...
Хельга прижалась глазом к прицелу винтовки, ловя в своеобразное перекрестье голову трупоеда, командующего действиями большей части толпы мутантов. В отличие от сородичей, он не лез вперёд, да и вообще окружил себя защитниками из числа менее сильных менталистов.
"Хитрый какой: не стал прятаться в "черепахе" из щитов, где оставил нескольких младших сородичей как приманку. Даже не знаю, радоваться или огорчаться тому, что он не догадался просто уйти?", — красная пташка надавила на спусковой крючок указательным пальцем правой передней лапы, отправляя тяжёлую пулю с подселённым духом в полёт.
Сама она лежала на облаке... обычном, ничем не примечательном облаке... созданном пегасами и напитанном магией до такой степени, что почти светилось в обычном зрении. От места сражения грифонша находилась на расстоянии почти трёх километров, так что даже если бы не защита от чтения мыслей, жертва не сумела бы её почувствовать.
В следующую секунду Хельга поморщилась, получив "отчёт" от духа: так как обычного, материального мозга у него не было, да и мыслить, в привычном понимании этого слова он не мог, то ничто не мешало воспринимать информацию на порядки быстрее живых существ. В результате то, что пуля "увидела" за секунду полёта, красная пташка осознавала в течении пятнадцати секунд...
"К дискорду такие эксперименты. Пользы — чуть, а голова болит", — поморщившись, грифонша сделала заметку о том, что "Одухотворённые пули — полнейшая чушь", после чего решительно отсоединила обойму с ещё тремя такими же патронами, запихивая её в сумочку на поясе, а на освободившееся место установила обычные алхимические боеприпасы зажигательного типа.
Пока Чёрная Роза тестировала очередную "гениальную" задумку Жака, ещё двое снайперов отстреляли магазины с обычными зарядами, успев сократить количество разумных трупоедов. Это не замедлило сказаться на картине боя: лишившись главного головастика, остальные начали перетягивать власть на себя, и в то время как одни продолжили гнать своих безмозглых сородичей на убой, другие (примерно половина) предпочли развернуться и начать бежать.
— Что будем делать? — спросил второй снайпер, успевший перезарядиться.
— Добиваем командиров оставшейся группы, — велела Хельга. — Остальными займутся и без нас.
...
— Получен "Зелёный свет"! — радостно воскликнул водитель внедорожника, установленного на огромные (в человеческий рост) шипованные колёса, обеими ладонями хлопая по рулю. — Все на борт! Все на борт!
Со свистом, улюлюканьем, смехом, завыванием и рычанием, вооружённые "гвардейцы" шустро залезали по приваренным лесенкам в кузова машин, скрываясь за усиленными металлическими листами бортами. Один за другим начинали рокотать моторы, переделанные так, чтобы работать на менее качественном, зато — восполняемом биологическом топливе, вспыхивали фары-прожектора и другие фонарики, обильно украшающие импровизированные танки.
— Вилли, ты уверен...? — светловолосая женщина, одетая в плотный комбинезон серого цвета, бронежилет, полицейский шлем и высокие сапоги, держа в руках охотничий карабин требовательно смотрела на своего мужчину, который был облачён в полноценную композитную броню, в которой напоминал современного рыцаря.
— Если сейчас я останусь в стороне, в то время как Страйкер сражается на передовой, это станет ударом по моей репутации, — ровным голосом ответил Амбал, осторожно касаясь кончиками пальцев щеки своей собеседницы. — Всё будет в порядке, любовь моя: скоро мы вернёмся с победой и отпразднуем очередной успех. Ты же нужна мне здесь, чтобы нам вообще было, куда возвращаться.
Нетерпеливые сигналы гудков машин заставили Фиска прервать прощание на этой ноте, быстрым шагом дойти до кабины одного из броневиков, чтобы забравшись внутрь... одним взглядом заставить водителя сжаться на сидении.
