Жертва

Чем больше Джеймс размышлял об этом, тем более реалистичной ему казалась собственная гипотеза. Портниха не тянула на подругу молодой измененной, зато маленькая Авелин вызывала подозрения. Особенно если вспомнить ее возраст. Все сходилось на том, что дочь швеи была дочерью Беатрис, рожденной после изменения. Если так, девчонка — живорожденная измененная, что многое объясняет.

Оставалось решить, что делать, потому как такие сведения явно заинтересовали бы и Рэйвена, и Кроу. И в обоих случаях не только сведения, но и вопрос, откуда они у него. Оставалось придержать их до особого случая и заняться поисками дочери Вороновой. Поймать Коул, как приманку для Беатрис, а следом — влюбленного по уши профессора. Измененная бесценна для исследований, над которыми бьются бывшие кровососы, она — тот самый козырь, который приведет его к Вальтеру.

Придется поднапрячься. Если верить досье Вороновой, Коул уже за двести. Она умудрилась быстро стереть все данные о своей новой жизни. Ее мамаша тоже прошла огонь и воду. Если потерять их сейчас, они затаятся и будут скрываться столько, сколько потребуется. Годы. Десятилетия. Эти твари умеют выживать. Вальтер подождет, а вот у Хилари нет времени. Ему нужна измененная, чтобы по цепочке вытащить остальных, а найти ее можно только через Энтони Хартмана.

Джеймс прекрасно понимал, почему Кроу не спешит с давлением на нее через парня. Профессионал и расчетливый тактик, он предполагает, что измененная поступится трогательной привязанностью и не сунется спасать милого. А зря. Что-то же привело ее к Вороновой, хотя Коул должна была исчезнуть, уйти в тень. Светиться рядом с матерью, которая отнюдь не в Тибете коз выращивает, не лучшее решение. Джеймс предположил, что причина тому — счастливчик-журналист. Их ключ хранился в Штатах.

* * *

— Тебе тоже не дает покоя славный город Нью-Йорк? — Рэйвен встал и прошелся по кабинету.

— Энтони Хартман, — подтвердил Джеймс, — если не взяться за него в ближайшее время, я сам быстрее повторю работу Торнтона, чем мы их найдем.

— Девчонка измененная, Стив, не забывай. У нее таких Энтони были сотни.

— Хартману просто повезло выжить в рухнувшем здании? У загадочной Кристи слишком внезапно возникли проблемы с мозгами. Вместо того, чтобы благополучно сигануть в окно, отряхнуть платье и пойти погулять, она изображает зомби на развалинах.

— Я не говорил, что ей на него наплевать, — Рэйвен поморщился, будто откусил сочного лимона, — но поставит ли она жизнь Хартмана выше своей? Одну ошибку Коул уже допустила. Думаешь, повторит?

— Где одна там и все десять, Рэйвен. Если бы она перекинула Беатрис через плечо и вышла из коттеджа, я бы о варианте с Хартманом не задумался. Но Коул уволокла профессора.

— Как мы обойдем людей Кроу, которых он приставил к парню?

— Я разберусь.

Рэйвен промолчал, взвешивая все "за" и "против", и сейчас действительно напоминал хищную птицу. Он слишком многое поставил на кон, чтобы отступить, и Джеймс знал, какое решение тот примет из-за предательства Вороновой. Что ж, он лично ее "поблагодарит". При встрече, которая уже не за горами. Отдельное спасибо он скажет этой твари за подставу.

— Я выясню, сколько человек приставлены к Хартману. Не забывай, что у него дом нашпигован жучками. Если облажаемся, будет совсем невесело. Кроу не из тех, кто прощает закулисные игры.

— Если проколемся, ты всегда можешь сказать, что я слетел с катушек и действовал по собственному желанию. Если все получится, вряд ли кому-то придет в голову, что я обошелся без твоей поддержки.

— Ты хитер, Стив. Даже слишком. — Рэйвен рассмеялся. Похоже, для себя он уже все решил, поэтому сейчас только кивнул ему. — Договорились.

Еще одна победа, еще один шаг к Хилари. Работа с Энтони Хартманом предстояла серьезная и достаточно грязная. Ему не привыкать. Он найдет Хилари и вытащит из этой передряги. Даже если придется идти по головам.

Часть 2

Изгои

1

Остров в Тихом океане. Июнь 2013 г.

В сопровождении троих вооруженных охранников Хилари прошла по коридору-мостику, перекинутому между корпусами. Электронные замки, автоматические двери, переходы, лифт. Один из конвоиров нажал кнопку подземного этажа. В коридоре они встретили двух женщин в белых халатах и медицинских масках, которые даже не взглянули в сторону Хилари.

Разговор с Люком оставил в ее душе осадок, избавиться от которого не удалось. Она пыталась добиться встречи с Вальтером, чтобы получить разрешение быть рядом с мальчиком в его последние дни, но ей отказали. Впервые в жизни Хилари чувствовала себя заложницей обстоятельств, и это сводило с ума. Она привыкла справляться со всем в одиночку и ненавидела свою беспомощность.

О Джеймсе Хилари старалась не думать. Возможно, она допустила ошибку, когда решила уйти от него. Они через многое прошли вместе, им стоило немалых усилий удержаться на грани. И что от этого осталось теперь? Вскоре она снова станет одной из тех, кого Джеймс ненавидел и уничтожал. Если недоработанный вирус не убьет ее раньше.

Хилари провели в дальний кабинет, где их ждал невысокий лысый мужчина в белом халате и очках. Он посмотрел на нее, как оценщик смотрит на экспонат, выставляемый на аукцион, после чего кивнул в сторону стола, напомнившего Хилари операционный. В детстве ей удаляли аппендикс, и воспоминания до сих пор были яркими.

— Устраивайтесь.

В каждом движении доктора ощущалось безразличие и равнодушие. Хилари подумала о том, что врачи в концлагерях, должно быть, вели себя так же. Когда один из охранников попытался взять ее за руку, она с силой вырвалась.

— Я сама справлюсь.

Доктор нахмурился.

— Так поторопитесь, — пробормотал он, — и не вздумайте...

— Не вздумаю, — язвительно отозвалась Хилари, — доктор Менгеле.

Тот пропустил шпильку со свойственным ему безразличием. Когда закончились все тесты и анализы, Хилари чувствовала себя совершенно вымотанной и опустошенной. На нее словно прицепили ярлык: "Пригодна", — как на животное, которое сейчас посадят в клетку и отнесут в лабораторию.

— Вас переводят в главное крыло. У вас неделя на последние процедуры перед тем, как будет введен готовый штамм вируса. Вы имеете право посещать тренажерный зал, бассейн и ресторан. В эту неделю вы не сможете покидать корпус.

Доктор говорил, как полицейский, зачитывающий права, хотя его слова звучали, как приговор.

— Вы не имеете права так со мной обращаться... — голос сорвался на шепот, она резко вскочила. Голова закружилась, и Хилари не упала только потому, что рядом мгновенно оказались два охранника. Доктор посмотрел на нее с жалостью, граничащей с брезгливостью.

— Второй этаж, комната 2A, — напомнил он охранникам и отвернулся к компьютеру.

* * *

Изнутри это крыло больше напоминало пятизвездочный отель, нежели чем сарай для тех, кого вот-вот отправят в крематорий. Просторные светлые коридоры, застеленные коврами, на стенах копии картин Сальвадора Дали. Двери больше напоминали двери гостиничных номеров, чем палат или камер, а из окна ее новой комнаты открывался вид на океан.

Вечером разразился настоящий ураган, стена ливня не позволяла ничего увидеть, а пальмы клонились к земле, будто защищаясь от участи быть вырванными с корнем. Хилари рискнула подняться на смотровую площадку. Стеклянный купол, откуда были видны и океан, и горы, казался огромной вакуумной камерой. Извне сюда не проникало ни звука, и Хилари подняла голову. В эпицентре бушующей стихии ей показалось, что природа вознамерилась стереть это место с лица земли.

— Красиво, правда? — голос, донесшийся из-за спины, заставил ее вздрогнуть. Из-за нависших над островом туч здесь было темно, поэтому она не заметила его сразу. На скамье, ссутулившись, сидел худой мужчина со светлыми спутанными волосами. Нескладный, угловатый, с резкими чертами лица и потухшим взглядом.

— Красиво, — ей действительно нравилось, хотя кто-то бы сказал, что это жуть неимоверная.

— Простите, что напугал. Не думал, что кого-то еще заинтересует ураган. Присоединяйтесь, — мужчина улыбнулся и указал на скамью. — Меня зовут Зак.

— Хилари, — она кивнула, устраиваясь рядом с ним. Мельком взглянула на его браслет: такой же "счастливчик", как и она.

Учитывая, что все ее общение сводилось к паре разговоров с Люком, Хилари не была уверена, что это хорошая идея. Она напоминала себе загнанного дикого зверька, мечущегося в тщетных попытках что-то изменить.

— Наверное, следовало поговорить о чем-то более интересном, чем погода. Но о чем еще можно говорить в сумасшедшем доме.

Он тихо рассмеялся, и Хилари показалось, что Зак и првда слегка не в себе. Что совершенно неудивительно.

— Вы не пытались выбраться отсюда? — внезапно спросила она.

Если эти слова передадут Вальтеру, мало не покажется, но ей было наплевать. Вряд ли к ценным экспериментальным образцам станут применять крайние меры. Хилари вопросительно посмотрела на своего собеседника, а Зак хмыкнул.

— Я не дурак. Будь я измененным, возможно, все получилось бы, а так... — он неопределенно махнул рукой.

— Выходит, нам стоит сложить руки и ждать смерти.

Это был не вопрос, но и не утверждение. Скорее, незаконченная мысль.

— Может быть, все получится? Экспериментов мы боимся больше, чем страшного урагана. Окажись мы сейчас на улице, наши тела швыряло бы, как щепки.

— Может быть. Даже если нам сомнительно повезет, есть еще тот, кто за всем этим стоит. Думаешь, он оставит нас в живых?

Зак поморщился, как если бы у него внезапно заболели зубы, а потом рывком притянул ее к себе и тихо прошептал:

— Я помогу сбежать. У тебя получится, если не испугаешься. А теперь ударь меня и возвращайся сюда завтра в это же время.

Удар получился сильный и от души. Это была не женская пощечина, а настоящий полноценный хук справа. Хилари вскочила и быстро покинула смотровую площадку. Произошедшее настолько потрясло, что она даже не пошла на ужин. Нужно было подумать, привести мысли в порядок. Что станет невозможно после ежевечерней инъекции седативной дряни.

Возможно, новый знакомый — стукач Вальтера, который пробивает настроения "кроликов"? Эту идею Хилари отмела, потому что находиться в островном чистилище и не желать сбежать мог только прирожденный мазохист. Оставался только вариант с сумасшедшим. Хилари вспомнила слова Люка о том, что ей интересовался кто-то еще. Мог ли Зак оказаться "кем-то"? Откуда он о ней знает?

Перебирая сомнение за сомнением, Хилари приняла решение. Завтра она пойдет к нему. Завтра станет известно: все кончено или же только начинается. Чем она рискует? Снова оказаться в "комнате боли"? Не слишком дорогая цена за свободу, если Зак в самом деле может помочь.

* * *

Ближе к назначенному времени Хилари почувствовала, что все ее хладнокровие улетучилось. Вчера она была полна решимости, но сегодня это казалось просто смешным. Встречаться с психом — не путь к спасению, скорее наоборот. Она мерила шагами комнату и злилась на себя то за глупую доверчивость, то за трусость и желание сдаться.

Ее новая камера напоминала люкс: двуспальная кровать и окно во всю стену, которое можно было занавесить тяжелыми шторами или же оставить открытым и наслаждаться видом на парк и океан. Ей даже выделили скудный гардероб. Пара балеток, джинсы, сменные футболки и два платья. Хилари выбрала футболку и джинсы.

