Ключ для хранителя (общий файл)

— И кому же я обязана такой грубой лестью? — удивленно спросила я. — Неужели, Ольту?

— Нет, госпожа Вета, ваше описание давал сам Его сиятельство, — ответил Тук и заулыбался во весь рот...

Гильда с Абрамкой вернулись как раз в тот момент, когда я, царствуя единолично за столом, за обе щеки уплетала вчерашний капустный пирог и грустила о своей нескладной женской доле... Таких мужчин, как Борамир я всегда избегала. Чувствовала в них силу, совершенно мной не управляемую, дикую силу большого зверя. Мудрая Юлька как-то раз мне сказала, что мои мозги лишены какого-то важного женского болтика и поэтому работают не так как надо. Что, это мужская позиция, расценивать другого самца с точки зрения его физической опасности, а настоящая женщина в большом сильном мужчине должна видеть непробиваемую стену. Но, я ей тогда резонно возразила, что ключевое слово в ее тираде "настоящая" и подруга, покрутив пальцем у виска, от меня с этой темой отстала... Граф, безусловно, был для меня большой угрозой. Но, вся беда моя сейчас заключалась в том, что угроза эта нависла не над моим бренным телом, а над гораздо большей ценностью — душевным покоем...

— Госпожа Вета! — вывел меня из меланхолии мой "потенциальный" проводник. — Смотрите, какие я хорошие длинные жерди в деревне... нашел. Подойдут такие?

— Для чего подойдут? — спросила я недоуменно.

— Как это для чего? Вы же мне позавчера обещали... — вытаращил он свои глазищи.

— А-а-а!.. Прости, я задумалась. Покажи ка мне их, — подросток с готовностью протянул две ровные, грубо обтесанные палки, круглые в диаметре. Я придирчиво их осмотрела, взвесила по очереди на руке и вынесла вердикт. — Вполне. Только их надо почистить, чтобы были гладкими и лишних заноз не цепляли. А так — в самый раз.

Абрамка просиял и, уже от двери, мне крикнул:

— Я их сейчас, быстро, а мы тогда после обеда с вами повоюем?

— Конечно, — пообещала я ему. Меня этот вариант тоже вполне устраивал...

— Ты Абрамку на палках драться будешь учить? — спросила у меня с порога Гильда, бдящая за мужиками, таскающими в погреб мешки и корзины. — Прямо давай тащи, да по сторонам мне не зыркай! А то знаю я вас, семя конопляное. В прошлый раз три ложки пропали.

— Ну да, — глядя на это дело, боязливо брякнула я.

— А тебя кто учил? — кося одним глазом в сторону очередного "плывущего" мешка, поинтересовалась она.

— Да, был у меня один наставник. Тоже, как и вы, ветеран войны. Правда, очень давно, в детстве. А потом я только сама с собой могла упражняться, да еще, разве что, с чучелом.

Гильда по-новому, с уважением на меня взглянула и закрыла, наконец, уличную дверь:

— Драка палкой, это хорошо. Только меч, он по надежнее будет... А за Абрамку тебе спасибо, девонька, — сменила вдруг тему женщина. — Он у нас — сирота. Каждый может куснуть безнаказанно. Что в деревне, что в замке у нас.

— А где его родители?

— Нет их уже давно. Его наш старый маг, Мабук, из предгорья принес, недалеко отсюда, еще совсем младенцем. Отец его овец на шерсть там разводил. Они семьей и жили, рядом с пастбищем. А в ту зиму волки лютовали: выгрызли всех подчистую. А Абрамку мать успела прямо в люльке на дерево подвесить. Там его Мабук и нашел, на дереве, через день. Выходил его, чуть живого, да мальчишка так здесь и прижился.

— Прямо не замок, а сиротский приют какой то, — шмыгнула я носом и отвернулась.

— И ты тоже, что ли? — сочувственно заглянула мне в лицо женщина. — Ну, не реви. Ты ведь уже большая, сама умеешь зубы показывать, — и похлопала своей тяжелой рукой мне по плечу. — Чего-то не нравится мне сегодня твой капустный вид. Ты о чем задумалась?

— Так, о девичьем, — тут же оживилась я, вспомнив, зачем пришла. — Я вот думаю, что с Абрамкой спарринговаться мне удобнее будет не в этом платье, а в своей старой одежде и ботинках. Где они, Гильда? — воззрилась я на женщину, как можно искреннее.

— Так у меня в шкафу. Сейчас переоденем тебя к твоей... ну, ты поняла. А это платье ты у меня оставишь. А то вид у него, как у тебя самой сегодня. Кинья! Принеси старые вещи госпожи! — гаркнула она так, что я втянула голову в плечи...

На обед Абрамка не пришел. Сначала Гильда уверила меня, что у мальчишки могли возникнуть какие-нибудь срочные дела, но, позже, начала волноваться и сама. Я же, попрыгав, для приличия, у кухонного окна, решила сама его поискать. Правда, места, где Абрамка в этот момент мог оказаться, были для меня мало знакомы, так что начать поиски следовало с конюшни...

"Нет, как ни крути, но, в своей родной одежде все-таки гораздо приятнее", — размышляла я, решительно приближаясь к дверям предбанника. На месте дыры, на моей юбке, сейчас красовалась черная кожаная заплата в виде цветка с круглыми лепестками (шедевр от веснушчатой Киньи), а водолазка благоухала ароматом, сильно напоминающим жасмин. "Приятный подарок в дальнюю дорогу", — вздохнула и открыла дверь... Пусто было, и в самой конюшне, и в "личных апартаментах" Абрамки. Оставался только один, известный мне вариант — спросить про подростка у Валека, старого звонаря и его "сожителя". Туда, к колодцу с колоколами, я и направилась. Но, на отполированной годами лавочке, вместо Валека, увидела лишь две добротно обработанные палки. Самого старика, стоящего в отдалении, и, пристально вглядывающегося куда то за донжон, я заметила чуть позже. Валек то замирал, то начинал суетиться, беспомощно взмахивая руками, напоминая всем своим видом собачку, которой очень хочется сорваться с места, но без команды хозяина она это сделать не может. Наконец, он обернулся в сторону своего "поста" и заметил меня:

— Госпожа Вета! — заполошно всплеснул руками. — Что же это творится?! Ведь угробят они Абрашку, точно изувечат! Сами гляньте.

И тут, наконец, передо мной открылась левая половина замкового двора, до этого не знакомая. Она была зеркальным повторением правой, с той лишь разницей, что перед зданием-копией конюшни здесь была белой чертой прямо по камням, очерчена площадка для тренировок с оружием. В разных ее частях торчали несколько чучел, чем-то схожих с моим "Митей", а по центру на опорах стояла большая, грубо разрисованная мишень. Вот возле этой мишени сейчас и развернулось действо, так напугавшее старика. Я пригляделась, но, кроме фигур нескольких наемников, кидающих по очереди что-то в сторону круга, так ничего и не заметила.

— Что там происходит, Валек? — приложила ладонь ко лбу.

— Они, лиходеи, ножи метают в мишень свою, а у мишени Абрашку привязали. И хохочут, как кони, если он кричит. Я не знаю, живой он там еще или уже на веревках висит. Давно молчит.

— Да вы что? — потрясенно выдохнула я и рванула с места.

Абрамка был живой, с глубокой царапиной на скуле и от страха распахнутыми еще больше глазами. Мужиков было трое, и одним из них был Хлыст. Ну, вот и встретились... Как только мое появление заметили, на тренировочной площадке воцарилась полная тишина. В этой тишине я, трясущимися руками отвязала такого же трясущегося мальчишку, прижала его к себе на короткий миг и, пихнув в сторону, развернулась к наемникам лицом.

— Ну что, мальчики, а слабо во взрослую тетю ножи покидать? — осмотрела каждого по очереди.

Незнакомые мужики переглянулись и один из них, с "подростковыми" прыщами и таким же хвостом, как у Борамира, но жидким и серым, хмыкнул:

— Шли бы вы отсюда, госпожа. А то тут серьезные люди делом занимаются.

— Ну, так, я тебе и предлагаю, по серьезному, а не просто так, над беззащитным ребенком поиздеваться.

— Да что с ней разговаривать, она же бешеная, — наконец, подал голос мой недавний "ухажер". — Поглядите на нее, сейчас пена изо рта попрет.

— Ты бы, Хлыст, помолчал невзначай, — вышел между нами третий наемник, коренастый и со шрамом через весь лоб. — Один раз уже свезло, второго может и не быть, — и обернулся к нам с Абрамкой. — Простите, госпожа. И ты, малец. Увлеклись, сами не заметили.

— Ты их простил, Абрамка? — склонилась я к мальчику, стоящему до сих пор в ступоре.

— Да, — выдохнул тот и схватил меня за руку. — Пойдемте отсюда, госпожа Вета. Здесь женщине не место. Пойдемте, — и потянул в направлении Валека.

Мы уже отошли на приличное расстояние от последнего боевого чучела, когда я услышала за спиной крик Хлыста:

— А каково это, сменить солому на графскую простыню? Тебе понравилось, а, кобылка?

Не берусь судить, что чувствует человек, которому выстрелили в спину, но сравнение мне на ум пришло, в тот момент, именно это. У меня даже дыхание перехватило, а потом я открыла глаза и посмотрела на замершего подростка:

— Абрамка, неси сюда свою тростку, сейчас мы ей испытание на прочность устроим.

— Госпожа Вета, — испуганно выдохнул он. — Ведь он вас убьет и из-за меня. Не надо.

— Ты так плохо думаешь о своем учителе, мальчик? Неси, да по быстрее.

Что-то, видно, во взгляде моем так вдохновило подростка на принятие решения, что он унесся к колодцу быстрее ветра. А я в это время, развернувшись к площадке, начала искать глазами "источник", порочащий честь мою и графскую. Таковой скоро нашелся, стоящий в "капитанской" позе, как раз у крайнего местного "Мити". Начали мы наш, отложенный на два дня поединок со скрещивания взглядами. Насмешливый и злой Хлыста и мой, преисполненный решимости и лишенный разума. Потому что, если у женщины в моем положении и при моих бойцовских возможностях такой имеется, то находиться она сейчас будет точно не здесь, а где-нибудь под кроватью, забившись в угол. Пока я так рассуждала, заняв себя разогреванием кистей рук, в одну из них мне ткнулась, предназначенная к испытанию тростка Абрамки.

— Вот. Это вам, — прошептал запыхавшийся подросток. И мы пошли навстречу Хлысту.

Не скажу, что мужик удивился такому повороту событий, наверняка, успел пообщаться с Колуном, пока сидел взаперти, но встретил меня явно, без радости. Поэтому пришлось его "разогревать" до нужной температуры:

— Здравствуй, голубь мой. А я по тебе соскучилась. Может, прогуляемся с тобой до конюшни?.. Абрамка, заткни уши! — вспомнила про открывшего рот мальца.

— С чего вдруг, такие почести? — напрягся мужик. — Я с тобой уже прогулялся один раз, в другой с другим иди.

— Ну как же? — снова запела я. — А я с тобой хочу. Кто ж меня еще сбруей то украсит?

По раздавшимся откуда-то сбоку сдавленным смешкам, я поняла, что к нам подтянулась публика и "процесс разогрева" пошел гораздо быстрее:

— Ты рот то свой закрой, а то не посмотрю, что ты теперь графская подружка! — выкрикнул Хлыст, косясь на стоящих в отдалении мужиков.

— Значит, не хочешь ты со мной идти? — в ответ оскорбилась я. — Ну, тогда, получай здесь, прилюдно, всю мою к тебе неземную любовь и признательность.

И замахнулась сверху, заранее зная, что длины палки достать его мне не хватит. Но, зато эффект получился искомый: мужик отпрянул назад и со вкусом выругался — клиент созрел. Дальше дело пошло еще быстрее:

— Ты, как была умом больная, так и осталась! — прорычал Хлыст, шаря по сторонам. — Меченый, дай мне свой, мой в казарме остался!

— Хлыст, угомонись! — возопил мужик со шрамом. — Ты обратно к Колуну захотел. Она тебе вмиг это устроит.

