"Рожденный в C С С Р" (Черновик) часть 1

Ну, что же Фигаро здесь, Фигаро там и через минут двадцать я подъехал к детскому дому на встречу с Пал Палычем:

— Иван ты конечно уже знаешь, кто у нас побывал? Так вот они подготавливают приезд,одиннадцатого апреля, первого секретаря ЦК ВЛКСМ Павлова с сопровождающими лицами ...

Степыч был возбужден и просто не мог спокойно сидеть. Здесь у меня в голове, что-то щелкнуло:

— Гагарин.

Какой все-таки этот Гагарин... Гагарин — самый человечный человек( нет на него Поэта) и ему под стать Деменьтев и его друг из девятки(девятое управление КГБ занималось охраной ВИП).

— Да Иван, Гагарин и кто-то из аппарата ЦК КПСС. Репортаж с этой встречи намерены показывать по телевизору и осветить в прессе. В центральных печатных изданиях.

— Степ Степыч — это шанс.

— Да Иван, это много больше, чем мы хотели.

— Полковник позаботится о присутствии армейского начальства? —

теперь я уже написал, помня, что нельзя выходить из образа.

Ситуацию нужно было выдаивать досуха, второй такой не будет.

— Да, он сразу подал письменный раппорт непосредственному начальнику — в армии иначе никак.

— Степ Степыч,попросите и председателя колхоза быть обязательно.

— Думаешь стоит?

— Вы о чем Степ Степыч, ведь говорили, что он умный мужик. Найдет, где встрять.

— Нужно готовиться. Ты с ребятам из совета поговори — ты ведь там свой.

— Я им свой — по роду племени и только.

— Тем не менее.

— Степыч, ты веришь мне? — перешел я на ты.

— Да, Иван и уже давно.

— Ничего не подготавливай. Все испортим. Просто поверь мне.

— Ты шутишь, Найденов?

— Я серьезен, как никогда. Телепередача передает фальшь, как легкие в кровь кислород. Легко и естественно. Ты ничего не прорепетируешь, а людей затуркаешь, — довольно много написал я, стараясь добиться у Палыча понимания.

Он задумался, видно я его где-то зацепил.

— Что, даже ничего не красить?

Я чуть не посоветовал покрасить траву в зеленый цвет, а снег в белый, но сдержался. Зачем обижать хорошего человека за то, что он полоть от плоти из своего времени.

— Сделайте обыденную генеральную уборку, дня за два и все.

Степ Степыч опять задумался и сердито спросил меня:

— И с советом говорить не будешь?

— Нет.

На том и разошлись.

А до этих событий у меня состоялся, очень серьезный разговор с Розалией Иосифовной Вайсберг:

— Иван, я пришла с твоим подарком на банкет в очень... знающую компанию. И одна из дамочек поинтересовалась, кто теперь тиражирует эту безумно оригинальную бижутерию из авторских работ Худфонда. Ты теперь спокойно можешь гнать изделия из драгов, все будут считать, что это бронза. Вот заработаешь, — хихикнула она.

Я просто пожал плечами. Этот разговор назревал, но я не торопил события — пусть Розалия Иосифовна его первой начнет. И она начала его, правда очень издалека:

— Откуда ты такой? Твой комплект украшений является талантливой работой настоящего художника.

— "Заграница нам поможет" — написал я, хотя уже пользовался простыми словами для поддержания разговора. Многие радовались за меня и не скрою, мне одиночке по складу характера — это было приятно.

-Ты умный мальчик, не нужно ля, ля. Мои единоверные друзья имеют доступ ко всем мировым каталогам ювелирных изделий и дорогой элитной бижутерии.

Я пожал плечами, вынуждая ее начинать говорить по существу и по делу, а не обсуждать меня, родного. Все-таки иногда хорошо быть немым, только зацепись языками с такой особью, как Иосифовна — душу вытянет на солнышко.

— А раз ты умный, то должен понимать, что распространять твои работы, даже среди моих знакомых — довольно рискованное предприятие.

