Наложница

Самый большой город насчитывал почти девяносто тысяч людей! Девяносто тысяч! А еще были два города поменьше, тысяч по пятьдесят или что-то около этого, по 20 тысяч было четыре городка. Остальное — поселки-городки, деревеньки, хутора, которым здесь было вольготно и удобно. И поэтому одна деревня начиналась почти сразу же, как кончалась вторая. Ну, я имею в виду, после того, как пахотные земли одной деревни заканчивались и начинались пахотные земли второй деревни. То и дело на горизонте мы видели что-то типа башен-крепостей, отдаленно напоминавших крепости-остроги, каменные, добротные, приземистые. Это и были так называемые замки, где жил постоянный гарнизон величиной в сто человек. Крепость-гарнизон мне предстояло увидеть в конце. Ясеневый бор был именно таким. Правда, никто не называл его гарнизоном или крепостью — поместье. Но до этого нам ехать ещё полдня сегодня и целый день завтра. А пока... Пока посмотрим-ка вокруг.

Деревеньки обыкновенные, трайские. Прямоугольные дома, большинство — деревянные, типа избы обыкновенные, но в отличие от энторской деревни, дома находятся в глубине двора. Нас не только не боятся, но ещё и вежливо кланяются, провожая нашу группу заинтересованными взглядами. Ну, надо сказать, что не понять, кто едет было довольно сложно. Десять всадников, наш почетный эскорт-охрана, поверх кольчуг носили нарамники соответсвтующего цвета с пришитым знаком рода на груди и спине, наша "карета" имела тот же знак на дверцах. Учитывая то, что столбы на перекрестье дорог имели навершие именно со знаком нашего рода — то...

На отдых мы остановились на лугу возле небольшой речки. Лошади пошли щипать травку, воины разложили костер, девочки наконец-то вышли размять ноги. Лари тут же разлеглась у самой воды, помахивая хвостиком. Эльфийка селя рядом с ней, Майра сразу побежала помогать солдатам. Я решила присоединится к наложницам.

— Может все-таки возьмете коней? — спросила я, присаживаясь сбоку от них.

— Не... — замотала головой ренка. — Я не смогу. Лучше уж в карете... Нам ещё долго?

— Долго. Ещё приблизительно столько же после отдыха и завтра целый день.

Она вздохнула, прижав уши к голове.

— Ну, бывало и хуже. В клетке... — она замолчала, опустив глаза. — Ну, было хуже. Так что все хорошо.

Солдаты уже не только разожгли огонь, но и поставили кипятиться воду.

— Анна... А ты уже была там, в Ясеневом бору? — спросила меня Ниона.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, не была. Для меня это тоже будет в первый раз.

— А ты давно знаешь его? Ну, нашего господина?

Я улыбнулась. Ну вот как сказать им? Если честно — то не факт, что удержат язык за зубами. Если же соврать...

— Мне кажется, что очень много. Ну а там... Я из уведенных.

Эльфийка хмыкнула, потом фыркнула и сказала:

— Так и скажи, что не можешь сказать. Начинаешь тумана напускать, да и нет не говорю, черного и белого не ношу. Мы просто хотели узнать, что с нами будет после того, как полгода пройдут и мы станем не нужны. Нас продадут, оставят себе или просто отпустят на все четыре стороны?

Я же так и впала в ступор. Ничего себе, вот значит что их заботит в первую очередь! И что мне им сказать?

— А чего бы вы хотели? — спросила я прямо.

Эльфийка посмотрела на меня как на умалишенную. А потом коротко и устало сказала:

— Свободы.

Я улыбнулась. Ну конечно. Как бы кто не спорил на эту тему, но среди рабов процент не смирившихся и не покорившихся был не так уж и мал. Да, было много и таких, как наложница Димрия, которые принимали свою судьбу и ценили то, что есть, не оглядываясь назад. Но вот такие, как эти две девчушки... Они были достойны большего.

— Я поговорю с Максом о вас позже. Просто сейчас ему будет не до этого. Думаю, это можно будет решить.

— То есть ты не знаешь. — констатировала эльфийка.

— Я ничего не знаю наверняка. — огрызнулась я. — Ну как ты не поймешь, я всего месяц знаю этот мир, я иногда вообще нифига не понимаю! На что ты злишься? На то, что стала наложницей, а не игрушкой в бордели? Чего ты хочешь? Определенности? Да не будет её.

Она сидела с каменным лицом. А я злилась на себя. Наладила отношения, дура.

— Пахнет вкусно... — сказала ренка, посматривая на то, как солдаты готовят похлебку под чутким руководством Майры. — Пойду возьму нам.

И, вскочив, побежала к костру, помахивая хвостом из стороны в сторону. Да... бедные солдаты... Такая... лиса... Эх... Бедные...

— С чего ты решила, что я злюсь? — спросила Ниона задумчивым голосом.

— А разве не злишься? — удивленно спросила я, отвлекаясь от того, как ренка, наклонившись, пробовала с ложки похлебку.

Зрелище не для слабонервных, кстати. Ну Макс, ну... удружил... Он что, совсем не понимал, что везет в свой дом проблему? А может это во мне опыт моего мира говорит и тут ничего не будет? Может только мне при виде этого колыхающегося хвостика представляется куча поклонников, готовых горло перерезать друг другу за возможность пообщаться более тесно с обладательницей таких дивных меховых дополнений?

— Злюсь. Но до того, как ты сказала, я этого не понимала. Как ты это поняла?

— Да ну... Почувствовала и все тут. — сказала я, пожав плечами.

И это было правдой. Я просто почувствовала её эмоции. Дар развивается? А кто его знает... Пусть будет так. Я устала. Да и ренка вместе с Майрой уже идут вприпрыжку назад с мисками в руках.

Заночевали мы в таверне в одном из небольших торговых городков. Каждой досталось по комнате, мы спокойно, без суеты, поели и также спокойно разошлись спать. Я за целый день так устала, что замечать заинтересованные взгляды посетителей таверны была уже не в силах. Да и... В окружении такой охраны я как-то совсем и не думала о том, что надо обращать на это внимание. В конце-концов, не мое это теперь дело, следить за сохранностью своей шкурки. Я снова — всего лишь особо ценный предмет, который транспортируют из пункта А в пункт Б.

До Ясеневого бора доехали без приключений уже к концу следующего дня. И когда я увидела то место, где мне предстояло жить — я поняла, почему Макс не любил Столицу. За что её любить?

Непаханая равнина, окруженная лесом, на которой стоит довольно крупная крепость с высокими каменными стенами, рвом, башнями... А внутри её заметно еще одно, более высокое, кольцо стен, из которого поднимается высокая башня-донжон. Мама моя, ничего себе, поместье. Да это... даже не крепость... О... это было красиво. И мои провожатые гордо улыбались, наблюдая мою реакцию.

— Это ты не видела еще саму усадьбу, — улыбнувшись, сказал Ванк.

Я ошалело посмотрела на него.

— Ну нельзя мне такое говорить, я же от любопытства лопну раньше, чем мы приедем, — печально сказала я, подмечая, что они тихонько хихикают и пришпоривают лошадей.

В итоге к замку мы чуть ли не неслись галопом, придерживая лошадей только из-за кареты. Проехав по опущенному мосту через ров, мы оказались внутри поместья. Здесь было просторно и в то же время становилось понятно, что все постройки, начиная от конюшен и заканчивая стрельбищем расположены так, что даже проникнув в крепость, захватчикам будет тяжело пробиться к верхнему замку, который стоял в самом центре и также имел ров и мост, причем нам пришлось объезжать несколько казарм для того, чтобы выехать к нему.

Увидев стены верхнего замка, я обмерла. Вблизи они походили на камень, из которого были сделаны стены дворца Государя. Я даже подъехала вплотную, чтобы прикоснуться. Камень был гладким — и теплым. Странный камень.

Проехав внутрь усадьбы я застыла, как вкопанная. Звезды светлые! Я в раю? Здесь было много зданий: конюшня, дом для прислуги, казарма, бытовые постройки, но все это утопало в зелени сада, деревья росли всюду, кроме небольшого участка перед стенами и возле самого хозяйского дома: трехэтажного особняка из центра которого вырастал донжон, и поднимался ввысь, позволяя осматривать сверху огромное пространство вокруг самого имения. И дом, и башня были сделаны из того же странного камня и в присущем всем крепостям трайров стиле: узкие высокие окна-бойницы были довольно частыми, гладкие отвесные стены, площадки на крышах с небольшими фальш-башенками, балконов не было в принципе, огромных окон — тем более. Да, кое-где стены были увиты плющом или диким виноградом, но под ними я увидела деревянные стойки, которые легко срывались со стен. И все это было гармонично и красиво сделано. Блин, мне нравился этот дом!

Охрана отправилась сразу в сторону конюшен и казарм, а мы в сопровождении капитана и управляющего подъехали к крыльцу. Нас уже встречала женщина средних лет и пара крепких слуг. Мы спешились, девушки вышли из кареты. Слуги занялись нашим багажом, Майра принялась им помогать, давая ценные указания. Мы в сопровождении управляющего и капитана поднялись на крыльцо, Данер сказал:

— Господа, эта моя жена, Карилла. Она занимается всем по дому. Если что-то понадобиться — обращайтесь к ней. Карилла, это госпожа Анна, госпожа Нионарила и госпожа Ларисара.

Мы все поклонились друг другу, потом Карилла сказала:

— Прошу в дом, я покажу вам ваши комнаты, познакомлю со слугами. Обед будет через полчаса. Госпожа Анна, я так поняла, что вы привезли служанку с собой?

Я улыбнулась, оглянувшись назад, туда, где Майра, не отпускавшая из рук маленький сундучок, ожидала, пока слуги вернуться за остальными вещами.

— Да, её зовут Майра. Господин Максир разрешил мне забрать её с собой из Столицы.

Карилла улыбнулась мне в ответ и сказала:

— Очень хорошо. Идемте же.

И мы пошли. Да... Усадьба была обставлена с большим изяществом, чем дом в Столице. Ковры, картины, вазы с цветами... маленькие столики, резные светильники, ажурные занавески... Мило, красиво, уютно. Это был Дом. И этот дом любили. И он отвечал взаимностью. Здесь было приятно и уютно. Здесь было хорошо.

Из холла наверх вело две лестницы, обрамлявшие вход в длинный коридор. Справа и слева от лестниц были двери в столовую и гостиную. Прямо в холле стояли две девушки, явно трайры, обе темноволосые и сероглазые, обе — в одинаковых торах и вайнах. Да и вообще, они были отражением друг друга. Только одна носила хвост, а другая заплела волосы в косу.

— Это Тайша и Найка. Они будут прислуживать госпожам Нионариле и Ларисаре, — девочки поклонились одновременно.

Интересно, они специально так делают? Хорошо, что они не мои служанки. А Карилла уже поднималась по лестнице на второй этаж. И мы двинулись следом. Мужчины остались в гостиной. Остановившись у одной из комнат, Карилла сказала:

— Госпожа Анна, это комната ваша, — открыла дверь, подождала, пока я зайду — и закрыла её.

Ну что... в Столице у меня комната была побогаче... Ну, то ж была комната любимой жены, а это — всего лишь любимой наложницы. Кровать попроще, комната поменьше, освещение чуть похуже, отделка и прочее — страдают. Нормально. Переживем. А потом и подправим. Занавески там, милые безделушки... Так, ванна... Это прежде всего... О... нееет...

Правильно говорят, к хорошему привыкаешь быстро. И вот уже обыкновенная ванна, не шикарная, а просто хорошая, глубокая чугунная ванна уже кажется прошлым веком и вообще — гадостью. Ну, ладно. Хорошо хоть не бочка. Где тут краник? Ага, вот он. И вокруг него — тусклые красные ниточки. Все правильно. Открыли — ниточки стали ярко-алыми, вода — теплой. Замечательно. Где тут мыльный порошок? Вот он, сине-белый, искристый. Сыпанем немножко... Скинем с себя пыльный костюм — и... О, ключ... Куда бы его так... Блин... Ага, вот тут есть полочка... Замечательно. Теперь можно и в ванну... О... блаженство... Я прикрыла глаза, расслабляясь, размокая и получая удовольствие от теплой воды, нежного запаха и спокойствия.

