Он сидел на полу, облокотившись на стену, еще минут пять. Потом уставился на свою сумку и слабо за ней потянулся. Раскрыл. Внутрь вела длинная лестница.

— Софи, — позвал он, засунув голову внутрь. Внизу была темная комнатка, в глубине которой, грея маленькую девчушку, разлегся большой черный пес. Сириус поднял голову на звук и, ткнувшись носом в руку Софи, заставил ту подскочить. Софи огляделась. В её глазах появился страх. Сэм помахал ей, и Софи успокоилась, побежала к нему и забралась по лестнице. Пес, высунув язык, бежал следом за ней. Они забрались по лестнице и вылезли в гостиную на глазах у прибывшего Ромни.

— Хозяин, это... — в огромных глазах эльфа читался немой вопрос. Софи повисла на шее Сэма и спрятала лицо в его волосах.

Сэм рассмеялся. Сириус превратился в человека и молча сел рядом с Сэмом, задумчиво теребя волосы на голове.

Глаза Ромни стали размером с блюдца. Сэм поднялся на ноги. Софи схватила ручонками его ладошку и прижала её к своему лбу, шагнув чуть за спину Сэма и опасливо косясь на Сириуса. Сэм обратился к Ромни:

— Затопи баню и приготовь две гостевые комнаты. Одну поменьше. Без игрушек, — сказал он. — Мне нужна сюда одна эльфа. Самая добрая, какая только у нас есть, хорошо?

Он опустился на одно колено перед Софи. Та побоялась даже оглядеться по сторонам, ей все было ново и страшно. Сэм заглянул ей в глаза и широко улыбнулся. Она, цепляясь пальчиками за одежду Сэма, завороженно на него глядела.

— Ты мне веришь? — спросил он, не отрывая взгляда. Софи медленно кивнула. Тогда Сэм указал вглубь коридора, приветливо освещенного светом из комнат. — Я покажу тебе все, что здесь есть, когда ты пройдешь в душ и тебя хорошенько отмоет вот эта замечательная эльфа. Её зовут Сэнди. — Эльфа стояла рядом. Софи протянула ручку и потрогала Сэнди за нос. Эльфа тряхнула головой, ее ушки качнулись, и Софи радостно улыбнулась, снова взглянув на Сэма. Сэм сказал: — Не обижай её, и она будет очень милой с тобой всегда. Сэнди можно доверять. Дай я ей кое-что скажу.

Он отвел Сэнди в сторонку и тихонечко прошептал ей на ухо что-то серьезное. Сэнди ответственно кивнула, взяла Софи за руку и, рассказывая что-то веселым тоненьким голоском, отвела по лестнице на другой этаж, в душевую.

Сэм протянул ладонь Сириусу, чтобы тот встал. Сириус вдохнул, сам поднялся и прошел в соседнюю комнату, выглянув в окно. Дело было вечером. Снег намел огромные сугробы. Окно сверкало узорами, которые нарисовал мороз. Сириус смотрел на улицу, в темноту.

— Даже не верится, — наконец сказал он. — Я свободен.

Сэм помолчал.

— Поживешь пока у меня, тут много всего интересного. Рядом есть неволшебная деревенька, гулять по ней безопасно. Магловской связи нет, электроники тоже, вряд ли про тебя здесь кто-то что-то знает, — Сэм улыбнулся и вышел из комнаты. Сириус прошел следом за ним на второй этаж. Сэм махнул рукой направо, — здесь ванная. Твоя комната через дверь направо. Раздевайся и бери полотенце, через пять-десять минуток идем в баню.

— Поживу пока? — переспросил Сириус. Сэм кивнул.

— Пока я не разберусь с нашими проблемами.

— А... Гарри? — услышал Сэм уже совсем робкий вопрос. До того это умилительно прозвучало...

— Он приедет на каникулах, я думаю.

Он прошел в свою комнату и снял с себя будто приросшую одежду. Руки казались слишком грязными, чтобы что-то ими трогать. Сэм осторожно, двумя пальцами приподнял за кольцо крышку корзины для грязного белья и с облегчением бросил туда все свои вещи. Закрыл крышку и посмотрел вокруг. На свою кровать. На окно. На свечу в подсвечнике. У него не было сил улыбнуться. Он ощущал благодать. Чистоту и порядок. Везде.

