железными листами, груженные провиантом и снаряжением для войска. Колесницы
эти запрягались либо верблюдами, либо мулами, и войско это называлось
"войском железных колесниц".
Юань-шуай Юэцзи и чэн-сян Ядань, который также шел в поход, попрощались с
князем Чэлицзи и двинулись к неприятельской заставе Сипингуань. Охранявший
эту заставу военачальник Хань Чжэн отправил гонца к Чжугэ Ляну с донесением
о наступлении тангутов.
Прочитав письмо Хань Чжэна, Чжугэ Лян спросил военачальников:
— Кто отразит нападение тангутов?
— Разрешите нам! — в один голос отозвались Гуань Син и Чжан Бао.
— Вы не знаете дороги! — возразил Чжугэ Лян и, подозвав Ма Дая, сказал:
— Вам известны все повадки тангутов, вы долго жили с ними, и я назначаю вас
проводником. Возьмите пятьдесят тысяч воинов и отправляйтесь в поход вместе
с Гуань Сином и Чжан Бао.
Армия выступила к заставе Сипингуань и через несколько дней встретилась с
войском тангутов. Тангуты, составив свои железные колесницы
четырехугольником, образовали укрепленный лагерь. На колесницах, как на
городской стене, расположились воины с копьями.
Гуань Син, стоя на холме, долго наблюдал за тангутами и размышлял, как их
разбить. Потом он вернулся в лагерь и позвал на совет Чжан Бао и Ма Дая.
— Посмотрим завтра, как они построятся, — сказал Ма Дай. — Найдем у них
слабые места и будем действовать.
Утром, разделив войско на три отряда, они выстроились в боевые порядки;
Гуань Син расположился в центре, Чжан Бао слева, Ма Дай справа. Тангуты
стояли перед ними сомкнутым строем. Юань-шуай Юэцзи с железной булавой в
руке и с драгоценным резным луком у пояса выехал на коне вперед.
Гуань Син сделал знак, и шуские войска перешли в наступление.
В ту же минуту строй тангутских войск разомкнулся, и, как волны морского
прилива, вперед хлынули железные колесницы, а лучники открыли ожесточенную
стрельбу. Ряды противника дрогнули. Отряды Ма Дая и Чжан Бао поспешно
отступили, а отряд Гуань Сина оказался в кольце врагов. Гуань Син метался
вправо и влево, но никак не мог вырваться. Железные колесницы стеной
окружили его воинов. Наконец Гуань Сину удалось пробиться в ущелье. Уже
вечерело. И вдруг беглец увидел перед собой воинов с черными знаменами. Они
надвигались роем. Впереди ехал с булавой в руке тангутский военачальник
Юэцзи.
— Стой! Я — юань-шуай Юэцзи! — закричал он.
Гуань Син хлестнул коня плетью и ускакал во весь опор. Но путь ему
преградила река. Тогда Гуань Син повернул коня и вступил в бой с Юэцзи.
Однако отразить врага у него не хватило сил, и он снова повернул к реке.
Юэцзи быстро настиг его и занес над ним булаву. Гуань Син успел уклониться в
сторону, и удар булавы пришелся по крупу его коня. Конь присел на задние
ноги, и Гуань Син полетел в реку.
Но тут раздался грохот, и следом за Гуань Сином в воду полетел Юэцзи вместе
со своим конем. Гуань Син встал на ноги в воде и увидел на берегу
необычайного вида воина, который избивал тангутов.
Гуань Син выхватил меч и бросился на Юэцзи, но тот нырнул под воду и ушел.
Гуань Син поймал коня Юэцзи, вытащил его на берег, поправил седло и
поскакал. Он видел, как необыкновенный воин все еще гоняется за тангутами.
"Надо догнать его, ведь он спас мне жизнь!" — подумал Гуань Син и,
подхлестнув коня, помчался вдогонку за неизвестным. Вот он все ближе и
ближе. Гуань Син различает лицо рослого воина, смуглое как спелый жужуб,
его мохнатые, как шелковичные черви, брови, зеленый халат, золотой шлем на
голове. Воин одной рукой занес меч Черного дракона, а другой придерживал
прекрасную вьющуюся бороду. Молодой воин внимательно вгляделся в него и
узнал своего отца Гуань Юя.
