Часть состава, в который входили эти багажные вагоны, была отделена от пассажирских и дополнительных служебных вагонов прочным непрозрачным пологом. Пассажиры не могли видеть 'кухню' багажной службы вокзального комплекса.
Сарен смотрел по сторонам, ни на чём особо не задерживая свой взгляд. Найлус откровенно недоумевал, что так насторожило наставника, решившего всё же посетить участок перегрузки багажа в вагон. Может быть, Артериус просто решил подстраховаться?
— Так, с багажом — всё, — сказал Сарен тихо. — Возвращаемся. Теперь у нас на очереди — билетные кассы. Затем — залы ожидания, платформы для посадки пассажиров в вагоны. Посмотрим это всё и вернёмся. Проверим камеры хранения — автоматические и ручные. Посмотрим службы для пассажиров: ви-ай-пи залы, залы для инвалидов, залы для матерей с детьми. Кстати, медчасти и полицейские части тоже придётся просмотреть, побеседуем заодно с дежурными по вокзалу, кассирами, посмотрим организацию информирования пассажиров, встречающих и провожающих. В общем, постараемся охватить побольше. — Артериус направился к трапу, уходившему из багажной погрузочной зоны. — Понимаю, Най, что ты хочешь снова заметить: 'времени мало осталось до отлёта', но у нас есть прямая необходимость просмотреть всё это и то, что ещё в дополнение к этому всему мы успеем просмотреть. Потом мы на 'МАКО' вернёмся к составу и сможем проехать по железной дороге к пересечению с Монорельсовой дорогой. Там отпустим состав, сядем в 'МАКО' и займёмся монорельсом.
— Схема просмотра модифицирована? — уточнил Найлус, привычно идя рядом с наставником — слева и чуть позади.
— Да, — подтвердил Сарен. — Одно дело — бездушный груз, другое дело — живые реальные разумные органики. Во втором случае — выше вероятность нештатных ситуаций и всяких сложностей. Собственно, ожидая эти сложности, я и решил посетить 'перегрузочный' сектор. Было у меня такое ощущение, что лучше придти сюда и посмотреть лично, чем доверять всяким автопротоколам и системам слежения. Они ведь и врать могут, а вот собственное восприятие — оно врёт гораздо реже. Хотя, не спорю, тоже врать может. — Сарен вышел из неприметной двери в кассовый зал. — Всегда интересовало, зачем столько 'ручных' касс. С той поры много времени прошло, а однозначного ответа я до сих пор не знаю. То ли традиция, то ли просто удобство, то ли ещё что-нибудь, — наставник остановился. Со стороны могло показаться, что его глаза абсолютно неподвижны и взгляд расфокусирован. Но Найлус понимал — именно сейчас Сарен 'сканирует' кассовый зал, отмечает недостатки, проблемы, вопросы. Запоминает их, чтобы потом, улучив момент, отдать голосом или клавиатурно ряд распоряжений и приказов. — Интересно. Снова перекупщики, снова спекулянты. Сколько раз уже я это видел, — наставник открыл инструментрон, включил клавиатуру, стал набирать краткие тексты. — Конечно, это будет временным улучшением, но несколько часов чистоты в наших условиях — уже важны. И — необходимы, — он посмотрел в зал, отметил, что нескольких разумных разных рас — не только землян, которых, конечно, здесь было больше всего, полисмены и ополченцы уже задержали, арестовали и увели из зала, стараясь не привлекать к своей работе излишнего постороннего внимания. — Так, с перекупщиками временно покончено, вроде бы здесь всё. Что у нас дальше по плану, Най? — расслабляясь совсем немного, тихо спросил Артериус. — Хорошо ещё, что без очереди никто не лезет.
— При таком количестве касс, каждая из которых работает со всеми категориями пассажиров, лезть без очереди — как то уж слишком экстравагантно, что ли, — сказал Крайк. — Залы ожидания и платформы для посадки пассажиров в вагоны. Залы ожидания — обычные и специальные, — уточнил младший Спектр.