Ромни переместил его и Сириуса в теплый сухой предбанник. Сириус, положивший на скамью махровое полотенце, с интересом рассматривал развешанные по стене веники и пучочки лечебных трав.

— Как всем этим пользоваться?

Сэм снял со стены березовый веник и пучок лаванды, прошел в комнату с краниками, в которой было уже очень тепло. Сириус прошел за ним, с любопытством осмотрелся и сел на лавку.

— Это кипяток, — Сэм указал на красный кран и заварил им в маленькой деревянной емкости вник, отставив его в сторону, — второй краник, соответственно, ледяная вода. Берешь вот эту деревянную тару, она называется "лохань", ставишь ее на эту табуретку под краники. В нее наливаешь того и другого, но имей в виду, что краники немножко брызгаются, поэтому открывать их нужно потихоньку. — Вода с шумом наполняла емкость. Сэм довольно улыбался. Сириус взял второй ушат и встал рядом с краниками, почесывая руку в ожидании своей очереди. Сэм отошел, поставил чан на лавку и обмакнул в воду мочалку, быстро и тщательно затем намылив все тело. Щетина мочалки была волокнистая, из переплетных витых веревочек. — А вообще, — сказал Сэм, — все вроде бы сначала греются, хотя я не помню, мне так удобно.

— В смысле, греются? — не понял Сириус, которому и так было жарко. Сэм с удовольствием опрокинул на себя таз с водой, проверил, смыл ли мыло, и театральным жестом распахнул еще одну деревянную дверцу с массивной ручкой. Сириус, стоявший возле краников, и так отлично почувствовал, какое там пекло. Он помотал головой. Сэм снял с себя гармонику, взял висящую на крючке валеную шапочку, надел ее, взял таз с отваром веника и закрылся в этой ужасной душегубке, как назвал ее про себя Сириус.

Впрочем, спустя секунд тридцать Сэм имел удовольствие лицезреть перед собой озирающегося Бродягу в еще одной валеной шапочке.

— Мне интересно, как это происходит по традиции, — сказал он. Голос звучал как-то глухо. Сириус чувствовал, будто воздух плавится. Это было, наверное, самое жаркое место на Земле. Сэм хмыкнул и поболтал веником в отваре. Он сидел на ступеньке повыше, их было всего две, что-то вроде кровати на первом уровне и на втором.

— Как же хорошо, что я тебя вытащил, — сказал Сэм. — Не зря сидел. Ну, что ты стоишь, как не родной? Садись.

Сириус, жавшийся к двери, сел как можно дальше от печки и принялся ногтем сковыривать со стены капельки смолы. Сэм протянул ему малюсенький прутик.

— Вытаскивай лучше грязь из-под ногтей, — улыбнулся он. Сириус пожевал кончик прутика, почуяв чудесный березовый запах. И аккуратно вычистил всю грязь.

— А ножнички есть у тебя? — спросил он.

— Попросишь потом Ромни, он принесет, — Сэм прижался спиной и затылком к стене и прикрыл глаза. Он чувствовал, как много маленьких капелек образуются на его теле.

Потом Сириус получил в руки веник и зачем-то бил Сэма им по спине. А когда Сэм в шутку стукнул по спине Сириуса этим же веником на выходе из душегубки, Сириус тормознулся и попросил побить себя тоже.

Из бани они вернулись совсем без сил. Ромни принес Сириусу стакан воды, и тот сразу же уснул, стоило его телу коснуться давно забытого матраса непривычно мягкой кровати. А Ромни сел на табуретку рядом с кроватью, держа в лапках маленькие серебряные ножнички, и осторожно подстриг ногти спящего друга Господина.

Сэм же потихоньку спустился по лестнице, ощущая атмосферу спящего дома. Он знал, что домовики еще копошатся и будут копошиться всю ночь, но их копошение казалось ему каким-то сонным и спокойным. Сэм спустился в кухню и позволил куче домовиков в ночных колпаках с помпонами облепить его в выражении бурной радости. Он погладил каждого из них по ушастой голове и каждого потрепал.

