижние чины в лучшем положении, французские солдаты и те получают меньше. Тем не менее, это капля в море, так ведь ещё некоторые офицеры считают, что и такая, мизерная плата за пролитую кровь на фронтах, для них лишняя. Тут я недавно разбирался в конфликте, произошедшем из-за невыплаты содержания окопникам по вине командира роты укравшего деньги у своих подчиненных. Разозленные солдаты убили этого офицера, пришлось судить и наказывать военнослужащих за подобное самоуправство. И было бы из-за чего, там франков..., считай всего ничего. Ну, а если они откажутся следовать приказам из России, то вообще не получат ни копейки, не говоря уже о больших суммах. И я не могу выделить средства, даже ради такой весьма важной миссии. Деньги не мои, и я не имею права ими распоряжаться по своей прихоти.
— Насчет денег мы с вами еще поговорим. А вот каким образом предотвратить расправу над солдатами русского экспедиционного корпуса, следует хорошенько подумать. Хотя, что тут думать? Мне просто необходимо вернуться в часть, к моим сослуживцам, и там постараться их убедить искать другие варианты возвращения домой. Мы верно определили, денег никто на блюдечке не преподнесет. Массу предлогов выдумают, но не дадут. Но вот самим заработать и собрать в результате необходимую сумму для найма корабля солдатам по силам, и наша задача им в этом поспособствовать.
Как такое осуществить? Пока неясно, но идеи есть. Требуется лишь объяснить и нацелить, ведь именно таким образом, сохранив их целостность в одном коллективе, сможем решить этот вопрос положительно. Главное не дать разбить корпус на части и разбросать по отдаленным провинциям. Разделяй и властвуй — такой принцип действий лиц, обладающих властью, еще со времен Римской Империи существует, и правительство Франции этот постулат активно применит по отношению русских воинов, вынужденно находящихся в стране. Поэтому для нас важно придумать, каким образом сорвать попытку расчленения бригад. И у меня имеются наметки, думаю кое-что можно сделать. Вы же в хороших отношениях с промышленниками? Меня в первую очередь интересует Ситроен?
— При чем тут мои подрядчики? Ты думаешь, что они дадут нам деньги? Даже не надейся, нет среди них бескорыстных бизнесменов.
— Вы не поняли. То, что мы не сможем получить у них деньги ясно и мне, далекому от этих людей. У них зимой снега не выпросить, а тут франки, причем мечтаем еще и даром получить. Я достаточно хорошо представляю глубину заинтересованности руководства Антанты в том, чтобы Россия продолжала войну с Германией. Неплохо знаю и другую сторону медали. Желание победить противника и что-то на этом "поиметь", никоим образом не перекликается с ожиданиями Российской империи. Надеюсь, для вас Алексей Алексеевич, это не является новостью. У всех государств, участвующих в мировой бойне, мотивы в первую очередь направлены на меркантильные интересы. И у России имеется схожие цели, плохо только то, что они не совпадают с планами Франции и Англии. По мнению "союзничков" отдать в случае победы Черноморские проливы не входит в число обязательных контрибуций. России этот кусок не видать, как своих ушей не видит человек. Подобный ход конем они и планируют. Союзникам глубоко безразлична судьба России, и помогать ей в достижении желаемого никто не станет. Я уж не говорю о лелеемой мечте наших вечных противников, которых мы упорно считаем друзьями.
Что за мечта, спросите? Ну как же, спят и видят гибель сильной империи, всячески стараются развалить огромное государство, а значит, и убрать с политической сцены, вместо царя поставить во главе людей, заранее купленных со всеми потрохами. Как думаете, кто выдвигает подобные задачи и дает направление в их достижении?
Можете не отвечать, вижу, вы, прекрасно разбираетесь во всей этой политической закулисной бодяге. И в ходе наших бесед не раз демонстрировали подобные знания. Просто напомню, именно промышленники и стоят во главе, ну и банкиры естественно. Всем миром правит "денежный мешок". К сожалению. Антанта уже настроена диктовать свои правила проживания в послевоенном социуме. И если не станет рядом, в победной коалиции России, то это будет им только на руку. Они в первую очередь виновники в развязывании войны, их желание обогатиться за счет увеличения нужд армии в вооружении и снаряжении первопричина которую мне, а теперь уже нам с вами граф и следует приструнить.
— Извини, я тебя перебью. Разбираться в интригах этих государств можно долго и все одно вопрос не сдвинется ни на йоту. Мы с тобой обсуждали более насущные проблемы, о том, что наболело. Ты же вновь заговорил о высоких материях. К чему нам знать о чаяниях царя и его окружения, их уже нет. Давай закончим с нашими финансами и сохранением жизней солдат.
