Небо шамана. 2 часть

— Слышь! Гриня! А ты мне три марки продул! И пан офицер не угадал, а я эту краснопузую сволочь нутром чую!

Заговоривший "Мордатый" препирался по условиям спора с Гриней, как я думаю. Вообще, самым крупным и тушистым был не "Мордатый", а третий, и лицо у него было призовых габаритов. А у "Мордатого" просто с круглыми щеками, немного собранными к центру глазками создавалось впечатление плоского и большого лица, вот и назвал его для себя "Мордатым". Второй, надо полагать — упомянутый "Гриня", а третьего обозначил "Битюгом". Вся эта показушная у нас на глазах пикировка должна была показать нам, насколько мы ничтожны, а они уверены в себе и расслабленны. И нас совершенно не воспринимают за противников, и это должно нас задавить морально. В госпитале один из бывших мелких воров делился, что это такой приём в уголовной среде, когда приглашают кого-то и при нём начинают разговоры, словно приглашённого нет, и многие не просто нервничают, а даже срываются. Ну, у нас нервы покрепче, чем у блатной шпаны, хотя, вот комэск побелел и напрягся. Как бы палить не начал, а какой он там стрелок ещё бабушка на двое сказала... Мне для удобства хорошо бы оказаться на ногах, а то из такой сидячей позы вскакивать сложно, хотя можно. Наверно будет повод встать, а там поглядим. Главное обойтись без стрельбы. Ведь до поста, который обходил в темноте всего пара километров. А звук в степи распространяется по совершенно непредсказуемым правилам. Может звук выстрела за полкилометра погасить, а может и на десяток донести. Успел пожать незаметно руку комэску и шепнуть, чтобы без команды не стрелял. А подъехавшие не торопились что-нибудь делать. Не знаю, о чём ворочались мысли под их кепками, но "Битюг" — единственный, кто не потерял бдительности, и у кого в руках был хоть и самодельный, но неплохой кнут. Вот он и отреагировал на бич, который я из-за того, что вынужден был Цыганова таскать, ещё вчера перевесил на шею, словно хомут. Мысль о том, что его как лишний вес нужно выкинуть в голову прийти просто не могла. Честно сказать, на такую удачу, что можно будет подключить к ситуации бич, я не слишком рассчитывал, скорее прикидывал, как перейти на сверхскорость, и что при этом "танце" делать. Будь они пешком, я бы и не слишком волновался. Но они верхом и нервные реакции лошади гораздо менее предсказуемы, чем человека и высока опасность помарок. А при моей скорости любая из них может стоить мне серьёзных травм. Думаю, что "Битюг" разглядел, из чего сделан бич и сейчас заинтересованно на него смотрел:

— Слышь ка... Кнут у тебя из змеи никак?...

— Из гюрзы, сам делал.

— Давай сюда!

— Да ты в уме ль, казачок?! Кто бич так отдаст? Его только покупают ЗА ДОРОГО или меняют. Ну, подарить ещё можно...

— Вот ты мне его и подаришь... — И он зло ощерился гыгыкнув.

— Да ты погляди, что за бич, ты ж такое в руках никогда не держал... — говоря это и подпуская в голос побольше недовольного возмущения я встал и стал медленно сматывать с шеи бич, не сходя с места. Видимо мне удалось поймать ритм медленной завораживающей даже, когда от змеи осталась только кожа, пластики гибкого тела. Я смог без окриков под их взглядами не просто снять бич, но и растянуть его и даже продёрнуть по нему расправляющую волну, позволяющую лучше почувствовать моё оружие. А дальше дёргаться им стало поздно. Нет, они попробовали дёрнуться. Но это наивная блажь при почти идеальной для бича дистанции в пять-шесть метров. Бич даже не хлопнул ни разу, мне это было не нужно, тут не красота, а практика, где важен результат, а не зрелищные эффекты. Бич из-за скорости невидимый глазом послал пульку в лоб "Битюга" чуть выше козырька надвинутой на брови мягкой форменной кепки. Лобная кость вообще довольно крепкая, но далеко не везде. Над глазницами утолщена и там ещё и пазухи имеются. По средней линии внутри проходят борозды и валики венозных коллекторов. А швы соединяющие её с другими костями у взрослых бывают крепче окружающих частей, вот поэтому я прицелился над бровью и чуть вправо. Кончик бича сухо щёлкнул и покачнувшийся всем телом "Битюг" ещё не понял, что уже умер. Конь его не рванул дурниной, а почувствовав неладное, плавно развернулся, и стал уходить нескорой плавной рысью вверх по склону. Не зря мне конь "Битюга" стазу понравился больше двух других — простых лошадок — "под седло и в тягло", мелькнуло в голове... Но мне сейчас не до посторонних вещей. "Гриню" бич захлестнул за шею и нижнюю часть лица, резкого рывка его шея не выдержала и его буквально сдёрнуло из седла в мою сторону, у упавшего тела лицо было со стороны спины. Последним оставил "Мордатого", этот мне был нужен живым, в идеале ему я должен дать развернуться, если он не потянется за оружием. Не потянулся и среагировал с похвальной быстротой, которая ему не сильно помогла. Едва он повернулся с лошадью ко мне спиной в три четверти, я резким движением захлестнул бич вокруг него на высоте пояса и напрягся, чтобы удержать рывок. Я сначала хотел запрыгнуть на круп лошади, проконтролировать и надёжно прижать руки к корпусу. Но бич и так захлестнулся хорошо, я его и так стяну с лошади. Не знаю, что именно произошло, может лошадь сама по себе нервная и пугливая или "Мордатый" сумел удержать уздечку, и до боли дёрнул губы лошади. Но когда он кулём уже соскользнул по лошадиному крупу, лошадка поддала назад двумя копытами, вскинув круп при ударе. Тело "Мордатого" после удара рухнуло мне под ноги с противным хрустом, а он сам хрипло утробно завыл. "Мордатый" судя по хрусту и силе удара имел переломанные в осколки кости таза и никаких шансов к выживанию. Хоть и поморщился, но от желания его допросить, я отказываться не собирался. Даже хорошо, быстрее петь начнёт, за обещание лёгкой смерти. Вроде не дурак и понимает как вляпался...

Лошадка "Грини" проволокла тело всадника метров десять за какой-то длинный ремень захлестнувший ногу, и сейчас испуганно косилась на нас. Видимо почуяла запах крови, которая выплеснулась изо рта её наездника. Лошадь "Мордатого" ещё ловить придётся. Она отбежала к гребню, сейчас принюхивалась и нервно прядала ушами и трясла головой, брякая железками сбруи. Гнедой конь "Битюга" со съехавшим набок мёртвым всадником уже ушёл из нашего поля зрения. Я почти автоматически смотал бич и накинул на шею хорошо поработавшее оружие. Быстро изъял у полицая всё оружие. У винтовки оказался сломанный у основания приклад. В кобуре действительно оказался старенький потёртый наган. А в левом сапоге паршивенькая сточенная наполовину финка в деревянных ножнах. Отбросил найденное подальше, чтобы не дотянулся вдруг. Наконец, повернулся к комэску...

Вы видели, как улитка глазки свои на ножках высовывает? Вот и у Цыганова глаза вылезли из орбит и удержали их от дальнейшего движения только натянувшиеся зрительные нервы. Таких выпученных круглых глаз у Цыганова я ещё не видел ни разу...

— Ты чего, Михаил Васильевич?!

— Ты сейчас один троих... Своим... Этим... Бичом?

— Так и что, это же боевой бич. Я же пулю на конец насадил. Он доску дюймовку пробивает.

— Так все ж думали, что это просто забава...

— Ну, и хорошо, что так думали, эти вон тоже так думали...

— А третий ушёл?

— Не волнуйся, труп, я гарантирую.**

— А с этим что?!

— Допросить хочу, а потом надо сделать, что мы здесь ни при чём. Не хочу след поисковикам давать...

Дальше принялся за "Мордатого", который оказался Алексеем Калмыковым из станицы Вёшенской. Хоть его станица на той стороне Дона и там наши войска, он пошёл на службу к немцам ещё в прошлом году, когда сам сдался в плен ещё за Днепром. С немцами вернулся в родные места и служит во вспомогательной полиции. С местом нашей посадки мы практически не ошиблись, действительно, почти строго на север километрах в семи Боковская. Их организовали на поиски, потому, что какой-то "Пане Официре" из уездного управления немецкой криминальной полиции уверен, что самолёты взорвали сами лётчики после посадки и ушли. Ну, в общем, правильно думает. Единственная собака наш след взять не смогла. Но все поиски направлены на восток и север, там всё надёжно перекрыто и всем обещана премия в триста марок за пойманного лётчика-штурмовика. Потому, что наши окруженцы выбираются постоянно и за них уже только благодарности дают, а денег больше не платят. Вот он свою группу и повёл не туда, где им сказали, а сюда... Вот в этом месте я весь превратился в слух, чтобы не пропустить ничего важного. Ведь если их послали не сюда, то и искать будут там, где им участок определили. Но полицай заверил, что немец очень хитрый и ушлый. По-русски говорит без акцента, много про нашу жизнь знает и так просто не обманется. А ведь по месту исчезновения патруля тоже можно судить о том, где мы находимся...

К концу Калмыков почему-то решил, что может выжить, и полез за пазуху, где у него видимо был потайной карман и стал умолять отпустить его и помочь забраться на лошадь. Когда он вытряхнул на заскорузлую широкую ладонь из мешочка с десяток колец, серёжек, цепочек, глаза у него пылали и он твердил, что это ведь золото!... ЗОЛОТО!!!... ЗОЛОТО ЖЕ!!!... Но когда в кучке я увидел пару золотых зубов со следами крови и один с зубом внутри, стоило большого труда заставить себя не пристрелить этого мерзавца на месте. Больше всего хотелось просто оставить его здесь и дать возможность умирать пару суток или сколько он протянет с размозжённым тазом. Почти не сомневаюсь, что зубы он выбивал сам. Но, увы... Такой роскоши мы себе позволить не можем. С полицаев мы взяли только чёрные куртки, и свёрток с едой найденный в седельной сумке лошади "Грини". Вообще, я прикидывал на комэска куртку "Битюга", но она уехала. Так, что пришлось ему влезать в куртку "Мордатого", которая Цыганову оказалась немного мала, что озвучили лопнувшие сзади швы рукавов, когда Васильевич решил руками и плечами подвигать, типа: "Ох! Тесновата кольчужка"... Он морщился и всячески противился этому переодеванию, но я ему напомнил, что ночью холодно и наша задача выжить, а не девочек на танцах охмурять. Я, к своему удивлению, влез в куртку Грини, которая была ему на несколько размеров велика, а мне в пору. В седельной сумке нашли кусок духовитого домашнего сала, почти полкаравая хлеба, две пузатые ядрёные луковицы, завёрнутые в тряпицу два варёных яйца и пару солёных огурцов. По моему мнению, самая ценная находка была чуть не отброшена. Оказалось, что в кусок старой газеты завёрнута соль и не мало, граммов сто, не меньше. Цыганов заметил, что это не еда, а скорее закуска. Это подтвердилось, когда следом обнаружилась поллитровка с деревянной пробкой и мутным самогоном внутри. Хоть без воды алкоголь лучше не употреблять, но поглядев на загоревшиеся глаза комэска, и с учётом его состояния, я решил, что хуже не будет. Ну, чуть сильнее помучается жаждой, зато нервы успокоит. Тащить его мне, а я точно пить не собираюсь.

Куртки с обоих полицаев я снял сразу, с Калмыкова еще, когда обыскивал на предмет оружия. Теперь нужно создать убедительный антураж их случайной смерти. Конечно, вопросов останется масса, с чего это людей, которые в седле выросли, вдруг коняжки посбрасывали? И главное, всех так патологически неудачно. Прямо в чудеса верить начнёшь! Но при этом ни у одного нет убедительных признаков того, что к их насильственной смерти причастны лётчики. Ведь нет признаков борьбы, нет ран от огнестрельного или холодного оружия. Конечно, хороший следопыт всё выяснит очень быстро. Но очень надеюсь, что мне удалось убрать наиболее очевидные следы, а остальное затопчет лошадь и те, кто приедут сюда первыми.

"Гриню" я полностью вооружил, как было, только застегнул ремень поверх его гражданских пиджака и штанов. После этого протащил его по земле метров десять там где его и в самом деле протащила лошадь. Для бОльшей убедительности тащил его за ногу. С Калмыковым было чуть сложнее. Как бы мне не хотелось оставить его умирать, но ему ведь нужно оставить всё оружие, вдруг у него хватит сил нам в спину или в воздух пальнуть. И просто кто-нибудь сюда на выстрел сунется. Пришлось щёлкнуть ему по шее, чтобы от гидроудара полопались сосуды в голове. А потом морщась от вони вернуть на место всю его амуницию, поверх его аккуратной красноармейской формы с выцветшими следами двух сержантских треугольников. Сам он имел это звание или снял с кого-то форму? Не знаю, не спросил. К слову, обделался он ещё при нашем разговоре, а может это потекло из-за разрывов обломками костей... Из его вещей я оставил нам только его финку. Её пропажа никому в глаза не бросится, да и потерять он её мог сам. А у нас будет ножик хлебушек и сало порезать.

Была шальная мысль закрепить обеим лошадям пучок жёсткой травы под хвостом и привязать полицаев. Лошади их далеко утащат, и там в получившемся месиве что-нибудь понять будет трудно. Но совсем не любовь к лошадям меня остановила. Тогда, скорее всего по следам пустят хороших следопытов, а тем здесь разобраться не составит труда, любой конник поймёт, что не сами трупы траву под хвост привязали. Если лошади здесь в низинке будут, их искать гораздо дольше, а нам бы до ночи продержаться. А там ищите нас на севере и востоке... На всякий случай пучком травы замёл все характерные следы от наших сапог, у полицаев сапоги не армейские, поэтому и след другой. Они здесь и не топтались, а я посадил Цыганова на удивительно спокойную и меланхоличную лошадь покойного "Грини" и отвёз его в соседнюю низину, где в стороне были небольшие заросли кустов с парой деревьев. Кстати, вокруг этих зарослей всё истоптали лошади полицаев. Сам после этого верхом вернулся обратно и без сапог босиком создавал здесь запланированную постановку и антураж. Когда ехал осмотрелся. В соседний ложок можно попасть не высовываясь на всеобщее обозрение, тем более, что я в чёрной куртке, только кепки и винтовки нет. Уходя, кинул взгляд на своё "криминальное произведение". Лошадка "Грини" пасётся неподалёку от него и никуда убегать не собирается. Седельная сумка на месте, всё прилично. А вот Калмыков лежит там, где якобы сам слетел с коня и на руку захлёстнут недоуздок и лошадь бродит вокруг него, фыркает, изредка дёргая мёртвую руку, но трава её занимает больше, чем мёртвый хозяин. Надеюсь, что скоро она вокруг всё затопчет. Неизвестно, только куда дунул конь "Битюга", но и это не принципиально. Его рана точно не от огнестрельного оружия, такую может оставить камень брошенный очень сильно или выпущенный из пращи, но точно попасть из пращи. Не знаю, так и не далось мне это оружие, которым в детстве баловались. Или сам мог удариться при падении, не думаю, что тело долго в седле удержалось...

Быстро прошмыгнул в соседнюю низину, и устроили с комэском небольшой перекус из сала и хлеба с одной луковицей. Цыганов запил всё парой добрых глотков самогона. Судя по уровню в бутылке, он успел уже приложиться. Да и Бог с ним, не страшно, мне его нести. Тем более, что планирую, как воду найдём самогон вылить, а это же трагедия для любителя выпить. Вот пусть и пьёт, при его габаритах ему и полная бутылка на одного не страшно. Когда он расслабленно откинулся в кустах, где мы устроились и задремал, я ощупал его колено и ещё подпитал участки ускоренного лечения. Будем уповать на мою подпитку Силой и его могучий организм. Повертевшись, тоже решил немного вздремнуть, благо до заката ещё часа два осталось и во сне не так сильно пить хочется...