— Не стой на месте, взлетай, — Суигинто словно потешалась надо мной, — а то твоя кукла лишится и второго тела.
— Оставь прогнозы при себе, — рыкнул я, пытаясь сконцентрироваться. — Они мешают думать!
— Как же ты собрался учиться магии, если невинная беседа уже сбивает тебя с толку?
— Да помолчи же ты! — и тут меня осенило…это же был урок!
— Ты не кричи без толку, а взлетай, пока хруст ее трескающегося тела не…
— Спасибо, Суигинто, — обливаясь холодным потом, я медленно, но верно отрывался от земли. — Я понял, что ты от меня хочешь.
— Смотри-ка, человек-то не последним дураком оказался! — деланно удивилась она. — Лететь сможешь?
— Веди. Соусейсеки действительно заждалась.
Парить над городом действительно было проще, чем пробираться по извилистым тупикам улиц. Как обычно, сложно было именно начать, а дальше все шло само.
— Мы почти на месте. Подумай еще раз — достаточно ли ты силен, чтобы врываться в их дом? На меня не рассчитывай, это не мое дело.
— Я мог бы начать спор, но это бессмысленно. Об одном попрошу — войди со мной. Быть может, драки удастся избежать, если они посчитают силы равными.
— Твои долги растут, медиум. Я не против развлечься, посмотрев на их лица, тут тебе повезло. — Суигинто рассмеялась, словно это было забавной шуткой. — Да и на хитрости ты горазд.
— Хотелось бы, чтобы все оказалось ложной тревогой.
— Это будет невероятно комично, если ты ворвешься к ним с таким лицом, когда они будут пить чай. Не обижайся, если я буду смеяться громче всех.
— Ты не поверишь, я и сам посмеюсь. Только вот вряд ли все будет именно так.
— Ладно, увидим. Хотя я бы лучше взглянула на Шинку после твоих штучек… тех, ну…
— Не пытайся вспомнить, я постарался как следует. Так что придется выдумывать новые.
Чулан встретил нас темнотой и тишиной. Я не спешил выбегать в неизвестность, предпочитая прислушаться и понять ситуацию. Ближе к двери стал слышен разговор внизу — громкий, почти срывающийся на крик голос Суисейсеки и почти неслышный отсюда… Шинку?
Я вздрогнул, когда шеи коснулось горячее крыло — Суигинто тоже хотела послушать. Внизу, кажется, разгорался нешуточный скандал.
— Быть того не может же, чтобы Суисейсеки не узнала собственную же сестру!
— Успокойся… обман… очередная подделка… — слова Шинку почти невозможно было разобрать.
— А Лемпика тоже обман же?! Или призрак сумел отобрать ее силой же?
— Дух ушедшей мог и ошибиться, сделана она… качественно.
— Но почему, почему же ты так уверена, что это не Соусейсеки?
— В ней чужая душа. Чужая Роза Мистика. Что в ней от нашей сестры, внешность?
— Но она говорит, что мастер сумел дать ей новое тело, пока она была за гранью…
— Бедная Суисейсеки! Как ты можешь быть такой доверчивой? Барасуишио тоже говорила, что она Седьмая, и что из этого вышло?
— Но она пришла не для Игры же!
— Пока у нее нет тела, она может говорить что угодно. Я не поверю очередной лжи.
— А вдруг ты ошибаешься? Вдруг Соусейсеки действительно удалось вернуться же?
— Как ты себе это представляешь? Без тела и без Розы Мистики? Опомнись! А то, что она якобы собирается найти Отца, не играя — это похоже на настоящую Соусейсеки?
— Н..но она же…
— Джун, где мой чай?! — Шинку явно не собиралась продолжать спор.
Мои опасения подтвердились. Шинку не поверила в чудо, и основания у нее были веские. Вряд ли возможно убедить ее в обратном, но пытаться противостоять ей еще безумнее. Суигинто отказалась помочь, да и без того она сделала достаточно… но нужно кое-что еще.
— Суигинто, — прошептал я, — возвращаемся.
— Ушам своим не верю, — она догадалась не шуметь. — Ты же так сюда рвался!
— Мы вернемся, когда я прихвачу одну вещицу. Надеюсь, она сможет сыграть свою роль.
— Снова хитрости? Радует, что ты достаточно умен, чтобы не идти напролом.
— Пойдем, время уходит.
Мертвый город снова встретил нас тишиной. Без лишних объяснений я полетел к громаде башенных часов, подпиравшей каменное небо угрюмым столпом.
— Что ты задумал, медиум?
— Мне нужен металл, совсем немного. Надеюсь, часы у тебя не деревянные?
— Бронзовые, но при чем тут это?
— Мне проще будет работать с более прочным материалом, чем сны.
— Не выводи меня из себя! Что ты собрался делать?
— Ты должна помнить одну вещицу, которая очень дорога для Пятой. Брошь.
— Конечно, я помню, — скривилась от ярости Суигинто, — помню, как она хрустела и лопалась у меня в руке. Но откуда ты знаешь о ней?
— Мне понадобятся более ранние воспоминания.