— Помню. Надо ещё на платформах посмотреть, как учитываются потребности маломобильных разумных. Пандусы, лифты, знаки, информеры, всё такое, — задумчиво сказал Сарен. — Возможно, медпункты и полицейские участки мы проверять и не будем. Ты прав — на это может не хватить времени. Мы не можем здесь надолго задерживаться, нас ждёт Монорельсовая Дорога, — он не стал упоминать климатические и энергетические станции.
Найлус поглядывал на наставника и в очередной раз дивился полноте и фундаментальности происшедших в нём перемен. Да, выглядит Артериус по-прежнему зловеще — далеко не каждый разумный органик вот так просто подойдёт к нему и обратится, к примеру, с вопросом, несмотря на то, что Спектры обычно открыты для общения. Серьёзная, сложная и кровавая слава у Артериуса. И сейчас он пытается ужиться со своей прошлой славой в уже новом для самого себя, другом мире. Мире, в который он вернулся, пройдя ад хаскоподобного состояния. Да, об этом эпизоде в жизни Сарена мало кто из органиков до сих пор имеет сколько-нибудь чёткое представление, но и Сарен не стремится к тому, чтобы об этом многие разумные органики знали — не нужно это ему самому и он всячески препятствует распространению такой вот уточняющей информации. Хорошо ещё, что он не стал ложиться под нож к Чаквас, не стал менять свою внешность. Теперь его опознают, без труда узнают на Цитадели. А там... там, возможно, Сарен действительно поменяет свою внешность, по меньшей мере — своё лицо на что-то более приличное и обычное. Сейчас он страшен внешне и в любой момент может стать страшен внутренне. Он смотрит в зал, где у касс толпятся и выстраиваются в 'змейки'— очереди разумные более чем десятка рас, а видит не обычную спокойную картинку, а совокупность проблем, вопросов, неувязок. Он работает, а не просто присутствует здесь, в этом зале.
— Ладно, Най. Идём в залы ожидания. Посмотрим, что там и как для разминки. А потом — на платформы. — Сарен 'разморозился', зашагал к проёму, ведущему из кассового зала в другие помещения вокзального комплекса, на ходу закрывая экран и клавиатуру инструментрона. — Здесь такие залы — в нескольких уровнях, начнём, как всегда, с нижнего, первого уровня, — уточнил старший Спектр.
Найлус промолчал, отметив про себя, что Сарен напрягся.
Турианцы прошли в залы ожидания первого уровня, прошлись по проходам, изредка поглядывая по сторонам. На них косились, но приближаться и тем более обращаться — не рисковали. У всех обитателей залов было полно забот: кто-то спал, кто-то читал, кто-то разговаривал с уезжающими и провожающими, кто-то покупал что-то в автоматах или в киосках, кто-то смотрел в огромные окна на пути и составы, кто-то говорил с детьми и подростками.
Найлус видел охранников вокзального комплекса, видел полисменов, видел ополченцев. Постепенно, понемногу, почти незаметно вокзал брали под усиленную защиту и охрану. Младший Спектр попытался представить себе тот ад, который будет здесь, когда придут Жнецы и вскоре был вынужден признать, что его воображения на эту картину просто не хватает.
— Не трудись, Най, — бросил Сарен. — Это невозможно себе представить. Да, мы воевали с рахни, мы воевали с кроганами, мы даже попытались повоевать с людьми, но предстоящая война, как принято говорить, не имеет аналогов в нашей истории разумной жизни Галактики. Так или иначе, как сам видишь и, уверен, чувствуешь, все обитатели вокзала — провожающие, уезжающие, сотрудники — понимают, что приближается сложное и опасное время. Понимают и продолжают, пока это ещё возможно, жить обычной жизнью. — Сарен остановился у одной из колонн, внимательно огляделся по сторонам. — Вмешиваться пока не будем, есть, конечно, проблемы, но нам будет достаточно указать на них местным службам и их сотрудникам. Наше вмешательство здесь, на этом уровне залов ожидания пока не требуется. Ни в смысле перспективы, ни в смысле оперативности, — уточнил старший Спектр. — Идём на второй уровень, Най.