— У нас с ней свои зарубки, — выхватил он меч, прямо из ножен серохвостого парня. — Вы к нам не лезьте! — прокричал, уже замахиваясь на меня сбоку.

И тут только до меня дошла вся моя беспросветная глупость: довести здорового мужика до бешенства и махать против его меча деревянной палкой, да еще не своей родной, а вообще сделанной неизвестно из чего. Но, судьба убогих умом либо любит, либо убивает. Видимо, настал момент моей проверки... И от этого удара я ушла. Причем, сравнительно легко и в бок, сократив дистанцию между нами до минимума, приложила его, вскользь по левому плечу. Дальше разведка закончилась, и мы пошли по кругу, следя за каждым движением друг друга. Хлыст делал мелкие выпады, больше, чтобы позлить, чем навредить. Тоже, видимо, приглядывался или, оказался умнее меня и не лез первым. Пришлось "открываться" мне, а то, к чему все эти танцы? Я, для встречной пробы ткнула ему в район груди и тут же получила ответный снизу. Пришлось отпрыгивать. В это время, мужик, решившись, наконец, на настоящий удар, попер на меня с занесенным над головой мечом, а я, от неожиданности, выставила перед своей макушкой палку, схватившись, что есть мочи, руками за ее концы, и, от ужаса зажмурилась. Удар был сильный, тростка в моих руках раскололась, отрекошетив болью в запястья и, вновь распахнув глаза, я лишь увидела летящее сверху прямо мне в лоб лезвие меча, которое в последнее мгновение, вдруг изменило свою траекторию и ушло в сторону... В следующий миг меня заслонило что-то большое и, прямо перед самым носом пролетел хвост из темно русых волос, разметавшийся по черной кожаной куртке... И в мой взорвавшийся мир вернулся звук...

— Ты жива? — склонился надо мной Борамир.

— Ваше сиятельство, а меня только что чуть не убили, — проблеяла я в ответ и глупо захихикала.

— Я заметил, — процедил мужчина. — Но, об этом позже, — и схватил меня за запястье. — Этого (далее аристократически-утонченный мат) в яму. А остальные в казарму. Балаган закончился! — и уже совсем не по аристократически потащил меня в замок...

Сначала я отрешенно прыгала за графом по ступеням, брякая чем-то о перила, а потом и вовсе растянулась на них. Мужчина пробормотал что-то себе под нос, громко вздохнул и перекинул меня через плечо. Тот еще подвиг, но это меня, видимо, и спасло. Потому что, после такой физзарядки, сил у него для положенного в таких случаях разноса явно поубавилось.

Он аккуратно сгрузил меня поперек моей девичьей постели и отошел в сторону, видно, готовя вступительную речь. Я же сидела и тупо пялилась на половинки прежней абрамкиной тростки, зажатые у меня в руках до сих пор. Понюхала рассеченный, почти идеально срез на одной из них, поскребла его коротким ногтем и произнесла первую свою "умную" мысль:

— Так вот почему она раскололась. Она же березовая. Бе-ре-зовая.

— А должна быть какая? Серебряная?.. Вета, ты вообще что говоришь? — навис надо мной граф и выдернул бесполезные деревяшки из рук. — Ты разве об этом сейчас должна думать?

— А можно, я не буду сейчас ни о чем думать? — подняла я на него полные слез глаза. — Потому что, если я начну думать, то я начну вспоминать, а если я начну вспоминать, то... у-у-у-у-у... — и запоздало завыла в уже свободные ладошки...

Давно я так не "отрывалась". Наверное, с бабушкиных похорон. Тем более "слушатель" попался благодарный, не орал на меня: "Соберись, тряпка!", а просто сел рядом и обнял за плечи...Я бы еще, наверное, смогла и подольше, была в запасе парочка поводов, но побоялась — а вдруг у графа носовые платки закончатся... или ему надоест вот так со мной сидеть...

— Фу-у-у... — выдохнула, в конце концов, и напоследок шмыгнула носом. — Не смотрите на меня. Я сейчас страшная.

— Ну, точно не страшнее, чем в первый день нашего знакомства, — попытался пошутить он, но голову отвернул.