Гуань Син был глубоко потрясен, а Гуань Юй, указывая рукой на юго-восток,
сказал:
— Сын мой, торопись, я буду охранять тебя!..
Видение исчезло. Гуань Син помчался в юго-восточном направлении.
Приближалась ночь, когда юноша увидел впереди отряд войск: это Чжан Бао
разыскивал его,
— Ты видел своего отца? — спросил Чжан Бао.
— Откуда ты знаешь? — удивился Гуань Син.
— Когда тангуты на железных колесницах преследовали меня, я тоже его
увидел, — отвечал Чжан Бао. — Он спустился с облаков и навел на тангутов
такой страх, что они бежали без оглядки. А мне он сказал: "Иди по этой
дороге и спаси моего сына!" Здесь я и встретил тебя...
Гуань Син в свою очередь рассказал обо всем, что с ним приключилось. Юноши
не могли прийти в себя от изумления.
Гуань Син и Чжан Бао возвратились в лагерь, где их встретил Ма Дай и тотчас
же попросил их отправиться к Чжугэ Ляну за помощью, пока он будет
обороняться здесь в лагере.
Гуань Син и Чжан Бао явились к Чжугэ Ляну и рассказали о своем неудачном
сражении с тангутами. Чжугэ Лян немедля отдал распоряжение Чжао Юню и Вэй
Яню засесть в засаду со своими отрядами, а сам с тридцатитысячным войском,
во главе которого шли Цзян Вэй, Чжан И, Гуань Син и Чжан Бао, отправился в
лагерь Ма Дая.
На следующий день Чжугэ Лян с высокого холма обозревал лагерь тангутов. Он
увидел стену из железных колесниц и сновавших возле нее воинов.
— Такое сооружение разбить нетрудно! — воскликнул Чжугэ Лян и спустился с
холма. Вызвав к себе в шатер Ма Дая и Чжан И, он дал им указания, и оба
военачальника удалились. Потом Чжугэ Лян задал вопрос Цзян Вэю: — Вы
знаете, как можно одолеть врага?
— Хитростью, — отвечал Цзян Вэй. — Ведь тангуты верят только в свою
храбрость.
— Вы меня поняли! — промолвил Чжугэ Лян. — Посмотрите, как сгустились
облака. Скоро пойдет снег, и тогда мы выполним наш план!..
Гуань Син и Чжан Бао должны были сесть в засаду, а Цзян Вэй — повести
войско в бой.
— Помните, как только увидите железные колесницы, бегите! — повторял
Чжугэ Лян, напутствуя Цзян Вэя.
Из лагеря вывели все войско, но за воротами густо расставили знамена.
Стоял конец двенадцатого месяца. Вскоре, как и предвидел Чжугэ Лян, пошел
снег. Цзян Вэй выступил со своим войском, Юэцзи на железных колесницах
перешел в наступление. Цзян Вэй начал отходить, а затем обратился в бегство.
Тангуты погнались за ним. Цзян Вэй, миновав свой лагерь, продолжал
отступать. Тангуты же в нерешительности остановились у лагеря. Оттуда
доносилась музыка, но никого не было видно. Юэцзи, не понимая, что
происходит в лагере врага, боялся подойти ближе, а чэн-сян Ядань настаивал:
— Наступайте! Ничего страшного нет! Это Чжугэ Лян просто морочит нас!
Юэцзи с войском направился к лагерю и увидел, как Чжугэ Лян в небольшой
коляске, держа в руке лютню, подъехал к лагерю и скрылся за его воротами.
Тангутские воины бросились вперед. Но тут они увидели, что коляска через
другие ворота сворачивает в расположенный неподалеку лес.
— В наступление! — скомандовал Ядань. — Пусть даже там засада Чжугэ Ляна
— бояться нам нечего!
Отряд Цзян Вэя быстро отступал. Охваченный жаждой боя, Юэцзи гнался за
противником, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Горная
дорога, по которой неслись тангуты, была покрыта снегом и казалась ровной.
Вдруг из-за поворота вышел новый отряд шуских войск.
— Вперед! Вперед! — торопил воинов Ядань. — Никаких засад не бояться!
