Я подошла к нему и остановилась в некотором отдалении. Мой взгляд скользнул по прямой спине Одариана и застыл на его затылке. В голове крутилась одна единственная, но чрезвычайно странная мысль — потрогать волосы вампира. Мысль была навязчивой. Я попыталась подумать о чем-нибудь другом, даже подняла взгляд на статую Вечного. Но, взглянув на переливающиеся черно-дымчатые пряди бога, я вновь вернулась к волосам вампира. "А почему бы и нет, собственно говоря?", — пронесся в голове сторонний вопрос.
Ругая себя, на чем свет стоит, я медленно подошла к своему телохранителю, протянула руку и пробежалась пальчиками по вожделенным упыриным волосам. Пропустила жестковатый шелковистый локон между пальцами и ойкнула, когда вампирюга резко обернулся и удивленно посмотрел на меня.
— Хочешь выдрать мне волосы? — с подозрением спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
— Потрогать захотелось, — призналась я.
— Зачем? — подозрительности в голосе еще прибавилось.
— Полапать вас хочу, — язвительно ответила я. — Решила начать с головы. Это же вы у нас опытный, сразу идеями фонтанируете, а я девушка скромная, воспитанная, мне разгон нужен.
— И как? — полюбопытствовал упырь.
— Что — как? — не поняла я.
— Разгоняешься? — уточнил любознательный вампирюга.
— Ага, уже не остановишь, — усмехнулась я, и он шагнул ко мне.
— Ну, продолжай, даже любопытно, — он насмешливо смотрел на меня, чем начал очень раздражать.
— Ну, что вы, на нас смотрят, — я указала взглядом на статую Вечного. — Я так не могу.
Вампир хмыкнул, взял меня за руку и утащил за спину статуе бога.
— А это уже вообще кощунство, — важно сообщила я. — Все настроение убили, я передумала.
Я вырвала руку из капкана прохладных пальцев и пошла на выход из храма.
— В этом ты вся, заманила и бросила, — весело упрекнул меня упырь, догоняя уже на улице.
Я покосилась на него и улыбнулась, без всякой насмешки. Все-таки время сближает, и неделя, проведенная в пути после того, как мы покинули Пронеж, если не сдружила нас, то сделала общение более мягким. Хотя ругались мы, по-прежнему, часто, заводясь с пол-оборота. Никто из нас не желал уступить или промолчать на колкость, спеша отдать долг.
— Что-то давно у нас не было приключений, — немного задумчиво заметил Элион.
— Так это же хорошо, — возразила я.
— Не уверен, — не согласился вампир. — От рыжего мы ушли позавчера. Эта демоническая тварь уже должна дышать нам в затылок.
— Но не дышит же, — я пожала плечами. — Может, он наш след потерял?
— Я очень старался, чтобы потерял, — все так же задумчиво продолжал мой телохранитель. — Но с ним оборотни, эти могли все-таки взять наш след. И вообще, не нравятся мне методы демона.
— Почему? — я с интересом посмотрела на него.
— Действует чужими руками. Если бы тот блохастый вел себя тише в шкафу и не сунулся к самым дверям, я бы мог его не заметить. Ты бы уже сидела в замке рыжего, а я за Гранью. Ничего, — лицо его стало неприятно злым, — с упырями из клана Эверлан я еще пообщаюсь.
— Зачем? — немного напряглась я.
— Не люблю оставлять за спиной не оплаченные долги. Ну, что ты так на меня смотришь? — он усмехнулся и поднял лицо к сумрачному небу. — Я тот, кто я есть. В родном клане меня за глаза называли зверем, и, поверь, я заслужил это прозвище.
Я опустила взгляд, разглядывая гладкие каменные плиты под ногами. Зверь? Может быть. Я все еще помню разорванные тела на конюшне. И все же...
— Вы добрый, — сказала я, подняв голову и посмотрев на него.
— Чего? — опешил мой кровосос, округляя глаза. — Ау, Лиора, я добрый? Может, я слишком сильно тряс тебя за шкирку и повредил твой маленький человеческий мозг?
— А вашему мозгу в голове уже тесно, из ушей вылезает, — огрызнулась я. — Дать затычки? А то весь вытечет и придется жить моим маленьким человеческим на двоих.
— Хамишь? — зашипел вампир.
— Острю, — хмыкнула я.
— Ты невыносима! — оскорбился мой телохранитель. — Сама же первая начинаешь?
— Да вы что? — поразилась я. — Значит, это не вы начали оскорблять мой мозг?
— Оскорблять? — он язвительно засмеялся. — Когда это констатация факта стала оскорблением?
— Правда?! — я уперла руки в бока и взметнула брови. — А кто-то моей сообразительности в любви два дня назад объяснялся. А потом еще и поцелуями закреплял признание.
Он поперхнулся и даже остановился. В глазах упырины привычно загорелись злые красные огоньки.
— Что, забыть мои поцелуи не можешь, человечина? — ядовито спросил он. — Вспоминай, а что тебе еще остается? Все равно такого больше не повторится.
— А про любовь к моему разуму ничего не сказали, — ехидно заметила я.
— Ах, да, упустил из виду...
— И этот кровосос еще будет говорить, что у меня маленький мозг, а у самого в голову влезает только половина фразы, — презрительно фыркнув, я прошла мимо него.
Холодные пальцы впились мне в плечо и рывком вернули на прежние место.
— Не слишком ли много себе позволяешь, гадость моя? — разъяренно прошипел вампир мне в лицо.
— Да я с вами сама учтивость, — я постаралась не кривиться от того, с какой силой он удерживал меня.
— Скорей бы уже Ургарай! — рыкнул он.
— Да уж, скорей бы от вас избавиться, — зло выдохнула я.
— Не воруй мои мечты, — не менее зло ответил вампирюга.
— Как же вы меня бесите! — воскликнула я.
— А уж как ты меня, — рявкнул Одариан.
И мы вдруг замолчали, не сводя друг с друга взгляда. Его взгляд блуждал по моему лицу, время от времени задерживаясь на нижней его части. А я, как дура, снова пялилась на вампирьи волосы, которыми беззастенчиво играл ветер. И снова так хотелось зарыться в них пальцами. Глупо, да? А вот хотелось. Не знаю, чего хотел вампир, но отшатнулись друг от друга мы одновременно, и деловито зашагали в сторону гостиницы, где собирались заночевать. В общем-то, это я вытащила своего телохранителя оттуда. Захотелось зайти в храм и помолиться. Все-таки для жрицы я была не слишком ретива. Вот и хотелось исправить свою оплошность. Вампир пошипел на меня, но все же поддался на шантаж и уговоры.
За всю дорогу мы так больше и не обменялись ни словом. Уже у гостиницы мой упырь оттеснил с дороги тролля — привратника, пропуская меня вперед. Обиженный исполин с зеленоватой кожей засопел нам вслед, что совершенно не тронуло моего телохранителя. Троллей здесь вообще было много, мы находились на землях их маленького государства. Впрочем, на территории домена все государства были не особо большими, зато их было много. Наш домен Риош-Гархар вмещал в себя около пятидесяти государств. Человеческих был пять, четыре княжества и одно королевство. Три упыриных клана. Эверланы были самым малочисленным, их территории можно было объехать за пару дней. Мы с моим вампиром проскочили насквозь за день. Так же домен населяли несколько стай оборотней, тролли, имелись василиски и прочие народности. А вот архи, которых так часто поминал мой телохранитель, в нашем домене не значились. Они жили в горах другого домена. Зато были полукровки, эти населяли большинство городов демонов. Демонов было больше всего. Ну, как же, главенствующая раса, созданная Мраком по своему подобию. Но даже они были проще, чем кровососы.
Я покосилась на своего телохранителя. Он поймал мой взгляд и задрал нос. Неисправимый, вздохнула я и вошла в нашу комнату. Элион вошел следом и закрыл дверь. После упал на кровать, не раздеваясь. Я села с другой стороны, отвернувшись спиной к вампиру. На душе было как-то гадко, а еще очень грустно. До Ургарая нам оставалось еще две недели пути. Две недели терпеть противного упыря...
Я полуобернулась и взглянула на него. Элион лежал, заложив руки под голову, и смотрел в потолок. Я снова отвернулась. Да, лучше уж с ним еще месяц колесить по домену, чем добраться до горгулов. С каждым днем я все больше ненавидела и свою помолвку, и неведомого жениха. Только сейчас мне вдруг подумалось, что мой телохранитель почти перестал язвить по этому поводу.
Вздохнув, я легла, скромно подвинувшись на край кровати. Упырь упорно брал нам один номер на двоих. В общем, я понимала, что из-за стенки он может вовремя не услышать, если ко мне вломится тот же рыжий, но все равно это коробило. И стеснялась я его соседства с каждым днем все больше, чувствуя уже не возмущение, но сильное смущение.
— Пойдем еще погуляем, — подал голос Элион, и я обернулась к нему, удивленно глядя на тонкий аристократический профиль.
— Вы же сами хотели скорей вернуться сюда и завалиться спать, — недоверчиво отозвалась я.
— Идешь? — вместо ответа спросил он, вставая с кровати.
— Иду, — кивнула я и поспешила за ним.
— Возьми шаль, вечером здесь может быть прохладно, — сказал, не глядя на меня, вампир и остановился у двери, ожидая, когда я достану шаль, кстати, купленную им дня три назад после того, как я ночью выбивала зубами громкую дробь.
Он тогда ворчал на меня, что я перебужу всех умертвий в округе. Мы, конечно, после этого поцапались, а утром, в первом же городке, мне купили и вручили шаль из шерсти мангора, одной травоядной зверины из северной оконечности соседнего домена. Шаль очень приятно обнимала плечи и грела. Я перекинула ее через руку.
— Пока еще тепло, — сказала я, слегка улыбнувшись.
Одариан кивнул и первым вышел в коридор. Я последовала за ним. Мой вредный вампирюга вновь оттеснил тролля-привратник, и тот завелся:
— А я тут для украшения что ли стою?!
— Из тебя украшение, как из сварга добрая фея, — усмехнулся Элион и хотел идти дальше.
Но тут ему на плечо легла огромная лапа. Тролль стремительно развернул к себе лицом моего телохранителя и врезал кулачищем по наглой красноглазой физиономии. Вампир отлетел к стене соседнего дома, затем сел, тряся головой, и ошарашено глядя на обиженного тролля.
— Ты смерти что ли ищешь? — все так же удивленно спросил мой телохранитель, глядя на набычившегося гиганта.
— За слова ответишь? — спросил тролль, задирая повыше рукава ливреи.
— А то, — отозвался мой упырина и вскочил на ноги.
Меня раздирали двоякие чувства. Во-первых, я мысленно потирала руки. Если эта заноза снова будет говорить про слабость людей, у меня есть, чем крыть, вон, хоть этим зеленокожим мордоворотом. Во-вторых, было гаденькое чувство удовлетворенной жажды мести за все тряски за шкирку, попытки удушения и прочие физические воздействия. Плечо от его пальцев до сих пор ныло. А вот в-третьих... в-третьих, мне стало обидно за Одариана. Какой-то тролль, да по симпатичной вампирьей роже. Ей вполне хватало и моих пощечин. Ну и жутковато немного стало, а вдруг его этот зеленый бандюга переломает. Вон, он у меня какой тоненький и хрупкий.
— Уважаемый! — кинулась я между ними. — А, ну, перестаньте буянить. Как вам не стыдно кидаться на постояльцев? Куда смотрит ваш хозяин? Я бы вас уже уволила.
— Лиора, — поморщился Элион, — уймись.
— Да-да, — закивал тролль. — Бабам слова не давали.
— Что?! — заревел мой телохранитель, в одно короткое мгновение приходя в бешенство. — Как ты, зеленая харя, смел назвать ее бабой?
— Так не мужик же, — заржал гигант. — Баба, она и есть баба. Хоть человеческая, хоть кровососка, хоть демонесса. Твоя особенная что ли?
— Особенная, — зашипел разъяренный кровопийца.
А в следующее мгновение я с ужасом поняла, что он сейчас перейдет в боевую трансформацию. "Хана троллю", — с грустью подумала я.
— Элион, не надо! — заорала я, бросаясь к нему. — Ну, дайте ему по морде и пойдем отсюда! Не убивайте тролля, пожалуйста!
— Уйди, немочь, — заревел в ответ привратник. — Я сейчас твоего упыря переломаю.
— Угомонитесь! Как вам не стыдно?! — теперь кричала я троллю, потому что вампир меня взял за плечи и переставил в сторону.
— Гадость моя, отдохни хоть немного, — рыкнул на меня Одариан и пошел на привратника, а одежду уже рвали разворачивающиеся крылья.
Вампир стремительно увеличивался в росте, и вскоре его лицо превратилось в жуткую курносую морду. Клыки страшно выпирали вперед, а когти вытянулись и заострились. Ну, не упырь разве? И все же я снова бросилась к нему, обхватывая руками из-за спины, получив взмахнувшими крыльями по лицу хлесткий удар. Одновременно со мной к троллю подбежал хозяин гостиницы, не менее громадный тролль. Он свалил собственного привратника одним ударом кулака с ног и стремительно развернулся к вампиру, который расцеплял мои руки, но я, заливаясь слезами, снова обхватывала его и голосила, чтобы он свернул свои махалки, потому что хватит уже лупить меня ими по физиономии, все равно не отпущу.
— Глупая человечина, — шипел Одариан, продолжая сражаться со мной.
— Ваша кровавость, — тараторил хозяин гостиницы. — Угомонитесь, пожалуйста. Вы пугаете других постояльцев. А за дуралея не извольте беспокоиться, сегодня же выгоню. Не сердитесь, ваша кровавость!
— Элион, ну, хватит уже, — вопила я. — И хватит меня дергать!
Тут же ревел, в конец, обиженный привратник, угрожая уже и хозяину гостиницы, и вампиру, и даже мне. А еще неведомому Харгу, с которого он прямо сейчас вытрясет все долги. И все это одновременно, создавая жуткую какофонию звуков. Закончилось тем, что мой телохранитель в очередной раз оторвал от себя мои руки и отшвырнул меня. Падая, я приложилась головой о стену гостиницы и благополучно провалилась во тьму.
— Чудовище теплокровное, — ворчал негромкий голос, но в нем улавливались нотки тревоги, — сколько мне еще с тобой мучиться?
— Упырь, — простонала я и попробовала подняться.
— Лежи уже, бестолочь, — усмехнулся вампир, слегка придавливая меня к кровати, на которой я изволила прийти в себя. — Голова болит?
— Да-а, — жалобно протянула я.
— Еще бы, — снова ворчливо произнес он. — Зачем под руку лезла?
— Боялась, — вздохнула я, снова закрыв глаза, комната кружилась перед глазами.
— За кого? Троллем больше, троллем меньше, нашла кого жалеть, — и кого я сегодня добрым называла...
— Я за вас переживала, он такой огромный, а вы такой хрупкий, — ответила я, перехватив его руку и положив себе ее на лоб. — Холодная. Хорошо-о.
— Рад, что смог доставить тебе удовольствие, — не без ехидства усмехнулся вампирюга. — А за хрупкого ответишь, когда в себя придешь.
— Пожалейте меня! — жалостливо потребовала я.
Ничего не могу с собой поделать. Когда мне плохо, вокруг меня надо бегать, ахать, охать, говорить кучу ласковых слов, потому что я даже с насморком чувствую себя при смерти.
— Как тебя пожалеть, чудовище? — тяжело вздохнул вампир.
— Обнимите меня, — начала я руководить. — Да не так, нежней. И по голове погладьте. Хорошо. И поцелуйте в щеку. И скажите, какая я хороша.
— Да ты совсем охамела, человечина, — возмутился упырь, выполняя все пункты по моему списку.
— Охамела — это не то, надо добрее. — Все самозабвенней страдала я. — Ну, давайте же, Элион, сделайте над собой усилие. Я в вас верю. Пожа-а-алуйста-а-а.
— Удавить тебя проще, чтоб не мучилась, — продолжал ворчать мой телохранитель. — Вечный, пожалуйста, можно ее придушить? Ну, хоть разочек?