— Именно поэтому и необходимы средства — я быстренько перевел разговор в нужном мне, направлении — следственно придется искать пути, к достижению желаемого. И я уже вам намекал насчет одной из идей. Помните? Я имею в виду заводчика Ситроена. Каким-то образом необходимо договориться с ним о партнерстве. Нет, не в производстве снарядов, которые он поставляет сегодня всем нуждающимся, в том числе и России, а в изготовлении автомобилей. Да, да, не смотрите так удивленно, я точно знаю, он вскоре переключится на этот бизнес. И ничего странного, что мне пришла в голову, как я надеюсь, умная мысль. Если мы станем партнерами, то сможем в последующем при благоприятных условиях уговорить его бросить выпуск снарядов и патронов и полностью перейти к изготовлению автомобилей. Это как раз отвечает моим планам. И по финансам, и по снижению темпов производства оружия. В данном случае снарядов. Пусть даже и мелочь на фоне огромного количества фабрик смерти, главное в таком деле — начать. Но это чуть погодя, мы с вами Алексей Алексеевич еще вернемся к вопросу, позже...
Понимая, что ничего конкретного не получается, одни разговоры, вновь переключился на тему спасения солдат. Я посчитал, здесь просматривается возможность организовать взаимодействие между промышленником Ситроеном и подготовкой вопроса отправки застрявших в чужой стране Особых бригад русской армии. Ну и с нашими целями, направленными на сдерживание производства оружия, тоже переплетается и имеет немаловажное значение.
— Спросите, каким образом? Разъясняю. Тут все просто, если мы станем партнерами, то можно будет уговорить солдат поработать на заводчика Ситроена, даже не так, мы сможем наладить свой бизнес. Совсем не обязательно машины собирать на его заводах, можно наладить линию по производству новых, неизвестных здесь никому запчастей для автомобилей. И станем смежниками. Солдат уговорим, пусть не сразу, но у них появятся деньги, и главное — основная масса людей сохранится в целости, одним большим коллективом, и никто из правительства местного даже не подумает препятствовать. Они же в первую очередь увидят желание русских остаться во Франции, ну и возможность скинуть огромную массу людей со своего баланса..., фактор чуть ли не решающий. Трудности естественно будут и значительные. Самая большая трудность — найти жилье, ведь нужно где-то всех разместить, да и предприятие само по себе из воздуха не появится. Людям придется начинать с нуля, своими руками все построить. Вот именно на начальной стадии этого проекта требуется помощь Ситроена. Если мы его заинтересуем..., то можно считать полдела сделали, у него же получилось построить свой завод по производству снарядов за три месяца, значит, опыт имеет. Я могу стать разработчиком идей, вы финансовым директором, ваш брат возглавит службу безопасности.... Ха! Кажется, я только что придумал, каким способом мы сможем увеличить ваш капитал для наших нужд.
— Какой капитал? У меня нет накоплений? О чем вы?
— Ну да, я в курсе вашей бедности. Но это как посмотреть? Видимо придется мне вас уговаривать уже сейчас. Я думал, не к спеху, успеется. Но действительность диктует нам свои условия. Только одно успокаивает — лучше раньше, чем поздно.
— Что-то не могу понять ход ваших рассуждений? Конкретней можно?
— Давайте начнем вот с чего.... Я же вам, Алексей Алексеевич, рассказывал: вы, после того как на смену царской России придет большевистская, под названием уже не Российской империи, а Союза Советских Социалистических Республик, станете искать возможность быть ее гражданином. Не истратив ни копейки на свои нужды, сохраните все деньги, оставшиеся от прежней России под вашей опекой на личном счету во Французском банке, передадите их в дальнейшем законному правительству, признанного Францией, и это произойдет где-то в 1925 году. Точно, к сожалению, не помню. Знаю лишь одно, 250 миллионов золотых рублей сохраните в неприкосновенности. Согласитесь — это очень большая сумма. Как вы сумеете собрать деньги в кучку, а особенно сберечь, я не буду пытаться рассказывать, так как не знаю, но факт их наличия к этому периоду я могу подтвердить, и это было очень патриотично по отношению к России, новой России. Вас в какой-то степени подобный шаг прославит, сделает примером бескорыстного служения народу. И я восхищаюсь вами, без всяких шуток.
А вот теперь давайте посмотрим по-другому на это дело. А что, если мы сможем передать стране, народу нашей с вами Родины не 250, а 350 миллионов? Стоп, стоп, я уже вижу по мимике лица, что вы против каких-либо действий с денежной массой. Но давайте взглянем еще с одной стороны. Вот я тут предлагаю вам помочь мне изменить ход истории и тем самым не допустить новых войн. Так? А кто спонсором окажется? Неужели вы думаете, что вся эта предстоящая работа будет делаться на патриотических принципах, без денег?