Вскоре семь монстров из металла, стекла и резины, с душераздирающим рёвом вырвались на оперативный простор, под звуки возбуждённого ликования и грохот музыки устремившись на охоту за трупоедами...
...
Солнце медленно поднималось из-за горизонта, своими лучами разгоняя тени и выхватывая из мрака многочисленные изломанные, изорванные и сожжённые тела мутантов. В отдалении от побоища, друг напротив друга застыли люди в военной форме и металлокерамической броне, с пулемётами, автоматами и винтовками, а также разномастная толпа, которую проще всего было назвать бандой, пусть она в последние два десятка лет и выполняла функции как армии, так и полиции отдельно взятого поселения.
Между двумя этими группами было свободное пространство, где на расстоянии вытянутой руки стояли Уильям Страйкер и Уилсон Фиск, буравящие друг друга тяжёлыми взглядами. И первый, и второй не отказались от своей защиты, но оружия, благоразумно, брать не стали.
Третьим на этой встрече являюсь я... но ввиду моей расовой принадлежности, лидеры своих поселений не сговариваясь в расчёт меня брать не стали. В конце концов, сейчас происходит судьбоносный, можно даже сказать, что исторический момент...
— Делайте уже что-нибудь, пока у ваших людей терпение не вышло и они не начали стрелять друг в друга, — цежу сквозь зубы, стоя сбоку и посередине от этой парочки. — Ещё успеете наиграться в гляделки, когда останетесь одни.
— Полагаю, мистер Дак прав, — пророкотал Фиск, протягивая руку Страйкеру. — Пора нам прекратить эти детские игры. Людей и без того осталось мало, чтобы мы продолжали конфликт между собой.
— В иной ситуации, в ином месте и в другое время... я бы тебя расстрелял, — хмуро ответил полковник, крепко сжимая ладонь Амбала своей рукой. — Но ты прав: людей осталось слишком мало.
— Вот и чудно, — кладу свою правую переднюю лапу поверх рук людей, поочерёдно одаривая их ехидным прищуром. — А теперь, предлагаю устроить маленький праздник. Можете не волноваться: сегодня плачу я.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Возвращение
— Зачах огонь, закончен бой; и не осталось ничего, — пританцовывая на задних ногах, запихиваю в небольшой заплечный рюкзак последние мелочи вроде золотых часов, чернильных ручек и армейского швейцарского ножа (подаренного полковником Страйкером, ). — ...беру портфель — иду домой.
— У кого-то сегодня хорошее настроение? — заглянула в мой кабинет Хельга, просунув голову в приоткрытую дверь.
— Да ну? — удивлённо кошусь на красную грифоншу. — Тебе, наверное, показалось.
Подхватив рюкзачок передними лапами, покрываю его слоем "амальгамы", а затем перемещаю в замкнутое зеркальное пространство, постоянно поддерживаемое при помощи магического потока... направленного в глаза. Понимаю, что можно было бы придумать для личного маленького зеркального пространства применение более полезное, нежели пространственный карман для хранения всякого разного барахла, но с другой стороны — это жутко удобно (нужно только подумать и напрячь волю, как перед глазами возникает всё, что было туда положено).
Зеркальный домен у меня появился как-то обыденно: просто одним утром я проснулся и понял, что — дурак. Нет, мне и до этого приходили подобные самокритичные мысли, но в этот раз осознание было как озарение... Наверное, что-то подобное ощутил Ньютон, когда ему на голову упало яблоко.
Как создаются замкнутые зеркальные пространства? Берётся зеркало, покрывается специальными рунами (обычно они наносятся на раму, но в магических доспехах применяется иной метод), а затем подаётся магия. По завершению ритуала, мы получаем зеркало, являющееся якорем для пространства "по ту сторону", точно отражающее помещение, в котором происходил весь процесс. Впрочем, можно проделать всё то же самое и на открытом воздухе, но тогда объём "кармана" будет зависеть от вложенной магии, да и не имея строгих границ, он будет зыбким и нестабильным.