Явилась Сэнди без ночного колпачка; грустное выражение на ее мордашке нисколечко не устраивало Сэма. Он спросил, что случилось, и попросил провести себя в комнату к Софи.

Софи сидела на кровати и с удивлением все рассматривала. Она успела потрогать зеркало, испугаться себя в нем и увидеть бескрайний лес сквозь прозрачное оконное стекло. Сэм подошел к ней и опустился на колени. Софи ткнула пальчиком в сторону зеркала. Сэм спустил ее с кровати, и они вместе подошли к отражающей поверхности.

— В чем же загадка зеркала? — улыбнулся Сэм, держа ее за руку. Софи в недоумении смотрела то на него, то на отражение Сэма. А потом ткнула пальцем в себя и указала на свое отражение.

Сэм кивнул. Софи подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение, изучая мягкую белую ночную рубашку, ее отороченные голубыми кружевами рукава, белые тканевые пинетки на своих малюсеньких ножках.

— Ты маленькая принцесса, — улыбнулся Сэм. И если даже Софи не совсем поняла этой фразы, она зачарованно рассматривала свои чистые блестящие волосы, светлые, отливающие каштановым.

— Все? — улыбнулся Сэм. — Прекрасная вещь — зеркало, да?

Софи несмело улыбнулась и обняла его за ноги. Сэм поднял ее в воздух и закружил; положил в кровать. Накрыл сверху одеялком, так, что руки Софи лежали поверх одеяла, и придвинул табуретку к изголовью.

— В неприступных замках королевства живут прекрасные принцессы. Они остроумны, красивы, скромны. Им разрешено все, чего бы они не захотели, но многого настоящие принцессы хотят редко.

— А в избушках в этих же королевствах, под защитой прекрасных принцесс живут злые ведьмы, вредные старухи. Они берут дары природы и делают из них всякие варева, которые используют против принцесс. К таким старухам толпами идут люди, чтобы им помогли сделать какую-нибудь гадость.

— В других же избушках живут добрые колдуньи, которые ходят по королевству и помогают людям, которым навредили. Они снимают последствия этих вредностей и ставят защиту от других. В том числе людям, которые сделали что-то плохое и боятся мести. Но люди, совершившие зло, тут же заболевают под этой защитой, потому что ничто извне не может вернуть им их зло, а вернуться злу очень хочется. Ведь когда ты отпускаешь прирученное тобой животное, оно, погуляв, возвращается обратно, голодное и уставшее. И такие люди долго не выздоравливают, это зависит от того, насколько ужасное зло они совершили. Отпустишь маленькую собачку — она вернется и немного покушает. А если отпустишь огромного пса — он может съесть и самого тебя в придачу.

— И среди злых ведьм вдруг появилась одна, которой захотелось исправиться. Эта ведьма долго ходила по королевству и собирала слухи про то, чем занимаются добрые колдуньи. У нее долго не получалось стать доброй: много злых мыслей шуршало в ее голове, они длинные месяцы мешали ей думать по-доброму, и из-за них варева, которые варила эта ведьма, становились обычными ядами. Звери и птицы долго удивлялись и наблюдали за ее тщетными стараниями.

— У доброй колдуньи в это время родилась маленькая дочурка. Когда она выросла и стала выбираться из избушки, исследуя мир вокруг себя, ей захотелось погулять. Добрая колдунья много раз говорила дочке, что не стоит выбираться из избушки и ходить далеко в лес, но девочке было все так интересно, что заблудилась она совершенно случайно, не потому, что была непослушной. Вокруг росло много полезных ягод: мама рассказывала маленькой волшебнице, какие ягоды съедобные, а какие — не очень. Поэтому первое время она не чувствовала голода.

— Но потом, поняв, что осталась совсем одна, маленькая колдунья села на хвойный наст и горько заплакала. Ее слезки привлекли бегущего рядышком зайца с покалеченной лапкой. За ним гналась лисица. Заяц попросил помощи у маленькой колдуньи, и был спрятан. Лисица ходила вокруг девочки, пока та осторожно засаливала пальчиками лапку зайчика. Маленькая колдунья ведь тоже кое-что умела. Она сложила три пальца в щепотку и делала вид, будто солит ранку. Та медленно затягивалась кожицей и очень быстро перестала болеть. Лиса, поняв, что зайца ей теперь не догнать, в огорчении ушла прочь. А заяц в благодарность провел девочку к ведьме, которая хотела исправиться.

