Придерживая зеленый штандарт, Кэра ловко соскочила с седла. Следом за девушкой на земле оказались и исканцы, удерживая нервничающих лошадей, наемники потянулись к мечам.

— Назад! Все назад! Дорогу принцу империи!

Подоспевшие от ворот стражники попытались оттеснить толпу древками алебард, частично им это даже удалось, но расчистить дорогу они не смогли.

— Смелей! — не унимался жрец. — Все разом! — подавая пример, он проскользнул под древком алебарды одного из стражников, подобрал с земли огрызок яблока и метнул его, целясь в зеленое знамя.

Перехватив левой рукой снаряд прямо в воздухе, Тар сделал несколько быстрых шагов к толпе. Правая рука Первого принца змеей метнулась к горлу замершего жреца, сжала его. А когда тот открыл рот, не столько для крика, сколько в попытке сделать вдох, Тар ловко запечатал его грязным огрызком.

Рука принца разжалась, хрипящий и кашляющий жрец повалился на мостовую.

— Бей его! — крик из задних, а откуда же еще, рядов, не произвел на возбужденную толпу нужного эффекта. Под взглядом черных глаз первые ряды замялись, сразу вспомнив про грозную славу Первого принца империи. Наиболее умные, попытались потихоньку пробраться назад. Да куда там! Задние давили вперед, заставляя ругающихся стражников медленно отступать. Возникла давка. Кто-то закричал.

— А-а-а! Демоническое отродье! — нищий с совершенно сумасшедшим взглядом прополз между ног одного из стражников, вскочил на ноги и бросился прямо на Тара. Следом за ним кинулся какой-то безоружный мастеровой, совсем мальчишка.

Кэра рванулась им наперерез, но помощь девушки запоздала. Две ледяные стрелы сорвались с рук принца и двумя вопящими телами на мостовой стало больше.

— Смерть отродью!

Копошащийся под ногами Тара жрец выхватил кинжал и ударил, целясь в бок. С таким же успехом он мог бы попытаться нанести удар крепостной стене. Остановленное "доспехом духа" тонкое острие замерло в воздухе, не сумев повредить даже одежду.

Жрец дернулся, бросил кинжал и захрипел, схватившись за горло.

— Ты слишком с ними миндальничаешь, братец, — сообщил Тибер, вытирая лезвие длинного ножа о тело несостоявшегося убийцы.

— Убили! Белого жреца убили!

— Бей-убивай!

— Назад! Это мятеж! Вас всех повесят!

Толпа в едином порыве шагнула вперед, стражники едва держались. Одного из них обезоружили, повалили на землю и начали избивать.

Тар не стал ждать, пока эта плотина рухнет окончательно. Медленно вынув меч — последнее предупреждение, грохот погремушки громовой змеи — он вздел клинок к небесам, выждал немного, и небрежно указал им перед собой. Испуганно заржали лошади. Закричали люди. Ледяные шипы взметнулись в воздух, вознося к крышам домов десятки вопящих от ужаса и боли тел. Ошалевшая от вида мгновенной и быстрой расправы толпа замерла и подалась назад. Постояв мгновение, шипы рассыпались ледяной крошкой. Раненые и убитые посыпались на мостовую, словно чудовищный град. И это стало сигналом к бегству. Обезумевшие от страха люди бросились прочь, толкаясь и давя друг-друга. Те, кому не повезло упасть, оказались просто затоптаны.

— Один удар и в столице все спокойно, — заметил Тибер, с чувством плюнув на тело белого жреца.

— Я не хотел их убивать.

— Их убил не ты, братец, а их собственная глупость. — Ничуть не стесняясь, Тибер бодро обшарил карманы жреца. Нашел увесистый кошелек и довольно улыбнулся. — Напасть на принца в столице империи... — взвесив кошелек в ладони, он быстро пересчитал тела на мостовой. — Всего десять трупов и десятка два раненых — они легко отделались. И да, добро пожаловать домой.

