Надо мною "Безоблачное небо" - 1 часть

выплетать заклинание, а я истинным зрением попытаюсь отследить, как ты это

делаешь.

Вообще-то проследить через истинное зрение, за плетущимся заклинанием действительно можно. Ты видишь какой спектр задействован, если очень постараешься, то проследишь и за вязью заклинания, просто в моем случае это слишком уж — все-таки две нити за раз — не шутка. Я начала выплетать заклинание, а Милена — наблюдать за мной. С первого раза у нее не получилось и со второго — тоже. Милена только головой качала и просила начать все сначала. А вот когда я, вздохнув, в третий раз начала плести это изрядно уже надоевшее мне заклинание, ее лицо осветилось довольной улыбкой.

— Есть! — прищелкнула пальцами Милена. — Я поняла ЧТО не так! Ты сплетаешь

сразу обе нити. Ты одновременно поглощаешь обе нити сразу и дополнительное

заклинание не подплетаешь к основному, а сразу же сплетаешь с ним. Две части

заклинания входят в резонанс... Короче говоря, попробуй сначала поглотить

одну нить, начни выплетать канву и только после этого, подплетай

дополнительное заклинание. У тебя должно получиться.

Я начала по новой выплетать заклинание, и у меня... получилось. ПОЛУЧИЛОСЬ!!!

— Ур-ра!! — закричал народ в зале — они тоже переживали за мои неудачи и

ощущали некоторую неловкость оттого, что не могут научить меня чему-нибудь

полезному.

Сережка схватил меня и закружил по залу в каком-то сумбурном вальсе. Кое-как я вырвалась от него, подбежала к Милене и поцеловала ее в щеку:

— Спасибо тебе, Милена, если б не ты...

Милена тоже была довольна — она сполна отплатила мне за помощь своему клану. С улыбкой она поглядела на меня и вдруг стала серьезной:

— Приветствую тебя, молодой специалист! — прозвучал в зале ее чистый

мелодичный голос.

И следом подхватил весь остальной народ:

— Приветствуем тебя, молодой специалист!

Я поклонилась Милене, всем остальным в зале и снова оказалась в объятиях Сережки.

— Ну, вот, — улыбнулся Сергей, — теперь у нас с тобой опять разница в одну

ступеньку.

— Я тебя догоню.

— Попробуй, — рассмеялся Сергей и добавил уже серьезно. — Ты, знаешь, я тебе

верю, слишком уж ты необычная, моя вампиресса.

* * *

Честно говоря, мое первое "Ускорение" было не очень, Сережка сказал, где-то на уровне послушника-тореадора. Оно и отличалось то по действию от обычного разве только тем, что воздух не тормозил движение, но все равно это было самое настоящее тореадорское "Ускорение". Теперь оставалось только попрактиковаться: довести плетение до автоматизма и выйти на более высокие уровни. Вот этим-то я незамедлительно и занялась. Милена к этому времени уже ушла, да и народ начал потихоньку расходиться. Все порядком устали. Как ни как новое заклинание освоить — дело не простое. В зале остались только я, Сережка и Радик.

Через несколько часов тренировки (сколько именно мы прозанимались я и сказать то уже не смогу), Сережка заявил: "Все, Кира, баста. Ты вышла на уровень тореадора-специалиста. Более высокие уровни ты по-любому сейчас взять не сможешь. Так что давай закончим тренировку и отметим в баре твой успех".

Народу в баре было не слишком много, но и не так чтобы мало. Взяли мы себе по двести грамм (слишком уж устали) и уселись за столик. Моей любимой третьей артериальной не было, пришлось брать первую. (Недостаток ассортимента, впрочем, был вполне объясним и простителен — Тореадор не имел собственных донорских пунктов и покупал кровь у нас и Вентру). Сидим мы, значит, потягиваем через соломинки наш напиток и тут я замечаю: оглядываются на нас. Вон, за соседним столиком, сидят тореадоры — девчонка и двое парней, разговаривают о чем-то. Тореадорша как бы невзначай поворачивается — зырк в нашу сторону, посмотрела и снова повернулась к своим собеседникам. Через столик справа какой-то парень рассматривал нас, а когда понял, что я его заметила — отвернулся. И еще за одним столиком нас втихаря разглядывали, и еще... Сереже с Радиком говорю: "Слушайте, ребята, что это на нас уставились?" А Радик с эдакой ухмылочкой отвечает:

— Это они не на нас, а на тебя.

— Не поняла. Здесь, что, тремеры — такие редкие гости?

— Тремеры у нас не часто бывают, — отвечает Сергей, — но еще реже у нас увидишь

тремерского инструктора. Слух о том, что ты обучала наших ребят новому

боевому заклинанию уже, скорее всего, разошелся по базе.

— А еще народ наверняка уже узнал, что ты овладела "Ускорением", — встрял

Радик, — и теперь голову ломает, как такое может быть.

В бар вошла Милена, она оглядела зал, увидела нас и подсела на свободный стул.

— Ну, как успехи?

— Рапортую, мама, — улыбается Сергей, — Кира овладела нашим "Ускорением" на

уровне тореадора-специалиста.

Милена задумчиво покачивает головой и как бы для самой себя тихо произносит:

— Да, девочка, хотела бы я знать, кто же ты такая?

И уже другим тоном:

— Что собираетесь делать, ребята? У тебя, Кира, в запасе больше половины суток.

Свою работу ты у нас выполнила. Так что, если хочешь, отдыхай здесь на базе,

или выйдите в город, там с Сережкой погуляйте... только про СМ не забудьте —

три часа дня.

Сказала и встала из-за столика:

— Мне пора. Счастливо отдохнуть.

Мы с Сережкой посовещались и решили пойти в город, но тут о себе напомнил Радик:

— Народ! Совести у вас нет, я же тоже помогал! Возьмите меня с собой!

При этом на своей смазливой девичьей мордашке он умудрился изобразить маску такого неподдельного страдания, что будь он и в самом деле девушкой, а я — парнем, я бы уже бросилась его утешать и исполнять его желания; но поскольку на самом деле все было совсем не так, я осталась сидеть и ждать, что случится дальше.

— Радик! — возмутился Сережка, — Это у тебя совести нет. С тобой же ходить

невозможно! Я без всяких гадалок и прорицателей могу сказать, что будет, если

тебя взять с собой. С тобой захочет познакомиться очередной парнишка и ты

без долгих разговоров заедешь ему по физиономии. Если тот окажется

каинитом, то ты его еще и на дуэль вызовешь. Прогулки с тобой не обходятся

без драк.

— Сергей, ты наговариваешь на меня!

Это было сказано таким чарующим голоском и с такой проникновенной интонацией, что я невольно улыбнулась: голос Радика был под стать его внешности.

— Я наговариваю?! — взвился Сергей. — А кто, когда мы в прошлый раз гуляли, ни с

того ни с сего мальчишке в ухо заехал? — Сергей обернулся ко мне и пояснил, —

Шел себе парнишка никого не трогал, ну, взглянул разок на Радика, а тот

подскакивает и хрясь в ухо! Этот паренек Радику и слова не сказал, а тот...

— Я же не нарочно! — оправдывался Радик, — Я по инерции. Я думал он грязно

домогаться начнет...

— А он не оправдал надежд! — раздался за соседним столиком девичий голос.

— Светка! А в лоб?! — тут же отреагировал Радик.

За столиком захохотали...

11

Мы таки взяли Радика с собой. Конечно, перед этим он клятвенно пообещал, что не станет затевать драк. Сергей, правда, к этому обещанию отнесся скептически, но поскольку я не возражала против присутствия Радика, спорить не стал. Шли мы по городу, наслаждались прогулкой, ненавязчивым трепом и хорошей погодой. День назад прошел сильный дождь — на асфальте еще остались лужи. Воздух был свеж и относительно чист (насколько он вообще может быть чистым в городе). К тому же дождь прибил тополиный пух, и в воздухе почти не было порядком надоевших белых хлопьев. "Народ! А давайте пойдем на площадь Славы, — предложила я. — Мы там с Сережкой повстречались". "Ах ты батюшки! — прожурчал нежный девичий голосок Радика. — Какие у нас суси-пуси!" "Ах ты, несносный мальчишка! — выкрикнула я засмеявшись, — Щас получишь в лоб и "Ускорение" не поможет, я его теперь тоже знаю!" "Давай, Кира, — серьезным тоном вставил Сергей, — ты ему в лоб, а я подержу, чтобы не убежал!" "Что, большие жлобы, собрались наехать, да? Не выйдет!", — Радик встал в стойку и попытался состроить суровое выражение лица, но на его нежной девичьей мордашке эта самая суровость появляться ну никак не хотела. Глядя на попытки Радика придать себе хоть капельку мужественности, Сергей фыркнул и ехидно добавил: "Да уж, Рембо с Терминатором в одном флаконе!" Я захихикала. Радик надулся, но не выдержал и засмеялся тоже.

На площади отдыхающих было не так уж и мало. Молодежные компании на лавочках, мамаши с детьми, просто праздношатающиеся, парочка художников (эти в отличие от Сергея, судя по отражениям, были людьми). В моей любимой кофейне были заняты все столики и я решила выпить чашечку кофе стоя. Обидно, конечно. Кофе пить надо не торопясь, без суеты, сидя, но раз уж пришли сюда... Сергей с Радиком от кофе отказались и остались ждать меня на лавочке недалеко от кофейни.

Я протолкалась к стойке, взяла чашечку кофе, и собралась, уж было, отойти в сторонку, как вдруг почувствовала дуновение святости. Охотник? Но если даже и так, то я ничего не нарушаю, чего мне бояться? Хотя, скорее всего, это просто кто-то с освященным крестиком. Сейчас мода пошла верующих из себя изображать, все таскают кресты и изредка такой нательный крестик бывает освящен по-настоящему. Неторопясь, стараясь не разлить кофе, я повернулась. В двух шагах стоял дядя Юра и смотрел прямо на меня: "Ну, здравствуй, Кира". Чашка в моей руке дернулась, часть кофе плеснулось в блюдце. Я сделала над собой усилие и, стараясь говорить спокойно, ответила: "Извините, мужчина, но вы меня с кем-то перепутали. Я вас не знаю". Дядя Юра как-то невесело усмехнулся: "Я знаю тебя практически с рождения. Слишком долго, чтобы ошибиться. Я опоздал всего лишь на пять дней. Когда мне сказали, ЧТО случилось, я обыскал квартиру..." В мозгу у меня тренькнул звоночек: кто бы разрешил дяде Юре вскрыть опечатанную квартиру? Значит, на это он имел какие-то полномочия? А дядя Юра тем временем продолжал: "...Я обнаружил, что почти вся твоя одежда отсутствует, а еще исчезла фотография, сделанная мной на охоте... давай-ка, девочка, отойдем куда-нибудь, негоже тут болтать". Он взял меня за локоть (я почувствовала легкое жжение) и отвел в сторонку. Неожиданно освободился маленький столик с краю — мы тут же сели. "Так вот, — сказал дядя Юра, — обнаружив все это, я понял, что случилось НА САМОМ ДЕЛЕ. На кладбище мы вскрыли твою могилу, как и предполагалось — гроб был пуст..." Наверно где-то в душе, не до конца осознанный мной самой, пронесся импульс вскочить и бежать отсюда, а дядя Юра это уловил. Его ладонь накрыла мою руку (снова легкое жжение): "Не надо бояться, Кира. Разговаривая со мной, ты не нарушаешь Маскарад. Я — Охотник". Охотник... Вот это номер. Охотник, знающий меня с детства. Охотник, таскавший меня на руках... Помню, когда я была ребенком, дядя Юра очень забавно изображал лошадь, а я сидела у него на шее, визжала от восторга и стучала босыми пятками ему по груди. Охотник... Если бы мы могли рожать, как человеческие женщины, то мамаши-каинитки наверняка пугали бы своих несмышленых детей: "Не будешь слушаться, придет злой дядька Охотник и заберет тебя!" Кто я ему теперь? Нежить — кажется, так они нас называют от слов "не жизнь", хотя мы предпочитаем термин "не-смерть". "Прости меня, Кира, — вдруг сказал дядя Юра, — я не успел. Я очень торопился, но был слишком далеко отсюда и не успел. Если бы я приехал во время, может быть, все было бы по-другому..." По-другому... А нужно мне это "по-другому"? Папку уже не вернуть, а у меня теперь новая жизнь и она, пожалуй, ничем не хуже, может быть и лучше, чем у людей. У меня есть друзья, брат, а еще есть тот, кто меня любит и кого люблю я... "Я ни о чем не жалею, дядя Юра, — сказала я, может быть, чуть суше, чем следовало и добавила, — только папку жалко". Дядя Юра усмехнулся и усмешка эта получилась какой-то жесткой: "Ну да, о чем жалеть? Ведь ты стала почти бессмертной, — в голосе дяди Юры звучала плохо скрытая ирония, — У тебя теперь есть новая семья и даже новый отец. Правда, кровь приходится пить, ну так вы же никого не убиваете. Вы вполне цивилизованные и гуманные... вампиры". Мне стало обидно за наших, за всех тех, кого я ценила, уважала и любила: за Гора и Стаса, за Максима Даниловича и Генриха Карловича, за Маргариту и Милену, за Сережку. "Да что вы понимаете в нашей жизни! — вскрикнула я и невольно оглянулась — не слушают ли нас; продолжила уже тише, — Мы, по крайней мере, не врем, как люди — любой из нас увидит ложь. И ничтожество у нас, в отличие от людей, никогда не получит власть. Сволочь какая-нибудь да, может, но это будет умная и с большими способностями сволочь... Что вы там насчет крови говорили? Кровь мы пьем? А вы не пьете? Сколько человеку нужно нашей крови, чтобы он ничем не болел, был бодр, свеж, долго жил? Несколько миллиграммов в месяц. Всего лишь. А сколько нужно вам, чтобы привести себя в боевое состояние? Один грамм?" "Три грамма", — машинально поправил дядя Юра. "Пусть так, три грамма. Один только Тремер сдает вам литры нашей крови. Литры!! А ведь в организме каинита этой самой крови циркулирует гораздо меньше, чем в человеческом! Если пересчитать с учетом этого, то каждый из нас сдает своей крови за раз гораздо больше, чем любой донор-человек! Только ведь сдают-то свою кровь вам не одни тремеры... А если посчитать по России? К вам уходят цистерны крови каинитов! Что вы с ней делаете? В больницах люди как умирали, так и умирают: от рака, инфарктов, инсультов, от чего угодно. Мы могли бы хоть кому-то помочь, сделать их упырями, но, согласно Договору, каждый клан может иметь ограниченное количество упырей. А вы, Охотники, щит и меч человечества, похоже, привыкли думать глобальными категориями. Вы у нас думаете о человечестве в целом, а каждый человек в отдельности вам безразличен! Да что с вами говорить!" Я хотела уйти, дядя Юра удержал: "Погоди, Кира, я не хотел тебя обидеть. А насчет крови я даже не задумывался. Боевые группы Охотников получают кровь каинитов в достаточном количестве, но не столько, чтобы в ней купаться. Откровенно говоря, я представления не имею, куда она девается. Я вообще не собирался с тобой спорить, Кира, уж извини, если что не так. Я хотел поговорить с тобой о твоем отце. Помнишь мой телефонный звонок?" Я кивнула. "Твой отец, Кира, погиб не случайно. Я не мог об этом говорить по телефону, но я уверен — его гибель была подстроена. Ты, надеюсь, догадалась, кем был твой отец?" Неужели?.. Дядя Юра — Охотник. Он был сослуживцем моего отца, значит, и отец у меня...

— Он был... Охотником?

— Он был лучшим из всех нас! Он командовал наверно старейшим в России и одним

из самых старых в Европе охотничьим подразделением. Это была... — дядя Юра

замешкался, послышался его горький смешок. — Глупо хранить тайну о подразде—

лении, которого больше нет. Твой отец командовал группой "Полоцк".

Первоначально она была отдельной частью дружины князей Полоцких.

Род твоего отца был боковой ветвью княжеского рода. Какой-то из ваших

дальних родственников даже упоминался в "Слове о полку Игореве". Так что ты,