— Да.
Его голос был так спокоен, словно он говорил о чем-то само собой разумеющемся! И за эту уверенность она должна была его ненавидеть! Она должна была броситься на него в ярости... Только вот ненависть еще не желала разгораться, словно костер, уставший за ночь. Только пепел пустоты, забивший все уголки ее души, и боль, дымом повисшая в воздухе, мешающая дышать.
— Как?
Кажется, она это уже говорила?
— Ну, это происходит в результате инициации, — проговорил Ледь. Кажется, ему тоже этот разговор давался нелегко. — Это достаточно сложный обряд. Если честно, я просто не имею права раскрывать тебе его суть, пока ты точно не решила. Но ты ведь согласишься?
— Нет.
— Почему?
Искреннее недоумение в голосе! Чего он ждал от нее? Восторга, радости, благодарности?..
Она должна была ненавидеть. О да, кажется, сейчас она начинала понимать, как именно она должна его ненавидеть! Как должна хотеть в ярости броситься на него, попытаться убить!
Только боль мешала вздохнуть, комком застревая в горле, мутной пеленой застилая глаза. Она же ведь не умеет плакать? С детства не научилась! Зан встала с кровати, словно просто больше не могла сохранять неподвижность. Ледь тоже встал вслед за ней. Поднялся. Плавно перетек. Люди так не двигаются! Зан не хотела смотреть. Просто не могла больше на него смотреть! Она отвернулась к окну — единственный способ в крошечной комнатке не видеть того, кто находится в ней вместе с тобой. И все равно она ощущала его присутствие, словно его взгляд, упершийся в спину, прямо в перекрестье клинков. Сейчас им не защитить ее и не спасти...
— Я уеду завтра утром. Хозяин Родослав, наверное, этого хочет?
— Мой отец приказал уехать Намо, сегодня же! Он, конечно, один из нас, но с другой стороны, его семья всегда предпочитала жить в Салеве отдельно от стаи. И он не имеет никакого права нападать на гвардейцев моего отца! — он вдруг резко замолчал и продолжил уже совсем другим тоном. — Ты не ответила мне?
— Я ответила, — она так и не повернулась к нему. Боли было слишком много. Всего было слишком. Слишком много узнала, слишком много поняла... Просто слишком! Настолько, что это уже невозможно было держать в себе, только выплеснуть криком!
Ледь что-то еще говорил. Зан не понимала его слов. Она, наверное, могла бы удивиться, что в ссоре между ней и одним из оборотней Хозяин Родослав встал на ее сторону... Она вздрогнула от звука закрывшейся двери. Он ушел. Он понял, что она больше не в состоянии продолжать этот разговор. И только тогда она решилась обернуться. Обхватила себя руками и медленно сползла на пол, спрятав голову в колени.
Какой ответ он ожидал от нее услышать? Она должна была быть благодарна за оказанную ей честь?!
Восемь лет — один путь, одна цель. Ненависть, заменившая судьбу. Один разговор, заставивший весь ее мир пошатнуться! Словно на дороге, по которой она шла, внезапно появился поворот. А за ним ее ждал дом. Не тот, который она оставила позади, другой... Но зато с гостеприимно распахнутой дверью.
Только вот она слишком хорошо успела узнать, что дома у нее нет и быть не может! Ее дом остался призраком под саваном снега.
Она верила, что ее семью убили Звери, чудовища, которых она должна уничтожить. Кто же знал, что они такие же, как она? Что у них тоже есть дом, семья, друзья? Что им не понаслышке знакомы такие понятия как верность и честь! И что они распространятся и на нее, если она примет их предложение стать одной из них! Они разрушили ее мир и теперь приглашали ее в новый? Стала ли она ненавидеть их меньше?
Такое искреннее недоумение в темных глазах в ответ на ее отказ! Конечно, как же она могла не понять: она же должна быть им благодарна! За все, что привело ее сюда; за все свою жизнь, сделавшую ее достойной оказываемой ей чести!
Усмешка кривила губы в оскале, истерический хохот комком застревал в горле, яда в ее мыслях хватило бы, чтобы заполнить океан...
Один день. Один разговор. Один человек... Не человек — Ледь. Златополк. Золото. Хозяин Леса. Сын ее врага!
А она не могла его ненавидеть. И от этого, кажется, боли было еще больше.
Она не могла его ненавидеть. Вот только его отца она ненавидела все также! И даже больше. И этого не изменить. Ни ей, ни ему.
После полудня в окна кабинета уже не заглядывало солнце, но от этого еще ослепительнее казалось сияние бликов на волнах залива, видного сквозь темную зелень деревьев. Мужчина, сидящий за массивным столом, вскидывает голову на звук открывшейся двери. Этому посетителю не нужно разрешения, чтобы войти. Сын, наследник, помощник... Он опускается в кресло с другой стороны стола, привычно перекинув через плечо длинные волосы. Хозяин ни о чем не спрашивает его, просто ждет, когда тот сам начнет разговор.
— Я предложил ей стать одной из нас, — Ледь прикасается рукой ко лбу — жест усталости, непонимания и чего-то еще, ускользающего в темноте взгляда.
— Зачем? — хотя Хозяин, кажется, ничуть не удивлен этим сообщением.
— Что значит зачем?! — вскидывается Ледь. — Ты же сам меня учил: я должен видеть людей, достойных быть в нашей стае! И только не говори мне, что она не подходит! Я не понимаю, почему ты сам не сделал этого раньше?
Пожатие плечами — не отказ от ответа, просто предоставленная возможность найти ответ самому:
— Что она ответила?
— Она отказалась! — искреннее недоумение в темных глазах.
— Поэтому я и не предлагал.
Глава 5. Два врага
А утро снова началось со стука в дверь. Зан открыла глаза еще до того, как поняла, что проснулась. Небо за окном было светло-розовым. Рассвет. А летом светает так рано... Зан мысленно стукнула себя рукой по лбу: это в ее родном Махейне летом солнце встает намного раньше, чем зимой, а здесь в южном Годруме в любой сезон рассветы примерно в одно и тоже время. И за восемь лет пора бы уже это запомнить! И проснуться наконец тоже не мешало бы.
Стук в дверь повторился. Не слишком требовательный, спокойный такой, но не оставляющий ни малейшего сомнения, что в покое ее не оставят. Зан вытянула руку из-под одеяла, намериваясь протереть глаза. Вместо лица рука встретилась с чем-то теплым и мохнатым, лежащим на той же подушке. Теплое и мохнатое зашевелилось и недовольно защелкало. Кор, только под утро вернувшийся с ночной охоты, однозначно считал, что рассвет не самое лучшее время для пробуждения.
Зан села на кровати, кое-как вытащив волосы из-под звереныша и выслушав в свой адрес еще одну порцию раздраженного щелканья. Со второй попытки протерла глаза. Помогло мало: это за окном уже рассвет и совсем светлое небо, а в ее комнатке по-прежнему висели густые темно-серые сумерки. Не дожидаясь очередного стука в дверь, Зан встала с кровати, завернувшись в одеяло, и пошла открывать. От кровати до порога была всего пара шагов, но пара шагов босиком по обжигающе холодному с ночи каменному полу... Так что дверь открывала уже вполне проснувшаяся Зан.
Открыв, она увидела одного из боярских гвардейцев, служивших вместе с ней. Судя по тому, что он был полностью одет и вооружен, сейчас как раз была его смена стоять на посту. Всем остальным в такую рань полагалось спать. Как и ей, впрочем, тоже.
Зан прислонилась лбом к распахнутой двери и молча уставилась на гвардейца. Тот, похоже, все понял из ее взгляда, потому что, коротко приветственно кивнув, сразу же перешел к делу:
— Зан, Хозяин велел передать, что ждет тебя у себя в кабинете. Прямо сейчас.
Вопреки стремительно заледеневавшим от соприкосновения с полом ступням Зан вновь начала сомневаться, а проснулась ли она?
— Меня?
То ли гвардеец сделал скидку на то, что она только что проснулась, то ли на то, что она просто человек, но взялся терпеливо объяснять:
— Зуру и Ледь у него уже час совещаются. Сказали позвать тебя.
Родослав, Зуру и Ледь совещаются. Это понятно. Но зачем она им? Не затем же, чтобы сделать ей еще какое-нибудь предложение в стиле вчерашнего?! Зан не уехала, как обещала: уехать сейчас означало бы отказаться от своей цели. Но она не знала, как долго еще сможет здесь оставаться. Зан медленно закрыла дверь. Потом вдруг спохватилась и, распахнув ее назад, окликнула гвардейца:
— Подожди, проводишь меня: я не знаю, где его кабинет!
Она не успела как следует изучить главный дом. Гвардейцам было особо нечего там делать, и ее слишком частые визиты могли бы показаться странными. Что ж, зачем бы ее не вызывали, по крайней мере она посмотрит на дом изнутри и особенно на те места, где любит бывать Хозяин Родослав.
Собиралась Зан недолго: натянула через голову платье, застегнула ремни сандалий, привычно закинула за спину ножны с клинками, пару раз махнула щеткой по волосам. Идти в купальню и приводить себя в порядок как следует было бесконечно лень. Да потом, ее ведь ждут? Острые коготки впились в подол ее платья, и звереныш, проворно перебирая лапками, забрался ей на плечо.
— Ты же спал? — Зан во второй раз за утро вытащила из-под него волосы. — А, понимаю, ты хочешь сказать: "Это тебе надо идти, а я прекрасно высплюсь и на твоем плече!"
Зан вышла в коридор к дожидавшемуся ее охраннику.
А в кабинете Хозяина горели свечи. Вместе с краешком солнца, показавшимся из воды в заливе, на которое выходило окно, впечатление было довольно странное. Как будто трое мужчин не выходили отсюда всю ночь. Гвардеец сказал, они совещаются час. Что ж, час назад было еще темно. А гвардеец, пропустив ее внутрь, закрыл за ней дверь, ничего не докладывая и не дожидаясь никаких указаний. Трое мужчин обернулись к ней почти одновременно: Родослав, стоявший возле огромной карты, занимавшей одну из боковых стен, и два его ближайших помощника, сидевших в креслах возле массивного стола. Ледь при ее появлении привстал, а Зуру ограничился приветственным кивком. Все верно: если из гвардии ее пока не выгнали, он ее непосредственный командир, а значит и кланяться надлежит ей. Зан и поклонилась. Ну, так, как она всегда это и делала... Да, Ледь и то поклонился ниже! Интересно, а он ее командиром себя не считает?
— Доброе утро! — Хозяин указал ей на еще одно кресло возле стола. — Мы бы хотели услышать твое мнение по поводу некоторых фактов. Это касается всем нам известного адмирала Тайко-Сида.
Хозяин и его помощники не смогли прийти к единому решению и решили спросить у нее? "Вслух бы такого не сказать!" — хмыкнула Зан, опускаясь в указанное ей кресло: командир не может чего-то не знать, он может поинтересоваться мнением подчиненного!
Кор на ее плече зашевелился, устраиваясь поудобнее, но не желая вылазить из-под волос. На столе, на подносе, стоял сервиз и чайник, исходящий паром. Ледь привстал со своего кресла, взял с подноса одну из чашек и, наполнив ее, протянул Зан. Нет, он определенно не считал себя ее командиром, раз уж взялся поить чаем! Зан аккуратно приняла протянутую ей чашку. Аккуратно не потому, что боялась расплескать дымящуюся паром жидкость, а чтобы не соприкоснуться с ним руками, такими близкими на хрупком фарфоре. Ледь заметил ее жест? Что-то дрогнуло в выражении его темных глаз, но говорить он ничего не стал. Зан приподняла чашку над блюдцем и поднесла ее к лицу, вдохнув аромат. Чай пах гвоздикой, анисом, бадьяном, цитрусовыми и чем-то еще, названия чему она даже не знала. С ума сойти! Зан отхлебнула, с головой погрузившись в аромат.