Выходя в коридор, она утешала себя мыслью, что просто идет в ресторан. Хилари и правда туда завернула по дороге, захватила с собой тарелку с малиновым муссом. Новый знакомый не появился ни на завтраке, ни во время обеда.

Хилари бродила по смотровой площадке и думала о том, что он вообще не придет, так что ей не о чем беспокоиться. Вместе с таявшим на глазах муссом, к которому она не притронулась, таяла и ее надежда. Зак не появлялся. Разве не этого она хотела? Чтобы все оказалось ничего не значащей глупостью, чтобы можно было смириться, забыть и оставить. Это гораздо проще, чем продолжать борьбу. Нет, в глубине души она верила в другое. Часть ее отказывалась принимать то, что она просто сдалась, не попыталась ничего сделать и позволит посадить себя в клетку, как крыса-альбинос.

Хилари поставила тарелку на пол и подошла к самому краю площадки. Не будь здесь стекла, она могла бы шагнуть вниз. В лучах заходящего солнца лазоревая, обманчиво спокойная поверхность океана стремительно меняла цвет. Она представила каково это — оказаться у самой кромки воды. Босыми ступнями ощутить уплывающий из-под ног песок, шагнуть в отступающие волны. Океанская волна не похожа на морскую, ее сила не стремительная и резкая, а затягивающая, неотвратимая.

Хилари вспомнила, что очень хотела побывать на океане, когда у нее появилась возможность выйти на берег днем, под солнечные лучи. Ощутить их как согревающие, а не как обжигающие, несущие боль и смерть. Но она откладывала на потом, да и Джеймс не горел желанием покидать свою пожарную команду. Он спасал людей из огня, а себя от собственных воспоминаний.

Хилари опустилась на пол, продолжая наблюдать: как вершины гор окрашиваются золотом, как огненные блики играют на листьях. Было жестоко свои последние дни проводить в четырех стенах, без возможности вдохнуть влажный тропический воздух, провести рукой по траве, ощутить прикосновение соленой воды к коже.

— Извини за опоздание.

Хилари вздрогнула и резко обернулась. Он снова застал ее врасплох.

Зак осторожно опустился рядом с ней. Сегодня он выглядел еще более изможденным — несмотря на то, что побрился и причесал волосы. На скуле красовался заметный кровоподтек, и Хилари ощутила укол совести.

— Рад, что ты пришла. Я не надеялся, что ты мне поверишь.

— Что с тобой? — спросила она, бросив взгляд на его дрожащие руки.

— Действие препаратов и старая болезнь. Я попал сюда по собственной воле, глупо надеясь... на что-то.

Он не смутился и раздражения в его голосе она тоже не услышала. Зак придвинулся ближе, и Хилари с трудом подавила порыв подняться и уйти. Она обещала Люку, что поможет. Толку от этого обещания, если она не доживет до встречи с Беатрис.

— Послушай, я стараюсь не для себя и не для тебя. Хочу, чтобы кто-то остановил все, что происходит на Острове.

— Хорошая цель. Только как это сделать?

— Это уже твоя задача. Мое дело — помочь тебе отсюда выбраться, — Зак словно находился в другом измерении. Отсутствующий взгляд, отстраненное выражение лица, безразличный голос.

Хилари подумала о людях, оставшихся в другом мире. У каждого человека на Острове были родные и близкие. Многие оказались здесь добровольно, но как насчет остальных? На что надеяться им? Жизнь научила Хилари реально смотреть на вещи. Герой — отличное звание, но мертвый герой — уже никуда не годится. Для человека смерть за фантомную идею бессмысленна, пусть даже эта идея благородная. Как бы там ни было, ничто не мешает ей выслушать его, а потом развернуться и уйти.

— Рассказывай.

— Я не могу рисковать, расписывая тебе план в деталях. Подумай. И если ты действительно согласна, приходи завтра снова. Так они ничего не заподозрят. Решат, что у нас свидание.