Но тут раздался страшный грохот, словно рухнули горы. Тангутские воины
полетели под обрыв. Мчавшиеся полным ходом колесницы невозможно было сразу
остановить, и они давили свое войско. К тому же на тангутов ударили отряды
Гуань Сина и Чжан Бао. В воздух взвились тысячи стрел. В тыл врагу вышли Ма
Дай и Цзян Вэй. Тангуты заметались.
Юэцзи пытался скрыться в горном ущелье, но его перехватил Гуань Син и в
первой же схватке зарубил мечом. Ма Дай в это время взял в плен чэн-сяна
Яданя. Тангутское войско разбежалось.
Чжугэ Лян сидел у себя в шатре, когда Ма Дай притащил к нему пленного Яданя.
Приказав развязать пленника и угощая его вином, Чжугэ Лян успокоил Яданя.
Тот был глубоко тронут такой милостью.
— Мой господин — великий Ханьский император — приказал мне покарать
злодеев, — говорил Чжугэ Лян. — Почему ты помогаешь мятежникам? Я тебя
сегодня же отпущу, но передай своему господину, что мы, как соседи, хотим
заключить с ним союз. Пусть он не слушается дурных советов.
Чжугэ Лян возвратил Яданю всех его воинов, колесницы и оружие. Уходя,
тангуты горячо благодарили его. Покончив с ними, Чжугэ Лян возвратился в
свой лагерь в Цишане. К императору был послан гонец с вестью об одержанной
победе.
Между тем Цао Чжэнь с нетерпением ждал вестей от тангутов. В это время ему
доложили, что шуские войска неожиданно снялись с лагеря и в беспорядке
уходят.
— Тангуты напали на них, вот они и отступают! — воскликнул Го Хуай и
решил ударить отступающим в спину. Начальник передового отряда Цао Цзунь уже
настигал противника, но тут забили барабаны и загремел грозный голос:
— Стойте, разбойники!
Это закричал Вэй Янь. От неожиданности Цао Цзунь растерялся, но быстро
овладел собой и бросился на противника. В третьей схватке Вэй Янь зарубил
его мечом. Помощник Цао Цзуня — Чжу Цзань столкнулся с Чжао Юнем и тоже был
убит. Тогда Цао Чжэнь и Го Хуай решили отступить, но с тыла на них напали
Гуань Син и Чжан Бао. Го Хуай вступил в схватку с врагом и вырвался из
кольца. Он бежал, увлекая за собой Цао Чжэня и остатки разгромленных войск.
Шуские воины, преследуя разбитого противника, дошли до самого берега реки
Вэйшуй и овладели лагерем.
Цао Чжэнь, лишившись двух военачальников, сильно сокрушался, и ему ничего не
оставалось, как просить помощи у вэйского правителя Цао Жуя.
Во время приема приближенный сановник доложил вэйскому государю:
— Шуские войска нанесли да-ду-ду Цао Чжэню несколько тяжелых поражений и
убили двух начальников его передового отряда. Тангутское войско тоже
разбито. Положение создалось крайне опасное, и да-ду-ду просит оказать ему
помощь.
Цао Жуй созвал своих советников, и Хуа Синь сказал:
— Государю самому следовало бы отправиться в поход, повелев всем князьям
идти на врага. Если все повинуются приказу, врага нетрудно отбить.
В противном случае мы потеряем Чанань, и Гуаньчжун окажется в опасности.
— Сунь-цзы говорит, — заметил тай-фу Чжун Яо: — "Знай себя и знай врага,
тогда можешь сражаться сто раз и сто раз победишь". Цао Чжэнь командует
войсками давно, но все же он не соперник Чжугэ Ляну. Я могу назвать имя
человека, который способен отразить нападение противника. Не знаю только,
будет ли угоден этот человек государю...
— Я верю вам как старейшему сановнику, — сказал Цао Жуй. — Кого вы
хотите назвать?
— Чжугэ Лян, готовясь к нападению на нас, боялся только одного человека,
— произнес Чжун Яо. — Поэтому он оклеветал его и тем добился, что вы,
государь, удалили невинного от дел. Лишь после этого Чжугэ Лян осмелился
пойти против нас! Если государь соизволит назначить этого человека
полководцем, Чжугэ Лян сразу отступит.
