Вероника. Черная Вишня.

— Прошу простить мою неучтивость, устал гоняться за этим шалопаем, — под шалопаем, видимо, подразумевался Шердан.

Я краем глаза отметила, что горничные шмыгнули на выход, а мужчина тем временем шагнул ко мне, едва ли не распахнув объятия.

— По-видимому, я наконец вижу очаровательную Веронику Барас. Вы еще прекраснее, чем мне описывали, такую прелестную леди трудно не узнать.

— Тогда мы в неравном положении, — я подала руку для поцелуя, чуть отстраняясь, поскольку мне показалось, что он действительно собирается меня обнять и хорошенько потискать.

— Ах, как же я невежлив, — гость закатил глаза, помог мне опуститься обратно на диван, — Максимилиан Тарис, дядя вашего жениха.

— Безмерно счастлива, — я одарила его чарующей улыбкой и ухватила с блюда персик, чтоб освободить руку, которую он не спешил отпускать.

— Взаимно, — с улыбкой соврал он. Учитывая, что одним своим появлением я уже подпортила его планы — радоваться он мне точно не должен. — А где же мой горячо любимый племянник?

— Не видела его сегодня, — от улыбки уже чуток сводило скулы.

— Правда? — и таким это тоном было сказано...

— Вы мне не верите? — улыбка померкла, губки капризно скривились.

— Верить нельзя никому, — доверительно сообщил этот тип, и тут нас, наконец, прервали.

— Лорд Максимильян! — леди Галиана сразу прошла к нам, сопровождавший её сухопарый мужчина сообщил, что будет ожидать в танцклассе, а полненькая женщина поспешила сделать в вид, что искренне любуется отделкой стен.

— Леди Галиана! — памятная приветливая улыбка вновь озарила лицо этого интригана, он уже спешил шаисе навстречу.

Повинуясь какому-то жесту, пришедшая с шаисой женщина грациозно для её комплекции скользнула ко мне.

— Леди Вероника, идёмте, посмотрим, что из нарядов у вас в наличии, — она буквально утянула меня в гардеробную. Дальше разговор долетал до меня обрывками.

— ... ничего особенного, таких пол дворца... — шелест бумаги в обувных коробках не дал дослушать Максимильяна.

Я приложила палец к губам, умоляюще посмотрела на женщину, представившуюся мне как баронесса Ирэна Павис. Та укоризненно глянула и тихонько произнесла:

— Я приглашена сюда, чтоб должным образом подтянуть ваши знания этикета! Подслушивать — это верх неприличия, — её дородная фигура перегородила подступ к двери.

— Обещаю, после ваших уроков я стану самой благовоспитанной леди, — я умоляюще глянула на баронессу. — Но пока я неотёсанная провинциалка мне просто положено быть непосредственной и любопытной.

Дама мерила меня взглядом несколько секунд, затем подмигнула, развернулась и уступила место рядом с собой у дверцы в гостиную, едва заметно приоткрыв щелку.

— ... договор с баронствами.

— Я тебя уверяю, с этой девочкой шайсарату будет сплошная польза, — свекровь явно рекламировала меня, — Да и за нею не стоят силы, что будут прогибать свою линию, как те же баронства.

— Она действительно протеже Когрема Бараса?

— Спроси у него сам, — голос шаисы был беспечным, о фарфор звякнула ложечка.

— Может и спрошу, — задумчиво проговорил дядя. — Но для меня как для члена Регентского совета укрепление связей путем брака с Камиллой Налин...

— Вот и женился бы, — перебила Галиана насмешливо. — А Регентский Совет доживает последние недели.

— Ты правда думаешь, что возвести на престол этого бездаря, повесу и гуляку хорошая идея.

— Он — законный наследник, — снова послышался звон фарфоровой чашечки

— Ха, не веришь же ты свежим слухам, что на самом деле принц Франциск начитанный и благовоспитанный юноша?

