1. Русь. Кому на Руси жить хорошо

— Мне жаль, — сочувственно коснулась я руки Данжера.

— Не затем я пришел к тебе, Фьяна, чтоб сочувствия искать, — тут же вскинулся василевс. — Ведом мне враг, наславший на Фотию големов. Сил у него не меряно. И победить его люди не смогут. Однако воины Фотии, оставшиеся в живых, горят жаждой мщения. Говорил я им, что на сей раз нет среди вражьей силы людей, а големам мстить пользы нет, равно как ветру. Однако отказаться возглавить их войско не смог.

— Значит, говоришь, в войске были одни големы? Людей не было? Ты уверен? — озабоченно переспросила василевса я.

— Кабы были , уж небось после себя хоть один труп, да оставили.

— Значит, маг, который насылает големов, совсем обнаглел. Даже не маскируется, — вздохнула я. — Видимо, был уверен в своей победе.

— Фотия выстояла чудом. И сие мне непонятно. Големы отступили в последний момент, хотя и сил, и возможностей для продолжения боя у них было предостаточно.

— Да... действительно непонятно. Ну, ладно, разберемся на месте. Я ведь правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я помогла вам против големов?

— Да, я пришел за твоей помощью, — кивнул василевс. — Токмо хочу сразу сказать, нелегкой будет та битва. А может и вовсе последней для моего войска.

— И что? Я не пойму, ты помощи моей просить приехал, или уговаривать не ввязываться в войну? Так это напрасно. Не брошу я твою Фотию. И тебе помочь не откажусь. Сейчас вещи соберу, Нафане пару наказов дам, и поедем. Кстати, ты у Мирослава был? Может, он тебе войском поможет?

— Не открыл я Великому князю всей правды, Фьяна, — вздохнул василевс. — Есть у меня страх, что воспользуется он разгромом, и возьмет Фотию под свою власть. Сейчас я против него слишком слаб.

— Ты серьезно думаешь, что Мирослав до такой степени козел? — удивилась я.

— Я считаю его недостойным правителем. И нет ему веры. Почто он тебя в эту глушь загнал? А ведь обещал, небось, что при дворе жить будешь, его драгоценную особу охранять.

— Обещал, — согласилась я.

— Однако обещания своего не выполнил. И то, Фьяна, не в первый раз. Вот и сейчас, когда сказал я ему, что, дескать, враг у ворот Фотии, князь в помощь войска не дал. Мол, не касается его это. И в чужие свары он вмешиваться не намерен. А потом еще и добавил ехидно, что напасть сия — наказание мне за мои грехи.

— Вот гад, а? — возмутилась я.

— Тебе не чета, — хмыкнул Данжер. — И откуда ты взялась, такая торопыга? Кто ж так быстро соглашается под стяги стать? Надо цену заломить, поторговаться, расспросить все в подробностях, а ты?

Действительно, а чего это я? Совсем что ли больная, в благотворительность ударяться? С какой радости я так резво на войнушку-то рвануть решила? Прошлого раза, что ли, мало было? Я вспомнила големов, размахивавших мечами в непосредственной близости от моего организма, и меня невольно передернуло. Да нет, мало мне не показалось. И дело было вовсе не в этом. Дело было в том, что Данжер мне просто нравился. Очень. Со всеми своими тайнами, недоговоренностями и недостатками, которые он не считал нужным скрывать. Невзирая ни на шрамы, ни на нечистую сущность, ни даже на бессмертие. Он мне просто нравился, и я ничего не могла с этим поделать.

Василевс был наглым, бесцеремонным и циничным типом, но это не мешало ему стоять на защите интересов своей страны. И своих людей. Да василевса стоило уважать за одно только то, что он, наплевав на свою гордость, смог попросить помощи у презираемого им князя Мирослава и лично приехал в задрипанную избушку, чтобы заполучить в войско ведьму. Многие ли правители на такое способны? То-то же... поэтому-то я, не задумываясь, и согласилась ехать с Данжером. Меня не мог не увлечь его порыв, невзирая на откровенное безумие затеи. Василевс, имея за плечами едва десятую частью своего войска, (и это еще в лучшем случае), действительно был готов сражаться с превосходящими силами големов.

