Игра на Цезаря

— Эрик, да какая мне разница? — досадно пропыхтела я. — Какая мне бесова разница, как у вас в Прокурате проводятся подобные "разведывательные действия"? Где твоя контора сейчас, а где мы?

Мы с рыцарем... были на вершине. В буквальном смысле слова. На пологой плешивой макушке одной из многочисленных северных гор этой части Рудного пояса. И бурно решали: как же нам поступить дальше. Эрик, естественно, склонялся к традиционному и проверенному "Залечь и посчитать". Я напирала на своем, полагаясь, тоже "традиционно", на "зуд". То бишь интуицию.

— Да это хоб знает что.

— Эрик, ты моему нюху веришь?

— О-о, теперь плюсом к "зуду" у нас еще и "нюх" пошел, — хмуро констатировал он. — Так и что же ты... унюхала?

— Что "унюхала"? — вновь повела я носом. — Смердит.

— И чем?

— А бес его, — и срочно поправилась. — Говорю же: "смердит", а мастер Нубрс сказал, что одор имеет характерный "гнилостный аромат".

— Угу, — сузил глаза рыцарь. — Но, какой именно, ты понятия не имеешь. Я прав?

— Ну да. Но, ведь, смердит же? И именно из той расщелины слева. А значит, эта бесова стеклодельня внизу... Эрик, ну давай туда слазим, а? Вдруг, там потайной ход в самые их недра? Если нет и тупик — вернемся подвалом и, так и быть, заляжем у входа и посмотрим-посчитаем. Я согласна.

— Она "согласна", — хмыкнули мне в ответ. — Она согласна... Ладно. Но, если...

— Ага. Пошли, — и первой поскакала по камням.

Многообещающий узкий лаз с восточной стороны горы поначалу больше смахивал на ухмылку. Кривую и щербатую, но, ярда через два, вдруг, неожиданно гостеприимно разомкнулся "пастью"-ходом почти в ярд шириной с выбитыми в камне ступенями. И хоть смердение на этой глубине почуял и Эрик, больше про мой "зуд" рот не открывал (видно, чистый воздух в нем берег). А вот самой мне пришлось туго, поэтому я дышать старалась через раз.

Пять минут спустя, ход сначала резко свернул влево, а потом и вовсе прекратил спуск — мы оказались в полной темноте. Я, как могла, напрягла глаза, но ничего не разглядела, кроме огоньков, которые летали передо мной кругами. Летали... Моргнешь раза три, угомонятся, а потом опять...

— Агата? — огласил Эрик тьму.

— М-м?

— Ты как?

— Но-рма.

— Понятно... Давай свой световой шар. Мой — чревато. Вдруг, местный газ взрывоопасен.

Мудрое замечанье, и в правду, актуальное для магии огня. И я, кивнув сама себе, запустила из ладони сгусток. Тот от сквозняка дернулся и взмахнул, выхватив по пути боковые каменные своды в подтеках и низкий мокрый потолок. Вслед за зрением активизировалась и работа мозга:

— Влажно здесь.

— Угу, — сузил вверх глаза мой подельник. — Закрепляй его над головой, и идем дальше по потоку воздуха... Ты точно к этому готова? Ты...

— Пошли, — "дернула" я за собой свой шар. — Дует точно оттуда.

И мы пошли дальше. Минуя с противоположного конца зал, снова оказались в коридоре, гораздо шире прежнего.

По мере возобновившегося спуска влажность стала ощущаться даже сквозь рубашку и штаны. Не говоря о смрадном "аромате". В купе они работали на убой, рождая в голове странные ассоциативные картины (бани в ледяном аду или ядовитого густого океана). Что же до огоньков, то те гармонично моим фантазиям, не переставая, летали... И кто вообще придумал дышать? И вот бы нам, как рыбам... сомам... Это сом там за поворот проплыл?.. Что он сказал?

— Агата, — рыцарь резко обернулся. И замер. — Ты это... слышала?

— Что именно? — осторожно уточнила я (неужто и Эрик...)

Тот тряхнул головой:

— Шум, — и снова застыл. — Сверху спра-ва. Да, справа... Агата!

Взрыв за каменной стеной эхом пролетел мимо нас сверху вниз. И еще через мгновенье гора, неожиданно дрогнула... Грохот. Каменный грохот, рассекая густой влажный смрад, понесся в том же направленье. И я сначала не поняла: в голове это лишь моей? Но, еще через секунду, подхваченная за руку, уже неслась сама по коридору вниз. Эрик что-то кричал мне на бегу, но я мало его слушала, да и понимала. Со своей, единственно засевшей глубоко, мыслью: "Вот сейчас мы выскочим и я, наконец, увижу его. Вот сейчас мы выскочим... Вот сейчас..."

За следующим поворотом наш пол закончился. И последнее, что я помню: мой собственный световой шар, ударивший по глазам вспышкой...

Звезды... Звезды были вокруг. Звезды кружили, водили хороводы, как селянки в Бередне и я даже слышала их отдаленное из чернильной глубины пение... "Ох, ох, то не счастье, что околицей прошло... Ох, счастье в дом твой постучится, вдруг, само... Ох, ты скорее ему дверь свою открой... Ты скорее ему... ты скорее..."

— Агата?.. Агата?

А под звездами был мой любый. Он опустил ко мне тревожное лицо и, сдвинув брови, говорил... говорил. А вот что?.. Да какая мне разница?.. "Ох, то не счастье, что околицей прошло..."

— Лю-бый.

— Агата... и сейчас... я что-нибудь... Агата, ты меня слышишь?

— Да-а, — и потянулась к нему рукой.

Ну, зачем он хмурится? Ведь это такое счастье, когда рядом? Мы снова вместе. И так хочется ему об этом сказать. О тех проклятых ночах с воем в подушку. Ведь, их больше не будет. Теперь о них можно сказать. О том, как я люблю его. И ушла бы вслед за ним хоть куда. Хоть в сопределье, хоть на самый низший уровень. И об этом тоже можно теперь сказать. Теперь уже можно... Если б слушался мой язык и не вязли в горле пудовые слова.

— Агата, ты меня слышишь? Хоб меня забери! Агата! — склонился он еще ниже, заслонив собой все небо и кружащие в нем звезды. Поддел мне рукой голову. — Дыши... Я...сейчас, — и зажал пальцами мой нос. — Ап-ф-фу.

— Что ты... делаешь?

— Дыши! Ап-ф-фу... Дыши, хоб тебя забери!

— Это надо вместе.

— Что?

— Не дышать, — сама обхватила я его за шею.

— Ага-та, ты...

— Я так люблю тебя............ О-ох. Как хо-рошо.

И, облизнув губы, с улыбкой вдохнула, проваливаясь в полнейшую тьму.

— Агата!!!..

Тысь... моя майка. Голова раскалывалась так, как тысяча осколков об пол. Рикошетом к собственному пульсу: Стук — бр-ряк! Стук — бр-ряк!.. Я досчитала до семи и, скривясь, открыла один глаз:

— О-о...

Камни. Вокруг меня были одни лишь камни. А небо меж ними — в серых предзакатных тучах. И гул. Не то в ушах, не то от ветра. Сбоку кто-то вздохнул. И испуганно затих. Я разлепила второй глаз и попыталась пошевелиться.

— Тиш-ше, госпош-ша.

— Фру-к.

Довольная мелкозубая физиономия вмиг зависла сверху, взметнув в голове мутные картины... Да не-ет...

— Не-ет.

— Чего, госпош-ша?

— А-а...

— Я вас наш-шел, — еще шире оскалилась мне гордая нечисть. — Я вас наш-шел. И выташ-щил сюда тош-же. На свет.

— Кого... "вытащил"? — с трудом, села я.

Фрук округлил свои глаза:

— Так тебя жешь. И муш-шика твоего, Эрика... Он мне помог. Ну, малость.

— Мужика?

— Его.

— А где он? Куда делся?

Вот вопрос интересный. Как и само это место, "свет": узкий неглубокий перешеек двух гор. Как сухое русло ручья. Да похоже, так и есть, но ручья лишь по весне, когда снег сходит с вершин. Теперь же здесь в сухую шумел лишь местный ветер, ныряя с разбега в редкий предгорный бор... И сколько ж я в отключке пробыла? Такое чувство, будто заодно и выспалась, наконец... Выспалась. Так, сколько?

— Фрук, что там было внизу? В горе? — от этой мысли-вспышки меня даже подбросило.

Тот живо сморщился:

— Ба-бах там был. Ш-шума много потом. Бегали из горы, мертвяков выташ-шкивали своих.

— Мертвяков? — а теперь и сверху приложило. — Мертвяков?!

— Тиш-ше, госпош-ша, — дернувшись в сторону, зашипел Фрук. — Тиш-ш-ше.

— О-о. А как же Ник? Он ведь...

— Ш-шивой, — махнул он пятерней. — Ш-шивой. Эрик, муш-шик твой, сказал, ш-што "Ник ш-шивой". Я ему подробно все описал, ш-што там видел из-за камуш-шка: его ловили. Ника.

— Фру-ук, — встала я на колени. — Толком объясняй. Я ничего-ничего не поняла.

— Я сам, — обернулись мы с Фруком на голос.

Его обладатель, хмуро из-подо лба, обозрев окрестности, направился к нам.

— Где ты был? — вмиг вскинулась я на рыцаря.

— Где и положено, — огрызнулись мне, глядя в небо. — С самого начала надо было там и быть... Ты сама как?

— Нормально. Рассказывай, давай.

Эрик медленно сполз спиной по камню рядом и, вытянув длинные ноги, уставился теперь исключительно на них:

— Рассказываю. С чего мне... начинать?

Вот только этого мне не хватало. Ко всем проблемам — бесов его "кодекс чести":

— Со взрыва, Эрик, — уточнила как можно весомее. — Потому как, остальное меня мало волнует: упала — очнулась. Все дела.

— "Упала — очнулась"? — с внимательным прищуром повторил он. — "Все дела"?

— Э-рик?

— Ладно... Значит, сам факт наличия именно здесь нашего знакомца тебя тоже не "волнует"?

— С чего, если я сама же его в северные горы и послала?

— Угу. Видно, и тогда руководствуясь "зудом". Потому что, в нашем пункте приземления, подземном озере с галлюциногеном, принятым тобой за одор, у него еще и "любимый местный ресторан" оказался. Так, Фрук?.. Столовался он в нем постоянно, добираясь туда по своим ходам. И нас с тобой одним из этих ходов, в общем...

— Эрик, что там взорвалось?

— Думаю, стеклодельня. А Ник, или сам взрыв устроил, или сумел воспользоваться, и махнул напролом.

— Ник? — подалась я вперед. — Хотел убежать?

— Всех обстоятельств я не знаю. Понял лишь со слов Фрука, что прямо у входа была большая драка и Ника в итоге повязали и уволокли назад.

— Значит, он — здесь и он — живой.

— Что? — вскинул Эрик глаза. — А-а. Живой, конечно. Убивать его сейчас, до твоей сделки с Сироком им никак нельзя. Агата, их здесь много. От взрыва выволокли упокойников пять штук. Ник от себя добавил еще троих. Но, самое тут неприятное...

— Аланты.

— Что?

— Аланты, — тихо повторила я. — Ведь так?

— Угу. Фрук сказал, что именно алантов...

— Ш-шибко ярко светяш-щихся, — уточнил тот.

— Так точно, — улыбнулся Эрик. — Три персоны их тут маячит. Я и сам видел.

— И я не ш-шибко удивлюсь, если из "Черного Ириса".

— Ну, это ты, — открыл рыцарь рот. — Опять "зуд"?

— Да как хочешь, — окрысилась я. — Можешь принять и за логическую цепочку, если она привычней: Сирок ведь их в свое время покрывал. С их идеей о возврате алантам власти. Потом часть членов группы разбежалась по Алантару и осела бес знает где. А теперь вот, в этом деле с... — метнула я глазами в Фрука. — в общем, вновь всплыли аланты. И что еще...

— Что еще? — сузил Эрик глаза.

— Скажи: почему никто до мастера Нубрса не учуял в камне запаха одора?

— Так у гномов к нашей магии, — начал он. — Хоб меня...

— Вот именно. Алантская магия. Высшая магия.

— Ну это, как посмотреть.

— О чем ты?

— Нас в пятой комтурии, Агата, не только от воздействия ядов "прививали", но и от подобных "защит" тоже. И если, следовать твоим выводам, то получается...

— Что "получается"?

— А, "алантский замок" получается. Полноценный.

— Так это — минимум, сила троих? Троих алантов?

— Угу. Вот "на троих", видно, одно заклятье и соображают. Работают на совесть, хобьи рыла.

— О-о, — откинулась я на камень. — Вот что за... жизнь такая, а? Занозу вытаскиваешь, а бревно гнилое в итоге достаешь?

— Оно самое, — зло оскалились мне. — Еще какое "бревно"... Что дальше со всем этим делаем?

— А что мы со всем этим дальше? — подбросила я мелкий камушек в руке. — Единственный выход: по-тихому туда, — и глянула на сидящего в сторонке Фрука. — Скажи: есть у тебя своя лазейка к ним?

— В ту гору? — хрипло отозвалась нечисть.

— Так точно.

— Есть, госпош-ша. Ш-шибко вкусно от них несет. Я и к ним наведывался.

— А я пролезу?

Фрук придирчиво осмотрел широкую рыцарскую фигуру:

— Бочком если... Да.

— Фрук, куда именно твой ход выводит?

— В коридор, госпош-ша. Там вверху лаз. И так ладно по нему ветром несет. М-м.

— Вижу, тебе здесь жить — по душе, — подскочила я на ноги.

Нечисть интенсивно закивала:

— По душ-ше, по ду-ш-ше.

— Значит, жди нас завтра в гости на "ужин". Здесь же, как стемнеет. Эрик?

— Ну, что ж, — вставая, хмыкнул он. — Завтра, так завтра... Я тебя провожу, — и еще раз огляделся по сторонам...

Головная боль, снятая заклятьем, бесследно прошла. Выдулась сильным горным ветром вместе с остатками галлюциногена. Впрочем, как и "песок" из глаз от раздражающего и мешающего думать недосыпа... К чему я все это? Да к тому, что возник совершенно другой источник проблемы. А я, скобан, так надеялась... Хотя, надежда моя унеслась чуть-чуть раньше, как только в нос ударил знакомый запах чистой воды Кочи:

— Надо было мне самой подвал чертить, — только и сказала. Только успела сказать:

— Агата, нужно выяснить кое-что.

— Ну, давай, выясняй, — а чего уж теперь то?

— Точнее, сказать тебе.

— Тогда говори.

— Или... лучше...

— Мне начать? — открыла я рот.

Эрик дернул темным чубом:

— Нет!.. Нет. Я — сам. В общем... между нами кое-что произошло у того озера... Ты правда, ничего не помнишь?

— Жду твоего рассказа, — и скрестила на груди руки.

— Угу, — уперся в них рыцарь хмурым взглядом. — Дело в том, что мы с тобой там целовались.

— Даже так? Надеюсь, только этим дело кончилось?

— Агата, твой сарказм...

— А твой "кодекс чести" меня достал!

— Что?! — сузил Эрик глаза. — Так ты...

— Да. И что теперь то? Я ведь не тебя целовала, а, якобы, Ника. А ты...

— А я тебя целовал, — выдохнул он.

— Ага. Потому что думал: я умру... Эрик, давай сделаем вид, что ничего не было? Я тебя очень прошу. Зачем нам лишние проблемы?

— Перед Ником?

— Да причем здесь Ник? Перед самими нами. Ты для меня — друг. И, надеюсь, я для тебя — тоже. Или что-то изменилось? Вряд ли в твоем кодексе прописано, что после поцелуя ты должен непременно жениться. Да и я — уже замужем.

— В моем кодексе? — процедил он. — Там есть такое понятие, как "мужская дружба". Ник — мой лучший друг. И даже больше, чем друг. А я тебя, его женщину, в здравом уме и при полном своем желании...

— Дальше не продолжай, — поспешно огласилась я. — Дальше — не надо, — и влупила в парня единственным, что взметнулось в уме. — Твой кодекс чести. Нерушимый свод правил. Так? Тогда скажи мне: там есть пункт, по которому "женщину больше, чем друга" допустимо две недели водить за нос?

— Агата... ты о чем? — открыл рот рыцарь.

— О твоем душевном порыве мне помочь. Скажи: ты Верховному рыцарю отчеты на бумаге строчишь или в устной форме доносишь?

— Да я... — набрал он в грудь воздуха.

— Да, ты. Ты, Эрик, — опередила я его. — Ты думаешь, я не знаю, в каком графике работают рыцари Прокурата? Да еще такой важной комтурии, как ваша? Забыл, кто у меня муж? А ты пропадаешь со мной две недели, днем и ночью. А "режим сети"? Откуда его экстремальная активация на границах, если Ник, по утвержденью ваших экспертов не здесь? И печати ваши "тают", как только вы покидаете службу. Так что, предъявить ее на таможне в Тайриле ты не смог бы, будь, на самом деле из тайной охраны короля. Здесь ты забыл, что я сама служила в Прокурате. Достаточно логики? На "зуд" переходить?