— Вы его сами таким сделали, — шаиса явно заскучала, — Кто подсовывал ему девок, дружков гуляк и мотов, баловал и развращал? И вообще, ты не находишь, что высказываться так о наследнике в чужих покоях — опрометчиво. Даже, или, вернее будет, особенно, если они принадлежат заместителю службы безопасности.

— Я подстраховался, подслушать нас не могут, — тут, видимо, Максимильян что-то продемонстрировал.

— Ты связался с шаю? — на этот раз голос Галианы стал несколько напряженным.

— Не совсем. Это подарок друга...

Беседу прервал очередной стук в дверь. Как выяснилось, принесли легкий завтрак. Я пожала плечами и оторвалась от щели.

— Так и пьют чай молча? И стоило столько ждать, — баронесса Павис, которая потеряла интерес к подслушиванию почти сразу, как раз извлекала из коробки бальные туфельки, — Какая интересная модель.

Я немного половила ртом воздух, не понимая, что вообще произошло, но потом сообразила, что голос в пультовых слышу тоже я одна. С зажигалочкой, оказавшейся неведомым ключом Черной Вишни старалась теперь не расставаться, так что может и не подействовала на меня вещица лорда Максимилиана.

Когда мы вернулись в гостиную визитер уже ушел. Столик накрыли к завтраку, а леди Павис как-то очень плотоядно меня оглядела и размяла руки — обучение началось. Меня шпыняли за звон ложечки о чашку, за оттопыренный мизинец, за упавшую крошку. Регламентировано оказалось всё, чуть ли не вплоть до интервала взмахивания ресницами. Отсутствие улыбки являлось недостаточной приветливостью, излишняя улыбка признаком дурного тона. Когда выражение моего лица начало напоминать уже скорее оскал, меня на время оставили в покое, препоручив учителю танцев.

Тренировки ради пришлось перебраться в одну из музыкальных гостиных, дорогу до которой я, кажется, запомнила. Стены её украшали различные виды музыкальных инструментов, а одна и вовсе была зеркальной. По пути я удостоилась еще десятка критических замечаний, похоже единственное, что не вызывало нареканий — это осанка. Зато походку сочли излишне порывистой и не подобающей юной леди. Дамы заперли двери, и начался новый виток муштры.

— Шаг, шаг, разошлись, раз, два, поворот, поклон... — это длилось уже второй час. Меня пытались спешно обучить местному танцу-шествию, чем-то напоминавшему полонез и носившему незамысловатое название "первый танец".

— Может я просто постою в сторонке, может же девушка пропустить танец, — я стенала и чувствовала себя необучаемым бревном. Ничего технически сложного, но запомнить всю череду движений, заучиваемых с младых ногтей местными аристократами, было трудновато, особенно не видя всей картины движений.

— Ничего не выйдет, — Галиана была непреклонна, — Шайсары открывают бал первым танцем, и ты обязана в нём участвовать.

Я еще раз прошлась по залу, поворачиваясь и приседая в нужных местах под перестук метронома. На этот раз проход был признан сносным, и мы перешли к остальным танцам.

— Шаиса Галиана, — я с милейшей улыбкой отвела женщину в сторону на пару слов, зашептала, — Я ведь и простейших танцев не знаю. Но танцую я профессионально, схвачу на лету, если вы покажете.

Дальше тренировка превратилась в шоу. Несколько минут одна из дам танцевала с немного удивлённым таким подходом мастером, потом ему передавали меня. И я повторяла, всё что уловила и запомнила. Учителем он оказался превосходным. И влюблённым в движение. Чутко вёл, подсказывая и выравнивая огрехи, и сам то и дело отвлекался на прорывающиеся у меня па и связки из совершенно иных танцев, не знакомых в этом мире. Шаиса и леди Павис только и успевали возвращать нас к отработке классическе классической бальной программы. В результате расстались мы очень довольные друг другом с обещанием встретиться еще не раз.

После танцев слегка успокоенная леди Тарис куда-то засобиралась, сославшись на важное совещание, и я было приободрилась и воспряла. Однако меня быстро приземлили:

— Не волнуйтесь, девочке не избежать большой придворной славы, — предвкушающее обронила леди Павис, и шаиса упорхнула.