— Кто же он такой? — с нетерпением повторил свой вопрос Цао Жуй.
— Имя его Сыма И.
— Мы сожалеем о том, что несправедливо поступили с ним, — произнес Цао
Жуй. — Где сейчас Сыма И?
— Довелось слышать, что он проводит свои дни в безделье, живя в Юаньчэне,
— ответил Чжун Яо.
Цао Жуй тотчас же приказал написать указ о восстановлении Сыма И в должности
полководца и послал гонца в Юаньчэн. Государь повелевал Сыма И поднять
наньянские войска и идти в Чанань.
Гонец помчался в Юаньчэн, а сам Цао Жуй выехал в Чанань.
Чжугэ Лян, одержав подряд несколько побед, был вполне удовлетворен. Он
созвал военачальников на совет в цишаньском лагере, когда доложили, что от
Ли Яня, охранявшего Юнаньгун, приехал сын Ли Фын. Чжугэ Лян сразу подумал,
что Восточный У нарушил границы, очень этим встревожился и велел немедленно
привести Ли Фына.
— Я привез вам радостную весть! — сообщил прибывший.
— Какую? — удивился Чжугэ Лян.
— Мын Да, который когда-то бежал в царство Вэй, прислал нам письмо, —
сказал Ли Фын. — В свое время он был в милости у Цао Пэя, который назначил
его правителем Синьчэна и поручил охранять города Шанъюн и Цзиньчэн,
расположенные на юго-западной окраине царства Вэй. Но после смерти Цао Пэя,
когда на престол вступил Цао Жуй, у Мын Да при дворе нашлись завистники, и
теперь он ни днем, ни ночью не знает покоя. Он часто говорит своим
военачальникам: "Я служил в царстве Шу и оказался здесь только в силу
превратности судьбы". И вот сейчас Мын Да, который занимает должность
правителя Цзиньчэна, Синьчэна и Шанъюна, предлагает нам союз. Он обещает
поднять все свое войско и напасть на Лоян. А вы, господин чэн-сян, тем
временем захватите Чанань. Я привез с собой гонца, который прибыл от Мын Да,
и этот гонец вручит вам лично его письмо.
Чжугэ Лян щедро наградил Ли Фына за добрую весть.
В это время лазутчики донесли Чжугэ Ляну, что вэйский правитель Цао Жуй
восстановил Сыма И в должности полководца и сам прибыл в Чанань, куда велел
и ему приехать. Чжугэ Лян встревожился.
— О Цао Жуе и думать не стоит, — сказал ему советник Ма Шу. — Если он
придет в Чанань, изловить его будет нетрудно. Чего вы напрасно тревожитесь,
господин чэн-сян?
— Меня беспокоит не Цао Жуй, — отвечал Чжугэ Лян. — Полководец Сыма И —
вот кто для нас подлинное бедствие! Если Мын Да придется столкнуться с ним,
все наши планы потерпят крах. Сыма И непременно одолеет Мын Да — в этом
можно не сомневаться. А если Мын Да погибнет, не завладеть нам Срединной
равниной!..
— Так напишите Мын Да, чтобы он был осторожнее, — посоветовал Ма Шу.
Чжугэ Лян принял совет и послал письмо с гонцом, прибывшим от Мын Да.
Между тем Мын Да, находившийся в Синьчэне, с нетерпением ждал возвращения
своего гонца. Тот вскоре прибыл и вручил ему письмо Чжугэ Ляна. Мын Да
торопливо прочитал:
"Получив ваше послание, я возрадовался тому, что вы не забыли о наших
прежних отношениях и ныне преисполнены искренним желанием помочь нам.
Я желаю вам успешно закончить великое дело. Тогда вы будете первым среди
сановников, которым будет поставлено в заслугу восстановление Ханьской
династии. Но соблюдайте тайну и будьте осторожны, не слишком доверяйте
людям, остерегайтесь их!
Недавно мне стало известно, что Цао Жуй назначил главным полководцем Сыма И
и повелел ему поднять против нас юаньчэнские и лоянские войска. Если Сыма И