Я кивнул соглашаясь с мудрой женщиной и вопросительно посмотрел на нее.

— Я тебе кое-что расскажу о себе, чтобы ты сделал выводы и определился с нашими деловыми отношениями.

Я всем выражением лица выказал наипочтительное внимание и давно лелеемую надежду. На, что Вайсберг рассмеялась:

— Мой... последний муж был таким же веселым циником, как и ты, но когда я его последний раз видела, то ему было сорок лет. А вот, когда ты успел в циника сформироваться?

Я вопросительно посмотрел на нее, так как знал, что они живут вдвоем с мамой.

Да нет он жив и надеюсь здравствует. Он генерал бронетанковых войск... в Израиле. Сначала длительная командировка, затем -молодая баба чистых кровей, ребенок и готов очередной невозвращенец. Но я хоть и бывшая жена... все же он мне обязательно поможет.

"Вот это поворот событий" — подумал я.

Получалась чистейшая контрабанда, на что я и рассчитывал, только с точностью до наоборот.И она становилась не прикрытием, а фактом. Канал должен быть очень надежным, скорее всего через синагогу.

— Ваш интерес? — поинтересовался я у Розалии Иосифовны.

— Простой — деньги. Подожди... Конечно, здесь они мне не нужны. Для нашей страны, у меня их более, чем достаточно, но там они будут очень нужны.

— Продолжайте.

— Ты делаешь украшения — я забираю. Платой послужит квартира моей мамы в Киеве. Это трехкомнатная квартира послевоенной постройки в центре Киева, а количество и сортамент изделий обговорим позже. Если не хватит твоего металла, я найду лом — не дорого.

— Согласен.

— У нас есть 3-4 месяца. Потом мы с мамой уезжаем в Израиль навестить дорогую бабушку, которая сильно болеет. А дальше видно будет. Рувим обещал управиться с формальностями, за этот срок. Кстати, твой ювелирный комплект пошел платой за вызов и этого оказалось достаточно, а в деньгах — это не мало. Кстати, что там за камни, из каких кристаллов граненка?

— Синтетика. Эксклюзив. Вне любой классификации и идентификации.

— Что имеется из кристаллов по цветовой гамме?

— Сиреневый, розовый, зеленый, оранжевый.

— Вполне неплохо. По квартире мама подпишет любые бумаги. Думай, как ее сделать своей.

А что думать, цель у меня есть, поэтому началась торговля. Как оказалось, моих ресурсов хватало для взаиморасчетов с семьей Вайсберг. А схема освоения квартиры в Киеве была проста, как апельсин и удачно вписывалась в мои планы. Квартиру бабуля Вайсберг меняет на дом в Крыму (есть схемы), а затем дарственную на дом оформляет на Саню. Ну полюбила бабушка сиротку. Бывает. Теперь, когда деньги на дом фактически есть, мне нужно время, которого никогда нет.

Елена сегодня ночевала у меня и была какая-то... лиричная. Обычно у нее темперамент очень яркий,а здесь сама женственность — мне понравилось и в тоже время я насторожился. А утром опять тот же оценивающий взгляд. Блин. Ну не нравиться мне красоваться на витрине магазина и ведь ничего ей не скажешь. У Лены был свободный день и у меня, естественно — тоже. Съездили в лес, там еще лежал снег, но уже пахло весной. Начало апреля.

Таня задумалась о чем-то своем, девичьем — я ей не мешал... и вдруг опять этот рассматривающий взгляд:

— Иван, а ты не хотел бы на мне жениться?

— Нет, — машинально брякнул я, — сначала распишемся, потом поженимся.

И оцепенел.

— С тобой нельзя серьезно разговаривать, когда молчал — был серьезным, а сейчас, как мальчишка, — рассердилась моя радость. И это ей очень шло, да по мне, ей все шло. Ну и хреномудия, ведь мне в сумме пятьдесят четыре года, а я как вьюноша с горящим взором. Осталось только серенады петь. Ну уж нет, лучше кофе в постель.

— Я серьезно, завтра с утра идем подавать заявление в ЗАГС. Сегодня просто не успеем, — начал форсировать события я.