— Неужели у вас нет никаких важных дел?

— До конца декады я абсолютно свободна, — меня втащили обратно в комнаты, где угрожающей стопкой поджидали книги. Началась дальнейшая муштра. Закончились уроки только после ужина, сдобренного поучениями и окриками. Когда я уже всерьез подумывала упасть и притвориться мёртвой, или на худой конец забаррикадироваться в спальне, леди засобиралась и пожелала мне спокойной ночи. Осчастливленная, я утащила тарелку сыра и фруктов в купальню и сползла в тёплую воду. Похоже жизнь аристократа трудна и мучительна, если их заставляют всю жизнь учиться, а потом и служить на благо короне. И я теперь, вроде как, одна из них. Правда смутное подозрение, что до сих пор мне попадались какие-то неправильные аристократы-трудоголики немного примиряло с новым статусом.

Мысли плавно перетекли на Шердана, и в спальню я возвращалась замотанная в полотенце и с затаённой надеждой увидеть неуловимого мужчину. Отношения у нас так и оставались странными и невыясненными, однако сейчас, после сумасшедшего дня, я поняла, что ужасно соскучилась.

В комнате ничего не изменилось. Я забралась на кровать, укрылась одеялом и... принялась беспокойно вертеться. Когда взбила подушку раз в двадцатый, словно невзначай бросив взгляд на часы, а потом приняла очередную самую удобную позу для сна, поняла что начинаю злиться. Еще не менее получаса я просидела, делая вид, что читаю книгу по этикету, а на деле уже упрямо гипнотизируя стрелку часов. Хотелось чтоб появился уже хоть кто-нибудь. Я согласна была даже на вчерашнюю пышногрудую деваху, чтоб достойно сорвать на неё обиду и накопившееся напряжение. Но ко мне никто не спешил. Лёгкое беспокойство о Шердане, прорывавшееся видениями, в которых безопасник так заработался, что не смог дойти до своих покоев, сменялись не менее яркими видениями полуголых дев, комнаты которых оказались ближе. Когда гадкий брюнет не явился и к двум часам ночи, я подскочила, уверенно защелкнула обе двери, уже проверенным способом подставила под ручки кресла и улеглась. Ощущение выполненного долга, а вернее сделанной пакости, подействовало лучше всякого снотворного. И лишь уже уплывая в сон, припомнила, что все приготовления с запиранием вчера совершенно не помогли.

Мне снилось, как шершавая ладонь легла на бедро, легко скользнула на живот и замерла там. Спине стало тепло от тела, опустившегося рядом, массивного и совершенно обнаженного. По плечу прошлось дыхание, запуталось где-то во влажных еще волосах на затылке. Обнявший меня мужчина еще раз прижал крепче, вздохнул глубоко и... уснул.

Проснулась рано и на противоположной стороне кровати, тиская объемистую подушку, источающую мшисто пряный аромат. Похоже, мне вовсе не приснился мой неуловимый фиктивный жених. Или не фиктивный? А оно мне надо? Тряхнула головой отгоняя назойливые мысли о сонме любовниц небезразличного мне мужчины и потянулась, огладывая комнату.

Кресла всё так же подпирали дверные ручки, намекая что никто в комнату попасть не мог, но дверь купальни была открыта, а я точно помню что закрывала её. Мучимая любопытством и естественными нуждами заглянула туда. На забытом с вечера блюде вместо фруктов и сыра лежал одинокий огрызок и скелет виноградной ветви. Значит, мне точно ничего не приснилось, и теперь я окончательно ничего не понимаю. Размышления прервал привычный уже грохот в дверь. Вздохнув, я накинула халат и пошла сообщать, что уже бодрствую, хотя и очень об этом сожалею.

