Чёрно-белый человек

— Так, давайте обратно собираться! — обратился он к своему семейству, — повеселились и хватит, б... лин горелый.

Было похоже, что последние слова этот русско-американец произнёс с некоторым удивлением, явно намереваясь поначалу разразиться более сочной тирадой.

Виктора отпустило. Вытерев украдкой выступившую испарину, он почувствовал, будто чья-то чужая мысль помимо его воли тупым сверлом вгрызается в мозг: "Вот так и бывает, если, не разобравшись, дурные или неадекватные пожелания высказывать. Может и ответочка прилететь в наказание...". "Стоп-стоп-стоп!" — продолжил он уже "самостоятельные" размышления, — "Выходит, что, если раньше ничего такого не было, значит ничего предосудительного я не сделал? Это... радует! Весьма! Но дальше, дальше то как быть? Аккуратнее, ох, аккуратнее надо будет "высказываться" при выпуске американского клипа!"

* * *

Обязательная программа осталась позади. Всё оставшееся путешествие и особенно последние пять дней на море они просто получали удовольствие. От хорошей погоды, вкусной еды, приятной компании, классных отелей, отличных дорог... В общем, от всего, чем богата благословенная Франция.

Даже Арсентьев почти получил то, чего так страстно желал. Особенно его впечатлило посещение одной из виноделен в Вуврэ́, куда они заехали во время путешествия по замкам Луары. Виталий, их второй гид, оказался большим знатоком гастрономических и винных туров и привёз их к своему старому знакомому — виноделу, который и устраивал в том числе дегустации. С удовольствием побродив по необъятным винным погребам, вырубленным прямо в скалах и послушав интересный рассказ о тонкостях виноделия, пришли в дегустационный зал. Попробовав по всем правилам (Маша строго следила, чтобы всё было именно по правилам) около десятка сортов, выбрали три, которые захотелось купить.

— Выбрали? — почти ехидно спросил Виталий. — А теперь поставьте на место.

— Почему? — возмутился Алексей.

— Потому, что то, что вы пробовали, можно купить и в магазине. Возьмите вина своих годов рождения. Это будет ненамного дороже, зато оригинально. [22]

— Э-э-э, а оно не... того? ... такое старое. Белое ведь... — неуверенно возразил Виктор.

— Ну, я привозил сюда клиентов и постарше Вас, — возразил Виталий с усмешкой, — пока никто не жаловался.

И действительно, потом, когда все трое на свои дни рождения выставляли на стол бутылки, купленные в этом удивительном месте, никто и не думал жаловаться.

А вот в Бордо им не повезло. Они исколесили коммуны Пойяк, Марго, Сент-Эмильон и Медок впустую. Добравшись до первого места, намеченного гидом, упёрлись в закрытые ворота.

— Странно, — почесал в затылке Виталий, — Никогда такого не было, чтобы в субботу было закрыто. Ну ладно, поехали в следующее. Тут несколько километров всего.

Но и в следующем, и в третьем, и в четвёртом месте их тоже ждали только закрытые двери.

— Объявлений "Все ушли на фронт!" не хватает, — мрачно пошутил Алексей, сплюнув от досады при очередном конфузе.

— Всё! — решительно заявила Маша, — обойдётесь без очередной выпивки. Едем дальше.

Как чуть позже выяснил Виталий, лейтенант был не далёк от истины. Просто в тот день глава местной гильдии бочкарей выдавал свою дочь замуж за сына главы гильдии производителей бутылочных пробок. Ну и, естественно, никто из имеющих отношение к виноделию такое событие пропустить никак не мог. Вот все дружно и отправились на фронт борьбы с якобы избыточным производством якобы слишком доброкачественной продукции. Местом решающей битвы была выбрана большая поляна рядом с шато семьи жениха. [23]

Потеряв в бесплодных попытках отведать лучшие бордо́сские вина несколько часов, до Лурда добрались, когда уже совсем стемнело. Всех троих неприятно поразила необычная многолюдность и суета, царящая вокруг даже в такое позднее время.

— Сегодня что, какой-то особенный день? — спросил Алексей у Виталия.

— Нет, здесь всегда так. Правда, я бываю здесь с клиентами только летом. Завтра, когда к Санктуарию пойдёте, и не такое увидите.

Утром, протиснувшись кое-как к началу моста Сен-Мишель, Маша вдруг остановила всех и со слезами на глазах сказала:

— Давайте не пойдем дальше! Простите меня. Это я всех сюда затащила, но... — она замялась, — я и представить себе не могла, как, оказывается, тяжело видеть одновременно столько больных или инвалидов. Особенно маленьких детей. [24]

Мужчины согласно покивали, и вся компания стала выбираться из этого места, оказавшегося совсем не таким, каким они себе его представляли.

[22] В нашей реальности автор лично был участником такой ситуации.

[23] Реальный случай, имевший место быть в 2005 году ( в нашей реальности, естественно ;-) )

[24] В Лурд действительно привозят много больных детей, с болезнями которых не может справиться традиционная медицина.

* * *

Зато последние пять дней на море были безмятежны и беззаботны настолько, что самой большой проблемой был выбор купальника Машей каждый день перед выходом на пляж. Накупавшись и назагоравшись, отправлялись вечером на ужин, по пути заезжая в Сен-Поль или в Мужен, и тратили по паре часов, бродя по галереям, магазинам и сувенирным лавкам. К их удивлению, во многих местах продавались постеры с кадрами из их французского клипа. А в одной галерее хозяин, узнав их, стал упрашивать подписать всё, что у него на тот момент было, пообещав по пять евро за каждый автограф. Маша с Викторов, увидев солидную стопку листов под сто, рассмеялись, отрицательно покачали головами, подписали по одному постеру каждого вида и пошли дальше.

Ужинали каждый раз в новом месте. Василий, их гид на Лазурном берегу, кажется знал всех хозяев всех приличных ресторанов в округе. И привозил только в те, которые в ресторанном гиде ГоМийо (Guide GaultMillau) имели не ниже пятнадцати баллов из максимальных двадцати. Этот гид, который оценивал только кухню и ничего больше, некоторые считали даже круче мишленовского за довольно жёсткую позицию в оценках. И потому более объективную по сравнению с Красным гидом Мишлена.

Так что в Москву вернулись отдохнувшие, довольные и соскучившиеся по работе.

ГЛАВА 13

Москва, начало августа 2020 года

По возвращении домой, Руденко практически не вставая просидел за монтажом американского клипа почти двенадцать часов. Ма́шина помощь на этом этапе заключалась в доставке еды и кофе. И подаче ценных советов, типа: "Вот здесь надо "Бум!" погромче сделать" (это когда у статуи Свободы что-нибудь отваливалось) или "А вот тут кота чуть подвинуть, а то слишком много загораживает"... Закончив работу, позвали Алексея в качестве первого зрителя, хотя Виктор и поворчал, что, мол:

— Он необъективен будет, потому что ему априори нравится всё, что ты делаешь.

— Но ведь здесь не только моя работа, — возразила Маша, — ты что думаешь, он не понимает, что твоей работы в наших роликах гораздо больше, чем моей?

— Ну-у, понимает, я думаю. Он вообще подозрительно много понимает и подозрительно во многом разбирается для человека в погонах. Но в отношении тебя — обыкновенный человек, истыканный стрелами Купидона.

— А ты со многими людьми в погонах знаком? — поинтересовалась племянница с интересом, по обыкновению проигнорировав замечание насчёт их с Лёшей отношений.

— Мне и немногих хватило, — буркнул Виктор, вдруг вспомнив эпизод с допросом на Мосфильме...

И действительно, Алексей смотрел клип с улыбкой от уха до уха, временами заливаясь беззаботным, почти детским смехом. При этом не забывая бросать на Машу восхищенные взгляды.

— А теперь, пожалуйста, посмотри ещё раз, — попросила девушка, нахмурившись.

Лейтенант удивлённо переглянулся с Руденко, пожал плечами и кивнул Маше:

— Хорошо. Как скажешь. Давай ещё раз.

После повторного просмотра Алексей долго сидел молча, глубоко задумавшись. Наконец вздохнул и сказал:

— Это очень здорово, действительно — очень здорово! Не буду говорить хуже или лучше предыдущих ваших работ, но... неоднозначно.

— Поясни, — потребовал Виктор.

— Видишь ли, мощь страны, экономическая и политическая, по выражению моего деда, определяется количеством людей, готовых ради неё выпрыгивать из штанов, пробивать лбом стены, лезть из кожи вон... а врагов рвать на британский флаг. И это количество сильно увеличивается всегда, когда есть внешняя угроза. Вне зависимости от страны и от времени, хотя к нам, в смысле — к России, это применимо в максимальной степени, но...

— Ты хочешь сказать, — прервала его Маша, — что этот ролик может быть воспринят американцами как "внешняя угроза"? Мы вообще-то хотели просто слегка щелкнуть их по носу, а получается, что можем добиться обратного эффекта?

— Как внешняя угроза может быть расценено и оскорбление... Если это кто-то посчитает таковым. А этот ваш клип... он... на грани... Нет, конец, конечно оптимистический... И вообще, первый раз у меня и мысли никакой не возникло о том, что здесь что-то ещё есть, кроме обычной развлекалочки, но... когда ты попросила посмотреть второй раз...

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — вклинился Виктор, переглянувшись с Машей и давая ей знак не вмешиваться. — Это ведь не более, чем шутка. "То, чаго на белом свете воопче не может быть", как гениально сказано у Филатова ( https://www.youtube.com/watch?v=If1t3rVaj30 27.55-28.05). К тому же недавние протесты, погромы там у них, BLM всякие...

— Да, да, — покивал головой Арсентьев. — Я потому и говорю — неоднозначно. Могут или на щит поднять, или начать помоями поливать.

— Мы ничего не будем менять! — решительно заявила Маша, сверкая глазами.

— Да я и не предлагаю, — Алексей примирительно поднял руки. — Я просто хочу сказать... предупредить, чтобы вы были готовы к повторению чего-то, похожего на зимний сценарий.

— Мы это уже с Виком обсуждали, — отмахнулась Маша, — справились тогда, справимся снова.

Повисла пауза, которую прервал Руденко:

— Ладно, раз технических замечаний нет, завтра едем Антонову показывать клип и согласовывать закадровый текст.

* * *

К сожалению, наши герои даже не подозревали, откуда им уже грозит опасность настоящая, а не будущая. И вовсе не с той стороны, о которой они думали. И не такая, как предыдущая, а гораздо, гораздо более серьёзная.

Май 2020 года, где-то в Колумбии.

Пабло дель Скобар сидел на открытой веранде своей виллы, пил не пьянея стаканами сорокалетний Macallan [25] и пребывал в чёрной меланхолии. Было из-за чего! Весь бизнес уже который месяц летел коту под хвост. Особенно удручали результаты во Франции и, почему-то, в России. Он только что просмотрел мартовский отчёт главного бухгалтера и никак не мог выбрать один из двух вариантов, — либо перестрелять всех вокруг, либо самому застрелиться. Потому что компаньоны, обеспечивающие прикрытие всех крупных сделок, уже настолько ясно выразили своё неудовольствие, что было понятно даже самым тупым обезьянам, — если быстро не найти причину катастрофы, то первый вариант никак не поможет, а второй совершится и без его желания. И ведь искали причины. Причём очень тщательно. Заказывали даже через нескольких посредников два исследования, — у психологов из "Анонимных наркоманов" и в ECAD (European Cities Against Drugs). [26] Стоили такие изыскания, по сравнению с основными потерями, совсем немного, но и эти деньги оказались потрачены впустую.

