Наконец Грох взвыл на высокой ноте и воздел жезл к потолку. Пламя в его глазах погасло и шаман, подхватив свободной рукой приготовленное зелье, выплеснул его на светящиеся линии. В тот же миг из центра рисунка выстрелила ослепительная молния и ударила шамана в лоб. Грох отлетел к дальней стене, где так и остался лежать сломанной куклой, а Колин едва не оглох от собственного крика. Боль была настолько невыносима, что не потеряй он сознание, непременно бы умер от болевого шока. Последнее, что успел зафиксировать его взгляд, были охранники, вбегающие в шатёр и яркие вспышки...
* * *
Открыв глаза, Колин сразу же узнал то место, в котором очутился. Несомненно, это было внутреннее пространство поглотителя, где в прошлый раз ему довелось познакомиться с магом по имени Вальдрес. Сержант встал и огляделся, но ничего кроме белоснежного тумана рассмотреть не удалось. Белёсая мгла клубилась у ног, словно игривая кошка, а пейзаж вокруг оставался неизменен. Человек будто завис в коконе шелкопряда, за той лишь разницей, что этот кокон был невесом и неощутим.
— Да что же это за чертовщина?! Такое впечатление, будто я застрял в куске ваты, — выругался сержант и удивлённо уставился на невиданное доселе зрелище — слова, выпорхнув изо рта, золотистыми искорками увязли в белом пространстве, образовав причудливый узор. — Вот это да... — поразился Колин заворожённо наблюдая за пляской светлячков. Внезапно искорки налились синевой и обрушились к его ногам сверкающими каплями.
«А если попробовать пройтись?»
Сказано-сделано. Пошёл вперёд, но вскоре понял, что это действие сродни ходьбе на месте. Пейзаж не менялся, и понять идёшь ты или нет, было невозможно. В конце концов, Колин решил сесть и подумать, как быть дальше.
— Вальдрес говорил, что я сам смогу выбраться отсюда, — стал он размышлять вслух, — хотелось бы в это верить. Осталось только понять, как я снова сюда попал, — Колин наморщил лоб. — Хотя с этим будет проще — теряю сознание и попадаю в поглотитель. И что? Как мне это может помочь? Я и здесь должен потерять сознание? — он усмехнулся.
— С потерей сознания могу помочь, — раздался сзади смешок и Колин от неожиданности подскочил на месте.
— Вальдрес! Чёрт как же ты меня напугал, — произнёс сержант, опуская выставленные кулаки. — Где ты прятался? Я тебя не видел.
— Я и не прятался, — улыбнулся маг. — А что такое «чёрть»? Так ты сказал, верно?
— Нет, я сказал чёрт. Чёрт — это... Ладно, не бери в голову. Просто такое ругательство. И где же ты был?
— Всё время здесь, мой друг.
— И почему же я тебя не видел? — удивился сержант.
— Таковы свойства поглотителя. Здесь каждый видит то, что хочет видеть. Поглотитель душ представляет собой часть астрала, свёрнутую в артефакт и это очень интересно. Быть может я первый, кто побывал внутри артефакта-поглотителя и разгадал его свойства. Правда, рассказать об этом могу лишь тебе, — маг печально вздохнул.
— А разве ты не можешь вернуться? — удивился Колин. — Я-то в первый раз смог. Не сам, но всё же...
— Увы, мой друг, — развёл руками Вальдрес. — Тебе было куда возвращаться, а моё тело, скорее всего, уничтожено.
— Как? — поражённо выдохнул сержант. — Ты мёртв? Но... как?
— Как с тобой беседую, это ты хотел спросить? — в ответ на реакцию собеседника губы Вальдреса расплылись в улыбке. — Не удивляйся, этот вопрос был написан на твоём лице. Я умер во время одного интересного ритуала. Как, пока сказать не могу, сам ещё не понял. Что же касается наших бесед... разве ты не помнишь, что? я в прошлый раз говорил тебе об астральной проекции? Поглотитель, что я использовал во время ритуала как раз и втянул мою душу целиком. А она состоит из астральных проекций и всего прочего... — Вальдрес заметил непонимание в глазах сержанта. — Ладно, не бери в голову, мой друг. Может когда-нибудь и поймёшь. Расскажи лучше, как ты во второй раз сумел сюда проникнуть?
— Сам не знаю, — Колин почесал затылок. — В прошлый раз шаман огрел меня чем-то по голове. Сейчас тоже сделал что-то такое, отчего я потерял сознание... — сержант задумался.
Видя, что собеседник не может вспомнить произошедшее, Вальдрес сказал:
— Не утруждайся. Главное выбраться обратно. В первый раз, как я понимаю, тебя вытащил сам шаман? Хм... хотел бы я с ним встретиться... силён, силён... — Вальдрес задумчиво потеребил рукав просторной рубахи.
— А что будет, если я не сумею? — вырвал мага из раздумий вопрос Колина.
— Что? Прости, я отвлёкся. Твоё тело, конечно же, погибнет, и ты останешься здесь навсегда, так же как и я.
— Почему-то так я и подумал, — усмехнулся сержант. — Ну да ладно, вытаскивать меня пока никто не спешит, — он развёл руками, — тогда расскажи немного о своём мире. Хочу знать, как тут жить.
— С радостью расскажу. Что тебя интересует?
— Всё, — решительно произнёс Колин.
— Всё? — маг иронично выгнул бровь. — Всего, мой друг, не знают даже боги.
— Расскажи мне о городе, что разрушен, как его бишь? А, помню, Магор.
— Город называется С'мангор. Он был столицей древней Империи Схетхе. Запоминай, если хочешь прижиться в этом мире, — сказал Вальдрес поучительно. — Империя Схетхе — это большая часть нашей истории. Город был основан три тысячи четыреста пятьдесят семь лет назад. С этого события и ведётся наше летоисчисление. Впрочем, — Вальдрес повёл рукой и на глазах изумлённого сержанта, прямо из воздуха материализовались два мягких кресла, — присаживайся, рассказ будет длинный.
Колин «подобрал» отвисшую челюсть и, сев напротив Вальдреса, проговорил:
— Знаешь, я стараюсь уже не удивляться ни поглотителям, ни безумным коротышкам с электрошокерами в руках, но вот это переходит все границы. Откуда ты достал эти кресла?
— Я ведь всё-таки маг, — усмехнулся Вальдрес. — А маги ещё и не то могут. Кстати, не коротышки, а менк'оа. Тоже запоминай.
— Хорошо, хорошо, — выставил ладони Колин. — Я запоминаю.
— Помимо менк'оа есть ещё менк'оул. Они населяют Хайвердский лес и люто ненавидят своих дальних родственников. Вернее, так думают сами менк'оа. На самом же деле обитателям леса глубоко плевать на всех. Они ведут затворную жизнь и ревностно блюдут границы своих владений. Так же, далеко на западе, Змеиные острова облюбовали гадрахи или змееглавцы, как их ещё называют. Их не так уж и много — четыре островка по количеству кланов. А под Небесным Хребтом живут давние его хозяева — карлики кумтар.
— М-да... — задумчиво протянул сержант. — А людей-то много?
— А как же. Основное население материка Гельд-Ир как раз и составляют люди.
— Это хорошо. А то я уж было подумал, что придётся жить среди этих... — он прищёлкнул пальцами, подбирая выражение, — всяких, — подходящее слово так и не нашлось. — А что произошло с этой вашей Империей Схетхе? Почему разрушен С'мангор?
— Война, мой друг, — Вальдрес развёл руками.
— А с кем война-то? И за что воевали? За земли?
— Воевали с орденом «эффисситов», так называли некромантов, — но видя недоумение на лице Колина, Вальдрес поспешил пояснить, — некроманты, это те маги, что пользуются магией крови и смерти. Жуткая вещь, скажу я тебе.
— Расскажи, — сержант от любопытства даже привстал в кресле. — Обожаю истории о войнах.
— Ну, хорошо, слушай. В незапамятные времена маг по имени Эффис — гений своего времени — открыл, что во время жертвоприношений высвобождается поистине чудовищная энергия. Путём проб и ошибок он пришёл к следующему открытию — эту энергию можно накапливать и использовать. И если бы Эффис гнался за властью, то стал бы сильнейшим ещё тогда. Но его интересовала лишь наука. Наверняка, всё началось ещё в тот момент, когда он пришёл в Совет Магов и представил подробный отчёт о своём открытии. Не стоило ему говорить о том, что максимальный всплеск силы происходит при человеческих жертвах. Совет Магов того времени был обескуражен. Мнения разделились. Часть магов склонялась к тому, чтобы дать ход изучению новой ветви в магическом искусстве, но большинство — пожилые и уважаемые магистры — категорически настаивало на наложении строгого запрета, понимая, к чему это может привести. О, как же они были мудры, — Вальдрес печально вздохнул. — Эффиса с позором выгнали из гильдии, запретив впредь заниматься наукой. А потом он внезапно умер. Нынешние историки склоняются к версии об убийстве с целью сокрыть его труды. Но это лишь версия, — маг развёл руками и замолчал.
— И что, его труды пропали? — поинтересовался Колин.
— Если бы, мой друг. Если бы... Тогда б и войны не было. Впрочем, рассказываю по порядку. Эффиса подвергли гонению, он впал в маразм, прекратил заниматься какими-либо делами и лишь гулял по улицам города. А когда мага не стало, ученик выкрал из его дома бумаги со всеми выкладками, после чего дом странным образом сгорел. Совет Магов, считая, что остатки «магической ереси» уничтожил огонь, вздохнул с облегчением. После этого долгий десяток лет в Империи Схетхе царила относительно спокойная жизнь. Но однажды на улицах С'мангора стражники натолкнулись на странного мертвеца. У него до костей были прорезаны запястья и лодыжки, а голова болталась лишь на позвоночнике. Сам же покойник лежал в искривлённой пентаграмме. Тогда этому не придали значения. Как оказалось зря.
— Неужели ученик? — догадался Колин.
— В точку. По восстановленным данным удалось выяснить, как зарождался орден некромантов. Ученик Эффиса был заурядным магом. От остальных его отличало лишь тщеславие и трусость. Но как оказалось этих качеств с лихвой хватило для того, чтобы на деле испытать наработки учителя. Тот труп как раз и стал отправной точкой на пути становления первого некроманта. Впоследствии таких покойников находили часто. Но в какой-то момент всё закончилось. Одни историки утверждают, что ученик достиг пика и прекратил жертвоприношения, другие склоняются к тому, что он занялся основанием ордена. Мне почему-то кажется, что правы и те и те. Как раз в это время и встречаются первые упоминания об ордене некромантов, или эффисситов, как они сами себя называли.
— А как имя того ученика? — уточнил сержант.
— Его никто не помнит. Вспоминают лишь о том, что он был учеником Эффиса, но с такой же вероятностью это мог быть и его родственник. Да и не это главное. Важно то, что планы о создании ордена смогли осуществиться лишь благодаря его другу, или компаньону. А вот его имя, как раз, известно точно, так как на протяжении трёх десятков лет он являлся главой ордена. Гортемус, получивший впоследствии прозвище «кровавый». История гласит, что, проникшись учением Эффиса, этот ленивый маг очень обрадовался возможности получить могущество, не тратя на долгое обучение своё время. Убив ученика Эффиса, он забрал часть бумаг себе. Другая же часть бесследно исчезла. Язык у Гортемуса был подвешен превосходно, и найти сторонников в провинции ему не составило труда. Сколотив небольшую банду — по-другому просто и не скажешь — он бесчинствовал, принося жертвы. Гортемуса поначалу очень огорчал тот факт, что после жертвоприношения силу необходимо было тратить как можно скорее, иначе она просто рассеивалась (о том, что её можно аккумулировать, видимо, и было написано в исчезнувших бумагах), но с этой проблемой помог справиться случай. Его фамильный перстень обладал свойствами поглотителя и однажды случайно впитал часть ещё нерастраченной энергии. Это и натолкнуло Гортемуса на идею о создании мощного артефакта-накопителя. Говорят, он заказал у хозяев Небесного Хребта себе посох из чистого хрусталя, который после отвёз в Келир славящийся мастерами-артефакторами, где его превратили в мощный накопитель. С этого момента начинается новый виток истории ордена эффисситов — их учение распространяется по всей восточной части материка. Исключение составил лишь Сумарский Халифат, где с миссионерами-некромантами жестоко расправлялись. Сумарцы смуглы кожей и вычленить чужеземцев из основной массы населения не составляло труда. Но Гортемус и не стремился овладеть Сумарентом. Его интересовала Империя Схетхе.
— А как поступали с гостями Сумарского Халифата? — поинтересовался сержант. — Ведь не все же люди с бледной кожей были некромантами?
— Сумарцы издревле славятся горячей кровью и в то время убивали всех без разбора. Именно поэтому их и не удавалось завоевать на протяжении всей истории. Но мы отвлеклись. Гортемуса как главу ордена уже в то время называли не иначе как магистр и во многих городах Империи Схетхе, где орден подмял власть под себя, встречали с почестями. Нужно отдать должное упорству этого мага, так как ему удалось небывалое — всего за пять неполных лет из небольшой банды создать влиятельный орден. Орден некромантов был весьма воинственен и постоянно вступал в конфликт со стихийными магами. Совет же, в свою очередь жестоко расправлялся с эффисситами. Близилась война. В году тысяча триста восьмидесятом орден эффисситов во главе многотысячной армии северных варваров и дружественных городов выдвинулся в сторону южных земель Империи Схетхе. Города, остававшиеся верными совету магов, не в силах противостоять чёрной магии вырезались один за другим. Эффисситы не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей, а от жертвоприношений кровь, в буквальном смысле текла по улицам. Совету магов, дабы остановить этот натиск не оставалось ничего, как на невыгодных условиях объединиться с Сумарским Халифатом и вскоре соединённые армии выдвинулись навстречу войску ордена. Состоялось кровавое сражение. Хотя перевес и был на стороне империи, стихийные маги не смогли эффективно противостоять магии крови. В результате оба противника разошлись по своим углам зализывать раны, а после империя погрязла в затяжной войне, продлившейся, почти двадцать пять лет. Приблизить конец войны помогла смерть Гортемуса. Говорят, сами боги вложили в руки убийцы легендарную Иглу Мрака. Противостоять божественному оружию не смог даже некромант с могучим посохом, переполненным силой смерти. Узнав о гибели лидера эффисситов, объединённые армии вновь воспряли духом и за полтора года вытеснили некромантов на север, к Холодному морю. Вражеская армия захватила порт Тхас и, неся огромные потери, стала переправляться на Ледяной остров. В это время сумарцы, не привыкшие воевать в условиях холода потянулись обратно на юг, и армии империи ничего не осталось, как последовать за союзниками. Посчитав разгром достаточно хорошим уроком догонять и добивать эффисситов никто не стал, и это оказалось роковой ошибкой. Буквально через год С'мангор накрыло невероятное заклятие. В одночасье город перестал существовать. Как оказалось, для накопления такой огромной мощи некроманты принесли в жертву несколько тысяч жителей Ледяного острова и своих собратьев, но эта гекатомба сыграла решающую роль. Дома, храмы, городские стены, ратуша — всё стало оплавляться, теряя очертания, изменяя формы, словно какая-то болезнь охватила город, стремительно превращавшийся в руины. Жители умирали хотя и быстро, но мучительно — кожа, мясо и внутренние органы истлевали на глазах, оставляя костяки в одеждах. Среди этого праздника смерти невредимой оставалась лишь башня Магической Гильдии, продолжавшая красоваться среди руин немым укором магам, не сумевшим спасти город. В башне шла ожесточённая борьба с проклятием некромантов, пытавшимся подмять и этот клочок жизни. Но как маги не старались, в дальнейшем смерть поселилась и там. Уцелеть удалось лишь немногим магистрам, успевшим в последний момент переправиться через арку портала, но магические завихрения разбросали их по всему свету. Одни, перенеслись уже мёртвыми, другие умерли позже. Те же, кто выжил, впоследствии основали новую гильдию на том месте, где сейчас находится город Ивокарис. Такова история падения Империи Схетхе, мой друг, — вздохнул Вальдрес.