Возвращаясь ко мне: в форме зеркальщика, даже без плаща, покрываясь "амальгамой", я могу становиться живым зеркалом. Оставалось только провести расчёты, начертить рунную конструкцию (пусть это и костыль, но лучше уж подстраховаться, нежели лишиться какой-нибудь важной части тела из-за самоуверенности), а затем накопить энергии и активировать процесс привязки.
Моё замкнутое зеркальное пространство небольшое (четыре на четыре на четыре метра), привязано к моему телу, так что даже без доступа к зеркали можно будет им воспользоваться. Ну и кроме того — я могу его искажать в очень широких рамках: увеличивать-уменьшать, создавать предметы, которые нельзя извлечь, а кроме того — устанавливать свои законы физики, вплоть до отмены гравитации. Впрочем, без своеобразной ложки дёгтя тоже не обошлось, так как чем значительнее манипуляция, тем выше сопротивление и больше затраты энергии, утекающей во время нахождения в домене с ужасающей скоростью.
— Ха-ха... — лениво посмеялась грифонша, затем толкнула дверь и полностью вошла в помещение. — Очень смешно.
— Художника каждый может обидеть... — пожимаю крыльями, осматриваясь вокруг в попытке понять то, не забыл ли чего.
— Не каждый это может пережить, — плюхнувшись на пятую точку, Хельга обвернула закованный в сегментированную броню хвост вокруг задних лап, скрытых под пластинами доспеха, и стала разглядывать накладки на когти, являющиеся частью перчаток для передних лап. — Ты в курсе, что тебя считают одним из самых неприятных магов империи?
— Я — не тортик, чтобы всем нравиться, — призываю из зеркального пространства свою версию облегчённых доспехов, с бронетканевыми чехлами для крыльев и таким же поддоспешником. — Но всё равно — это обидно.
— Издеваешься? — вопросительно изогнула брови красная пташка, но увидев на моей морде непонимание, фыркнула и вздохнула. — Жак, вот ты иногда умный, а иногда такой... В общем, скажу тебе по секрету и один раз: в рейтинге угрозы, который составляют Чёрные Розы, из всех живых магов-грифонов, ты — третий. Хотя... если рассматривать не только магов... и не только живых, то — седьмой.
— Император, я полагаю, в этом списке отсутствует? — вопросительно наклоняю голову к правому плечу и получаю утвердительный кивок. — Понятно. Мне можно начинать гордиться собой?
— Можешь, — царственным жестом махнув лапкой, отозвалась собеседница, а затем её взгляд резко стал холодным и колючим. — Но, расслабляться и почивать на лаврах не рекомендую: тебя всё ещё можно отравить, застрелить с расстояния, на котором ты не почувствуешь противника, ну или зарезать во сне.
— Боюсь-боюсь, — шутливо поднимаю передние лапы в жесте капитуляции. — Спасибо, что сперва подняла мою самооценку, а затем — втоптала обратно на самое дно. Может быть расскажешь, кто находится в этом списке выше меня?
— Ммм... — грифонша поднялась на четыре лапы, затем припала грудью к полу и выпятив круп вверх, махнула хвостом из стороны в сторону. — А что мне за это будет?
— Моё искреннее "спасибо"? — иронично усмехаюсь, после чего добавляю: — Твоя поза выглядела бы соблазнительно, если бы не броня и жало на хвосте. Сейчас же это похоже скорее на готовность атаковать.
— Тц, — цыкнула сквозь зубки Чёрная Роза, вновь вставая на все четыре лапы и морщась. — Не все могут как ты — по три раза за час снимать-надевать доспехи. У меня накопители скорее разрядятся.
— И всё же? — отведя взгляд от собеседницы, смотрю в окно, за которым медленно разгорается рассвет.
"Скоро домой... Как же я соскучился", — стоило вспомнить Герду, Галлуса, Грету и маленькую Цитрин (родившуюся меньше месяца назад), как уголки губ сами собой поползли вверх.