— Ну, так что? — прервал мои размышления Данжер. — Надумала, какую цену за себя просить?

— Надумала, — решилась я. — Какую сам дашь. И хватит меня глазами сверлить! Лучше сядь вон, поужинай. А я соберусь пока. И попрошу Нафаню присмотреть за домом, пока меня не будет.

Данжер не стал ужинать. Не до этого. Он вышел из избушки, присел на крыльцо и в очередной раз начал просчитывать свои шансы. Картина не радовала. Оторвало Данжера от дум паническое карканье. Врангель, подлетевший познакомиться с гостем поближе, отскочил как ошпаренный. И теперь, взъерошенный, смотрел на Данжера с выражением панического ужаса в лиловых глазах.

— Учуял? — ухмыльнулся василевс.

— Дракон! — просвистел Врангель, не веря собственным ощущениям.

— Ну, дракон, и что же?

— Фьяна знает? — ужаснулся Врангель.

— Нет, не знает. И коли не хочешь, чтобы клюв твой набок свернули, не распахивай его попусту, — предупредил Данжер. — Ясно? Это и тебя касается! — повернулся он к тревожно фыркавшему Ироду. Тот скромно потупил глазки и продолжил щипать травку.

Стоит ли рассказывать, как мы мчались на всех парах к Фотии, не жалея лошадей? И какая страшная картина открылась перед моими глазами, когда мы достигли цели? Скажу только, что при одном взгляде на руины когда-то живописной страны мне искренне захотелось догнать големов и раскрошить их в камень. Запах гари, смерти, отчаяния... И мрачный Старот, поджидавший нас в порту с оставшимся войском.

— Все, кто смог взять в руки оружие, встали под твои стяги, василевс, — отчитался он.

— Не дело оставлять страну совсем без защиты, — нахмурился Данжер.

— Нет у нас сейчас страны. А коли мы не нагоним големов, да не отомстим им, то и не будет, — заупрямился Старот, и Данжер махнул рукой. Войско погрузилось на корабли (от всей флотилии василевса остался едва десяток судов) и двинулось к западной границе Роси.

Цели мы достигли только к вечеру следующего дня. И не успело войско высадиться, как наткнулось на небольшой отряд големов. Им же было хуже. После бешеной скачки на пару с василевсом и мотания на парусном корабле по неспокойному морю (а у меня морская болезнь, между прочим), я была в таком скверном расположении духа, что только порадовалась врагу. Наконец-то, у меня появилась цель, на которую можно было выплеснуть свои плохие эмоции. Я и выплеснула. Схватившиеся было за мечи воины разочарованно плюнули и начали разбивать лагерь. Несколько человек отправились в разведку, а я (наконец-то!) удобно устроилась в выделенном мне отдельном небольшом шатре и решила отдохнуть.

Угу. Счаз-з-з, как же! Только я стянула куртку и сапоги, как полог шатра распахнулся и вошел Данжер. Нет, во нахал, а? Ни постучаться вежливо, ни разрешения спросить... Нет! Этот гад зашел, как к себе домой и, молча, начал раздеваться. Я настолько обалдела от такого разворота событий, что первые секунд несколько даже не знала, как на это реагировать. Как, как... выгнать в три шеи, блин! И еще магическим разрядом припечатать, чтоб неповадно было! Однако ни выгонять василевса, ни запускать в него заклятьями мне абсолютно не хотелось. Я тупо сидела на своем импровизированном ложе и заворожено смотрела, как это хищное, пластичное, сильное создание освобождается от одежды. Да, василевс определенно не был человеком, и если у меня еще оставались сомнения по этому поводу, то теперь они рассеялись полностью. Я не знаю, к какой породе нечисти он принадлежал, (в ответ на все мои расспросы Данжер отмалчивался, как партизан), но действовал он на меня так, как обычный человек никогда не смог бы — притягивал, провоцировал, соблазнял... одним своим присутствием, запахом, ощущением опасности, мощным, тренированным телом...