Младший Спектр бросил взгляд на табло зала ожидания и последовал за старшим напарником. Они прошли к лестнице, поднялись по ней на второй уровень.
— Здесь — внимательнее, Най. Есть проблемы, но мы будем только сообщать о них службам. Сами вмешиваться будем только при необходимости, — сказал Сарен, переключая инструментрон. — Я дал тебе каналы служб, нас слышат и готовы действовать по нашим указаниям. Давай разделимся и прочешем этот зал. Он больше, чем на первом уровне. Здесь полно всяких пассажиров и провожающих. Могут быть и сложности.
— Хорошо, Сар. — Найлус отшагнул от наставника и направился к расположенной справа эскалаторной ленте. Сарен неспешным шагом пошёл к эскалатору, расположенному слева. Отмечая проблемы, Найлус очень тихо по внутреннему нашлемному спикеру сообщал о них сотрудникам вокзальных служб и шёл дальше. Сарен на связь с напарником не выходил, но Крайк был уверен — наставник занят тем же самым в своей части зала ожидания.
Огромное помещение с колоннами было заполнено больше чем наполовину разумными самых разных рас. Людей, конечно же, было здесь больше, но немало было и турианцев, азари, саларианцев, иногда Найлус замечал кварианцев, которых никто не гонял, не преследовал и не заставлял быстро уйти из зала. Вспомнив, как гоняют кварианцев правоохранительные структуры Цитадели, Найлус подумал, что люди весьма успешно противостоят чиновнической глупости Советников Цитадели, одним росчерком стилуса сделавших из кварианцев формальных изгоев в пределах исследованной части галактики.
На молодого Спектра мало кто из обитателей зала обращал внимания. Это очень помогало Найлусу. На внутренние дисплеи шлема 'шла' информация с инструментрона об устранённых проблемах, высвечивались точки, где могли возникнуть сложности. Неспешно идя по проходам между рядами кресел, Найлус посматривал по сторонам, вполголоса информируя службы вокзального комплекса о новых проблемах и сложностях.
Рутинная обычная работа не напрягала Крайка — шли последние дни мирного времени, постепенно передававшие вахту предвоенным дням. Всё чаще в зале ожидания появлялись ополченцы, изредка младший Спектр видел офицеров, солдат, сержантов местного гарнизона ВКС Альянса Систем. Полицейские патрули тоже были усилены, но пока не держали оружие на виду, обходились пистолетами в кобурах на поясах портупей. Большинство военнослужащих и полицейских уже облачились в лёгкие бронескафандры, к чему гражданские посетители зала ожидания отнеслись достаточно спокойно.
— Найлус. Давай в кассовый зал этого уровня. Там просмотрим ситуацию и пройдём по спецзалам ожидания, — по внутришлемной трансляции донёсся спокойный голос Артериуса.
— Есть. — Найлус бросил последний внимательный зал на панораму зала и пошёл к лестнице. Остановившись на площадке, младший Спектр ещё раз посмотрел на зал, теперь уже с высоты, отметил несколько проблем, о которых быстро вполголоса по аудиоканалу сообщил службам вокзального комплекса и, не дожидаясь ответов, направился в кассовый зал.
Когда-то здесь продавали исключительно пластиковые проездные документы — билеты и абонементы. Теперь частично перешли на продажу электронных версий билетов, а абонементы продолжали продавать только пластиковые. Найлус, оглядывая кассовый зал с площадки лестницы, подумал о том, что при атаке Жнецов неминуемо 'ляжет' компьютерная система и тогда придётся очень многие документы оформлять исключительно вручную. Хорошо ещё, что люди на Идене не пошли на отказ от обучения всех детей и подростков ручному письму, причём сделали так, что это обучение было поистине массовым и общеобязательным. По данным источников, которым можно было доверять, на занятия приходили очень многие взрослые среднего и старшего возраста, с радостью восстанавливавшие и совершенствовавшие свои навыки ручного письма, находившие в этом процессе желанную неспешность и размеренность.
Взгляд Спектра выделил в толпе разумных нескольких спекулянтов, старательно 'шифровавшихся' и более всего опасавшихся привлечь к себе внимание сотрудников вокзального комплекса. Скороговоркой указав на их расположение и приметы правоохранителям, Найлус сошёл с лестницы, влился в поток пассажиров, направлявшихся к противоположному концу кассового зала.
Здесь его догнал Сарен.
— На моём участке в зале ожидания — пятнадцать проблем, — коротко сказал старший Спектр. — Восемь из них уже решены, остальные — решаются, — добавил он, привычно быстро и внимательно поглядывая по сторонам, одновременно скороговоркой ориентируя сотрудников зала на проблемы и их источники. — Пошли. Тут есть зал для инвалидов, зал для матерей с детьми, зал для высокопоставленных чиновников. Все эти залы требуется проверить. Обращай особое внимание на соответствие документов допускам в залы. Разделяемся, Най. — Сарен отшагнул и смешался с другим потоком пассажиров.
Крайк решил начать с зала для чиновников. Вряд ли много простых разумных смогли бы попасть сюда, чтобы просто дождаться поезда или отдохнуть от стояния в очередях в кассу, но проверить всё же следовало. Унылых рядов кресел в этом зале не было, зато уголков — столиков с удобными и мягкими креслами было предостаточно. Персонал зала, как понял молодой Спектр, достаточно хорошо владел навыками 'фильтрации' посетителей, так что возможности попасть сюда у случайных пассажиров и провожающих почти не оставалось. Пройдя по основным и нескольким дублирующим проходам, Найлус покинул зал для чиновников и направился в зал для инвалидов.
Здесь было сложнее. Критерии инвалидности у каждой расы — свои, документы об инвалидности и, соответственно, о льготах — тоже, но как всё это совместить воедино? Найлусу было хорошо известно о многодневных переговорах между профильными ведомствами, ведущимися уже не первое десятилетие и превратившихся в нескончаемые марафоны по утрясанию по большей части только оперативных проблем и сложностей. Так что не только теоретически, но и практически в зал для инвалидов могли попасть разумные органики, которые и права-то пребывать в этом зале и пользоваться его удобствами никакого и не имели. Найлус помнил о том, что многие разумные органики скрывали свою инвалидность, не пользовались никогда услугами таких залов. У них были для этого и возможности и права.
— Смотри, Най. Только на то, действительно ли находящийся здесь разумный тяжело болен. Или — вообще болен. Критерии, Духи, до сих пор нечёткие и, как я полагаю, вряд ли в обозримом будущем мы сможем совместить эти критерии и сделать их максимально определёнными и понятными, — тихо сказал Сарен, входя в зал и останавливаясь рядом с напарником. — Документы, сам понимаешь, и подделать можно, сложнее подделать телесные хвори. Обращай также внимание на то, насколько разумный органик душевно здоров. Признаки и критерии тебе известны. Начнём. — Сарен привычно отошёл в сторону от напарника.
Четверть часа Спектры потратили на обход зала. Здесь, конечно, немало было разумных органиков, лишившихся конечностей, получивших увечья и травмы, имевших хронические заболевания. Полисмены и ополченцы в этот зал заглядывали редко — считалось, что инвалиды не будут затевать между собой 'разборок', что, в общем-то, соответствовало действительности — обстановка в зале была спокойной. Коротко, скороговоркой сообщив медикам и местным полисменам о нескольких подозрительных разумных органиках, Спектры покинули зал.