Из-за всех навалившихся дел и подготовки к тому, чтобы передать пост главы грифоньей части экспедиции сменщику, мне удалось вырваться только на пару часов, чтобы посмотреть на маленькую жёлто-лимонную пташку, при этом получив по голове от супруги. Впрочем, я не в обиде: хорошо уже то, что дело ограничилось символическим подзатыльником (инстинкты — они такие).
— Эх... — вздохнула Хельга, отворачиваясь от меня, чтобы тоже посмотреть в окно. — Знаешь, Жак, как меня бесит твоя счастливая морда? Так и хочется расцарапать.
— Эм... За что? — возвращаю внимание к красной пташке, уловив в её голосе тщательно скрываемые рычащие нотки.
— Не бери в голову, — после нескольких секунд паузы, отмахнулась грифонша. — Первый номер, как ты понимаешь — Роуг; второй номер — Тантос...
— Тантос? — удивление даже играть не пришлось (как и злость, закипевшую в груди). — Я думал, что он мёртв.
— Давно, — встретилась со мной взглядом Хельга, из-за чего я словно бы на ледяную стену налетел, что помогло прочистить голову от эмоций. — Не мне тебя учить, как получается высшая нежить. Так вот: убить его не так-то просто, из-за чего нам пришлось создавать ловушку, в которой он сейчас и сидит. Сразу скажу — это секрет государственного уровня.
— Понятно, — обойдя стол, плюхаюсь в кресло и кладу передние лапы на столешницу. — Дальше?
— Третьим, пусть и условно, считается твой знакомый грандмастер меча, — грифонша тоже подошла к столу, но уселась на пол, сложила передние лапы на краю и устроила поверх них голову. — Ну а четвёртый — Альберт Крейн.
— Если я — седьмой, то должны быть ещё двое, — дважды стучу по столешнице указательными пальцами передних лап, испытующим взглядом смотря на Хельгу.
— А они — Чёрные Розы, — нагло усмехнулась в ответ красная пташка. — Члены основного состава.
"У вас, "магистр", нету доступа. Ну да и того, что мне уже сказали достаточно, чтобы делать выводы", — молча кивнув, прикрываю глаза.
— Не расстраивайся, Жак: этот список неофициален и весьма условен, — решила утешить меня Хельга, произнеся это как какому-то птенцу, нуждающемуся в поощрении. — Сам понимаешь, что истинное положение дел неизвестно никому, так как у вас — первой десятки Империи, есть свои секреты и сюрпризы.
"Тут ты угадала: один секрет у меня есть", — мысленно обращаюсь к артефакту, спрятанному внутри тела, который должен компенсировать проявившийся у меня антиталант к стихийной магии.
Прямоугольная пластинка из золота и ста двадцати драгоценных камней, закреплённая на крестце с внутренней стороны таза, служащая вместилищем для тридцати стихийных духов каждого из четырёх видов, достигших уровня развития "низший", стала моим козырем (фигурально выражаясь), о котором никому неизвестно. Почему именно там? Ну во-первых, задействован духовный канал хвоста, на который практически нет никакой нагрузки, во-вторых, меньше угроза того, что если меня всё же смогут ранить, то попадут по артефакту, так как целятся обычно в голову или сердце, в-третьих... он там просто ничему не мешает.
"Ну а с духами удалось договориться о том, что они будут получать свою плату постепенно, в качестве задатка", — можно было бы посетовать на то, сколько ценных материалов было изведено в процессе изготовления, но благодаря рейдам по местным хранилищам золота и иных богатств, которые людям не понадобятся ещё долгие годы, домой я возвращаюсь весьма обеспеченным грифоном.
Встряхнувшись, хлопаю ладонями по столу, от чего Хельга недовольно вскинулась и уже хотела высказать мне своё возмущение. Однако же я её опередил, поднявшись из кресла и нависнув над столом:
