План был весьма неплох, как вынужден был признать Серегил. И всё же он ответил:
— нет, не в этот раз. Ты не идёшь с нами.
Микам сердито зыркнул на него:
— Не начинай опять!
— Ты в жизни не сойдёшь за пленимарца, не больше чем я или Алек.
Микам провёл рукой по поросшему щетиной подбородку:
— Я отрежу волосы, отращу бороду, и да будет всем известно, что я — торговец с Севера. Я встречал там таких, у которых имелись собственные рабы.
— Мы справимся без тебя, — сказал Серегил напрямую. Как ни крути, а мероприятие обещало оказаться чертовски опасным. И снова обагрить руки кровью друга он не хотел.
— А Кари? Она же с нас шкуру спустит при первой же встрече, — вставил Алек.
— Она поймёт. Как понимала всегда.
Серегил сильно сомневался, что Микам имел хоть какое-то представление о тех натянутых отношениях, что были у Кари с его друзьями в те давние дни, когда они бродяжничали вместе. Как бы хорошо Кари ни относилась к ним и с Алеком, первое, что их встречало, случись им появиться на её пороге без предупреждения — страх и протест в её глазах. Всякий раз!
— В общем, я иду с вами, и покончим на этом! — отрезал Микам.
Серегил принялся было возражать снова, но сдался, пожал плечами и лишь плотнее закутался в свой теплый плащ.
— Кажется, уговаривать бесполезно. Я правильно понимаю?
Микам одарил его многозначительным взглядом:
— Можешь не сомневаться, Серегил. Мне вовсе не хочется завтра проснуться и не обнаружить вместо вас очередную прощальную записку.
Очень красиво, подумалось Серегилу, поминать старое . Впрочем, это вовсе не означало, что он и в самом деле не подумывал о том, чтобы вот так улизнуть. Склонившись в седле, Серегил пожал Микаму руку и поклялся словами, которые даже он ни за что на свете не решился бы нарушить: "Rei phoril tos tokun meh brithir, vri sh'ruit'ya." Клянусь, что даже кинжал возле глаза не заставит дрогнуть меня.
— Теперь удовлетворен?
— Вполне. Так куда мы направляемся?
— Поездка к побережью в это время года будет более чем непростой. Дорога, по которой мы добирались сюда, теперь непроходима. Однако если держаться караванных путей, на которых имеются перекладные станции, мы сможем добраться до Чиллиана недели за три. А уже там сесть на какой-нибудь корабль.
— И в какую сторону мы поплывём? — поинтересовался Алек.
— Можно в Сербряную Бухту, — предложил Микам. — Оттуда до Римини несколько дней конного пути. Очень многие путешественники так поступают. Сомневаюсь, что мы кого-то там сильно заинтересуем. К тому же так мы сможем избежать самого города. Там не так много всего — лишь несколько ферм и постоялых дворов. На одном из них мы могли бы встретиться Теро. Он помог бы нам разыскать Раля, конечно, если того ещё не сцапали пленимарцы.
Впервые Алек и Серегил встретили Раля во время своего "костюмированного" путешествия. Раль был тогда капитаном на "Фольквайн Ривер". Серегил — в обличье благородной Леди Гвентелин, а Алек — её слишком юного телохранителя. Сергил оказался столь убедителен в женском платье, что привлёк к своей персоне совершенно ненужное внимание смуглокожего капитана — к ужасу Алека и к собственной забаве.
И хотя у Сергила уже был опыт в подобных вещах, корабль оказался слишком мал, а Раль — лишь раззадорив себя — слишком настойчив. Позднее, когда Серегил расплатился с ним парой великолепных изумрудов для покупки каперского судна, тот воздал ему за его шутку, назвав свой корабль "Зеленая Леди" и украсив её резной фигурой дамы, облачённой в зеленые одежды, чей облик поразительно напоминал Серегила. В отместку за это Серегил никогда не называл корабль его настоящим именем.
— От Серебряной Бухты до Уотермида рукой подать. Мы могли бы остановиться там и пополнить запасы, — предложил Микам.
