Институт моих кошмаров-2. Почти нормально

В чем же было дело с центром коммуникаций?

"Я ничего не нашла", — была вынуждена я написать Дизу вечером.

В библиотеке я узнала, что коммуникационный центр ГООУПиОАатСДиРН был построен в последнем десятилетии девятнадцатого века и изначально предназначался только для факультета некромантии. Но, с уменьшением спроса на специальность, все больше помещений пустовало, и постепенно туда стали въезжать другие организации: маркетологи и журналисты, а позже и студенческие группы поддержки. Я узнала об огромных подвалах для "хранения учебных материалов и проведения ритуалов", о подземных ходах, которые шли из комцентра, стоявшего строго посередине ГООУ во все стороны. Я выяснила причину, по которой в здании пропадали то окна, то двери — остаточная магия от ритуалов и расположение на Границе привели к "частичной разумности неодушевленного создания", как у моего кактуса.

Но я все еще понятия не имела, как это связано с анонимками.

"Потому что дело не в комцентре. Не все, кто получал имейлы, связаны с ним".

Ответ пришел поздно ночью. Услышав сигнал, я выпростала руку из-под одеяла и потянулась за телефоном.

Спасибо, Диз. А раньше не мог сказать? Мне бы не пришлось два часа сидеть в глубине библиотеки, вздрагивая от каждого шороха и гадая, придут за мной или нет.

"Кто?" — коротко поинтересовалась я.

"Ты ее не знаешь".

Еще одна бывшая, что ли? Я зевнула и бросила взгляд на будильник. Половина третьего. И кто из нас теперь на часы не смотрит?

"Ты здесь?" — не дождавшись моей следующей реплики, Диз решил спросить.

"Я сплю", — честно призналась я.

Кажется, это его озадачило. По крайней мере, следующее сообщение пришло после значительной паузы.

"Спокойной ночи, Нат".

Я улыбнулась.

"Спокойной ночи, Диз".

— Территория тех, кого мы называем демонами в узком смысле этого слова, то есть, семидесяти двух кругов, поделена на четыре зоны влияния согласно сторонам света. Баал правит на востоке, Гаап на юге, Белет на западе и Белиал на севере. Земли каждого короля делятся на домены высшей знати...

Я тяжело вздохнула и в поисках вдохновения возвела глаза к черному потолку. К сожалению, брал ты специальность насовсем или собирался бросить ее в следующем семестре, кредиты за предметы, доказывавшие, что ты эти полгода не балду гонял, все равно были нужны. А чтобы получить их, требовалось сдать экзамены. Поэтому я уже полчаса пыталась вспомнить какую-нибудь информацию на увлекательнейшую тему "Политические структуры Нижнего мира".

— На своей территории король имеет абсолютную власть, скрепленную ритуальным оммажем. Тем не менее, форму правления в Аду мы называем не монархией, а доминатом по аналогии с Римской империей. Причина этого заключается в отсутствии четкой системы наследования. Наследником короля — не принцем, это в Аду отдельный титул — далеко не всегда становится кто-то из его детей. Как правило, король выбирает сильнейшего из своих молодых вассалов. Выбор наиболее сильного кандидата необходим потому, что по закону силы каждый может бросить вызов и оспорить его. В случае поражения наследника оппонент также получает возможность несмотря на вассальную клятву бросить вызов королю, что, как мы знаем из истории, не раз уже приводило к конфликтам и многолетней нестабильности в регионах. "Наследник" является переводом со старого рума, но более точным названием было бы "заместитель". Короли стары и, как все древние сущности, проявляют мало интереса к повседневным делам. Поэтому управляет регионом большей частью наследник, получающий всю королевскую власть над вассалами. Сама же перспектива со временем занять место короля не так важна, потому что за последние семь тысяч лет четыре короля не менялись, в то время как только в восточном регионе за это время погибло десять наследников...

Зебальд со скучающим выражением лица следил за секундной стрелкой на часах.

— А теперь ответь мне на такой вопрос, — терпеливо дождавшись, пока я выдохнусь, он захлопнул крышку луковицы, — почему я должен тебя пожалеть и не отправить на пересдачу?

Не такого дополнительного вопроса на экзамене я ожидала.

— Потому что я рассказала все по теме?

— Ты пересказала написанную мною лекцию. Почти слово в слово. Любой дурак это может.

— Потому что у меня парень вернулся?..

Слабое оправдание. И явно не нашедшее свою целевую аудиторию.

— Если это повод для жалости, советую тебе его сменить. Последняя попытка.

— Потому что я знаю вашу самую страшную тайну?

На миг профессор оторвался от разглядывания исчерченного пола и посмотрел на меня.

— А вот это уже оригинальнее. Давно мои студенты шантажом не занимались. Наверное, потому что в правилах университета этот запрет прописан прямо между пунктами "Запрещается после экзамена вызывать преподавателя на дуэль" и "Запрещается травля преподавателей охотничьими собаками".

— Это не шантаж, — оскорбилась я. — Просто... предложение.

Зебальд невозмутимо кивнул.

— Ставлю "удовлетворительно", но только потому что тебе удалось разбудить мое любопытство. Я достаточно стар, чтобы это не случалось. Что же за страшная тайна?

Я открыла на телефоне фотографию и протянула ему. На сепиевом снимке из архива фотоклуба были изображены двое. Темноволосая женщина была не по эпохе одета в узкие брюки и мужской сюртук, на воротнике белой рубашки виднелась камея. Прищуренные глаза недобро смотрели в объектив. Женщина сидела в кресле, закинув ноги на подлокотник и держа в пальцах с птичьими когтями мундштук. Позади нее, положив ей руку на плечо, стоял бородатый мужчина. Накрахмаленная рубашка, жилет, часы на цепочке... За последний век он ничуть не изменился.

Если бы у меня и оставались сомнения, их развеяла бы подпись под карточкой. "Мастер З. Нойнмайстер, глава кафедры демонологии Оккультного института ГООУПиОАатСДиРН, и библиотекарь ГООУПиОАатСДиРН".

— И это ты называешь секретом?

— У вас были с ними отношения, разве нет?

Во взгляде мужчины на снимке, обращенном к Бертраму, явно читался ответ.

— Что с того?

— Разве это не... запрещено? Я имею в виду, вы демонолог, вы убиваете демонов, а они...

— Демон, — закончил за меня Зебальд. — Но покажи мне хоть одного демонолога, который не влюблялся по молодости в демона.

Это оказалось для меня неожиданностью. До сих пор я считала, что большинство демонологов выходцев из Ада ненавидят, а не спят с ними.

— Они иные. Внешне похожи на нас, но чем больше их узнаешь, тем четче это видишь. И это сочетание человеческого и чужого... Оно может пугать. Может завораживать. Рано или поздно сама поймешь.

Я мрачно подумала, что уже.

— Ладно. Раз я пообещал тебе "удовлетворительно", оценку не снижаю. Но над шантажом тебе стоит поработать. Сходи на курсы по ведению переговоров, что ли... Иди уже, — отмахнулся от меня профессор. — У меня сегодня было пятеро баранов, ты последняя. Я хочу наконец добраться до дома.

На выходе я на секунду задержалась.

— Можно вопрос? У вас с Бертрамом... все кончилось плохо?

Вопреки ожиданиям меня не послали. И не высмеяли. Зебальд ответил серьезно и откровенно.

— Мы оба остались живы. В нашем случае можно считать это счастливым концом.

ГЛАВА 6

МЫ ВСЕ УМРЕМ

Не поймите меня неправильно, я не питала иллюзии насчет нас с Максом. С самого начала я знала, что это не навсегда. В лучшем случае через три года мы закончим университет (при условии, конечно, что все выживем), и Макс отправится к Охотникам... по своим, охотничьим делам, о которых я понятия не имела. В худшем... мои самые долгие отношения не продлились и года.

Но одно дело знать это. А другое — почувствовать, что конец, возможно, гораздо ближе, чем думаешь. Это как со смертью. Все мы знаем, что наши жизни конечны. Но это отстраненное знание не отменяет того факта, что известие о приближающейся кончине становится ударом под дых. И заставляет многое переосмыслить.

Дверь в комнату была открыта. Макс сидел за столом, рассматривая что-то на экране ноутбука.

— Еще десять минут, — виновато сообщил он, когда я подошла и обняла его сзади. — Прости.

— Не извиняйся, — попросила я и перевела взгляд на монитор. — Черт. Это...

Макс поспешно свернул фотографию, но было поздно. У покрытого черной коростой тела были человеческие очертания. Хуже того, детские. Я сглотнула подступившую к горлу желчь и отодвинулась.

Все-таки ничего так явно не говорит "романтическое свидание", как изображение обугленного трупа в центре магического круга. Круга... Минутку. Что-то он мне напоминал...

— Там...

— Забудь.

— Там знак Лайхерта. Чтобы отнять чужую силу. Ты мне показывал... Но кто?..

Мог сотворить такое с ребенком, хотела я сказать.

— Еще не знаю.

Макс обернулся, и я, не выдержав, опустила взгляд. Опять подошла слишком близко, ближе, чем он был готов подпустить. Но все же такую ношу нельзя было нести одному, поэтому я спросила:

— Ты расскажешь мне когда-нибудь, чем ты занимаешься для Охотников?

— Когда-нибудь.

Звучало скорее как "Надеюсь, что нет", но прямого отказа я тоже не получила. Уже хорошо.

— Я должен здесь закончить. Если хочешь...

А теперь мне давали возможность уйти. Вернуться в другой раз, сделать вид, будто я ничего не видела. Я помотала головой и направилась к кровати.

— Лучше тебя подожду. Включу пока мультик, давно хотела досмотреть.

Меня не прогнали. Еще один небольшой прогресс. Я лежала на животе и болтала в воздухе ногами, Макс работал. Сквозь наушники до меня иногда доносился перестук клавиш.

— Если бы я знала, какие демоны страшные, ни за что бы не пошла на демонологию, — прокомментировала я происходящее на экране.

Скрипнул стул по паркету, матрас едва заметно просел с той стороны, где ко мне на постели присоединился Макс.

— Кто из них демон?

Я показала.

— Он выглядит, как треугольник. Что в этом страшного?

Много чего. Я отмотала серию назад и продемонстрировала.

— Мультик, значит, — впечатлено пробормотал Макс.

— Ага. Райли посоветовала. Они его сначала мелкому включали, а теперь вся семья смотрит.

— Если Райли посоветовала, это все объясняет, — фыркнул он.

Я наконец обернулась. Вблизи залегшие под глазами тени были еще заметнее. И загнанный, безумно уставший взгляд. Хотелось обнять его, сказать, что он не один. Схватить за плечи и как следует встряхнуть, чтобы поделился своими проблемами. Нельзя держать все в себе. Я как никто другой знала, насколько это вредно.

Но... Не подходить слишком близко. Негласное правило.

— Привет.

— Привет, — он слабо улыбнулся в ответ.

Я поставила видео на паузу.

— Ты же хотела досмотреть, — напомнил он; наконец улыбка добралась и до его глаз.

— Успею. Сейчас я вижу занятие поинтересней... — я осеклась, заметив, как изменилось выражение его лица. — Что?

Машинально повторив за ним жест, я мазнула рукой по губам и с удивлением уставилась на окрасившиеся в алый пальцы. Кровь.

Я была не права. Ничто так не говорит "романтическое свидание", как кровь из носа, головная боль и тошнота.

Приступ накатил мгновенно, бурной приливной волной. Так бывало в самом начале ноября, когда Сереш не прописал мне еще таблетки, но никогда после. Голова раскалывалась, и я уже не была уверена, что говорила иносказательно, и что череп не треснет в следующее мгновение. Кровь на губах — шла ли она до сих пор из носа, или это была та кровь, что я отчаянно пыталась выкашлять? Я не знала. Всего было слишком много, запахов, цветов, ощущений, и мир от этого перестал существовать.

Дождь и уголь, сосновая смола, сиреневый, горчично-желтый, туман, сумерки...

Холод, зима, на обочине подмосковного шоссе лежит колючий, почерневший от выхлопов снег...

Река. Я тону, мертвая вода — черная, густая, на вкус подобная битому стеклу — окружает, и дно все ближе...

Я очнулась, почувствовав, как на лоб мне положили влажное полотенце. Перехватила запястье. Горячие мозолистые пальцы. Макс.

— Ты как? — обеспокоенно спросил блондин. Зрение возвращалось медленно, комната до сих пор была как в полумраке.

Я попыталась ответить, но вместо этого закашлялась, прикрывая рот ладонью. А когда отняла ее, по линии жизни расползлась кровавая клякса. Темная, вязкая.

— Я...

Головная боль снова вернулась, и я сцепила зубы. Поняв все правильно, Макс полез в мою сумку. Достал желтую баночку, протянул мне капсулу. Я хотела оттолкнуть руку, сказать, что, кажется, уже принимала сегодня, но приближение следующего приступа заставило передумать.

Плевать. Даже если принимала, от двойной дозы не умру.

Стоило заглотить таблетку, как темнота отступила. Магия тоже. На первый взгляд.

— Я принесу воды.

— Подожди.

Макс собрался было встать, но я не дала, вцепившись в рукав его футболки. Только не оставаться сейчас одной. Потому что одной — это самое страшное. Боль понемногу стихала, не исчезая до конца, но смягчаясь до терпимого уровня. До тупого, ноющего ощущения в затылке, преследовавшего меня последнюю неделю. Я сняла со лба полотенце и попыталась сесть, опираясь на Макса. Краски понемногу возвращались, и я... Я задрала Максу рукав и нахмурилась. Не показалось. На плече уродливыми шрамами расплывался узор. Две скрещенные стрелы.

— Что это?

Я знала все его татуировки. Полумесяц над сердцем и хамса на правом боку. Надпись на латыни, браслетом шедшая по предплечью, и еще одна, на правой лопатке (вообще странно, что из трех человек-нечеловек, имевших ко мне какое-либо романтическо-сексуальное отношение, у всех троих были татуировки. С этим надо было что-то делать. Заканчивай тенденцию, Наташа, ни к чему хорошему такие пристрастия не приведут, еще немного, и сама не заметишь, как обнаружишь у себя на теле чернильный рисунок).

Но почему я никогда не видела это? Макс недоуменно оглянулся, и я поняла. Конечно. Я видела сквозь иллюзии. Не все, обычно самые слабые. Но если сейчас лекарство перестало действовать...

— Клеймо.

Я сомневалась, что Охотники поставили бы его, только чтобы показать свою власть. И не ошиблась.

— Чтобы я не мог ослушаться... — его голос звучал глухо и как-то... безнадежно. — Но они не станут его использовать. У них достаточно рычагов и без него.

Коннор. Их мать. Даже я.

Я прижалась щекой к его плечу, чувствуя кожей старые рубцы. Опять я подобралась слишком близко.

— Прости...

Еще один побочный эффект приступа — откат, сильный, как после призыва. Я и не заметила, как задремала, прижавшись к нему. А когда очнулась, уже наступили сумерки.

— Пойдем, я тебя провожу.

Я покорно позволила поднять себя с кровати. Возвращаться в пустую темную комнату, где пахло масляными красками, а София, не иначе как в отместку мне, начала рисовать какой-то ужастик в черно-золотых тонах, не хотелось. Но возражать сил не было. А Максу уже и так достаточно было сегодня общения со мной. Не хватало, чтобы он и дальше со мной возился.

Взяв с меня обещание завтра же посетить медкорпус, Макс поцеловал меня в лоб и ушел. А я, стоило двери закрыться, позволила панике вылезти наружу. Опустилась на постель. Трясущимися руками открыла молнию на сумке. Вывалила на покрывало содержимое сумки, нашла банку с лекарством.