— Госпожа, вы тут? — спросила Майра, входя в комнату.

— Тут... — лениво протянула я, всерьез подумывая, не послать ли ужин к черту и не завалиться ли спать. — Как тебе местные?

— Да нормально. Настороженно. Жил-был господин Максир, усиленно отбивался как от местных и столичных красавиц и прочего, ни в какую не желал заводить ни наложниц, ни любовниц, ни тем более жен. И вот поехал он в Столицу, дела по наследству улаживать. И привозит он из Столицы аж троих наложниц. Причем две из них — не трайры вовсе. Да и то, не привозит — а передает из рук в руки, причем сам отбывает на неопределенное время в замок на границе по велению Государя. Что им думать?

Мне было лень думать. Совсем лень.

— Не знаю, — честно ответила я.

— И вот они — тоже не знают, госпожа! Они вообще ничего не понимают. Наложницы — не жены. И если жена должна управлять хозяйством, то задача наложницы — развлекать господина. Но тогда почему вы не поехали с ним? Кто вы ему — навязанная обуза или драгоценность, которую он не решил взять собой в опасное путешествие? А тут еще я и ничего о вас не узнаешь, ни привычек, ни вкусов, ни отношения ко всему.

Я задумалась, лениво вытаскивая свой мозг из ватных объятий расслабленности. И спросила:

— А ты откуда это знаешь? Ты ж с ними и двумя словами не обмолвилась.

— Ха! А для чего я на каждом привале среди солдат толклась? Чтобы как раз понять, чего они о нас думают. А отношение слуг ко мне и вашим вещам только убедило меня в этом. Госпожа, надо что-то делать.

Я зажмурилась и полностью погрузилась под воду. Я не хотела никому ничего доказывать. Я не хотела ничего решать! Я устала от этого еще в своем мире. Но я понимала, что как только пройдет полгода и кольцо-оттиск будет одето на мой безымянный пальчик, а сережки будут навсегда спрятаны, мне придется занять место жены и взвалить на себя часть обязанностей. И лучше сразу зарекомендовать себя с нужной стороны, чем потом доказывать, что ты не баран. А потому я вынырнула и сказала:

— Ладно, Майра... Я все поняла. Подготовь мои любимые вайну и тор. Те, самые первые. Да придумай что-то с прической.

За месяц, который прошел с моего появления тут волосы отрасли, но не намного. Надо было бы подстричь их, придать форму, но мне было не до этого сегодня. Выйдя из ванной, я одела на шею цепочку с ключом и, завернутая в одно полотенце, вошла в комнату. Майра уже выложила одежду на кровать и выдвинула пуфик возле туалетного столика. Я села на пуфик и позволила Майре сделать с волосами все, что она считала необходимым. В результате от висков к затылку мои волосы прихватывали две косички-дракончики, заколотые небольшими шпильками с камушками-цветочками. Затылок украсил резной широкий гребень типа испанских, а остаток отросших волос она спрятала в сеточку, которая прикреплялась к гребню. Смотрелось... по-трайрски, непривычно-оригинально и красиво. Легкий макияж выделил глаза и подчеркнул линию губ.

Обычные женские штучки. Мелкие штрихи, которые позволяют добиться нужного результата. Какого результата я хотела добиться? Хм... Я не знала. Я хотела, чтобы меня не воспринимали как навязанную игрушку, которую хозяин отложил в сторону за ненадобностью. И я собиралась это продемонстрировать. Что я здесь всерьез и надолго. И что я не собираюсь лезть в дела профессионалов, но и не позволю, чтобы меня считали новичком во всем. Хотя... По сути, я и была новичком. Во всем. Все! Пофиг! Я — это я. И я буду вести себя так, как мне вздумается. Пока это давало довольно неплохие результаты... И забыли о Фар-Руне. В конце концов, они бы все там погибли, даже если бы меня там не было.