— Ты точно уверен, что хочешь привезти туда Себранна? — спросил Серегил.
— Да где ещё может быть безопаснее?
— Для Себранна-то, понятно, — кивнул Серегил.
— Может ты и прав, но, как бы ни было, мы не задержимся там надолго. К тому же, если мы на самом деле держим путь в Пленимар, то мне бы хотелось использовать последний шанс повидаться с семьёй.
Серегил быстро сделал знак, отвращающий беду.
— Не говори так, словно ты собираешься не вернуться.
— Я всего лишь имел в виду, что отсутствие наше обещает быть долгим. Как только мы будем готовы к походу, мы дадим знать Ралю, который дождётся нас в Серебряной бухте и он переправит нас через море.
— Как у тебя однако всё просто, — покривился в усмешке Серегил. — А между тем, было бы и в самом деле проще, если бы хоть кто-то из нас имел представление, где искать этот чёртов дом Ихакобина. Ни Алек, ни я как-то не догадались сделать себе заметки на обратный путь.
— Там была эта ферма, к которой мы добрались через подземный ход, а тот начинался в мастерской, — припомнил Алек. — Новпрочем,, я сильно сомневаюсь, что смогу снова найти её. Мы же совершили побег, а потом ещё и заплутали.
— Конечно, нет, — сказал Серегил. — Мы должны начать с Риги, и уже там попытаться как-то выяснить путь.
— А хоть на месте-то мы сможем воспользоваться тем подземным ходом? — поинтересовался Микам.
Серегил готов был поклясться, что его старинному приятелю нравится сам процесс: Микам всегда обожал момент разработки планов.
— Боюсь, мы не сумеем открыть снизу крышку люка, — сказал ему Алек.
Вход в туннель был скрыт под тяжёлой наковальней в мастерской Ихакобина. Сдвинуть её с места уже само по себе было большой проблемой. Сделать же это, балансируя на верхней ступеньке лестницы и толкая люк снизу, представлялось тем более невероятным.
— Мы при необходимости сможем воспользоваться им для того, чтобы выбраться оттуда, — заметил Серегил. — Думаю, всё остальное придётся выяснять уже на месте.
— И надеяться, что Иллиор не оставит нас, — добавил Микам.
— А что насчёт Себранна? — подал голос Алек. — Я не смогу оставить его где бы то ни было одного. И без меня вы никуда не пойдёте!
— Ну, не исключено, что в итоге это и придётся делать вдвоём, как крайний вариант, — отозвался Серегил. — И снова тот же камень преткновения — Себранн.
— Ихакобин мёртв, — напомнил Алек. — А насколько нам известно, он был единственным в Пленимаре, кто знал, что из себя представляет Себранн, не так ли?
Серегил, нахмурившись, покачал головой.
— Определенно нам следует поговорить об этом с Теро. Давайте посмотрим, чем он сможет нам помочь и уже из этого и будем исходить.
Глава 12.
Семья.
Серегил в одиночку пошёл к сестре, чтобы сообщить ей об их скором отъезде.
Он нашёл её в гостиной.
— Уже уезжаете? — она присела в кресло возле окна. — Но вы же только-только приехали.
Серегил опустился возле неё на колени и взял в руки её ладонь.
— Знаю. Но Тайрус сообщил нам нечто, что предопределило наш путь.
— Куда же вы направляетесь?
Серегил немного поколебался.
— Прости, сестрица, но этого я не могу сказать.
Она глянула на него сверху вниз, и в её глазах была печаль.
— Даже здесь вы не чувствуете себя в безопасности?
— Нет, это другое. Нам предстоит кое-что сделать.
— Это касается Себранна?
— Да.
Её глаза подёрнулись слезами.
— И когда же вы уезжаете?
— Нам нужно подготовиться к поездке, а потому есть несколько неотложных дел. Через неделю будет праздник молодой луны. Вот где-то после него и отправимся.
— Пара недель.... И это после стольких-то лет?