— Посмотри сюда! — Зан с сожалением отставила чашку на стол и подняла глаза на карту, на которую ей указывал Родослав. Карта была великолепная. Зан невольно сравнила ее с той, что она видела в кабинете у адмирала, и та от сравнения явно проиграла. Во-первых, эта была почти в три раза больше, а во-вторых, гораздо более точной и подробной. Побережье Ражского моря было прорисовано до мельчайших деталей, до каждой, даже самой незначительной, бухточки. А чего стоили, воткнутые в нее то тут, то там, специальные булавки с головками из темно-красного мрамора! То тут, то там... Зан задумалась. А ведь в их размещении была система! Для начала они были помещены только на те части карты, что изображали море, ни одна не заходила на сушу. Следующим бросалось в глаза то, что размещены они были неравномерно, а словно группками. Причем самые большие их сборища были в районах наиболее удобных заливов, бухт, крупных городов. А самая многочисленная, естественно, — у места, обозначавшего Годрум.
— Это корабли Тайко-Сида, — пояснил Родослав, указав на булавки, и Зан мысленно улыбнулась своей сообразительности. — На этой карте условно изображена их дислокация в прибрежных водах Ражского моря. Точнее, — он обернулся от карты на Зан, словно проверяя, понимает ли она его, — так они были размещены еще некоторое время назад. Сегодня ночью Зуру в городе встречался с одним человеком. И тот рассказал ему, что адмирал стягивает все свои корабли к Годруму. Так, — Родослав вынул одну из булавок и воткнул ее в новое место на карте, возле Годрума — как и было сказано. — Так, так и так.
Большая часть карты очистилась от темно-красных булавочных головок, зато возле мыса Ветров их втыкать было уже просто некуда.
— Два десятка его собственных кораблей плюс еще с полдюжины присоединившихся к нему вольных охотников, — задумчиво проговорил Родослав, скрестив руки на груди и любуясь на свое творчество.
— Мы считаем, что он собирается высадить своих пиратов на берег, чтобы напасть на нас! — произнес вдруг Зуру, до этого все время молчавший. Он встал со своего кресла и тоже подошел к карте. — Пираты не будут просто собираться в каком-то месте, если они не верят, что их там ожидает пожива! И очень не хотелось бы думать, что их добыча здесь, — Узловатый палец ткнулся в удивительно ровный полукруг, который боярин Родослав словно специально оставил свободным от булавок — залив Скоба. А Зан невольно отметила, что покрытым твердыми мозолями рукам этого вояки гораздо больше подходит рукоять меча, чем хрупкие изящные булавки. Да, о Хозяине такого точно не скажешь. Как, впрочем, не скажешь и обратного! Словно он будет уместно смотреться в любой ситуации, даже по уши в человеческой крови! Все равно у него на губах будет скользить эта усмешка того, кто знает больше других. Как же ей хочется стереть эту усмешку, содрать с его лица вместе с кожей!..
— Подожди! — Хозяин обернулся к Зуру и жестом руки попросил его замолчать. — Мы все здесь сказали уже все, что думаем. И не по одному разу. Теперь пусть свое мнение скажет Зан. Пока не наслушалась наших! — тонкие губы усмехнулись, а глаза в упор смотрели на нее. Она тоже поднялась с кресла. Как будто и ее заразила традиция этого маленького собрания выступать стоя. Она подошла к карте, и мужчины послушно шагнули в стороны, освобождая ей место возле нее. Кор выглянул из-под ее волос, приподняв голову с плеча, посмотрел круглыми темно-фиолетовыми глазами сначала на одного мужчину, потом на другого, беззвучно оскалил клыки и вновь свесил голову с шеи Зан. Он просто предупредил, чтобы Хозяева Леса не совались ни к нему, ни к ней. Зан только сейчас подумала: может быть, он отправился вместе с ней не потому, что не хотел оставаться один, а потому, что не хотел отпускать ее без присмотра?