Всё-таки в том, что тебя одевают и причёсывают что-то есть, так и привыкнуть не долго. А то сонный утренний автопилот однажды вывел меня в университет в пижамных штанах хмурым ноябрьским утром. Я приветливо улыбнулась знакомым по прошлым дням девушкам и позволила сотворить из себя человека. Попутно выясняя маленькие дворцовые подробности. Теперь я знала, где кухня, как пройти главному и не очень ходу, как попадают во дворец простые служащие, что не живут тут постоянно. Оказывается Лане — рыженькой младшей горничной — уже предлагали денег, за подстроенную мне пакость. Когда я удивилась такой её откровенности, та сообщила, что хоть молодая, но не дура связываться с магами, а тем более с самим шайсаром Тарис, не только местом во дворце рисковать, но и репутацией и свободой. Что на неё больше влияло, я не поняла, но за откровенность была благодарна.

К появлению двух леди-мучительниц я была уже полностью готова и даже лениво листала "Я и бал", уничтожая крохотные канапе с блюда.

День начался почти так же как и вчера: этикет, танцы, скудный обед, и ускоренный экскурс в историю и геральдику. По дворцу мы перемещались организованной группой, и в компании шаисы на меня даже смотреть старались не слишком пристально. Однако спиной эти взгляды я очень даже ощущала. В покое меня оставили лишь вечером, после скудного ужина, состоявшего из нежирного кусочка телятины невнушительных размеров и целой тарелки зелени. Шердана не было. Я даже в кабинет поскреблась, надеясь, что он уже вернулся, но дверь оказалась заперта, а проверять свои новообретённые навыки взломщика я не решилась.

Ощутила себя ревнивой женой, брошенной и обиженной, но вовремя смогла остановиться не накручиваясь. Поговорить нам конечно нужно, но сидеть и закипать от негодования — не вариант. В результате я решила действовать проверенным способом. Отыскала подходящую одежду среди новых вещей, закуталась в плащ, чтоб не смутить ненароком встречных придворных и побежала в танцевальный зал.

На ногах были новые туфельки, на мне — лёгкая летящая юбка и блуза с открытыми плечами. С музыкой было бы конечно лучше, но тренироваться мурлыкая несложные мотивчики тоже было привычно, так что следующий час или более я выполнила растяжку, и летала по залу, сбрасывая напряжение и дурное настроение. Тонкая ткань влетала над головой, вслед за махами ног, взвивалась в прыжках, обнимала бёдра во вращении. Закончив тренировку чувственной румбой, выплеснув все непонимание обиду и растерянность, я замерла опустошенная, опустившись коленями на паркет.

И услышала от одной из дверей, которые позабыла запереть редкие громкие хлопки.

Молодой мужчина, стоявший у двери, был мне смутно знаком, я его явно видела раз или два, но точно не беседовала. И не удивительно, что я его не заметила, в зале царил полумрак, а одетый в тёмный камзол визитёр до времени стоял скрытый висящей у входа портьерой.

Поднялась, метнулась за брошенным у клавикордов плащом.

— Куда это ты собралась? — насмешливо прилетело мне в спину, незваный свидетель моих танцев шагнул на свет, демонстрируя свою не слишком внушительную фигуру и шевелюру отливающую рыжиной.

— Спать, — лаконично ответила, рыжий себя вежливостью не утруждал, так что я тоже решила не расшаркиваться. Набрасывая на плечи ткань, попыталась проскользнуть к выходу, но его надёжно загородил этот тип. Еще и руку выставил поперек прохода.

Пожала плечами, прошла к другой двери, спокойно щелкнув запором, и собралась было покинуть зал, но тут опомнившийся мужчина подскочил ко мне и пребольно ухватил за локоть.

— Постой, — дёрнул, развернул, точно синяки останутся, — Не видел тебя раньше, милашка, ты из театра наверно?

Посмотрела в светлые голубые глаза, прикидывая, ответить или попытаться сразу приложить его заклинанием и сбежать. Хотя он явно не из простых. Оценила цепь на груди рыжего, кольца на пальцах. Наверняка не последний аристократ. Ладно, попробуем сначала договориться, зря меня что ли два дня муштруют.