Герой наших времен. Боец.

— Однажды, после взятия какой-то крепости, адъютант Суворова, готовя победную реляцию для императрицы, спросил полководца, сколько указать убитых врагов? Вроде бы, если написать правду, то надо указать три тысячи, а это, кажется, маловато. Суворов, подумав, сказал — пиши десять тысяч. Тогда адъютант, воодушевившись, предложил указать двадцать пять тысяч человек. На что Суворов ответил — пиши двадцать пять тысяч, чего их, басурман, жалеть то!

Поэтому я предлагаю сумму возмещения на одного человека увеличить до сорока тысяч долларов! Чего этих репатриантов жалеть то!

Члены комиссии посмеялись, но оставили сумму в двадцать тысяч долларов, посчитав ее научно обоснованной.

Конечно, раздавались голоса, критикующие такое решение. Приводилось доводы о том, что евреи, выезжающие из Союза, своим трудом полностью рассчитались со страной и ничего ей не должны. В этом, конечно, была доля правды. Но правдой было и то, что потери страны от их отъезда, а уехать хотели сотни тысяч человек, были весьма значительные. Страна теряла много образованных людей, деятелей культуры, науки, медицинских работников, квалифицированных специалистов. Насильно их никто не гнал. Люди сами приняли решение покинуть страну, и принимающая сторона — Израиль, приобретая дополнительный людской потенциал, должна была компенсировать потери СССР. Тем более, что именно Израиль постоянно ставил вопрос перед СССР о разрешении эмиграции евреев именно в их страну. Если бы отъезд их из Союза не был таким массовым, то и подход с советской стороны мог быть другим. Репатриантам разрешалось также забирать все принадлежащее имущество. Необходимо было только оплатить его транспортировку по территории Союза до границы по мировым ценам, а дальше решать этот вопрос в соответствие с законами сопредельной стороны.

Чтобы не создавать огромные очереди в ОВИРах, предлагалось Израилю самому решать, сколько человек и в какое время он способен принять, а значит, и оплатить их отъезд. При этом, чтобы исключить всякую несправедливость в отношении отъезжающих, именно советская сторона вместе с представителями репатриантов, должна формировать партии отъезжающих из всех социальных слоев общества, пропорционально выделенной Израилем квоте.

Это решение также критиковалось со всех сторон, но только до тех пор, пока репатрианты не сообразили, что тем самым ставится барьер приоритету отдельным социальным группам при формировании партий отъезжающих. Не будет так, что в первую очередь уедут инженеры, медицинские работники, ученые, а остальные желающие — только после них. А может быть, и никогда не уедут, если Израиль по какой-то причине прекратит прием переселенцев.

Также было принято решение о возобновлении дипломатических отношений с Израилем, прерванных в июне 1967 году после "семидневной войны". Посольство Израиля в Москве начало свою деятельность в сентябре.

Было заключено правительственное соглашение между СССР и Израилем, в котором оговаривались все условия по переселению евреев из Союза в Израиль, ответственность и обязанности сторон. Соглашение начинало действовать с сентября 1986 года до момента, пока все желающие не смогут покинуть Союз.

Это соглашение также получило полную поддержку населения СССР.

В течение 1986 года произошли две встречи Горбачева с президентом США Рейганом, посвященные сокращению вооружений. Если первая встреча в октябре окончилась ничем, то вторая, в декабре, принесла существенное сближение позиций договаривающихся сторон в вопросе разоружения. Этому, безусловно, способствовали предпринятые СССР шаги по прекращению войны в Афганистане и разрешение выезда евреев из Союза.

1986 год заканчивался существенным ростом авторитета Горбачева в Политбюро и стране. Международный авторитет СССР также значительно вырос. Предпринятые шаги по урегулированию локальных конфликтов по всему миру, усилия к прекращению гражданской войны в Анголе, Камбодже и Никарагуа, режима апартеида в Южно-Африканской республике, поиску справедливого решения палестинской проблемы, наконец, налаживание отношений с дальневосточными соседями: Японией и Китаем, показали всему миру, что международная политика СССР претерпела существенные изменения. Стало намного проще ставить и решать межгосударственные проблемы, заключать торговые соглашения и отстаивать свои предложения в ООН.

В начале августа Арт сообщил Горбачеву об ожидающейся трагедии в Цемесской бухте под Новороссийском с круизным теплоходом "Адмирал Нахимов", унесшей жизни 423 человек. Тут же были приняты необходимые меры, и трагедия была предотвращена.

Удалось также пополнить валютные запасы страны за счет паники 11 сентября на Нью-Йоркской фондовой бирже за счет обвального падения курса акций, о котором загодя Арт предупредил Рыжкова, а тот дал соответствующие указания Госбанку СССР.

По дипломатическим каналам со ссылкой на исследования советских ученых в сентябре была передана информация в Сальвадор о прогнозируемом 9— 11 октября землетрясении силой до 9 баллов по шкале Рихтера. Эта информация была с благодарностью принята правительством Сальвадора. Все газеты мира сообщили о прогнозе советских ученых, и во всех странах ждали, исполнится ли этот прогноз. И когда 10 октября произошло землетрясение силой 7,5 баллов, и было разрушено множество зданий в Сальвадоре, пострадало только несколько человек, поскольку все сальвадорцы в эти дни ночевали на улицах.

Было сделано еще несколько аналогичных сообщений, оповещающих о природных катаклизмах в разных странах мира, позволивших избежать человеческие жертвы. Это значительно подняло престиж советской науки за рубежом. Арт объявил конкурс среди ученых СССР по разработке методики точных прогнозов природных катаклизмов, сформировав премиальный фонд из денежных средств, перенесенных из будущего.

Также им был образован "Фонд поддержки молодых ученых СССР", прошедший государственную регистрацию, и формируемый из его "личных" средств.

Задачами этого фонда была поддержка молодых ученых, сделавших значительный вклад в развитие советской науки, с ежеквартальным объявлением победителей. Первый денежный приз составлял 20 тысяч рублей, два вторых — пять тысяч, и три третьих по две тысячи рублей каждый.

Все это позволило стимулировать инициативу молодых ученых, открыло перед ними перспективы улучшения своего уровня жизни в зависимости от вклада в науку.

Расследование нападения на дачу Арта в Майори проводилось васидами скрупулезно и очень профессионально. Они выявили все связи вильнюсской банды, участвовавшей в этом преступлении, захватили и допросили ее главарей. Заказчиками преступления, как и раньше, оказались исламисты. Васиды сумели определить резидента исламистов, окопавшегося в Грозном, выкрасть его и допросить.

Приказ на проведение акции против Арта и деньги на ее оплату он получил непосредственно от организации "Мактаб-аль-Хидамат". Дальше ниточки заговора опять протянулись к дароносцам.

Необходимо было радикально решать этот вопрос, никто не гарантировал, что при продолжении таких действий дароносцев, не случится больших неприятностей или с Артом, или с его семьей.

Васиды гарантировали, что дароносцы ничего не знают об их связях с Артом. На этом он и решил сыграть, чтобы "вытащить" дароносцев на разговор с ним и попытаться решить дело миром.

Арт позвонил по известному ему телефону представителю дароносцев в СССР и попросил встречи с Эльзой по вопросу, "представляющему взаимный интерес".

Через некоторое время ему перезвонили и сообщили, что Эльза занята и встреча возможна только с членом Совета дароносцев Паулем. Арт ответил согласием, попросив провести эту встречу в любом, по выбору Пауля, ресторане в Москве. В итоге, встреча была назначена на семь часов вечера в "Славянском базаре" на завтра.

Арт договорился с васидами об имитации их нападения на него и Пауля во время встречи, при этом Арт сможет отбиться и одновременно защитить Пауля. Если тот явится на встречу с охраной, то васиды должны ее нейтрализовать. Поскольку встреча может пойти в нужном для Арта русле, тогда в нападении не будет необходимости, и он договорился с васидами о специальном сигнале в этом случае.

Арт заранее заказал столик в ресторане и пришел туда за пятнадцать минут до запланированного срока. Никакой охраны он с собой не взял, только при себе у него были игломет и пусар.

Ровно в семь часов к его столику подошел седой мужчина, лет шестидесяти, представился на английском языке Паулем, и расположился напротив Арта.

Некоторое время мужчины разглядывали друг друга, потом Арт улыбнулся и сказал по-английски:

— Пауль, я похож на того монстра, которого тебе обрисовала Эльза, давая рекомендации по ведению со мной разговора?

— К сожалению, я не получил от нее никаких рекомендаций. Имея их, мне было бы проще вести разговор, ради которого ты пригласил меня на встречу.

— Мы как, сначала подкрепимся, а потом начнем переговоры, или ты предпочитаешь не откладывать "дело в долгий ящик"? Должен заметить, что здесь хорошая кухня, и если ты тут еще не бывал, то стоит с ней познакомиться.

— Предпочитаю сначала перекусить, а потом, за кофе, поговорить о делах.

Мужчины отдали должное фирменному жульену из грибов, и салату из риса, зеленой фасоли, анчоусов, тунца и маслин, сдобрив их парой рюмок армянского коньяка.

На горячее был эскалоп из телятины на гриле с соусом. Под него было пропущено еще три рюмки коньяка. Насытившись, они умиротворенно откинулись на спинки стульев, и стали ожидать заказанный кофе.

Арт начал разговор, положив на стол включенный диктофон:

— Я хочу, чтобы осталась запись нашей беседы. Если ты против, я его выключу.

— Пожалуйста, делай, как считаешь нужным.

— Как приятно встретиться с мужчиной за переговорами. Даже если мы ни о чем не договоримся, будет, что вспомнить, хотя бы этот несравненный салат. К сожалению, все предыдущие встречи с Эльзой проходили в весьма нервной обстановке и не были обставлены столь приятным антуражем.

— Тебе, Артур, просто не повезло. Эльза очень умная и приятная в общении женщина. Она пользуется непререкаемым авторитетом в нашей организации, и ее решения, как правило, всегда справедливы и своевременны.

— Пауль, меня тревожат неприятные происшествия, случившиеся со мной за время, прошедшее после моей деинициации. Сначала это глупое нападение в январе 1984 года, теперь нападение на дачу, где находилась моя семья, этим летом!

Моя интуиция говорит, что в обоих случаях не обошлось без участия дароносцев в этом деле. Все договоренности, артикулированные Эльзой, я неукоснительно соблюдаю. В чем дело?

Пауль аккуратно поднес к губам чашку с кофе и сделал несколько глотков, обдумывая вопрос Арта.

— Твоя интуиция настолько сильна, что ты можешь с уверенностью утверждать, что мы замешаны в нападениях на тебя и твою семью?

— Сначала интуиция, а потом проведенное мною расследование достоверно показали, что дароносцы "бросили тот камень, от которого пошли круги", в том числе и в мою сторону.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

— Это дароносцы передали информацию обо мне исламистам из организации "Мактаб-аль-Хидамат", которые наняли криминал, чтобы убить меня в первом случае. Это Вы опять натравили исламистов на меня. Они наняли литовских бандитов для нападения на мою семью в Майори для похищения одного из ее членов. В обоих случаях я имею письменные показания бандитов со ссылкой на заказчиков преступления и показания исламистов о получении от Вас информации, на основании которой они спланировали и осуществили свои преступления. (Тут Арт блефовал).

— Мне об этом ничего не известно.

— Хочешь прослушать аудиозапись собственного выступления на Совете дароносцев в июне 1986 года в Эребру, где лично ты докладывал о проведении первой провокации против меня?

— Это невозможно!

— Что невозможно? Невозможно, что у меня оказалась запись твоего выступления на Совете дароносцев? Или невозможно было тебе произнести речь с указанным содержанием?

Пауль сидел с остекленевшим взглядом и о чем-то напряженно размышлял, или к чему-то прислушивался.

Арт уже давно включил чтение мыслей, но Пауль хорошо заблокировался.

"Такое ощущение, что кто-то ему транслирует какое-то сообщение и Пауль его тщательно обдумывает ",— подумал Арт.

Он был недалек от истины. Пауль переговаривался с Эльзой, которая внимательно слушала его разговор с Артом, и теперь давала Паулю советы по его продолжению.

Наконец взгляд Пауля стал осмысленным, и он посмотрел Арту в глаза:

— Я буду с тобой предельно откровенен при условии, что ты назовешь источник информации с Совета дароносцев!

Арт вошел в транс, быстрый и глубокий прогноз сказал ему, что Пауль постоянно общается с Эльзой во время разговора.

— Пауль, ну как я могу тебе верить после того, как дароносцы в лице Эльзы меня несколько раз обманули. Я знаю, что сейчас при нашем разговоре незримо присутствует Эльза и ты с ней постоянно советуешься. Может быть, я открою Вам большую тайну, а может быть Вы знали об этом все время. По крайней мере, Эльза об этом мне намекала на последней встрече. После моей деинициации я, неожиданно для себя, обнаружил, что стал обладать целым рядом дополнительных способностей, которые и помогли мне провести свое собственное расследование преступлений против меня. Эти способности позволяют мне делать очень многое из того, что ранее было мне недоступно, кроме, к сожалению, перемещения во времени.

Пауль смотрел на Арта, как смотрят на какую-нибудь зверушку, которая неожиданно заговорила человеческим голосом.

— К-к-какие новые способности? О чем ты говоришь?

— Ну, раз Вы о них ничего не знаете, то и не надо знать! Только я хочу тебе, а в твоем лице всем дароносцам, сообщить еще раз — я не хочу с Вами никакого противостояния! Я полностью выполняю все договоренности с Эльзой, ничего не делаю, что мне было запрещено делать! И попрошу с этим считаться! И соблюдать договоренности, данные Вами на мой счет. Вам же известно, что даже заяц, загнанный в угол, становится смертельно опасным для загонщиков! А я не заяц! Я чувствую в себе огромные силы и возможности, чтобы противостоять Вам! Или Вы хотите получить, кроме васидов, еще одного сильного противника? Тем более, я уже принял серьезные меры для своей защиты, и не дай Бог никому испытать мое противодействие! Поверьте, я не блефую.

Пауль молчал. Наконец он сказал:

— Я вынужден взять перерыв. Мы обязательно встретимся и доведем наш разговор до конца. До свидания.

— До свидания!

Арт подал знак васидам, что он обойдется без их вмешательства.

Глава шестнадцатая. Политика — дело тонкое.

К концу 1986 года, набрав значительный авторитет в Политбюро и в народе, Горбачев решил приступить к самой сложной части плана Арта — политическим преобразованиям в СССР.

Для начала они с Артом составили план: кто, что, когда и зачем будет делать.

— Сначала надо избавиться от балласта в Политбюро, введя в него верных Вам, Михаил Сергеевич, людей,— сказал Арт.