Последней каплей в чаше моего терпения стала небрежно расстегнутая Данжером пряжка пояса. Меня буквально подбросило с места. Я подошла к василевсу ближе и коснулась рукой плеча. Глаза Данжера тут же приобрели уже привычный оранжевый цвет, зрачки стали вертикальными, а хищная ухмылка снова продемонстрировала пару клыков. Данжер буквально на мгновенье сжал мое тело в объятиях, ткнулся носом в волосы, издал глухой вздох-рычание и начал неторопливо стягивать с меня рубаху. Однако эта неторопливость движений василевса не могла обмануть — за ней легко различалась едва сдерживаемая животная энергия. Меня влекло к Данжеру физически, мое тело уже находилось в состоянии возбуждения, а сознание было настолько взбудоражено, что не могло сопротивляться тому эффекту, который близость василевса оказывала на мои чувства. Рубаха отлетела в угол, крепкие руки коснулись моей обнаженной спины и... нам как всегда помешали.

Скажу честно, заправляя рубаху в штаны и выходя из палатки, я ненавидела големов так, как никогда раньше. Ну что им, с утра трудно было на наш лагерь напасть? Судя по мрачной морде василевса он испытывал к врагу не менее "теплые" чувства. Я засучила рукава, подошла к разложенному на земле оружию и начала накладывать на него заклятье. Хм! Оказывается, когда проникаешься ненавистью к врагу, магический эффект усиливается! Кто бы мог подумать... интересно, почему нам не говорили об этом на лекции? Или я пропустила сей интересный факт мимо ушей? Это же просто праздник какой-то! Подпитываемое злостью и негативными эмоциями заклятье ложилось ровно, увеличивало убойный потенциал и не исчерпывало сил!

Врангель смотрел на все это действо с ближайшей елки, но вплотную подлетать не рисковал. Тоже мне, имп называется... магии боится. Врангель, кстати, и к василевсу отказывался приближаться ближе, чем на полметра. Толи невзлюбил с первого взгляда, то ли наложенное на Данжера заклятье действовало не только на людей, но и на животных...

— Големы перешли в наступление, — сообщил Старот, подлетев к василевсу на всем скаку.

— Вот и славно, — кивнул Данжер. — Скажи своим молодцам, пусть до поры в бой не рвутся. Встретим врага там, где нам удобней будет с ним биться. Только чую я, что народу в сей сече немало поляжет.

— Так умирали лучшие из предков наших, — вздернул подбородок Старот. — И нам от боя отказываться грех. Сколь сможем погубить врага, столь и погубим. И не поможет големам ни численность великая, ни сила колдовская. Великие воины говорили, что можно отобрать землю, на которой мы живем, но нельзя отобрать землю, в которой нас похоронят.

— Не в силе Бог, а в правде, — подхватила я. Старот торжественно перекрестился.

Как ни странно, древнерусская пословица, которую я так легкомысленно цитировала, оказалась права. Воодушевленное магической поддержкой войско василевса, несмотря на свою небольшую численность, так вдарило по врагу, что часа через два от полчища големов остались только камни. А довольные воины помимо собственно победы, получили и еще парочку приятных сюрпризов. Во-первых, оказалось, что големы, зачем-то прихватили с собой целую толпу пленных, среди которых у дружинников василевса оказалось немало родичей и друзей, а во-вторых, у зловредного врага удалось отбить целый обоз награбленного добра.

— Толи я чего-то не понимаю, то ли одно из трех, — нахмурилась я. — Зачем каменным порождениям магии нужны рабы и вещи?

— Не для себя големы сии богатства схитили, — ответил Данжер, глядя на веселящихся подданных.

— Так это враг твой, о котором ты говорить не хочешь, такой жадный?

— Врагу моему ни людей, ни богатств их не надобно. Чую я, Фьяна, в другом тут дело. Не сам враг мой к Фотии пришел, человека нанял. Сей человек и велел големам людишек захватить, да добра сколь унесут. А я-то удивлялся все, почто големы от Фотии отступили. Могли же до последнего камня сражаться. Ан нет, другое, видать, им было поручено. Так что на сей раз, алчность человеческая помогла нам. Ибо если бы не отступили големы, вывозя добычу да пленных, еще более страшным было бы поражение Фотии, — резюмировал василевс.

