На перекрестке миров

Ведь еще не поздно все изменить...

Армалик отложил перо.

Лиса села на землю, закрывая лицо руками, слезы катились из ее глаз, ее окутал страх. Она была одна. Нечто подобное она чувствовала, когда родители высказали ей все в лицо, проклиная ее и вычеркивая из своей жизни. Перед глазами стояло его лицо, в ушах все еще звучали его слова. Только теперь это не имело значения. Он уже подписал договор, и теперь его жизнь навсегда связана с эльфийкой. Она знала, что такой договор разрывает только смерть.

— Я не буду больше плакать, нет. Он сказал, что любит и это главное. Теперь мне легче будет это пережить, — она встала и отряхнулась, поежившись от прохладного воздуха.

Мотоцикл стоял там же, под кучей листьев и веток. Потратив еще какое-то время на "откапывание", Василиса выкатила его на дорогу. Заряд батареи совсем сел. Она поставила его у обочины, под прямыми солнечными лучами и облокотилась на него. Василиса закусила нижнюю губу, вспоминая их первый и последний поцелуй.

А может, не стоило его целовать. Может, без всех этих признаний было бы легче жить дальше, идти вперед? Хотя, все мои мечты и желания остались по ту сторону портала, рядом с ним. И поцелуй ничего не изменил...

Василиса понимала, что это утро она никогда не забудет. Память сохранит этот момент навсегда. В этот крохотный миг, она поняла, что такое настоящее счастье, и ради такого стоит жить. Но когда это кончается, жить больше не хочется. Все ее чувства остались в другом мире, у нее осталась лишь всепоглощающая пустота, которая вернулась, едва Люк исчез из ее жизни.

В памяти всплыла его просьба про письмо и про то, что нужно кому-то его отдать. Лиса сняла рюкзак и вытащила его.

— Малая Академия Тэль, профессору Зирику Сгаронскому, город Рокана на юге Форилла, — прочитала она адрес на обратной стороне конверта, — путь не близкий. Я помню, что лично в руки, — улыбнулась она, — придется ехать...

Взглянув на заряд батареи, Лиса с ужасом поняла, что толком так и не научилась водить. В голове сразу же всплыли сотни связанных с этим событий, Люк, Байк... Ком подступил к ее горлу, она закусила губу, чтобы не разрыдаться. Разозлившись на саму себя за слабость, она перекинула ногу через сиденье. Резко завела мотор, и рванула с места на юг, молясь не разбиться по дороге.

Глава 18

Точной дороги Лиса не знала, ориентируясь лишь на свои остаточные знания из школы по географии. Мимо нее проплывал густой лес. Это был ее мир, но только она больше не чувствовала себя дома, не чувствовала ничего, кроме холодного утреннего ветра, режущего глаза, которые и так были полны ненужных слез.

Жизнь часто подбрасывала ей испытания, начиная с раннего детства. Кому-то не нравился цвет ее глаз, кому-то цвет волос, которые иногда отблескивали синим. Всегда находился кто-то, кто дразнил ее в школе. Но Лиса, ни разу не плакала, она либо не обращала внимания на подобного рода выпады, либо давала сдачи, за что получала от директора, а потом и от родителей. Со временем, ее магический потенциал рос, и вспышки ее гнева сопровождались магическими вспышками. Лишая школу ценных предметов, ее несколько раз хотели отчислить, но приезжала крестная и все улаживала. Но Лиса ни как не могла обуздать свой характер. Как же сильно она любила тетю. Роднее и ближе у нее никого не было. Она всегда утешала ее, когда Лиса рыдала в комнате, поговаривая, что все наладиться, вот поступит в магическую академию и все изменится. Действительно все изменилось, только не так как думала Мария. Приемные родители при первом же серьезном испытании отказались от нее, выгнали из дома, без зазрения совести, лишая Лису одновременного и дома, и семьи, и средств на проживание.

Почему-то именно сейчас она вспоминала свой последний день в родительском доме. Мать больше не любезничала, отец был злой как черт из-за того, что Лиса наделала накануне.

Она сидела на кухне и вздрагивала от криков матери, но не думала она, что эта обычная ссора выльется в такое.

— Ты мне больше не дочь!

Эти слова матери еще долго преследовали ее, превращаясь в ночные кошмары. Она помнила, как отец швырнул на пол чемодан с ее крохотными пожитками и указал на дверь.

— Не смей переступать порог моего дома!

Лиса мотнула головой, прогоняя болезненные воспоминания, которые так некстати всплыли в памяти, принося новую горечь.

Она никогда не злилась на них, ведь они, как ни как, ее родители. А родителей, как известно, не выбирают. Василиса изо всех сил пыталась прогнать от себя мысли о гуарге, но его зеленые глаза так и стояли у нее перед глазами. Она и рада бы его найти, но не знала, где искать и с чего начинать. В Форестинор ей уже не вернуться, да и не факт, что Байк все еще там.

Солнце поднималось выше, грело сильнее, Лиса увереннее чувствовала себя на дороге и прибавила газ. Ее сердце разрывалось на части, принося неимоверную боль. Она потеряла всех, кем дорожила больше всего на свете и не понимала, зачем продолжать никому не нужное существование.

Ответить ей никто не мог.

Когда солнце уже было в зените, на горизонте появилось поселение. Маленький городишко, как и сотни таких же разбросанных по миру. Это все, что осталось от некогда могущественной человеческой цивилизации. По началу людям было тяжело свыкнуться с мыслью, что они не одни, что есть сотни других миров и их жизнями уже в открытую манипулируют маги. Люди стали пешками в игре, в вечном противостоянии, вечной борьбе. Наступил тот момент, когда вновь переполнялась чаша терпения. Но назревающая буря прогнозировала быть в миллион раз сильнее и разрушительнее.

Было ли это началом нового конца? Никто не знал...

Подъезжая ближе к окрестностям, лес стал редеть. Лиса сбавила скорость, мысленно приводя себя в порядок, сковывая все свои страхи и пряча их глубоко-глубоко. Думать о том, что из-за угла может выйти пожиратель и закончить то, что начал, ей не хотелось. Она холодела от ужаса всего лишь, представляя это. Что тогда говорить о мыслях о сакарте...

На подъезде к поселку, Лиса затормозила, и остаток пути толкала мотоцикл. Очень уж дряхлыми и отсталыми выглядели дома. Ни намека на новые технологии из других миров, похоже светом здесь служили свечи, а туалетом — яма в огороде.

Лиса слегка скривилась, понимая, что ее родной мир катиться в бездонную пропасть. Стало обидно за людей, за то, что природа создала их такими беспомощными и, наверное, неразумными. Если за столько времени они не сумели вернуть былое величие. Вот так, размышляя ни о чем, Лиса спасалась от болезненных спазмов, сковывающих грудь. Пока что у нее была цель — доставить письмо в МАТ, она мысленно ухмыльнулась такому сокращению. Она не знала, что будет делать потом. Но теперь ее это мало волновало, теперь для нее было только сегодня и сейчас. Пропали все желания и планы на будущее, которое она уже не видела. Да и какое будущее может быть у того, кого лишили всего...

Проходя мимо осунувшихся домов, она с ужасом думала, что и приличного ночлега ей не найти. Рука ныла, раненое плечо давало о себе знать, толкать много киллограмовый байк и взрослому мужчине было бы не легко, что уж говорить о хрупкой девушке. Но стиснув зубы и переступая через боль, Лиса упрямо двигалась вперед. Ведь это был ЕГО подарок, единственный и она не собиралась с ним расставаться из-за какой-то там раны.

Василиса чувствовала, что пора менять повязку, бинты стали влажными. Она шла по направлению к центральной улице, обычно там располагались трактиры с ночлегом или гостиницы, хотя в этом городе врядли. Все же судьба не до такой степени с ней жестока и в конце улицы она увидела вывеску "Ночлежка". Название ей очень не понравилось, больше соответствовало борделю, но выбора у нее особого не было, выбирать-то было не из чего.

Она остановила байк у самой двери и тяжело дыша облокотилось на него, понимая, что устала сильнее, чем она предполагала. В данный момент она жалела, что не может так же как и Люк накрыть мотоцикл электрической сеткой, заранее отогнав желающих прокатиться.

Люк...

Она вся поежилась, сдерживая приступ боли, обхватывая себя руками, пытаясь не дрожать. В очередной раз, доверившись, случаю, в надежде, что в таком глухом месте ее байк никому не понадобиться, вошла в трактир.

На двери висел колокольчик, оповещая о том, что в трактире появились посетители. Внутри на удивление было пусто, тихо, уютно и очень приятно пахло. Деревянные столики были расставлены в хаотическом порядке. Лиса уже и не помнила, когда ела в последний раз. В подтверждение своих мыслей ее желудок заурчал.

Со второго этажа спустилась стройная женщина средних лет, в легком летнем сарафане, голубого цвета. Ее карие глаза располагали к себе, а короткие каштановые кудри, так и подпрыгивали на каждый ее шаг.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась она

— Здравствуйте, — для Лисы этот день был, каким угодно, но только не добрым, — меня интересует комната, я пробуду у вас до завтрашнего утра.

Женщина немного опешила, удивленная сказанным незнакомкой. Лиса с опаской подумала, что все же мысль с борделем была не такой уж и шальной. Судя по тому, как держится эта женщина и как выглядит...короче, можно сделать соответствующие выводы.

— Эээ...понимаете, юная леди, я бы не советовала вам оставаться на ночь у меня. Я, конечно, сдаю комнаты, но...

— Я поняла, это бордель, — обреченно выдохнула Лиса, проклиная себя за "везение"

— Боюсь то, что начнется после заката, вам не понравится... — женщина подошла ближе к ней

— Мне все равно...я устала... — Лиса тяжело опустилась на стул, который так, кстати, оказался возле нее

— С вами все в порядке, вы такая бледная...

— Мне нужна комната, и раз уж на то пошло с крепкой дверью и хорошим замком. Я намерена проспать до самого утра. И еще...мне нужны чистые бинты и вода, — Лиса чувствовала, как ее лоб покрывается липким потом, как ее бросает то в жар, то в холод. Кое-что она знала о врачевании, и теперь боялась, чтобы у нее не было заражения.

— Как пожелаете, госпожа. Я обещаю, что вас не потревожат, — женщина удалилась

Лиса так и осталась сидеть на стуле.

Госпожа? Это что-то новое. Может тоже попутала меня с тэлем? Хотя это не важно, я так устала, так хочу спать...и больше не хочу просыпаться...

Лиса каждый раз гнала такого рода мысли прочь. Не была она самоубийцей, слишком любила жизнь и ценила ее. Просто сейчас про это забыла, а напомнить было некому.

Минуты таяли, Лиса слабела, в глазах серело, ее так и тянуло погрузиться в приятную темноту, туда, где нет боли, нет воспоминаний, нет ничего. Голос хозяйки таверны привел ее в чувства.

— Госпожа, вы совсем бледная. Я вас провожу, — она обняла Лису за плечи. Василиса не сопротивлялась, прекрасно понимая, что самой ей и двух шагов не пройти. Все еще обнимая за плечи и талию, хозяйка завела ее в комнату с небольшой кроваткой, усадила Лису на нее.

— Я сейчас принесу вам воды и еды, — она вышла

Лиса со стоном откинулась на подушки. Да, это был не тэльский шелк, белье не пахло лесом, в воздухе не стоял аромат цветов и ее это угнетало. Так мало пробыв там, она так быстро привыкла к тому миру, он ей был близок по духу, будто родной дом. Но одновременно этот "родной дом" отнял у нее самое дорогое. Лиса едва не завыла, кусая губы, пряча отчаяние и дикую боль. Ее раны еще кровоточили, сердце, и душа были изорваны настолько, что врядли когда-нибудь исцеляться. Врядли еще когда-нибудь она впустит кого-то в свое сердце.

В двери появилась все та же женщина.

— Вам помочь? — спросила она, увидев все в глазах Лисы, ее боль, ее страх, ее отчаяние. Хозяйка таверны не была достаточно образованной, чтобы определить принадлежность этой девушки к какому-либо из родов, но, то, что она тэль из знатной семьи, поняла сразу, взглянув в ее желтые глаза. Она сочувствовала ей, видя, что та находится на грани, поэтому согласилась приютить на ночь, хотя дом, где сдавали комнаты, находился в десяти минутах ходьбы. Вот только увидев бледную Лису, она поняла, что девушка и метра не пройдет, так и рухнет на грязную землю.

Лиса тяжело облокотилась о подушки.

— Спасибо, я сама, — она улыбнулась хозяйке, аккуратно снимая куртку

— Через полчаса я принесу вам поесть. До захода солнца дверь можете не запирать. Если будут еще какие-нибудь просьбы, я в комнате в конце коридора.

— Да, я хотела вас спросить... — начала Лиса, немного задыхаясь

— Я вас слушаю...

— Мой мотоцикл, я его оставила у входа...

— Не беспокойтесь госпожа, его не тронут, — она слегка склонила голову и вышла

Чем-то ей этот жест напомнил то, как ей кивали в Форестиноре, будто подчеркивая важность ее персоны.

Процедура перебинтовывания заняла не более пятнадцати минут. Со школы она владела этим "искусством" в идеале. Ее еще слегка трусило, но это был не жар.

"Каждая уважающая себя ведьма, должна и себя уметь зашить, перебинтовать и яд высосать...." — вспоминала она слова своей школьной учительницы. Сейчас она была ей благодарна, но тогда готова была убить. Лиса много времени потратила, доводя свое мастерство самолечения до совершенства, она была лучшей в классе. Хотя это упорно не замечали, включая некоторых учителей. Будто знали они что-то, чего не знала она.

— Да что ж за день такой? Сплошная ностальгия! — недовольно фыркнула она

Отставив миску с уже розовой водой, Лиса заглянула в рюкзак. Первым на глаза попался увесистый мешочек. Развязав шнурочки, которыми было перевязано "горлышко", Лиса ахнула. Мешочек был полон драгоценных камней.

На первое время? Да тут на год как минимум жить и ни о чем не заботиться...

В следующее мгновение ее накрыла волна нежности. Несмотря ни на что, он заботился, он любил... Но уже это неважно. Достав второй мешочек, она заглянула внутрь, здесь были серебряные монеты.

Практически во всех мирах валютой были серебряные монеты. Драгоценные камни естественно тоже были в ходу, но у аристократов. А кто у нас аристократы то? правильно, эльфы, тэли, сакарты. А люди не оперировали такими средствами, не дано по природе...

Стук в дверь, заставил ее быстро убрать все мешочки в рюкзак, а сам рюкзак убрать долой с глаз.

— Войдите, — ответила Лиса

Хозяйка внесла поднос с вкусностями. Жареное мясо, свежие овощи, вареный картофель и стакан сока. Она удалилась, так же как и вошла, без единого звука.

Физически ее тело требовало пищи, Лиса же есть не хотела. Насильно запихивая в себя все до последнего кусочка, не зная, когда ей вновь удастся поесть. Запив все стаканом апельсинового сока, она закрыла дверь на все замки, их было четыре, разделась и легла под одеяло.

И что же тут происходит после заката? Чем этот бордель отличается от других?

На этой любопытной ноте, Лиса не заметила, как уснула. Ее сны были обрывисты и хаотичны. Все прошедшие события смешались в один болевой поток, который вытеснял все остальное, заставляя лишь дрожать от боли и страха.