Дун Чжо и плачет.
— Кто этот человек? Единственный из всех осмеливается оплакивать
казненного преступника! — гневно воскликнул Ван Юнь.
Он приказал страже схватить неизвестного и немедленно доставить во дворец.
Но, увидев этого человека, все изумились, — это был не кто иной как ши-чжун
Цай Юн.
— Дун Чжо мятежник и сегодня казнен, — с раздражением сказал Ван Юнь. —
Весь народ ликует. Ты тоже подданный Хань, почему же ты не радуешься за
государство, а позволяешь себе оплакивать мятежника?
— Хоть я и не обладаю талантами, — покорно отвечал Цай Юн, — но я знаю,
что такое долг! Разве посмел бы я повернуться спиной к государству и
обратиться лицом к Дун Чжо? Но однажды я испытал на себе его доброту и
поэтому не смог удержать слез. Я сам знаю, что вина моя велика. Если вы
оставите мне голову и отрубите только ноги, я смогу дописать историю Хань и
тем искуплю свою вину. Это было бы для меня счастьем!
Все сановники жалели Цай Юна и просили пощадить его. Тай-фу Ма Жи-ди шепнул
Ван Юню:
— Цай Юн — самый талантливый человек нашего времени. Если дать ему
возможность написать историю Хань, он будет нашим верным слугой. К тому же
сыновнее послушание его давно известно. Не торопитесь казнить его, дабы не
вызвать недовольства в народе.
— Когда-то император У-ди пощадил Сыма Цяня и разрешил ему писать историю.
Это привело лишь к тому, что клеветнические россказни перешли в последующие
поколения. Ныне государственное управление в большом беспорядке, и разрешить
талантливому чиновнику, приближенному государя, держать в руках кисть —
значит подвергнуться его злословию.
Ма Жи-ди молча удалился.
— Разве Ван Юнь заботится о нашем будущем? — говорил он чиновникам. —
Способные люди — опора государства; законы — твердая основа нашей
деятельности. Можно ли долго продержаться, если уничтожить опору, отбросить
законы?
Ван Юнь не послушался Ма Жи-ди; он приказал бросить Цай Юна в тюрьму и
задушить его. Узнав об этом, люди горевали. Потомки осуждали Цай Юна за то,
что он оплакивал Дун Чжо, но наказание его считали чрезмерным и сложили
такие стихи:
За что же в конце концов лишили жизни Цай Юна?
Ведь, власть захватив, Дун Чжо чинил произвол и насилье.
Но если бы встал Чжугэ Лян, дремавший в уединенье,
Он стал бы служить Дун Чжо, чьи козни все молча сносили?
Теперь обратимся к Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, которые бежали в
Шэньси и прислали в Чанань гонца с просьбой о помиловании.
— Эти четверо помогали Дун Чжо захватить власть, — сказал Ван Юнь, — и
хоть ныне мы прощаем всех — этих простить не можем.
Посланный вернулся и доложил об этом Ли Цзюэ.
— Мы не выпросили помилования, — горестно заметил Ли Цзюэ. — Нам надо
бежать, чтобы спасти себе жизнь.
— Если вы покинете войско и уйдете, — сказал советник Цзя Сюй, — то
любой чиновник сможет заточить вас в тюрьму. Лучше соберите свои войска,
призовите на помощь всех жителей Шэньси и нападите на Чанань, чтобы
отомстить за Дун Чжо. В случае удачи вы захватите трон и будете управлять
Поднебесной. А бежать никогда не поздно.
Ли Цзюэ и другие признали его совет разумным. Они распустили слух, что Ван
Юнь собирается разорить округ Силян, и все население сильно встревожилось.
— Какая вам польза умирать ни за что? — взывали ко всем Ли Цзюэ и его
сообщники. — Не лучше ли восстать и последовать за нами?
Так они собрали более ста тысяч народу и двинулись на Чанань. На пути к ним
присоединился зять Дун Чжо — чжун-лан-цзян Ню Фу, спешивший со своими пятью
тысячами воинов отомстить за своего тестя. Ли Цзюэ поставил его во главе
передового отряда.
Ван Юнь, проведав о походе силянских войск, позвал на совет Люй Бу.
— Вы можете не беспокоиться, — сказал Люй Бу. — Что нам считать этих
крыс!
Ли Су вместе с Люй Бу выступили во главе войск навстречу врагу. Ли Су
встретился с Ню Фу и первым начал бой. Разгорелась великая битва. Ню Фу не
выдержал натиска и бежал. Никто не думал, что этой же ночью в час второй
стражи он вернется и, захватив Ли Су врасплох, отобьет лагерь! Но так и
случилось. В армии Ли Су воцарилось смятение. Проиграв битву, войско его без
оглядки бежало тридцать ли. Более половины воинов было перебито.
— Как ты смел опозорить меня! — разгневался на него Люй Бу. Он велел
обезглавить Ли Су и выставить его голову у ворот лагеря.
На другой день сам Люй Бу повел войска против Ню Фу. Тот не мог
противостоять Люй Бу и, потерпев поражение, бежал. В ту же ночь Ню Фу
призвал своего близкого друга Ху Чи-эра и сказал ему:
— Люй Бу храбр, и никто не может победить его. Придется нам обмануть Ли
Цзюэ и других, захватить золото и драгоценности и бежать с тремя-пятью
близкими людьми.
Ху Чи-эр согласился. Этой же ночью они тайно покинули лагерь. С ними было
только трое-четверо приближенных. Когда они переправились через реку, Ху
Чи-эр, решивший один завладеть драгоценностями, убил Ню Фу и с его
отрубленной головой явился к Люй Бу. Но тот, дознавшись, из каких побуждений
Ху Чи-эр сделал это, разъярился и приказал казнить его. Затем Люй Бу двинул
свои войска и обрушился на армию Ли Цзюэ. Не ожидая, пока тот построит
войска в боевой порядок, Люй Бу помчался вперед и подал сигнал к нападению.
Войско Ли Цзюэ бежало пятьдесят ли и остановилось только у подножья горы.
Ли Цзюэ позвал на совет Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу.
— Хотя Люй Бу храбр, но он глуп, — сказал Ли Цзюэ, — и ему недостает
проницательности. Нам нечего его бояться. Я со своими войсками буду охранять
вход в ущелье и не дам ни минуты покоя Люй Бу, а Го Сы со своими войсками
пусть тревожит его тыл. Мы будем действовать так же, как Пэн Юэ. Помните,
как он когда-то тревожил княжество Чу: удары в гонг — наступление,
барабанный бой — отвод войск. Чжан Цзи и Фань Чоу, разделив войска, по двум
дорогам двинутся на Чанань. Если у врага голова и хвост не сумеют помочь
друг другу, он обязательно потерпит поражение.
План этот был принят единогласно.
Как только войска Люй Бу подошли к горе, Ли Цзюэ напал на них. Люй Бу с
ожесточением бросился в бой, но Ли Цзюэ отступил на гору, и оттуда градом
посыпались стрелы и камни. Армия Люй Бу не смогла пройти. Тут неожиданно
донесли, что Го Сы ударил с тыла. Люй Бу поспешно повернул назад, но тут же
услышал грохот барабанов: армия Го Сы уже отходила. Еще не успел Люй Бу
построить войска, как зазвучали гонги: это опять подступала армия Ли Цзюэ.
И почти в то же время Го Сы снова напал с тыла. Как только Люй Бу подошел,
вновь загремели барабаны, отзывая войска Го Сы. Ярость кипела в груди Люй
Бу.
Так продолжалось несколько дней подряд. Враг не давал Люй Бу ни сражаться,
ни удерживать свои позиции. Положение было очень напряженным, когда
прискакал гонец с известием, что Чжан Цзи и Фань Чоу с двух сторон напали на
Чанань и столица в опасности. Люй Бу поспешно повел войска обратно. Но Ли
Цзюэ и Го Сы объединенными силами преследовали его, и Люй Бу потерял много
воинов убитыми и ранеными.
Мятежников в Чанане было видимо-невидимо. Люй Бу вступил с ними в сражение,
но победы не добился. Многие воины, возмущенные его жестокостью, сдались
врагу. Смятение овладело самим Люй Бу.
Через несколько дней остававшиеся в Чанане сообщники Дун Чжо — Ли Мын и Ван
Фан — открыли ворота столицы, и армия мятежников с четырех сторон вступила
в город. Люй Бу бросался то направо, то налево, но не мог преградить им
путь. Во главе нескольких сот всадников он прорвался через ворота Цинсо и,
вызвав Ван Юня, сказал ему:
— Положение отчаянное. Прошу вас, сы-ту, следуйте за мной. Мы скроемся и
через некоторое время придумаем новый план.
— Если я одарен способностями государственного мужа, то наведу порядок в
государстве, — ответил Ван Юнь. — Таково мое искреннее желание. Если же
это мне не удастся, я умру, но бежать от опасности не стану. Передайте мою
благодарность гуаньдунским князьям — пусть они и впредь не жалеют сил для
государства.
Несмотря на троекратные уговоры Люй Бу, Ван Юнь остался непреклонным в своем
решении. Вскоре у всех ворот города вспыхнул огонь и к небу поднялись языки
пламени. Люй Бу ничего не оставалось, как бросить свою семью на произвол
судьбы. С сотней всадников он бежал за перевал к Юань Шу.
Ли Цзюэ и Го Сы предоставили мятежникам полную свободу грабить столицу. От
их рук погибло много придворных и чиновников. Войска мятежников окружили
дворец. Евнухи уговорили Сына неба подойти к воротам Провозглашения мира и
тем самым прекратить смуту. Ли Цзюэ и другие, увидев желтый зонт императора,
приостановили бесчинства и закричали: "Вань суй! Вань суй!"
Император Сянь-ди, поднявшись на башню, вскричал:
— Как вы смели без нашего вызова явиться в Чанань?
Ли Цзюэ и Го Сы, глядя наверх, отвечали:
— Тай-ши Дун Чжо был защитником императорского трона! Он без всякого
повода коварно убит Ван Юнем, и мы пришли мстить за него. Выдайте нам Ван
Юня, и мы тотчас же уведем войска!
Ван Юнь в это время находился рядом с императором. Услышав такие речи, он
молвил:
— Я придумал этот план для блага династии, но раз уж дело приняло такой
плохой оборот, Сыну неба не стоит из жалости к одному из подданных
подвергать опасности свое государство. Разрешите мне сойти вниз и отдаться в
руки мятежников.
Император медлил с решением, и Ван Юнь стремительно сбежал с башни с
возгласом:
— Ван Юнь здесь!
— За какое преступление убит тай-ши Дун Чжо? — закричали Ли Цзюэ и Го Сы
и набросились на него с обнаженными мечами.
— Преступления злодея Дун Чжо переполнили небо и землю! — вскричал Ван
Юнь. — В тот день, когда его убили, жители Чананя поздравляли друг друга,
разве вам это не известно?
— Тай-ши был действительно виноват, а в чем наша вина? Почему вы не
согласились простить нас? — бесновались Ли Цзюэ и Го Сы.
— Пусть же я умру! Мне не о чем с вами разговаривать!
Мятежники убили Ван Юня у подножья башни.
Историк написал стихи, восхваляющие его:
По мудрому плану, который составил Ван Юнь,
Был вскоре Дун Чжо, тиран вероломный, сражен.
И думал Ван Юнь, как дать государству мир,
Тревоги был полон о храмах династии он.
Геройство его простерлось, как Млечный путь,
И верность его вечна, как созвездье Ковша.
Столетья идут, но бродит досель по земле,
Витает вкруг башни его неземная душа.
Расправившись с Ван Юнем, разбойники перебили всех, принадлежащих к его роду
— старых и малых. В народе стоял плач и стенания. А Ли Цзюэ и Го Сы думали
про себя: "Раз уж мы пришли сюда, так убьем и Сына неба. Чего еще ждать?"
Обнажив мечи, они с громкими криками ворвались во дворец.
Вот уж поистине:
Главный разбойник убит, и всюду идет торжество,
Но горшие беды несут приспешники злые его.
О дальнейшей судьбе императора Сянь-ди вы узнаете в следующей главе.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
повествует о том, как Ма Тэн поднялся на борьбу за справедливость,
и о том,
как Цао Цао мстил за смерть отца
Разбойники Ли Цзюэ и Го Сы хотели убить императора, но Чжан Цзи и Фань Чоу
стали их отговаривать:
— Сейчас Сянь-ди убивать нельзя, ибо мы не сумеем удержать народ в
повиновении. Сначала нужно обрезать императору крылья, удалить от него всех
князей. Тогда мы сможем покончить с ним и завладеть всей Поднебесной.
Ли Цзюэ и Го Сы вняли их доводам и убрали оружие. Император, все еще
стоявший на башне, обратился к ним с вопросом:
— Ван Юнь убит, почему же до сих пор вы не выводите войска?
— У нас есть заслуги перед династией, — ответили Ли Цзюэ и Го Сы, — но
нет титулов и званий, а без этого мы опасаемся отвести войска.
— Какие же чины и звания вы хотите получить? — спросил император.
Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу составили список требуемых ими
должностей и вручили его Сянь-ди. Император вынужден был наделить всех их
высокими званиями и правом решать государственные дела.
Только после этого мятежники вывели войска из города. Они еще пытались
разыскать труп и голову Дун Чжо, но нашли только его кости. На дощечке из
благовонного дерева они вырезали его изображение и, остановившись в дороге,
устроили жертвоприношение. Одежду и шапку Дун Чжо вместе с его костями они
уложили в гроб, а затем выбрали указанный гаданием счастливый день для
погребения в Мэйу. Но в тот самый момент, когда они приступили к церемонии
погребения, раздался страшный удар грома, и хлынул ливень. На ровном месте
глубина воды достигла нескольких чи. От сильного сотрясения гроб раскрылся и
бренные останки выпали из него. При новой попытке похоронить их повторилось
то же самое. На третью ночь гроб был полностью уничтожен громом и молнией.
Так сильно гневалось небо на Дун Чжо!
Ли Цзюэ и Го Сы, захватив в свои руки власть, стали жестоко обращаться с
народом. Путем интриг и коварства они удаляли приближенных императора и
заменяли их своими сторонниками, они же назначали и смещали придворных
чиновников. Император был стеснен во всех своих действиях. С целью
приобрести себе сторонников злодеи специально пригласили ко двору Чжу Цзуня,
пожаловав ему титул тай-пу — смотрителя императорских колесниц, и наделили
его большой властью.
Но вот пришла весть, что правитель округа Силян Ма Тэн и правитель округа
Бинчжоу Хань Суй со стотысячным войском идут на Чанань, чтобы покарать
злодеев. Предварительно эти военачальники вступили в тайные сношения с тремя
важными чиновниками в Чанане — Ма Юем, Чжун Шао и Лю Фанем, и те добились у
императора пожалования Ма Тэну и Хань Сую высоких чинов.
Ли Цзюэ и его сообщники стали готовиться к дальнейшей борьбе.
— Оба войска идут издалека, — сказал им советник Цзя Сюй. — Если
выкопать глубокий ров, соорудить высокие стены и занять стойкую оборону, то
они и за сто дней не одолеют нас. Когда истощится провиант, они, поверьте
мне, отступят сами, а мы будем преследовать их и захватим в плен обоих
главарей.
— Этот план никуда не годится, — заявили Ли Мын и Ван Фан. — Дайте нам
десять тысяч отборного войска, и мы одолеем Ма Тэна и Хань Суя, отрубим им
головы и принесем их вам.
— Воевать сейчас — значит потерпеть поражение, — настаивал Цзя Сюй.
— Отрубите нам головы, если нас разобьют! — воскликнули в один голос Ли
Мын и Ван Фан. — Если же мы победим, то голова Цзя Сюя будет принадлежать