— Интересно, и кто же это врагу с потрохами продался? — возмутилась я.

— Да мало ли людишек до денег жадны, да к власти рвутся? — отмахнулся Данжер. — Может, кто из бояр удельным князем захотел стать. А может — кто и из самих младших князей подколенных на место Мирослава позарился.

— Голубь почтовый княжеский! — прервал нашу беседу Врангель.

— Помяни князя, и он тут же откликнется, — фыркнул Данжер. А я поймала голубя и развернула свернутое в трубочку письмо.

— Ну надо же! — возмутилась я, прочтя послание. — А больше Мирослав ничего не хочет? Ну там молодильных яблочек ему достать, или Жар-птицу...

— Что там? — поинтересовался Данжер.

— Да вот, видишь ли, какой-то гнусный тип у нашего князя единственную любимую дочь умыкнул.

— Любаву?

— Наверное. Больше, вроде, у князя дочерей нет.

— И чего ради Мирослав грамоту тебе прислал? Помощи хочет?

— Вот именно. Приказывает мне бросать все дела и ехать вызволять его красавицу. Приказывает... ха! Да пошел бы он куда подальше со своими приказами. Мирослав со мной еще за прошлую службу не полностью рассчитался.

— Однако ж ехать тебе к нему все одно придется, — огорошил меня василевс.

— Это чего ради? — возмутилась я.

— Ты ему клятву на мече давала. И князь от клятвы сей тебя не освобождал. Не выполнишь приказ — слово свое нарушишь. Того ни князь, ни кто другой не поймет. И веры тебе не будет.

— Что, даже у тебя? — огрызнулась я.

— Нет у меня сейчас ни сил, ни возможностей с князем бодаться. Хочешь против воли Мирослава пойти — укрою я тебя в своих землях. Но коль осерчает князь, да войной на меня пойдет, не обессудь, Фьяна, защитить я тебя вряд ли смогу.

— И на том спасибо, — вздохнула я, поняв, что действительно придется ехать к князю. — А ты что делать будешь? Страну станешь восстанавливать?

— То для меня сейчас первое дело.

— А почему бы тебе к поискам княжны не присоединиться? — неожиданно для себя самой предложила Данжеру я. — Мирослав пишет, что разослал призыв всем князьям. И что если кто его Любаву спасет, за того он ее и замуж отдаст.

— Только свадьбы мне сейчас не хватало!

— Так Мирослав свою дочь не просто так отдаст, а с приданым. Ты на какие шиши собрался Фотию восстанавливать?

— Я подумаю, — ухмыльнулся Данжер. — И ты подумай. Не сменить ли тебе ремесло. Славная из тебя сваха, Фьяна, выйдет. — Я фыркнула, вскочила на Ирода, и мы понеслись к западной границе Роси.

Естественно я не хотела сватать Данжера за всяких Любав! Он мне самой нравился! Но как по-другому заманить василевса на участие в этой авантюре? Да нет никак! Он же ответственный, ради развлечения Фотию не кинет... а вот ради дела — вполне может. А там уж — все в моих руках. В конце концов, кто сказал, что княжескую дочь удастся спасти именно василевсу?

На самом деле Данжер вовсе не собирался возвращаться в Фотию. Во всяком случае, не сейчас. Он отправил войско во главе со Старотом к кораблям, велел им отчаливать, а сам остался на поле боя. Он не сомневался, что Марта его учует. Учует, занервничает и наверняка себя выдаст. Жаль, что в человеческом облике Данжер не мог добраться до Ирвина (город драконов и строился с тем расчетом, чтобы в него не мог проникнуть человек), но, по крайней мере, он мог встретиться с Мартой лицом к лицу. И побеседовать о перспективах окончания его пятисотлетнего заключения. Пожалуй, он выскажет этой стерве все, что у него накипело на душе. А когда к нему вернется его сущность — он заставит Марту заплатить. За все.