— Вовсе нет, — сказала Талия.
— Значит, вы пробыли здесь недостаточно долго, — сказала Бриг.
Лифт прибыл. Они вышли, поднялись по короткому пешеходному пандусу и остановились в тишине едва освещенного зала. С потолка свисало несколько лампочек для обслуживания, ровно столько, чтобы окутать окрестности мрачной сумеречной пеленой. Талия позволила своим глазам привыкнуть к тому освещению, которое проникало через ее визор, медленно осваиваясь с размерами и формой внутреннего пространства. Стены-переборки закрывали ей обзор в обоих направлениях по изгибу обода, каждая примерно в полукилометре от нее.
— Не было ли расточительством выбрасывать весь воздух, который был в этом месте? — спросила она, отметив на дисплее своего визора показатель глубокого вакуума.
— Мы этого не делали, — сказала Бриг. — Это камера номер один. Позади нас — в той стороне — находится восьмая камера. Это та, которую мы используем в качестве резервуара, удерживающего весь воздух и воду, которые откачали из остальных семи. Легче работать в вакууме, особенно если вам приходится заменять части внешней обшивки.
— Здесь еще кто-нибудь живет, кроме команды по утилизации отходов? — спросила Талия.
— Нет, это место было заброшено тридцать лет назад — более или менее оставлено гнить. Разрушение биома, трофические каскады, нарушенный кислородный баланс — все сразу. Ни у кого не было достаточно глубоких карманов, чтобы исправить это после того, как ушли основные спонсоры. — Бриг шла впереди, ведя их по приподнятой дорожке в направлении торцевой стены, разделяющей камеры номер один и номер два. — Экономика сейчас другая. Есть смысл провести очистку и реинвестировать средства в подобное место, а не строить новое орбиталище с нуля. Не жалуюсь — для меня это работа. И здесь никого не осталось, кроме нас и горстки роботов, от которых мы еще не избавились.
Талия ощетинилась, но сохранила спокойный тон. — Роботы?
— О, просто несколько старых сервиторов-наблюдателей, все еще убежденных, что у них есть работа, которую они должны выполнять. Время от времени путаются у нас под ногами, но они достаточно безобидны. У вас ведь нет проблем с роботами, не так ли?
— С чего бы мне их иметь?
— Просто спрашиваю, — сказала Бриг.
Тропинка была поднята на сваях и извивалась по чему-то вроде стекловидной, затвердевшей илистой поверхности, потрескавшейся, как старый лак. Уровень земли находился примерно в трех метрах под плотно прилегающими досками дорожки. Из илистой поверхности торчали хрупкие остатки старой растительности, замерзший от резкого шока тростник и камыш. Илистая отмель, совершенно очевидно, была дном озера, внутри которого на своих собственных островах были разбросаны здания.
— Что случилось с людьми, которые здесь жили? — спросила Талия.
— Их было не так много, как вы могли бы подумать, — сказала Бриг. — Всего несколько тысяч по всему ареалу обитания.
— Это почти ничего для такого большого места, — сказал Спарвер. — Я бы запросто ожидал несколько сотен тысяч, полмиллиона.
— Это никогда не было тем местом, куда люди приезжали жить. Обычные люди — если их можно так назвать — посетили, воспользовались услугами и ушли. — Бриг указала вперед, туда, где на дорожку выбралось существо с паукообразными ногами. — Это один из роботов. Он обнаружил нас и отметил наше присутствие. Это все, что они делают. Если бы у меня был пистолет, я бы пристрелила его.
Талия посмотрела на робота. Предыдущие встречи внушили ей глубокое недоверие к подобным машинам, но существо с паукообразными ногами не представляло очевидной угрозы. На самом деле это был просто глаз на паре тонких многосуставчатых ножек, его немигающая линза смотрела на нее с тупой бдительностью рептилии.
— Расскажите мне подробнее об этих услугах, — попросила она.
— Люди думают, что где-то в Сверкающем Поясе все возможно, — сказала Бриг. — Но на самом деле, этого никогда не было. Всегда были ограничения, меры предосторожности — обычно по уважительной причине.
— Вы проповедуете знатокам, — сказал Спарвер.
— Тогда вы понимаете, что я имею в виду. Людям не нравится, когда им говорят, что они могут делать, а чего не могут.
— Как думаете, Терзет Фриллер мог быть одним из этих обычных людей? — спросила Талия. — Кто-то, кто пришел сюда, воспользовался тем, чем они здесь занимаются... а потом вернулся из-за незаконченных дел?
— Как я уже сказала, Терзет не очень-то стремился рассказывать о себе. Я спрошу еще раз, префект, то же самое, что хотели знать остальные. Почему вас так чертовски интересует единственная смерть в проекте по рекультивации?
— А вы бы предпочли, чтобы нам было все равно? — спросил Спарвер.
— Дело не в этом. Но мы все знаем, что таких, как вы, не так уж много, чтобы ходить вокруг да около. Так что, когда вы проявляете интерес, для этого есть веская причина. Обычно это связано с чем-то большим, чем одиночная смерть.
— Одна необъяснимая смерть на наших глазах — это слишком много, — сказал Спарвер.
— Хотела бы я в это верить, префект, — сказала Бриг. — И хотела бы, чтобы вы тоже в это верили.
Впереди них был еще один из веретенообразных одноглазых роботов. Он наблюдал за происходящим несколько секунд, а затем юркнул в темноту. Талия почувствовала, как дрожь беспокойства пробежала по ее спине, и приказала себе успокоиться.
— Неопознанный корабль, — произнес женский голос от Нищенствующих — спокойный, но с затаенной властностью. — Вы быстро приближаетесь к нашему месту стыковки. Вы, конечно, можете посетить наше учреждение, но мы настоятельно рекомендуем вам снизить скорость, раскрыть свою личность и уточнить цель вашего подхода.
— Сестра, — ответил он. — Это Том Дрейфус. Обычно я прилетаю гражданским рейсовым шаттлом, но так случилось, что у меня неподалеку было свое дело. Я приношу извинения за быстрое приближение и отсутствие сигнала транспондера, но, полагаю, вы знаете, почему я здесь. У вас случайно не найдется для меня свободного места для стыковки?
Ответ пришел не сразу, как будто сестре, дежурившей на приеме, нужно было поговорить с кем-то, занимающим руководящую должность, прежде чем дать свое согласие. — Да, конечно, префект Дрейфус. Вы должны найти несколько открытых стыковочных разъемов. Выбирайте тот, который вам подходит, и по ту сторону шлюза вас будет ждать приветственная встреча.
— Спасибо вам, сестра.
Хоспис Айдлуайлд был импровизированным заведением, но над ним тщательно потрудились. Ему было довольно много лет. Орден ледяных нищенствующих собрал его, состыковав вместе широкими концами пару выброшенных алмазных корпусов ультра, сплавив их конусообразные формы по окружности и выложив внутреннюю часть щебнем, добытым из Глаза Марко. Ближайший заостренный конец орбиталища, ощетинившийся стыковочными портами и обслуживающими сооружениями, казался большим. Там было припарковано много кораблей, некоторые гораздо больше катера, и Дрейфусу не составило труда найти место для швартовки.
Он высвободился из кресла, но еще не покинул маленький корабль. Страх и надежда боролись в нем. Все еще можно было вернуться назад. Он мог бы симулировать какой-нибудь экстренный вызов из Брони, и никто бы ничего не узнал.
За исключением, конечно, самого Дрейфуса.
Дрейфус оставил корабль. Он протиснулся через стыковочный разъем, используя встроенные захваты. Двое нищенствующих, молодой мужчина и пожилая женщина, ждали его. Оба были одеты в черные облачения своего ордена с длинными подолами, повязками на головах и металлическими снежинками, висящими на цепочках на шее. У молодого человека был серьезный, нетерпеливый взгляд. Дрейфус никогда раньше его не видел, но кивнул женщине в знак того, что узнал ее.
— Сестра Кэтрин — я рад вас видеть. Мне жаль, что прошло немного времени с моего последнего визита, но эти последние три месяца...
У Кэтрин было вытянутое, серьезное лицо и слегка изогнутый рот, который не располагал к шутливости. — Скорее девять месяцев, Том, если только моя память не подводит меня.
— Это не может быть так долго, — сказал он, прежде чем замолчать, уверенный, насколько это было возможно, в том, что у сестры Кэтрин не было причин преувеличивать.
— Вы были заняты. Настали трудные времена. — Если в этом ответе и было прощение, то это было проявление теплоты. — Вы, наверное, не знакомы с братом Себастьяном — он присоединился к нам всего полгода назад. И нищенствующая, с которой ты разговаривал со своего корабля, тоже не была знакома с тобой. — Сестра Кэтрин поманила его вперед. — Пойдемте. Мы больше не будем говорить об этом. Я знаю, что эти визиты тяжело давят на вас.
Нищенствующие повели его вдоль ряда шахт с лестницами, постепенно удаляясь все дальше от центральной оси жилища. В конце концов сила тяжести стала достаточной, чтобы сделать ходьбу практичной. Сестра Кэтрин распахнула дверь, и в комнату ворвался дневной свет. Они ступили в устланное зеленым ковром ядро мира, линии искусственного солнечного света пронизывали его из конца в конец. Тропинки разбегались в разные стороны, некоторые из них шли довольно круто. — Смотрите под ноги, — предупредила сестра Кэтрин. — Несколько недель назад здесь произошел размыв грязи, и мы до сих пор не укрепили все дорожки. Камни, как правило, оказываются дальше по долине, и поднимать их снова — непосильная работа.
— Вас никогда не бывает достаточно, — сказал Дрейфус.
— Мы всегда открыты для добровольцев, — сказала сестра Кэтрин. У нее была трость для ходьбы, и она тыкала ею в опускающуюся землю, словно пронзая змею.
— Мне достаточно одной работы, сестра.
— Мы заняты больше, чем обычно, — сказал брат Себастьян, впервые заговорив. — Прибыл корабль с большим количеством спящих, нуждающихся в нашей заботе. У них была какая-то проблема с их щитами. Конечно, мы поможем тем, кому сможем. Многие смогут вернуться к нормальной жизни в Сверкающем Поясе. Но не все, кто остается с нами в хосписе Айдлуайлд, способны оказать большую практическую поддержку сообществу.
— Валери всегда была для нас благословением, — сказала сестра Кэтрин, как будто слова брата Себастьяна могли быть неверно истолкованы. — Она ухаживает за цветами с большой заботой и любовью.
— Чтобы поддерживать мир в рабочем состоянии, требуется нечто большее, чем цветочные клумбы, — сказал Дрейфус.
— Мы знаем, Том, — сказала сестра Кэтрин. — Но делаем то, что в наших силах.
В хосписе Айдлуайлд не было ни трамваев, ни монорельсовых дорог, только дорожки, немногие из которых были достаточно широкими, чтобы считаться дорогами. Они расходились во всех направлениях, вверх и над потолком мира, петляя по лесным массивам, соединяя поляны, где нищенствующие основали деревушки с белыми стенами, клиники, приюты для выздоравливающих и школы для тех, кто находился на их попечении. Иногда здесь встречались скалы и водопады, некоторые из них были над головой, но ни один из них не был настолько большим или впечатляющим, чтобы пробудить хоть какое-то чувство возвышенного. Общий эффект был больше похож на миниатюрный сад, охватывающий весь мир, причем каждый аспект был подобран таким образом, чтобы создать максимальное впечатление гармонии и спокойствия.
Но ничто в этом орбиталище не оказывало на Дрейфуса хоть сколько-нибудь успокаивающего воздействия. Личные связи были слишком прочными для этого.
Дорожка выровнялась, и они прошли мимо клиники под открытым небом, где одетые в черное нищенствующие работали с дюжиной или около того пациентов в белых халатах, помогая им с упражнениями при ходьбе и простыми играми для улучшения зрительно-моторной координации.
— Недавно прибывшие? — спросил Дрейфус.
— Нет, для них это слишком рано, — сказал брат Себастьян, понизив голос, когда они приблизились на расстояние слышимости. — Они поступили на наше попечение как раз перед тем, как я присоединился к ним. Амнезия при пробуждении от легкой до тяжелой степени с некоторыми нарушениями опорно-двигательного аппарата. Но они хорошо реагируют на терапию, и я ожидаю, что большинство из них покинут нас в течение месяца.
— Приезжие или сэкономили на заморозке?
— Другой корабль, — сказала сестра Кэтрин. — Пришел с Фанда. На этот раз в этом нет ничего плохого — просто обычная статистическая выборка случаев невезения. Поместите двадцать тысяч спящих на космический корабль, и несколько десятков выйдут из трюмов с потерей памяти или еще хуже.
Дрейфус наблюдал, как женщина-нищенствующая подбадривала молодую женщину с лицом в форме сердечка и темными глазами. Они перебрасывали черный мяч туда-сюда. Молодая женщина улыбнулась чему-то в ответ, возможно, не более чем одному слову благодарности, но этого было достаточно, чтобы у него внутри все перевернулось.
— Это любезно с вашей стороны — делать для них все, что в ваших силах.
— Они нашли бы такое же качественное обслуживание в другом месте системы, — сказала сестра Кэтрин. — Возможно, немного лучше, чем то, что мы можем предложить. Но то, что мы делаем, мы делаем, не ожидая оплаты. Никто не в долгу перед нами и не связан контрактом с нашей службой. За пределами хосписа такое происходит не всегда.
— Я в вас не сомневаюсь.
— Кроме того, в том, что мы делаем, есть своего рода страховка. Наши методы могут быть простыми, но они надежны. Если бы с остальной частью Сверкающего Пояса случилось что-то ужасное, корабли не перестали бы прибывать. На это ушли бы десятилетия. — Сестра Кэтрин остановилась, чтобы открыть маленькую белую калитку из штакетника, которая вела из одной части клиники в другую. — Кто же тогда будет заботиться о больных и нуждающихся?
— Вы думаете, грядут ужасные времена? — спросил Дрейфус.
Она прошла через ворота и ткнула в землю своей тростью. — Думаю, что лучше всего быть готовыми, вы согласны?
За частоколом виднелась короткая дорожка, обсаженная низкорослыми деревьями, а за ней — U-образная постройка из низких белых зданий с толстыми стенами и окнами и дверями с грубыми краями. Здания были расположены вокруг участка сухой, залитой солнцем земли, уставленной стульями и столами. За этими столами сидело несколько нищенствующих, работая с пациентами в халатах. Сестра Кэтрин снова повернулась к Дрейфусу, коротко кивнув. Тогда он понял, что Валери должна была быть среди этих пациентов.
— Вон там, Том, за столиком в углу. — Сестра Кэтрин переложила свою трость из одной руки в другую и снисходительно коснулась плеча Дрейфуса. — Мне нужно заняться кое-какой работой. Себастьян отведет вас к вашей жене.
Постепенно глаза Талии привыкли к окружающему освещению, и она различила нависшую над ними отвесную поверхность стены. Переборка размером со скалу была полукруглой: плоской у основания и закругленной наверху, где она соединялась с внутренним потолком колеса. В стене на разной высоте были герметичные двери, похожие на радужки, но Бриг сообщила им, что на уровне пола есть служебный шлюз, дающий доступ в следующую камеру по короткому туннелю.
— Вы достаточно легко увидите то, что ищете. Я буду в полном порядке, ожидая здесь.