— Я тоже хотел бы, чтобы всё было не так, Адзриель. Но мы должны ехать.
Она тяжко вдохнула и отёрла глаза.
— Понятно. Что ж, я распоряжусь, чтобы вам дали всё необходимое для поездки. Однако обещай мне, что мы хотя бы разок поохотимся вместе.
Серегил улыбнулся и поднялся на ноги.
— Обещаю, что не уеду, пока мы не сделаем это.
Серегил выполнил обещанное. Днём они с Микамом и Алеком отправились на охоту, потом на танцы, потом — удить из подо льда рыбу и кататься на санках — всё, чего бы ни пожелали сестрицы Сергила. Алек и его новые приятели охотились несколько часов кряду, так что его колчан очень скоро отяжелел от шатта. Некоторые были сделаны из серебра, а один, выигранный им за то, что он расщепил берёзовую тростину с двадцати шагов — был золотой. Кита упорно подначивал его, обвиняя в применении магии, хотя, конечно же, то было не всерьёз.
Ночь застала их в деревенской кузне Акайена, где Серегил усердно потрудился над двумя комплектами воровских отмычек и прочей мелочёвкой, что могла пригодиться им в предстоящих скитаниях. Раздевшись до штанов, поверх которых были надеты лишь кожаные фартуки, Сергил и его дядя накаляли добела тонкие стальные прутки, в то время как Микам или Алек раздували мехами горн. На худых обнажённых руках Серегила вздувались мышцы, когда он, ударяя небольшим молотком по наковальне, рассыпал снопы искр, доводя до ума раскалённую докрасна заготовку.
Некоторые из остроконечных отмычек были совсем прямыми, другие — причудливо искривлялись, что годилось для более сложных замков. Иные оставались тонкими и гибкими, как ивовые прутья — самое оно для знаменитых трёхворонковых замков Римини. Были и такие, что по толщине едва ли уступали плоскому наконечнику копья — для самых больших замков, которыми обычно запирались ворота тюрем, богатых особняков, решетки канализационных люков в Римини и прочих не менее интересных местах.
Акайен, оторвавшись от собственной работы, с интересом посмотрел на всё это.
— Так вот на что в итоге пошла моя наука? Булавки?
Однако говоря это, он рассмеялся, и Алек заметил гордость в его глазах.
Тем временем, сам Алек из длинных берцовых козьих костей вырезал собственные, совершенно особенные отмычки. Такие они обычно применяли, когда было нужно открыть шкатулку с драгоценностями. Или книгу. Кость была достаточно крепким материалом, чтобы ею отжать пружину замка, и в то же время — не оставляла предательских царапин.
Так что за четыре вечера им удалось сделать всё необходимое.
На третий вечер Алек внезапно оказался с Акайеном наедине, ожидая, пока подойдут остальные. Алеку очень даже нравился этот человек. В нём было так много от Серегила!
Быть может именно поэтому он и решился задать ему несколько вопросов.
— Судя по тому, что говорит Серегил, вы не очень-то похожи с его отцом.
Акайен помолчал с минуту.
— Ну, Корит был старшим из сыновей, и более серьёзным по натуре. Видимо, потому он и стал кирнари. И он был очень хорошим кирнари. Он имел чутьё и подход к людям.
— Ко всем, кроме собственного сына?
— Быть может, если бы Корит был ещё жив, и Серегил рос бы под его присмотром, они пришли бы к взаимопониманию.
— Серегил говорил, что Вы для него как отец.
Акайен в ответ усмехнулся.
— Думаю, если бы он был моим сыном, он был бы совсем другим. Корит был очень строгим, очень ответственным. Я же пошёл в отца, и всегда предпочитал шутку. Корит же, он удался в нашу мать. Она и растила его как будущего кирнари, и он был избран ещё совсем юным. Однако, ты хотел узнать про Сергила. Его мать, Илия, была лучом, осветившим жизнь моего брата. Чудесная женщина. Если она смеялась, никто не мог устоять, все смеялись вместе с нею. Серегил не только внешность унаследовал от неё. Полагаю, если бы его жизнь сложилась иначе, сходство проявилось бы ещё сильнее.
— Как это печально, потерять мать до того, как успел узнать её, — грустно промолвил Алек.
Вот ещё одна вещь, что нас так роднит.
— Время, которое ауренфейская женщина вынашивает ребенка не идёт в сравнение с последующей его долгой жизнью, — пояснил Акайен. — Когда она носила Серегила, она была уже в слишком почтенном возрасте, и умерла, давая жизнь столь долгожданному для них обоих сыну, после четырех-то дочерей. Корит так и не простил себе этого.
— Но если такова правда, почему же он не любил Серегила, который так похож на неё?
— Серегил полагает, что отец считал его виновным в смерти матери. На самом деле Корит никогда так не думал, но как бы ни было, её не вернуть и сердце его так до конца и не исцелилось. То же самое было бы и с Серегилом, потеряй он тебя. Я это понял в первую же минуту, как только увидел вас обоих.
В эту минуту они услыхали голос Серегила и хохот Микама в ответ на какие-то его слова.
— Благодрю Вас, дядюшка, — сказал Алек, польщённый доверием Акайена. — Я люблю Серегила больше, чем это можно выразить словами. И обещаю вам, что всегда буду заботиться о нём.
Акайен в ответ скривился в улыбке, столь похожей на усмешку Серегила.
— Я знаю.
Когда с инструментами было покончено, Серегил, превратившись в белошвейку, занялс холщовыми футлярами с маленькими кармашками, чтобы удобно и компактно носить их с собой.
Оставшись наедине в их комнате, Серегил плотно свернул и перевязал один из комплектов и вручил его Алеку.
— Ну, теперь мы во всеоружии.
На следующий день пополудни за Алеком прислала Мидри, сообщив, что желает поговорить с ним. Наедине.
У неё был собственный домик в южной части кланового посёлка. Держа на бедре Себранна, Алек тихонько постучался к ней в дверь.
Очевидно, слуг в доме не имелось, ибо она самолично открыла ему.
— Ну и что застыл как истукан на пороге? Заходи, — приказала она немного резковато, однако при этом улыбаясь.
Гостиная была отведена под больничные койки, вязанки целебных трав и прочие снадобья её собственноручного приготовления. Она провела его в уютную комнатку с видом на долину. Он успел разглядеть и чистенькую кухню, через открытую дверь которой доносился аромат сладкой выпечки
— Могу я взглянуть на раны, полученные тобой в Пленимаре? — спросила она.
Алек оттянул вниз горловину свой туники, показав едва заметные шрамы, оставленные на его груди и шее стрелами работорговцев.
Она пробежалась по ним пальцами, тщательно ощупав сквозь кожу его ключицы и горло.
— Не беспокоит, когда глотаешь или разговариваешь?
— Нет.
— Слабость в конечностях?
— Нет, я в полном порядке!
— Рада слышать это.
— Тогда что...
— Не торопи события, юный братишка. Это цивилизованный дом. Сначала выпьем-ка чаю.
И оставив его, она ушла в кухню.
Алек присел в кресло-качалку. Себранн же направился к окну и засмотрелся на цветочный сад, укрытый снегом.
пару минут спустя вернулась Мидри. С подносом, на котором были дышащий паром чайник, кружки, сливочник и круглое блюдо со свежеиспечёнными ароматными печеньями.
Она водрузила поднос на небольшой столик, стоящий между его креслом-качалкой и другим, с примятым сиденьем, и налила им обоим чаю, сразу без всяких вопросов добавив туда сливки. Алек, отпив немного, был сильно рад этому: кипяток у неё был покруче, чем у её братца.
Она сунула в рот печенье.
— Давай-ка, жуй, — поощрила она Алека, потягивавшего один лишь чай. — Оно не отравлено.
Алек вежливо взял одно, не понимая, что заставляет его всегда так напрягаться в присутствии женщин.