От окончательного погружения в печальные глубины депрессии дель Скобара спас его младший брат Рикко, занимавший в его "холдинге" (как Пабло любил называть свою весьма разветвлённую сеть по производству и сбыту кокаина), место главы "курьерский службы". В его ведении были не только гонцы-носильщики, но и немало крепких парней, хорошо умеющих обращаться со всякими приспособлениями, помогающими быстро лишить человека жизни. Но, несмотря на богатый арсенал быстрых и радикальных методов, имеющихся в распоряжении Рикко, он славился тем, что умел виртуозно подставлять неугодных людей, либо подводя их под серьёзные статьи уголовных кодексов разных стан, либо провоцируя и фабрикуя скандалы, результатами которых частенько были "самоубийства".

— Пабло! — младший брат вошел на веранду и уселся напротив старшего, неодобрительно покосившись на очередную почти пустую бутылку, — у меня есть интересная новость.

— Хорошая или плохая? — слегка заплетающимся языком спросил "кокаиновый король".

— Скорее хорошая, — Рикко хищно оскалился, — но мне понадобится несколько минут, чтобы всё объяснить.

— Излагай! — буркнул старший брат и икнул.

— Один из моих парней, Карлос, ты должен его помнить, у него здоровенная родинка на лице... Большой любитель шариться по интернету. Сидит в сети каждую свободную минуту, даже когда какой-нибудь девчонке юбку задирает. Так вот он случайно наткнулся на заметку о двух русских, которых собираются наградить французскими орденами. Ему почему-то стало интересно — за что? Оказалось, что эти ребята сняли несколько очень популярных мультиков. Собирают миллиарды просмотров, у них куча рекламных контрактов... в общем, на этой фигне они смогли заработать приличные деньги. Карлос их посмотрел. Говорит, ржал, как конь. Полез почитать комментарии. И представляешь, в них ему попались признания, что после просмотров одного из них, французского, пропадает желание покупать дурь. Таких признаний не много, но попадаются. Сколько придурков, — тут Рикко презрительно хмыкнул, — приносивших нам деньги, ничего не написали, естественно, не известно, но...

— Раскопай о них всё, что возможно, — Пабло вдруг прервал брата совершенно трезвым голосом. — Надо понять, как это работает! И... дальше ты и сам знаешь, что делать. Не мне тебя учить.

— Это будет... не просто. И, по крайней мере, не быстро.

— Почему?

— У нас в России нет своих людей. Русские, занятые в нашем бизнесе, крайне неохотно пускают к себе чужих. Даже можно сказать — совсем не пускают. А просто так послать кого-то... они там будут как бельмо на глазу. Там много узкоглазых, но практически нет латиносов.

— Зато у нас есть люди в Европе. Действуй через них... Короче! Сколько времени потребуется?

— Я думаю, что точно больше месяца. А скорее два или три.

— Долго! Ещё три-четыре месяца, максимум полгода, и от нас начнут разбегаться люди, потому что мы перестанем им платить. Надо быстрее!

— Я постараюсь. Но обещать ничего не буду.

[25] Один из самых дорогих сортов виски. Цена колеблется в районе 50 000 $ за бутылку.

[26] Организации с аналогичными названиями есть и в нашей реальности.

* * *

Антонов, к большому удивлению Виктора, прореагировал на новый клип точно так же, как Арсентьев. Только после первого просмотра, во время которого тоже хохотал как ребёнок, сам попросил посмотреть ещё раз. И так же, как Алексей, глубоко задумался после второго. Потом встал, походил по кабинету, снова уселся в кресло и спросил:

— А что вы хотели бы сказать в закадровом тексте? То есть идея-то понятна, но что именно?

— Ну-у, — протянул Руденко, — если что-то делать вместе, то результат положительный, а если воевать — то всё наперекосяк идёт.