Она захохотала:

— Тебе кажется, что я могу передумать?

— Да. Я хочу решить этот вопрос бесповоротно. А для этого нам нужно срочно родить.

— Тебе, что ли родить? Давай, попробуй. А я уже на втором месяце и ты даже не заметил, что я не предохраняюсь.

— С тобой заметишь, ты как ураган — сносишь мне башку, — мои губы растягивались в глупой, но счастливой улыбке. — Но как ты решилась ведь...

— Молчи. Ты ведь не видишь себя со стороны. Даже моя мама сказала: "Тебе будет с ним очень тяжело, как и мне с твоим отцом. Учти это и терпи — Иван человек долга. Это личность, как и твой отец."

— Да ладно тебе. Она меня не разглядела. Я белый, пушистый, мягкий...

— Смешной и глупый...

А дальше была весна, так кажется говорят высоким слогом поэты.

Утром мы подали заявление в районный ЗАГС.

Ближе к знаменательному для детдома событию, мне на работу позвонил Степ Степыч:

— Иван, у меня в кабинете находится журналист из газеты "Известия".Он желает с тобой встретиться и переговорить о нашей статье.

— Без проблем. Передайте ему трубку.

— Здравствуйте Иван, меня зовут Валентин Алексеев, когда вы можете встретиться со мной?

— Дело срочное?

— Да, статья должна пойти в набор сразу после встречи или раньше, как редактор решит.

— Ваши предложения. Я на машине.

— Так подхватите меня у детского дома. Я отпустил дежурную редакционную машину.

— Выезжаю.

И пошел к начальству отпрашиваться с работы, обещая выйти в ночь.

Журналист был молодым парнем двадцати пяти лет и я было подумал, что в газете не серьезно отнеслись к статье, но все оказалось проще — все дело в авторстве. Парень должен был только подправить текст и все, а авторами была группа товарищей и я в их числе. Звали парня Валентин.

Мы решили поехать к нам домой, чего мотаться по кафешкам и там заняться работой над статьей. Саня уже пришел из школы и мы все вместе сели обедать, чем Бог послал. А послал он салат из свежей капусты, суп харчо (мосол из первого я всегда уступал Сане), гречневую кашу и компот из сухофруктов — брат серьезно относился к пище и вполне прилично научился готовить.

После обеда сели работать, все втроем и за три часа всю статью ровненько прогладили.

— Теперь давай напишем список авторов, — сказал Валентин.

— Зачем, автор один.

— Ты, что ли? — спросил Валентин.

Мы с ним сразу перешли на ты.

— Да нет — ты.

— Шутишь и шутки твои дурацкие.

— Как ты пишешь статью?

— Вот, вот — поучи еще меня.

А то парень оказался заводной — характер показывает.

— Хорошо, лучше расскажу, но с трудом. Первое, собираешь фактуру, материал — так эти письменные наброски и есть материал. Второе — проверяешь факты и ты уже обнюхал весь детдом. Третье — правишь и показываешь свой окончательный вариант "героям романа", так сказать. Дальше несешь редактору и здесь уже все от него зависит.

— Это царский подарок для меня. Здесь Тема, которая может вылиться в большую серию статей.

— Так тем более, это должно быть твоим — не нам же этим заниматься.

— А другие авторы? — поинтересовался он, как нормальный пацан.

— Писали трое, Иван и две женщины — литераторши. Остальные правили, — объяснил ему Саня.

— Верно, но Саня активно помогал. Он прибедняется, тем не менее нам быть авторами статьи — не по чину и профессии. Для меня все статьи и письма от трудящихся, по своей сути — безлики. А ты вот сразу ухватил суть и дух, поэтому рули. И будешь должен.

— Буду, я сам безотцовщина. Мама нас троих поднимала, — серьезно сказал он.

Через пару дней, он позвонил мне на работу и сказал, что статья ушла в набор, редакторская правка , была незначительна и только по форме. Зубры журналистики узнали кто будет автор статьи и возмутились на планерке, но редактор им сказал: "Вы же отказались от работы над статьей, а парень взял и статью, и джек-пот. Поэтому не хрен трындеть, хватит с вас репортажа". Это была новость, нет — Новость.

Посещение детдома Юрием Алексеевичем Гагариным прошла на уровне, на семейном уровне. Так бывает, когда в гости приходит родной и близкий человек, да еще с подарками...

Гостей встречали у входа в главный корпус, впереди важные персоны во главе с директором государственного учреждения Степ Степычем. Персонал располагался позади и я тоже затесался среди них. Так же присутствовали сотрудники девятки, репортеры с телекамерами, журналисты и ужас, не было никаких линеек, построений, традиционного хлеба соли. Торжество должно было проходить в актовом зале нового корпуса. Но, как только Гагарин вышел из машины из всех "щелей" на него ринулась орущая орда малышни, а за ними степенно шагали старшие ребята. Высокие лица поначалу опешили, а потом просто ржали, глядя, как мальцы стараются прикоснуться к Гагарину, дергают его за шинель, а самые резвые стараются на него забраться. Наши начальники растерялись и лишь телеоператоры лихорадочно снимали и снимали. В конце концов старшие воспитанники успокоили малых и все пошли в актовый зал. Планомерный регламент встречи был нарушен бесповоротно. А вот Гагарин был растроган и это было очень заметно.

Гости расселись в президиуме на виду у переполненного зала, люди стояли в проходах, сидели на подоконниках. Постепенно все успокоились и наступила тишина. На сцену вышел Миша, тот самый, кто прибежал к нам домой, когда случилась драка с приблатненными центровыми детдома:

— Дорогие гости! Мы живем нормально — где-то хуже, а где-то и лучше, чем в семьях. Но сегодня у нас праздник и уверен все будут нам завидовать. Пусть сегодня вы будете такими же, как мы — пионерами.

Девочки воспитанницы, выбежали на сцену и повязали всем пионерские галстуки. Гагарину повязала галстук самая младшая девочка. Потом Миша подошел к Юрию Алексеевичу и старательно прикрепил к его кителю значок-самодел: Плакатная Родина Мать и прижавшиеся к ее ногам мальчик и девочка, лиц которых не видно, аббревиатура детдома и номер один. Я конечно не наставлял ребят, но они сами ко мне пришли посоветоваться. И что говорить — я на это рассчитывал с самого начала. Значок был отлит из мельхиора покрыт красной эмалью и гравировкой на обратной стороне: Юрий Гагарин. Степ Степыч и Ко сидевшие до этого с каменными лицами отмякли, а дальше все пошло по наезженному протоколу — долго и нудно.

Куда интересней для всех стал осмотр инфраструктуры детдома, Гагарин и Павлов интересовались всем и старались во все вникнуть. Попутно завязывались разговоры и обмен мнениями с сопровождающими высоких гостей лицами. Я плелся, где-то сзади с одним (приказ Степ Степыча) из сотрудников 9-го управления и желал побыстрее смыться. Сотрудник это видел и втайне явно потешался, а за тем сказал:

— Тебе привет от майора Деменьтева.

— Что, уже майор, — от неожиданности ляпнул я.

— Служба, а был полковником. Скажи, кто устроил такой шабаш?

— Не поверите — сами ребята.

— Их старший подходил ко мне и рассказал, как все будет. И предупредил, что если мы будем мешать — будет только хуже. Решительный малый, хорошо, что со мной разговаривал, а мог серьезно нарваться. Ты с ним поговори. Так, что мы были готовы к такому повороту событий.

— Михаил, очень умный парень. Взрослый, самостоятельный человек. Но жизненного опыта...

— Я заметил и что здесь рано взрослеют — мне известно. Но голову нужно включать.

— Выходит мы одной крови, мой бледнолицый брат, — схохмил я.

На, что он рассмеялся, пожал мне руку и ушел.

Торжественный обед прошел в большом зале столовой вместе с воспитанниками, из одного котла. По фронтовому, но очень вкусно.