— Ты хочешь вернуть ей подарок Отца?! Сделав его в МОЕМ Н-поле?!!
— Не спеши выходить из себя, Суигинто! Слушай дальше. Брошь она скорее всего не примет. Да и не затем она нужна. Я собираюсь выдать себя за ученика Отца.
— Опасная идея, особенно после того, как настоящий ученик и его кукла чуть было не выиграли священную Игру.
— Это поможет выиграть время. Мне нужно увидеть, как они удерживают Соусейсеки, а дальше придется импровизировать. В любом случае, вы ведь не убиваете людей, верно?
— Люди никогда не вмешивались в наши дела. Но ты прав, просто так никто тебя не тронет.
— Я и не собираюсь сражаться. Кража и бегство будут гораздо уместней.
— Кража? Ты самый беспринципный человек на моей памяти, медиум. — засмеялась Суигинто.
— А кто говорил, что красть буду я? Я буду занят внизу, разбираясь с парой кукол и их медиумом. Дай-ка подумать, кто же сможет унести чемодан из комнаты Джуна, пока меня будут бить?
— Нет, ну это уже совсем никуда не годится. За кого ты меня принимаешь?!
— Я и забыл, что по таким вопросам лучше обращаться к Канарии. Она с таким шутя бы справилась.
— Канарии?! Ты и с ней знаком?
— В одностороннем порядке. Но уверен, что она не откажется от такой потехи, если хорошо попросить.
— Ты настоящий дьявол, медиум. На этот раз я помогу тебе, лишь бы не видеть эту маленькую…
— Вот видишь, я всегда знал, что мы подружимся! — закрываясь от ударов крыльев, пробормотал я.
— Ты будешь делать то, за чем пришел или продолжишь играть с огнем, пытаясь меня — разозлить?
— Конечно же, буду. Вот, кое-что уже есть, — я показал ей тускло поблескивающую золотом заготовку, восстановленную по памяти. — но нужна твоя идеальная память, чтобы она была правдоподобна.
— Когда ты успел? Мы же разговаривали! — Суигинто даже забыла о том, что надо злиться.
— Здесь это совсем не сложно. Так я войду? — серебро потянулось к ее волосам.
— Ты слишком много себе позволяешь, челове… уже?
— Просто вспомни ее, так будет проще. Обещаю, ничего лишнего я не увижу.
— Как только вы вылечите Мегу, я припомню все, что ты делал, медиум.
— Буду готовиться, буду готовиться… а вот и она!
Образ броши легко перетек на металл, словно ожидал этого. Мне повезло, что Суигинто не сомневалась в моих способностях, отвлекаясь разговорами. Я машинально погладил холодную эмаль. Вот, значит, как выглядел Розен — да и сейчас все по-прежнему, пожалуй. Суигинто отвернулась — то ли ей слишком неприятно было вспоминать, то ли она опасалась того, что сломает брошь снова.
— Ты закончил? — даже голос ее изменился.
— Да, все готово. Пойдем.
— Постой…ты просто вынесешь ее отсюда?
— Она недолго протянет в настоящем мире. Это не тот случай…
— Как и Соусейсеки? Ты ведь оживил ее так же?
— Да, ты права. Если бы не силы ее Розы Мистики и контракт, она бы уже вернулась.
— Вот как. Теперь я понимаю, почему так нужно забрать ее тело. И сколько ей осталось?
— Я не знаю. Ваш бой сильно вымотал ее, а кольцом она не пользуется. Жалеет.
— Глупая кукла. Медиумы нужны именно…
— Ты понимаешь, Суигинто. Теперь понимаешь.
— Да, ты прав. Вы, люди, очень странные. Очень. Дети, на которых и злиться не получается.
На этот раз скрываться мне не стоило. Собравшись с мыслями, я спокойно вышел из чулана и пошел туда, откуда до сих пор доносились голоса. Суигинто осталась позади, выжидая момент, когда все внимание сосредоточится на моем появлении.
Первой меня заметила Суисейсеки, с которой мы практически столкнулись на самом входе в гостиную.
— Ай-ай-ай, Шинку, помоги, спаси, это же тот страшный медиум!! Он пришел нас убить же!! Не подходи к Суисейсеки же! — пятясь и размахивая руками, кричала она.
— Успокойся, Суисейсеки. Он всего лишь человек, что он тебе сделает? — Шинку даже не повернулась с нашу сторону.
— Он-он-он идет за мной же!! Суидрим! — в ее руках появилась лейка. — Стой, а то растения Суисейсеки тебя раздавят!
— Как уже раздавили твою сестру? — я не останавливался. — Тогда продолжай, убей и меня, Третья!
— Что ты говоришь такое, дылда!! Я не убивала Соусейсеки же!! Да как ты смеешь такое говорить о Суисейсеки же?!
— Тогда где она? Не вижу, чтобы с ней все было в порядке!
— Это призрак, обман же! Шинку сказала, что это все ловушка же!
— «Ши-инку сказа-а-ала…» — передразнил я ее. — Ты же говорила с Соусейсеки раньше Шинку, и что — не верила?
— Суисейсеки не будет разговаривать с дылдами-обманщиками, которые к тому же знаются с Суигинто! Ты жалкий врунишка же!
— Правда глаза колет? Надо же — убить сестру из-за того, что так сказала Шинку!
— Ах ты!!! — зеленые лозы охватили меня с ног до головы. — Умри же!
Не успевшие зажить раны раскрылись, и кровь начала просачиваться из-под одежды. Я терпел, зная, что этим она нанесла себе сокрушительный удар.
Потеря крови давала о себе знать, но красное плетение не позволило бы мне умереть так просто.
— Скажи мне, Третья, — прохрипел я, выпуская из уголка рта кровавую слюну от прикушенного языка, — станет ли Алисой та, что убила человека?
Охватившая меня лоза распалась, и мне пришлось потрудиться, чтобы не упасть. Красное плетение разогрелось, почти обжигая кожу, но раны закрылись и слабость прошла. Суисейсеки этого не видела — она осела на пол, рыдая от страха и стыда. Кажется, она даже не замечала, что я все еще жив и не собираюсь умирать.
— Хватит! От вас слишком много шума, — Шинку решила не оставаться в стороне. — Зачем ты пришел, человек?
— Я пришел за Соусейсеки.
— Здесь нет Соусейсеки. Она умерла.
— Не думал я, что леди могут так беззастенчиво лгать. Соусейсеки здесь, и в беде.
— Думай, прежде чем бросаться словами, человек. Или она и тебя обманула?
— Обмануты здесь только вы — собственным недоверием. Мне ли не отличить реальность от выдумки?
— Смелые слова, но где доказательства? Кто ты, чтобы говорить такое?
— Что ж, придется представиться. Я Коракс, третий ученик кукольных дел мастера Розена.
— Ученик Отца?! И ты пришел сюда, зная, что случилось?
— Не все мы такие, как Энджу. Но на этот раз случай особый. Мастер поручил мне помогать Соусейсеки вернуться в этот мир.
— Лжешь и не краснеешь. Соусейсеки… та, что называет себя Соусейсеки… успела многое рассказать и ваши слова не сходятся ни в чем.
— Ей не обязательно было знать правду. Я не хотел, чтобы мой экзамен что-то для нее значил. — я чувствовал, что завираюсь.
— Но почему я должна тебе верить? Думаешь, я настолько глупа?
— Мастер… Розен просил передать тебе одну вещь при встрече. Жаль, что обстоятельства сложились именно так.
— Отец… мне?
— Вот, держи. Он сказал, что ты потеряла ее в бою, но заслуживаешь возвращения.
Я протянул Шинку брошь.
— Отец…он так сказал… — Шинку держала мою подделку, словно величайшую драгоценность, — он починил ее…для меня?
— Многое изменилось с тех пор, как вы расстались. Ты, наверное, чувствуешь, что она сделана не так, как первая.
— Да… в ней есть что-то особенное. Отец…
— Та брошь была сделана руками. Эта — мыслью. Она и есть мысль — воспоминание мастера, которому он дал форму. Береги ее, — мне даже стало жаль Шинку, которая так легко отказалась от своей недоверчивости при виде старой реликвии.
— Я сберегу. Спасибо, Коракс.
— И все же, где Соусейсеки?
— Мы с Суисейсеки решили, что она не настоящая. Суисейсеки заперла ее в лозе — и она даже не попыталась сопротивляться. Но почему? Настоящая Соусейсеки с легкостью выбралась бы…
— Где она?
— Там, за диваном, у стола. Она просила нас вернуть тело, а потом замолчала…
Я не стал дослушивать и бросился туда, куда показала Шинку. Лоза рассыпалась, но Соусейсеки лежала неподвижно, словно… Нет, не может быть, не верю! Слишком рано!
Ее пальцы уже были полупрозрачны, и лицо побледнело, как будто… Я подхватил ее на руки, замечая, насколько легче она стала. Сквозь грудь видна была Роза Мистика, пульсировавшая голубоватым светом, словно бьющееся сердце. Сотканная из сна, Соусейсеки потеряла слишком много сил и теперь развоплощалась. Я провел рукой по все еще непослушным волосам, пытаясь не впадать в отчаяние. Ее ресницы задрожали, прозрачные капли стекли по щекам. Из последних сил Соусейсеки взглянула на меня и прошептала:
— Ты все же пришел…мастер.
Даже сейчас она не использовала наш контракт, сопротивляясь моим попыткам перелить силы в кольцо. Маленькая упрямица, зачем мне твое самопожертвование, если тебя не будет рядом? Серебро бессильно металось, рассыпая медленно гаснущие в воздухе искры, тускло рдели соскальзывающие на пол капли багрянца, струйками ядовитого тумана таяли черные закорючки знаков.
— Нет, Соусейсеки, ты не уйдешь так просто. У меня еще есть, что отдать ради этого!
Внутри нее что-то хрустнуло, звякнуло. Механизм тоже исчезал, теряя реальность, и времени оставалось совсем мало. Собрав последние остатки самообладания, я ждал, когда Соусейсеки перестанет блокировать нашу связь. Она все еще пыталась что-то сказать, но силы стремительно покидали призрачное тело.