Глава 13

Старые друзья, новые враги

День выдался жарким. Молчун лежал на дороге, ведущей к дому Богини и наслаждался теплом, с трудом проникающим в его старые кости. Да лениво щелкал пастью, гоняя надоедливых мух.

На скрип ворот он поначалу не обратил никакого внимания. Просто не поверил, что подобное возможно. После смерти Богини — хоть подобная мысль казалась кощунством, Молчун сердцем чувствовал, что та мертва — редкие визитеры заходили в дом, где она жила. Даже шум у ворот, который раньше заставлял его бросаться вперед и заходиться яростным лаем, показывая, что дом Богини под надежной защитой, уже давно не беспокоил старого пса.

Ворота скрипнули, распахнулись. Вспомнив о долге, Молчун тут же угрожающе залаял и бросился вперед. Да, он стар, но еще способен защитить если не саму мертвую Богиню, то хотя бы память о ней.

— И ты тоже меня не узнал, старина, — донеслось от ворот.

Помутневшие от катаракты глаза старого пса не могли видеть вошедшего. Какая-то нечеткая тень, в пятне серого света. Но не потерявший чуткости нос уловил его запах. Смутно знакомый, он пробуждал в Молчуне приятные воспоминания прошлого, когда Богиня была еще жива, а он сам — молод и силен. Обладатель этого запаха смеялся и маленькими ручками цеплялся за его шерсть. А он возил его на спине, гордый и довольный тем, что ему позволили нести ребенка Богини.

Мотнув хвостом, Молчун бросился вперед к знакомому запаху.

* * *

Урока, полученного жителями Хагронга возле городских ворот, оказалось достаточно. Больше свите Первого принца никто не мешал. Небольшая заминка вышла только перед въездом в Белый город. Мост оказался поднят. Пришлось ждать, пока его опустят вниз и поднимут решетку.

— Дальше без меня, — сказал Тибер, когда впереди показались ворота бывшего поместья Первой императрицы. — Днем тебя вызовет Старик, а потом... — Третий принц мечтательно улыбнулся. — До вечера, братец.

Неловко спрыгнув с высокой повозки, он зло зашипел, ударившись больной ногой. Злила не боль, к ней он давно привык, а неуклюжесть. Подмигнув Кэре, он махнул рукой Одноглазу, которого знал еще со Скалы, и заковылял прочь.

Следом за младшим братом выбрался и Тар. Некоторое время он молча стоял перед покрашенными в зеленый цвет воротами. Краска кое-где облупилась, начала опадать. Висевший над воротами гербовый щит с вставшим на дыбы белым единорогом, оказался заляпан грязью. Похоже, его пытались очистить, но бросили это дело, так и не закончив.

— Дом, милый дом, — пробормотал Тар, толкнув тяжелые створки.

Порядком проржавевшие петли надсадно скрипнули. Ворота распахнулись, и в тот же миг из глубины заросшего сада послышался сперва недовольный, а затем яростный лай. По давно нечищеной дорожке несся астшанский волкодав, размерами сделавший бы честь боевой химере.

Грудью перегородив дорогу к видневшемуся невдалеке входу в поместье, пес лаял. Скалил длинные клыки. Шерсть на его загривке стояла дыбом.

— И ты тоже меня не узнал, старина? — с горечью спросил Тар. Неужели время способно уничтожить даже собачью преданность?

Волкодав замер. Жадно втянул носом воздух. Недоуменно мотнул головой. Хвост его неуверенно дернулся вправо, затем влево. И тут злой лай перешел в счастливый визг. Матерый, старый волкодав махал хвостом и визжал, словно одуревший от счастья молодой щенок. Огромное тело сделало последний рывок и врезалось в Тара. Не устояв на ногах, принц упал на дорожку, и принялся закрываться от шершавого языка. А затем сдался и дал вдоволь облизать свое лицо.

— Да, Молчун, я вернулся. Как же ты постарел, старый друг. — Он сжал пса в объятиях, а тот, довольный и счастливый, положил огромную голову ему на грудь, продолжая лизать шею и подбородок.

— Ну все, будет, — мягко оттолкнув пса, Тар встал на ноги и потрепал волкодава по холке. — Пошли, посмотрим на твои владения.

— Молчун! Ты чего лаешь, старый обормот? Кошку увидел?

Из-за разросшихся и давно не знавших садовых ножниц кустов шиповника, появился старик. Он шел, прихрамывая, опираясь на посох, совершенно седой, но все еще крепкий, словно старый дуб, выдержавший не одну яростную бурю.

— Учитель! — припав на одно колено, Тар склонился в жесте почтения младшего перед старшим. Что с того, что он принц империи? Нарт Росн, бывший Великий Лорд Стратег империи Арвон, правая рука Первой императрицы, мастер шестой ступени был одним из тех немногих, перед которым не зазорно склонить голову даже принцу.

— Тар? — если Нарт Росн и удивился его появлению, то искусно это скрыл. — А ты не торопился! — сварливо проворчал он, встав перед ним. — Дай этим старым глазам на тебя посмотреть. — Сухая ладонь прикоснулась к шрамам Тара на лице, прошла ниже, к шее с бугристыми, коричневыми рубцами. — Дракон хорошо тебя отделал. Да, боюсь, этот урок прошел впустую. Как был молодым, горячим дураком, готовым чуть что ринуться в драку, — ладонь учителя со звучным шлепком впечаталась в лоб принца, — так им и остался.

— Учитель, — обиженно протянул Тар, потирая лоб.

— Ладно, — отмахнулся Эварт, сжав его в объятиях, которые оказались все такими же крепкими, как в былые годы. — Все же я рад, что ты жив и вернулся домой.

— Почему поместье в таком запущенном состоянии? — спросил Тар, представив учителю своих спутников. Лицо бывшего лорда стратега помрачнело.

— Деньги... — сообщил он. — Палата Монет прекратила выплачивать содержание. А моих личных средств недостаточно.

— А Палата Монет не забыла, что Зеленый двор принадлежит теперь мне, а не матери?

Тар почувствовал, как где-то в глубине поднимается гнев. Чиновники — второй бич империи после кланов. Особенно когда они начинают играться в политику, потворствуя этим самым кланам.

— Ты же знаешь чинуш, — скривился Нарт. — Голова у них начинает работать после хорошего пинка под зад. А я, увы, для этого слишком стар.

— Император?

— Ты думаешь я стану жаловаться этому предателю? — раздраженно сплюнул на землю старый лорд стратег. — Вон, кстати, — оглянувшись, он указал рукой в сторону ворот, — уже пожаловали по твою душу. Вспомнишь и появятся...

Тар оглянулся. У распахнутых ворот, сразу за въехавшей на территории Зеленого Двора повозкой, мялся имперский герольд, в парадных пурпурных одеждах с вышитым золотом драконом.

Слухи о произошедшем перед городскими воротами расползлись по городу со скоростью пожара, обрастая новыми, сочными подробностями. Счет убитых уже шел на сотни, а вечером будут говорить о заваленных трупами улицах, а потому герольд чувствовал себя весьма неуютно.

Поняв, что стал объектом самого пристального внимания, он все же пересилил себя и на негнущихся ногах, четко, словно на параде легиона, промаршировал к принцу. Правая рука держала перед собой словно щит свиток с приказом.

— Его... — голос герольда дал петуха. — Его Императорское Величество, — кашлянув, смог продолжить он более нормальным тоном, — Гехан Третий, Император Арвона, Повелитель Трилла, Эншая и прочих земель, немедленно желает и требует к себе Тара Валлона, Первого принца империи, Лорда Стратега Скалы!

— Желает и требует? — не без иронии заметил Тар, приняв свиток с приказом. — Передай Его Величеству, что я иду!

Молчун поддержал его слова радостным лаем.

* * *

Элай Зогн, глава клана Вэйр, был раздражен. Ранним утром в столицу вернулся, сорвавшийся внезапно в ночь, Сетт ати Унсан. Что самое обидное, посол Астшана вернулся живым и невредимым, и привез с собой такую же живую и невредимую дочь, которая к этому времени должна была быть мертва!

— Почему астшанская ведьма еще жива?

Стоявший перед главой клана навытяжку, словно легионер на плацу, Этор Суан постарался отвечать ровно, чтобы это не выглядело, словно глава Теней клана Вэйр оправдывается.

— Я послал четыре свои лучшие Тени. И два десятка наемников. На свиту астшанки этого должно было хватить.

— Но не хватило! — несколько резко, на грани потери лица, заметил Элай. — Ты разочаровал меня, Этор! Теперь астшанцы будут настороже и девчонку нам не достать. У Синих появилась еще одна сильная карта... Нужно выяснить, почему Сетт ати Унсан так поспешно покинул столицу навстречу дочери. Я не верю в дар предвидения! Кто-то его предупредил!

— На этот вопрос я могу ответить прямо сейчас, — небрежно обронил Этор, полностью завладев вниманием погрузившегося в свои мысли главы клана. — Он получил анонимное письмо о возможном нападении.

— И кто его написал?

Глава теней клана Вэйр стукнул себя пальцами по груди.

— Я! Первый принц... — намекнул он, видя непонимание в глазах главы. — На конечном этапе пути он едет той же дорогой. Да и время практически совпадает. Был шанс, столкнуть его лбом с почтенным Сеттом. Тот вполне мог посчитать принца главным виновником произошедшего нападения.

— Один план в другом плане, — задумался Элай. — Я бы сказал, что придумано неплохо, если бы хоть что-то из этого сработало. А так мы имеем живую астшанскую ведьму, посла и принца. Последний, как я слышал, и спас дочь Сетта. Мало нам проблем с Синим двором, теперь его Императорское Величество подбросил хлопот с Зеленым! А главное, почему про твой хитрый план я узнаю только сейчас? Ты же знаешь, Этор, как я не люблю, когда действуют за моей спиной!

— Эта мысль пришла мне спонтанно, а времени было мало.

Некоторое время Элай молча смотрел на своего главу Теней.

"Род Суан в последнее время слишком усилился", — подумал он, прекрасно понимая, что не сможет сместить главу разведки клана. Как власть императора ограничена Палатой Власти, так и власть глав кланов ограничена Советами Старейшин, в который входят представители старших ветвей всех родов, входящих в клан. И для Совета столь мелкая промашка — не повод. Да и время слишком неподходящее, только внутриклановых разборок им сейчас не хватает.

— В этот раз забудем! — сыграл великодушие Элай. — Но помни, кто из нас глава клана! Сейчас мне больше интересно, почему сразу четыре тени не справились с одной призывающей.

— Мой просчет. Готов принять любое наказание главы, — склонился Этор, сделав жест почтения, и глава клана не заметил хищного блеска в глазах своего главного шпиона.

* * *

Предвестники присоединились к нему уже возле храма. Все время недолгого путешествия они держались где-то рядом, готовые не только прийти на помощь, но и умереть по первому его зову.

Все прошло настолько гладко, что брат Анато сам поразился.

Проследить за принцем и подгадать нужное время было непросто, а спровоцировать глупых селян — легче легкого. Его расчет оказался верен, несмотря на всю нелюбовь к жрецам, Тар Валлон не стал молча смотреть, как его казнят. Несмотря на грозную славу и жестокость, Первый принц не был лишен благородства. Именно на нем брат Анато и сыграл.

Интересно, изменилось бы решение принца, узнай он, что обвинения справедливы?

Чего брат Анато не ожидал, так это появления астшанской призывающей. Неужели Астшан ищет подходы к Первому принцу? Он и предположить такое не мог — досадное упущение с его стороны. У проклятых призывателей есть неоспоримое преимущество — они не причастны к гибели Первой императрицы.

А еще это глупое нападение перед воротами! Анато не понимал причин, побудивших одного из его белых братьев спровоцировать толпу. Сомнительно, что это глупая инициатива исходила от убитого младшего жреца. Тут замешен кто-то из старших! Скорее всего, сам экклезиарх Филан.