— И вот эта ведьма стала спрашивать у маленькой колдуньи, где ее дом. Но как маленькая девочка объяснит хоть что-то, если она заблудилась? Кроме того, что живет где-то в лесу, она ничегошеньки не знала. И тут девочка заплакала еще пуще. Ведьма не знала, куда себя девать, ведь сказки она тоже знала только злые. Осторожно прокравшись в дом лесника, она украла у него книжку с добрыми сказками, и читала их вслух своим страшным-престрашным голосом. Маленькая колдунья испуганно молчала и больше не плакала.

— Ведьма знала только одно поселение добрых колдунов относительно недалеко от себя. Рано утром, пока еще девочка не проснулась и сладко сопела на печке... Печка — это такое тепле-теплое сооружение, оно и у нас есть. Пока девочка спала, ведьма прокралась в эту деревню и стала подслушивать, о чем же там говорят люди. А люди говорили о пропавшей дочке доброй колдуньи, которая во что бы то ни стало решила отыскать свою малышку и уже готовила какие-то грандиозные планы по ее розыскам.

— Домой ведьма возвращалась в великой задумчивости. Она случайно сломала какую-то ветку, и ее больно-больно ударил по голове сучок. Он вдруг подпрыгнул и возмутился, тряхнув зелеными листиками: "Как вы могли, — укорял он, — как вы могли меня сломать? Я ведь теперь засохну." Ведьма наклонилась и взяла его в руки. "Можно рассказать тебе о своей беде?" — спросила она. Сучок удивленно смотрел на нее своими глазами. "Конечно", — наконец сказал он. И ведьма рассказала обо всем, что с ней приключилось. "Снеси меня к дому лесоруба", — попросил сучок. Ведьма выполнила его желание. Потом она вежливо попросила у лесоруба топор и разрубила пополам все свежие сосновые пеньки, а в получившиеся щелочки воткнула по одной маленькой веточке. Сучок сидел на ее плече и руководил. "Теперь, — сказал он, когда все пеньки были засажены новыми ростками, — теперь иди домой и положи меня в самое старое дупло. Верни книжку со сказками леснику и живи спокойно. На следующее утро девочка будет дома."

— Если бы кто-то мог видеть, как всполошилась белка при виде сучка, вдруг оказавшегося в ее домике! Но сучок попросил ее не расстраиваться и рассказал о беде злой ведьмы, добавив к тому же, что она только что при нем самом возродила не менее ста сосенок, а это очень-очень доброе дело. Белка с недоверием отнеслась к его рассказу и пошла сама посмотреть на то чудо. И правда: из каждого свежего пенька торчал маленький росточек. Белка тут же рассказала обо всем синице, и скоро о чуде превращения злой ведьмы в добрую колдунью узнал весь лес. Звери и птицы своими силами соорудили из сосновых веток замечательные сани. Лисицы трудились вместе с зайчатами, медведи ломали ветки поваленных сосен. К вечеру они перетащили эти сани ближе к дому. Предусмотрительная ведьма дала малышке снотворное и вынесла ее в теплой шали на крылечко. Звери осторожно положили малышку в сани, одна из лисиц легла рядом и, укрыв маленькую колдунью своим хвостом, ехала с ней до дома доброй колдуньи. Наутро люди не могли нарадоваться на вдруг оказавшуюся дома девочку.

— А новая добрая колдунья с тех пор каждое утро ходит к лесорубу и засаживает пеньки новыми деревьями. Из сучка она сделала себе волшебную ложку, чтобы мешать свои варева. И если вдруг она задумывалась о чем-то злом и нехорошем, ложка начинала искрить, и ведьма тут же вслух просила прощения. И добрые зелья у нее вдруг начали получаться.

Сэм вздохнул и поглядел на спящую Софи. Он украдкой достал гармонику из-под рубашки и сыграл на ней что-то усыпляющее, осторожно затем покинул спальню и вернулся на кухню. Сэнди сидела, повесив нос и ушки. Сэм подошел и нежно обнял: