Равиен. Дорога обратно

Равиен — 17Тай:Проклятая сетка не ослабла, когда я оказался в мешке. Дергался. Рыпался. Но без толку. Даже грызть ткань не мог — не подпускало что-то. Нет, я упорный, но решил не тратить зря силы. Порву в клочья всех, когда из мешка вынут. Ехали мы тенченя полтора-два. Я успел вспомнить, что с утра поел плохо и мало — хотел поохотится потом. После того как этих забрал бы и мы ушли из города. Деньги я оставил самке. Сначала хотел принести показать Тане, потом передумал. Зачем? Если бросит Ромку и кинется ко мне — поимею и прогоню обратно. Не объяснить. Но будет противно. Вот с утра проснулся, представил и понял, что не хочу, чтобы постоянно платить надо было. За каждый трах — платить? Ща! Нет, доказать что ты всех круче и достоин надо один раз. Один. Потом просто быть таким как всегда. Таким, каким выбрала. Но так выбрать-то должны тебя, а не... пирожные...А если не кинется — вообще зря принес. Незачем мне вдруг стали эти деньги. А людской самке — нужны. Ей в этом городе дальше жить — пригодятся. Хорошая она, слабенькая, но храбрая. Зачем-то полезла меня спасать. Смешная. Дожил — самки защищают. Когда я перестал рыпаться и меня с мешком перестало мотать по чему-то твердому, понял что сейчас усну. Потряхивало так спокойно, как будто эти похитители никуда не торопятся. От мешка мерзко воняло пылью, грязью и людской едой. Неподвижность раздражала. А еще непонимание — куда, кто и, главное, зачем?! Попробовать обернуться в человека? Может собьет сеть? Не сбило. Обернулся обратно — лонгвестом не так тесно. Когда потряхивать перестало и то, в чем я ехал, остановилось — почуял запах мага. Рядом совсем. Главное я не слышал, чтобы кто-то входил или выходил. Просто вдруг резко шибануло в нос магией. Потом я услышал шаги, ощутил, как прогибается подо мной пол, скрипит. Кто-то потащил мешок волоком. Потом развязал его. Я приготовился. Сеть осталась. Р-р-р! Меня вытряхнули из мешка на землю. Кругом оборотни — лонгвестов не было, зато кошачьих... Все виды. Больше всего энтакату. Из повозки, в которой меня привезли, спрыгнул мужик. Молодой. Не больше тридцати. Светлые волосы коротко подстрижены одним взмахом ножа. Сам так стригусь. Во взгляде интерес. Снова приготовился. И не зря — сеть исчезла. Я сразу прыгнул, целясь в горло. Не обращая внимания на боль в затекших мышцах. Убить! Р-р-ртяф!Татьяна:Далековато забрались разбойники. Мы скакали уже больше, чем полдня. Остановились только раз, чтобы наскоро перекусить холодным мясом и лепешками, и опять выбрались на дорогу. Вообще, кстати, на удивление хорошая дорога в этом лесу, мощеная, ухоженная. А чуть в сторону возьми — чаща непролазная, если кошка еще протиснется, то человек уже с трудом, а верхом так и вовсе дохлый номер. Обедали мы, правда, на полянке, как специально расчищенной под это дело. Интересно, кто содержит дорогу в таком состоянии, неужели разбойники?Я не выдержала и задала этот вопрос ворону. Он всю дорогу крутился вокруг меня, выказывая всяческие признаки симпатии, и ужасно злил этим Ромку. Чувства у нас с магенышем, чем дальше, тем больше влияли друг на друга, так что и у меня эти умелые ухаживания вызывали все большее раздражение. Но я старалась быть вежливой.Вот только пусть проводит до той самой заветной полянки, где можно договориться о выкупе, и пинка ему, чтоб летел впереди собственного карканья! Эх... мечты. Вежливо поблагодарим и попрощаемся. А пока будем трясти информацию — вот, про дорогу.— Разбойники? Нет, конечно, леди, что вы. Такому хорошему состоянию дорога обязана нескольким торговым обществам, чьи представители пользуются ею чаще всего.— А долго нам еще ехать? — В вашем обществе, леди, я готов путешествовать еще несколько дней, но, к моему сожалению, до ближайшей развилки осталось четверть тенченя.Постепенно у меня в голове зародилась одна интересная мысль. Ворон сказал, что в Энтакатош всего две дороги, но развилку мы еще не проехали. То есть, пока не знаем, куда свернуть. А вот когда узнаем... мимо разбойников не проедем , особенно если они устроили таможню на своей территории и пропускают путников только за мзду. Хороший момент попрощаться с нашим сверхэлегантным спутником. Пусть скачет своей дорогой... блин. Ну а если ему в ту же сторону? Не гнать же попутчика!Не знаю почему, но мне все сильнее и сильнее хочется от него сбежать. Вроде бы объективных причин такой неприязни нет. Наоборот, он нам помог, помогает дальше, ведет себя в высшей степени корректно и вежливо, а мне так и вовсе... нет, "глазки строит" это не про него. Слишком брутальный товарищ, слишком... какой-то картинно правильный. И знаки внимания от него — ненавязчивые, уважительные, но такие, чтобы в возникшей именно мужской симпатии сомнения не было.В другой раз, в другом месте, кто знает, я, может быть, и ответила бы... если не взаимностью, то заинтересованностью. Но не теперь. У меня и так куча проблем, как я подозреваю, именно по мужскому вопросу. Вот к бабке не ходи, лис сбежал на подвиги с этой замарашкой потому, что я... не помню, в тот момент окружающий мир исчез, но дверь мы с Ромкой совершенно точно не запирали. Вот лис и решил... что он там решил, я у него еще уточню, у гада ушастого, но явно глупость какую-то. В том, что у нас с Ромкой произошло было очень мало... как бы это выразиться... я сама не знаю, почему ни с того ни с сего предложила ему единение. Ведь на самом деле мы друг друга почти не успели узнать. До того, как все произошло. Теперь-то все иначе, теперь Ромка — это как вторая половинка меня. И это не любовь, и тем более, не секс! Это что-то другое, я пока не разобралась, что именно. А лис-крыс еще получит по ушам за то, что устроил истерику и сбежал на пустом месте!Нет, не на пустом, конечно... если он к нам заглянул. Но я-то ему ничего не обещала! За этими мыслями мы проскочили ту самую развилку и на всем скаку влетели на расчищенную поляну посреди леса. Дорога, чуть изгибаясь, уходила дальше, исчезая за деревьями в дальнем конце вырубки, а поперек пути был устроен самый настоящий шлагбаум. Корявенький, из тонких спиленных стволов, и объехать его вроде бы не трудно, просто по поляне. А ворон натянул поводья и остановил коня перед этим хлипким барьерчиком.Больше он ничего сделать не успел. И мы не успели. Резкий свист, взрыв... один, другой, третий!Всю поляну заволокло серым, резко пахнущим дымом, где-то в его клубах вскрикнул Багдасар, закашлялся Ромка, сверкнула молния, потом один за другим вспыхнуло несколько огненных шаров, но они улетели в никуда, потому что видно ничего уже не было. В глазах стремительно темнело, я даже не успела развернуть лошадь, как почувствовала, что падаю. Больно ударившись плечом и боком о землю, я еще какое-то время продолжала слышать шум. Треск и вскрики. Потом все стихло, и только на грани сознания чей-то грубый голос произнес:— А этого тут оставьте, это ворон Саэтан, она его будет искать. Так что пусть катится, как очнется, его нам не заказывали.Тай:Сетка опутала снова. Я с грохотом упал на землю. Больно. Еще больше обидно — не успел. От злости хотелось кусать хвост. Зарычал через сжатые зубы. Даже не оскалиться. Р-р-р-р!— Спокойно, песик. Буйный ты какой, — и этот самоубийца погладил меня между ушей.Взглядом я выразил все, что сделаю с ним, когда дорвусь. Он засмеялся:— Совсем тебя избаловал прежний хозяин. Но ничего. Ненависть, боль и потом много секса и ты будешь мне руки лизать.Я демонстративно фыркнул сквозь зубы. Отгрызть — запросто. Лизать — не дождешься.Один из оборотней, из тех, кто лижет, взял меня за шкирку и куда-то понес. Я запоминал. Дорогу и запах. Дорогу чтобы знать, как вернуться к повозке. Запах — чтобы убить.Меня внесли в пещеру — темно, холодно даже в шерсти, сыро. Мерзко. Пахнет плесенью. Оборотень швырнул меня и отошел. Недалеко. За ним следом вошел маг-смертник. Присел рядом со мной, снова погладил. — Сначала боль и ненависть, а потом... — и он облизнулся, изучая меня, как будто сквозь шкуру видел человеческое тело. Мое. Голое. Я таким взглядом на самок стараюсь не смотреть, а то могут и в морду вцепится. А тут самец на самца. Р-р-р-р!Что он там говорит я вообще не слушал. Злился. Ненавидел. И тут он потащил меня куда-то за шкирку. Я рычал... Пытался вырваться. Я бился, как рыба на суше. Я чуял, что его планы мне не понравится. Вот нюхом чуял. Маг подтащил меня к стене, швырнул и процедил:— Обратись!Мог бы — язык ему показал. Фыркнул и попробовал закрыть глаза. Не вышло.Маг вынул из своих штанов ремень. Толстый. Кожаный. Пахнущий... И ударил меня. Раз. Другой. Третий. Боль разливалась по телу горячей волной. Медленно. Это должно было заставить меня обратится? Ща! Оборотня! Три удара ремнем?! Хорошо, четыре. Пять. Р-р-р! Да кто там считает?! Облезешь и неровно обрастешь! Лупи, первый устанешь... От обиды, когда мага сменил оборотень, я даже заскулил. Сволочи! Не честно же! Удары сыпались не переставая. Кожа горела. Мышцы ныли. Кости... Болело все. И тут подошедший маг воткнул мне в лапу нож. Провернул, смотря мне в глаза. Я тоже смотрел ему в глаза. Почему-то ему нравилось то, что он видел. Смертник улыбался. Р-р-р-р!Когда он начал снимать с меня кожу, ленточками, я сдался. Пришлось сделать несколько оборотов подряд, чтобы от боли не крошить сжатые зубы. Но я остановился на образе лонгвеста.Маг засмеялся. Как будто другого и не ждал. После этого меня снова били. Долго. Пока я не потерял сознание. Потом ведро холодной воды. Несколько оборотов подряд и все по новой. Я знал, что мне нельзя задерживаться в человеческом облике. Иначе эти твари сдерут тубус с картой и предсказанием. Ну и кольцо... Про кольцо я вообще старался не думать. Пока оно на мне — маг уверен, что я привязанный. Как только он его снимет... Стать домашней шавкой этого... Ща! Лучше сдохнуть тут в пещере!Наконец маг устал. Маг устал первым! Я победил... Он ушел.Оборотень закинул меня в железную клетку и тоже ушел. И тогда сетка спала. Я тут же обратился в человека. Но ни человеком, ни лонгвестом я не смог даже слегка согнуть железные прутья. Замок тоже не поддавался. Хотелось пить. Есть. Не хотелось ссать там, где будешь спать. Но пришлось. Есть и пить мне потом принесли. Я долго нюхал — ядом не пахло. Магией тоже. Все равно миску с едой я выбросил из клетки. Но воду вылакал. И тут же уснул, как вырубили.Ромэй:Первое, что я ощутил, едва придя в себя, это была даже не ноющая боль в запястьях и онемевших руках, а полное магическое истощение. Сейчас я бы даже простенькое бытовое заклинание выполнить не смог. Замерев от ужаса, просканировал себя еще раз и окончательно убедился, что перестал быть магом. Матервестер!То что я видел обычным зрением тоже не радовало — полумрак и нависающий неровный потолок. Холодный пол, влажно-затхлый воздух, странный запах... Ну и связанные руки и ноги, для полного счастья.Вздохнув, я попытался сесть и поискать в этой темноте Таню. Странно, но, несмотря на улучшенные правильной связью с оборотнем способности, сейчас я видел все так же, как несколько недель назад. Наконец я немного привык к этому тусклому освещению, идущему откуда то сверху, и сумел разглядеть свою кошку, извивающуюся неподалеку. Опустившись на спину, я, таким вот странным червяком, отталкиваясь согнутыми ногами, пусть и плотно связанными, подполз к ней. Не могу объяснить, почему я не окликнул ее. Но произносить хоть звук в этом месте было страшно, а еще... когда я все же попытался... то смог прохрипеть что то не очень разборчивое, и содрогнуться от раздирающей боли в горле. Наверное это остаточное действие того странного дыма, которым нас усыпили. Как и общее состояние, больше всего напоминающее похмелье.Татьяна:Черт! Голова болит, а в плечо словно раскаленную спицу воткнули. Где я? Где... Ромка?Как сквозь мокрую вату в сознание по одной просачивались мысли. И воспоминания... лошади, ворон, скачка... поляна... Дым! Взрывы! Блин!Я дернулась и поняла, что кроме боли в ушибленном (слава богу, не сломанном) плече, тело чувствует странное онемение и... пустоту. Инстинктивно попробовав обернуться, я с ужасом поняла, что не могу. Приехали!Только когда приступ отчаянья, во время которого я, как невменяемая, рвалась из сковавших тело и сущность пут, прошел, я смогла отдышаться и приоткрыть заплывшие, со слипшимися ресницами, глаза. Первое, что пришло на ум при осмотре — пещера. Потому что с потолка сталагмит торчит, прямо над моей головой. И с него... капает. Эти холодные капли воды и привели меня в сознание окончательно. Я все вспомнила, поняла, что связана по рукам и ногам в человеческом облике, что голова гудит, как колокол, в который попала пчела, а во рту мерзкий привкус непонятного происхождения. Снова попытавшись освободиться, я только зря потратила силы, ерзая, как червяк на грязном, мокром полу. Зато вдруг разглядела в полутьме Ромку, который целенаправленно извивался в мою сторону, так же по-червячьи. Он тоже был связан. Ну, по крайней мере, живой.— Ром... кха...тьфу! — Во рту сухо, как в пустыне, горло першит. Я с трудом сглотнула вязкую, горьковатую слюну все с тем же привкусом мерзости и дыма, и попробовала еще раз:— Ромка... ты как?В ответ он прохрипел что то не очень членораздельное, потом все же магенку удалось внятно выдать:— Живой...— Это уже полдела! — постаралась приободрить я. — Теперь бы еще понять, где мы... и развязаться. Кха... нет, развязаться, а потом понять. Ты... магичить можешь? — я догадывалась, какой будет ответ, но надежда умирает последней.Ромэй:Отрицательно помотав головой, я с надеждой уставился на Таню:— Давай ты обернешься...— Я не могу, — мрачно ответила она. — Что-то блокирует магию и оборот... Может, веревки? Повернись спиной, попробую их перегрызть.Перевернувшись, я замер, чувствуя кожей Танины волосы, дыхание... Слушая, как она ругается по своему, шипит и рычит... Злится, матервестер! — Да тут сутки жевать надо, — через какое-то время выплюнула она слова, вместе с веревкой. — Черт... давай попробуем сесть и оглядеться. Может, что-то попадется на глаза...Оглядываться в такой темноте было очень сложно, поэтому я встал на колени, и, попробовал, делая круговые движения, передвигаться. Так, по крайней мере было видно куда именно ползу, то есть кружу. Зато моментально стер колени в кровь, даже под штанами. Ползая на спине, я помогал себе ногами и руками, но при этом напряг все свои мышцы, пока перекидывал тело в нужном направление. Матервестер, богатый выбор для мага! Еще немного поерзав на коленях, я понял, что терпеть боль мне абсолютно не нравится и, упав на спину, пополз к мерцающей неподалеку свалке чего-то блестящего. А Таня, перекатываясь со спины на живот, передвигалась в другую сторону, там было темнее, зато слышалось слабое журчание.Татьяна:Перекатываться оказалось немного проще, чем ползти, обдирая живот, спину и руки. Не дно у этой пещеры, а образцовая терка! Главное, лучше бы веревки перетирались, так нет же, они из чего-то такого сплетены, что раньше я пополам перетрусь. Заррраза!В самом темной углу по стене действительно стекала вода, и чуть слышно плескалась в маленькой луже у подножия. Я напрягла все доступные мне органы чувств, но ничего подозрительного не учуяла. Вода как вода. Вкусная! Мама-кошка, какое блаженство, даже если лакать приходится извращенным способом, уткнувшись человеческим лицом в лужу.Вода была холодная настолько, что заломило зубы, зато в голове окончательно прояснилось, и я с некоторым трудом села, подтянув связанные ноги к груди. — Ром, здесь вода!Ромэй:Чтобы не ползти совсем не глядя, я подпрыгивал сидя на попе, ногами вперед. Приподнялся, уперевшись ладонями, и поперебирал немного руками и ногами. Потом опустился, передохнул и снова пару-тройку "шажков". Вскоре я дошел до кучи... приглядевшись, я заметил, что рядом с ней есть еще такая же и не одна. А потом эти кучи сливались в одну большую, просто огромную... "Только дракона не хватает", — подумал я и даже поежился. Но это и правда была огромная... огромнейщая, матервестер! ...свалка драгоценностей. Убедившись, что дракона точно по близости нет, я залюбовался красотой, переливающейся даже в таком тусклом свете, решил пододвинуться еще поближе... рука провалилась в небольшую выемку и меня повело в сторону, я не удержался и с размаха вошел головой в... гору блестящего метала и огромных камней!Я скорее сначала ощутил, чем услышал, как гора задрожала и с нее начали скатываться тяжелые... очень, матервестер! тяжелые вещи! Один за другим... Я понял, что если проторможу, то меня ждет страшная смерть — умереть заваленным драгоценными побрякушками, и быстро ринулся обратно, поближе к Тане. Голову из под обвала я успел спасти (она и так немилосердно болела после столкновения с горой), а вот ноги... ноги все же пострадали. На них упала какая-то тяжеленная диадема, хорошо не по колену, а чуть выше и потом что-то острое оцарапало икру.Татьяна:За водой Ромка не пришел, то есть не приполз. Он вообще не ответил. Зато в его углу пещеры что-то загрохотало, зазвенело и обрушилось. Мамочки! Надеюсь, не потолок?! Хотя потолок не звенит...Блин, а вдруг Ромку там завалило?! От ужаса у меня на пару секунд отнялось все, что еще не успело отняться.От грохота я неудачно дернулась и теперь съехала по шершаво-терочной поверхности пола прямо в лужу... мягким местом. Блин! Я не настолько хотела пить, и вообще... сделав попытку быстро перекатиться на бок, чтобы хоть как-то доползти до моего магеныша, я так звезданулась локтем о какой-то чертов вырост на чертовом полу в этой чертовой пещере, что у меня искры посыпались изо всех мест, а во рту стало на секунду сладковато от боли. Вряд ли эта пещера слышала столько нецензурщины, сколько из меня высыпалось в следующие три минуты. И только потом я выдохнула и окликнула с надеждой:— Ром, ты там как?! Ты живой? Что это было? — а сама в это время то ползла, то перекатывалась в нужную сторону. Вдруг он там... без сознания?Ромэй:— Ром, что это было?! — раз пять глухо прокричала пещера голосом Тани. — Меня накрыло богатством, матервестер! — ответил я, лихорадочно крутясь на попе и пытаясь нащупать руками то острое... Ых! Вот оно! Я уже приготовился гаркнуть, что мы спасены, но вдруг одумался. А если где-то недалеко сидят те, кто нас похитил и запихал сюда? Нет уж, не дождутся... Мы сейчас втихую все провернем! Я уже было приготовился прыгать к Тане навстречу с чем-то, очень на ощупь напоминающим большой нож, но тут представил, как приземляюсь прямо... попой на острие... и резко передумал. — Ползи сюда! Тут столько интересного!— Нашел место для интересов! — моя кошка выползла из темноты только минут через пять, а до этого оттуда доносилось сердитое пыхтение и сдавленный иномирный мат.Я отполз в сторону и гордо кивнул на лежащий рядом со мной небольшой кинжал:— Во!— Ух ты! — восторженно выдохнула Таня, как только подползла поближе и разглядела находку. — Это ты удачно обрушился... Что упало-то? Тебя не ушибло? — все это время она целенаправленно перекатывалась к кинжалу, и вот теперь примеривалась, как бы подхватить его связанными за спиной руками.— В этот раз не на голову, — улыбнулся я. — И кинжал я никому не отдам, он мне нравится!— Никто и не отбирает... — пропыхтела Таня. — Наоборот... — ее пальцы двигались не очень ловко, но она все же сумела подхватить кинжал и развернуть рукояткой вверх. — Теперь попробуй зажать его в зубах и перерезать веревку.Зажать-то было проблематично, а уж еще и двигать лезвием точно по веревке... с напором... Матервестер! В итоге я поступил хитрее: развернул кинжал, чуть под углом, острием вверх, и, всунув рукоятку Тане в руки, сам развернулся к ней. Сначала я наткнулся на нож, потом еще раз, потом сцепил зубы и сел правильно. Дальше Таня держала нож, а я ерзал веревкой по лезвию, пока не почувствовал как обе мои руки обессиленно-затекшими полешками шмякнулись об пол пещеры. — Ну как? — тревожно спросила Таня, стараясь вывернуть голову и разглядеть, что происходит у нее за спиной.— Сейчас... — прошептал я, пытаясь вернуть рукам способность двигаться и при этом не стонать от противных покалывающих ощущений. Наконец, кровообращение восстановилось и я, взяв нож, освободил руки Тане и тут же перерезал веревки на ногах, у себя и у нее. После чего стряхнул с лезвия волокна и принялся шарить по одежде, обдумывая, куда по надежнее спрятать кинжал.Татьяна:Все познается в сравнении. Только тот, кто ползал по грязному полу связанный, поймет, какой это кайф, почувствовать себя свободным. Кайфовать не мешают даже горячие иглы восстанавливающегося кровообращения, и противная слабость в непослушных руках. Ничего, это быстро пройдет, а свобода движений останется.Вот еще бы... но моя звериная ипостась так и осталась скованной. Я присмотрелась к Ромке — его аура тоже потускнела, но не погасла совсем, это радует. И наша связь... я ее вижу. А еще я вижу... вижу...Голова снова заболела от напряжения, но я пересилила боль и через минуту упорного вглядывания в непонятное досадливо зашипела:— Ром, из тебя тянут магию! И из меня... не магию, но что-то другое. Этот кинжал тоже тянет, брось его!— Ни за что! — Ромка прижал железяку к сердцу и уставился на меня так, как будто я у ребенка конфету отнимаю. Вот...— Дурак! Бросай, говорю, а то совсем высосет тебя! — и я попыталась вредную конфетку у дитятки отобрать. Ага, щазз! Этот младенчик вцепился в свою игрушку, как осьминог в добычу, всеми конечностями — то есть даже коленки к груди подтянул, сворачиваясь клубком вокруг сокровища. Я испугалась, что местное вампирство как-то повлияло на его мозги, и с новым пылом стала отбирать опасную штуковину. В результате мы вскрикнули почти одновременно — неудачно вывернувшийся кинжал пропорол мне ладонь и ему пальцы. Не сильно, но вид крови отрезвил нас обоих. Ромка выпустил кинжал и теперь тот валялся на каменном полу между нами, медленно впитывая кровь в лезвие.Я во все глаза таращилась на эти кровожадные чудеса, а потом удивленно подняла взгляд на магеныша:— А теперь перестал тянуть! Кинжал, в смысле, перестал. Ромка тут же схватил свою железяку и прижал к сердцу, как родного, давно потерянного сына. Я хмыкнула:— Как ребенок со своей цацкой. Ладно, не отбираю. Она больше не тянет магию... Ром? А где мы, ты знаешь? — теперь, освободившись от веревок, я встала и огляделась с высоты собственного роста. Нда-а...Пещера. Самая натуральная. И гора покоцанных, пыльных и грязных сокровищ в углу ни капли не делала ее уютнее. Мокрая дыра, с неровным полом и стенами, свет едва брезжит откуда-то из дальнего угла и сверху.На все еще подрагивающих ногах я прогулялась в этот угол и вернулась мрачная:— Там свод выше, метров пять, и на самом верху дырка. Закрыта чем-то вроде деревянной крышки, а в щели свет виден, — доложила я обстановку. — Ром, вон в том углу есть вода, я уже пила, вроде все в порядке, — я указала рукой направление и скривилась. Рука была замурзанная, в синяках от веревки, и заметно дрожала. — Пошли вместе, я тоже хочу пить. И руки вымыть, если воды хватит.— Пошли, я тоже попить не отказался бы. И поесть. Там еды нигде не бегало? — Ромка храбрился, но голос его чуть заметно подрагивал. — Слушай, как ты думаешь, магию у нас навсегда вытянули? — и он ласково погладил кинжал, который умудрился запихать под ремень брюк.— Из съедобного тут только мы с тобой, — фыркнула я и с осуждением уставилась на кинжал: — Проковыряешь себе дырку в пузе, будешь знать, — сама от себя не ожидала этой стариковской ворчливости. — Оберни лезвие чем-нибудь, чудо ты мое! А потом в штаны пихай.Мы подобрались в дохленькому ручейку на стене, и я уступила Ромке место возле лужицы. Я уже пила, а он так и хрипит пересохшим горлом... — Нет, не навсегда. Это я про магию, — надо же как-то подбодрить мальчишку. Представляю, как ему страшно без своих способностей, я сама едва не вою от ужаса — оборот, который стал для меня так же естественнен, как дыхание, вдруг оказался в непонятном плену. Это все равно, что задохнуться, нужно много усилий, чтобы не позволить панике вылиться в полноценную истерику.Напившись, Ромка отодвинулся, уступая мне место, и сел, уставившись наверх...— Эх, Багдасара бы сюда... — мечтательно произнес он.Go home