Моё тело поместили на закреплённый к полу стул и крепко зафиксировали на нём ремнями. Напротив разместился плотный мужчина с выделяющимся брюшком. На нём был надет черный недорогой костюм, синий галстук в полоску красовался поверх белой рубашки. Короткие мышиные волосы вместе с пухлыми щеками делали его похожим на гигантского хомяка, а большие очки в продолговатой оправе не позволяли как следует рассмотреть глаза мерзавца. Он умастил свою задницу на раскладном стуле и со скучающим видом осмотрел меня. Судя по всему, сбоку стоял кто-то ещё, но поскольку мне закрепили помимо рук с ногами и голову, то повернуться и посмотреть туда я не мог.
Хомяк (как я решил про себя называть мужчину в костюме) повернул голову в сторону двери.
— Что вы ему вкололи? — спросил он.
— Возможно наркотик или что-то гипнотическое, а возможно сыворотку правды, или какую-то смесь с аналогичными свойствами, — ответил я, хотя обращались не ко мне.
Скорее всего, мне действительно вкололи какую-то разновидность сыворотки правды, поскольку хочу много говорить и отвечать на всевозможные вопросы.
— Пациент прав, — донёсся сбоку мерзкий голос того старикашки-доктора, — препарат подействовал, так что не тратьте понапрасну время.
— Как тебя зовут? — обратился ко мне Хомяк.
— Саша.
— Твои имя и фамилия, — рублено произнёс Хомяк.
— Александр Кац. Но вы не подумайте, что я таким родился. В союзе лучше было быть Бульбашенко, но в Одессе более солидно быть Кацом, поэтому я взял фамилию жены. Сарочка замечательная девушка, её дядя устроил меня ревизором, а это, таки скажу я вам, просто волшебная работа после завода. Я умею отличать поддельную колбасу от настоящей и на глазок определяю её срок годности. А по виду бутылки коньяка и наполненности пакета дефицитными деликатесами сразу могу сказать, удалась ревизорская проверка или будут найдены замечания.
— Он так и будет говорить? — спросил Хомяк, повернув голову в сторону двери.
— Да, он же находится под действием сыворотки правды, — презрительно выдал докторишка. — Вы что, впервые проводите такой допрос?
— Не ваше дело, — жестко произнёс Хомяк, после чего вновь обратил внимание на меня. — На кого работаешь?
— Я работал на нашего с Сарочкой сына, торговал резиновыми членами неподалёку от Привоза. В девяностые был плохой спрос на ревизоров. Даниэль у меня замечательный юноша, бизнесмен, устроил папу на хлебное место с небольшим потоком посетителей. Впаривать секс-игрушки — это лучше, чем торговать корюшкой на Привозе. Ах, как Сарочка готовила корюшку! Просто пальчики оближешь. А её непревзойдённая жареная камбала — это что-то невероятное. Камбалу надо непременно покупать свежей, лучше всего ещё живую и шевелящуюся, когда она лишь недавно выловлена. Иначе это не камбала, а свинячий корм.
— У тебя есть дети? — спросил Хомяк.
— Да. Трое... А может сто... Хотя может быть триста и даже больше. Люблю я это дело — тыкать членом в живого человека. Будь моя воля, не вынимал бы, но природа берёт своё и член опадает, как озимые...
— Ты маг? — вновь задал вопрос Хомяк.
У меня в голове, отчего-то перемкнуло, и пронеслась мысль, что я не какой-то там маг, а уже чародей. Видимо поэтому ответил:
— Нет.
— Сколько тебе лет? — продолжил Хомяк.
— Двадцать лет. Я ещё такой молодой и горячий, но с вами, гомосеками, спать не буду. Я знаю, зачем вы меня раздели! Вы завидуете, что у карлика член больше, чем у вас, и вы содомиты-вуайеристы.
— Ты говоришь, что тебе двадцать лет и что твой сын устроил тебя на работу? — с недоумением и злостью спросил Хомяк.
— Да.
— Ты меня обманываешь? — пытаясь себя успокоить глубокими вдохами, продолжил спрашивать Хомяк.
— Я не могу обманывать, потому что старый гомик в белом халате вколол мне какую-то разновидность сыворотки правды. Я ничего не имею против таких, как вы, но сугубо против того, чтобы на моё прекрасное голое тело с вожделением пялились всякие "эдорасы". Мало ли, какие мысли бродят у вас в головах, вдруг я вас возбуждаю. Я против содомии, а вас двое, так что лучше развлекайтесь друг с другом.
— Кха-кха-ха-ха-ха-ха! — раздался от двери хриплых смех.
Лицо Хомяка перекосило от злости.
— Кончай ржать, — обратился он к доктору. — Что за ерунду несёт этот тип?
— Не люблю работать с новичками, — донеслось со стороны двери. — Разве не понятно? Это обычная техника самогипноза, используемая тренированными людьми, как правило, сотрудниками спецслужб. Человек придумывает себе легенду, начинает в неё искренне верить и может нести такую чушь хоть под действием сыворотки правды, хоть при допросе с использованием полиграфа. Задавайте вопросы по существу.
— Ты был две недели назад в пригородной ферме вблизи Хьюстона в компании вампиров? — спросил Хомяк.
— Да.
— Как ты там оказался? — продолжил Хомяк.
— Меня пригласила девушка, которую я снял в баре. Она оказалась вампиром и хотела меня сделать одним из них. Я был против этого и тогда вампиры решили меня убить.
— Что происходило дальше? — продолжил допрос щекастый очкарик.
— Дальше в здание ворвались вооружённые люди и стали стрелять. Вампиры их всех убили. Один из них погиб во время сражения.
— За что вампиры заплатили тебе сто миллионов долларов? — спросил Хомяк.
— Они знатные извращенцы, любят жестокость. Я получил деньги за то, что над ними издевался, а ещё спас их от солдат, сумев незаметно транспортировать к себе в отель, поскольку не хотел умирать. Эти дебилы-суицидники стреляли во всех, не разбирая, кто жертва, а кто вампир.
— Как ты смог незаметно вывезти вампиров из дома? — продолжился допрос.
— В мятой кастрюле, которую они заблевали.
От двери вновь послышался хриплый смех докторишки.
— Если ты не колдун, то, как объяснишь наличие многих заколдованных вещей, которые были на тебе надеты? — спросил Хомяк.
— Купил за очень большие деньги. Я всемирно известный миллионер и филантроп, очень люблю деньги. Моя фирма занимается интернет контентом: поисковик, хостинги, социальные сети.
— Находясь в камере, ты грозился всех убить и воскресить, как объяснишь это? — спросил Хомяк. — Ты умеешь такое?
— Нет. Но моя бабушка сильный некромант. Она найдёт меня живого или мёртвого, и тогда не завидую своим похитителям. А если она сама не справится, то ей помогут родственники, около семидесяти сильных тёмных магов, способных устроить зомби-апокалипсис всей планете.
Щекастый очкарик побледнел от услышанного.
— Это правда? — спросил он.
— Да, я почти всегда говорю правду, а сейчас не могу врать, из-за чего желаю вам скорейшей и мучительной смерти. Аддамсов бесполезно убивать, ведь кто-то из родни может их оживить. А мёртвый, но оживший в виде живой нежити Аддамс — это гораздо хуже, чем живой Аддамс. Поэтому нас никто не трогает, даже сами волшебники боятся к нам лезть. Ведь пока не трогаешь Аддамсов, им плевать на всё. Вы идиоты, раз не зная об этом, пленили меня. Для повелевающих душами мёртвых даже хладное железо не факт, что станет препятствием.
— Круто вы сели в лужу, — саркастически донеслось от двери голосом доктора. — Мало того, что незаконно пленили всемирно известного миллионера-карлика с подготовкой агента спецслужб, так ещё из-за этого нашей стране грозит зомби-апокалипсис. Кажется, мне пора переехать куда-нибудь в более безопасное место, например, в Зимбабве. Там хоть понятно, чего ожидать, всего лишь автоматной пули, выпущенной негром, зато не станешь кормом для зомби.
— Тебя зовут Гарри Адамс? — продолжил допрос Хомяк.
— Да.
— Но ты говорил, что тебя зовут Александр Кац, — произнёс он же.
— Да. Я Кац, моя покойная супруга Кац, мои дети и некоторые внуки тоже Кац.
— Ты над нами издеваешься? — спросил Хомяк.
— Да.
— Док, что за ерунда? — щекастый вновь скосил взгляд налево.
— Идеальных средств для допроса не существует, — донёсся от двери голос доктора. — Выдуманная легенда, в которую поверил пациент, тесно переплетается с правдой. Я могу сказать, что он верит в то, что говорит, а это означает, что-либо этот человек сумасшедший, либо хорошо подготовился.
— Он перед тем, как мы забрали его из камеры, лежал и, похоже, что медитировал или делал что-то такое, — произнёс Хомяк.
— Значит вы зря дали ему время на подготовку, — донеслось от двери.
— Это точно, — добавил я. — Жалко, что я погибну раньше, чем увижу ваши напуганные до жути лица, когда за вашими душами придёт бабуля.
— Почему ты решил, что погибнешь? — спросил Хомяк.
— Вы меня либо пристрелите, либо будете пытать, пока не умру. Или не поверите в сказанное мной, и пустите на опыты. А ещё вы можете сильно напугаться перспективе оказаться на моём месте и попытаетесь избавиться от тела, но вам это не поможет. Когда спецслужбы просто так похищают богатого человека, за спиной которого стоит один из сильнейших магических родов планеты, и понимают, в какую лужу они сели, то вряд ли они оставят свидетелей своего провала. Вначале вы убьёте меня, а когда ваше начальство получит отчёты, то уберут вас, ибо им не нужны живые идиоты, из-за которых у них под задницей разверзнется ад.
— Ты знаешь, где живут или скрываются вампиры? — продолжил Хомяк.
— Я знаю, где живёт одна вампирша.
— Где? — тут же спросил мужчина напротив.
— В Китае.
— Назови адрес, — с нажимом сказал Хомяк.
Я почувствовал, как препарат ослабил действие и при помощи окклюменции взял разум под контроль.
Единственный вампир, место проживания которого я знаю — это моя Эмили, которую никому не собираюсь сдавать, особенно всяким мразям.
— Иди в жопу, смертник!
— Препарат прекратил своё действие, — донёсся голос доктора.
— Так вколите ещё! — гневно заявил Хомяк, обернувшись налево.
— Нельзя вводить препарат больше раза в сутки, иначе получим овоща, — ответил доктор.
— Тогда отправьте его обратно в камеру, — произнёс Хомяк, показывая на меня правой рукой.
В поле моего зрения показался доктор, держащий в руках шприц.
— Опять? Да чему вас в медицинской академии учат? Вначале надо ваткой со спиртом продезинфицировать — коновал хренов...
Доктор, нагло ухмыляясь, сделал мне в плечо укол и быстро отошёл обратно в сторону двери. Вскоре мои веки стали тяжелеть и слипаться, потянуло в сон. Видимо мне вкололи снотворное.
— Чтоб вас всех Сатана в жопу жарил, долбанные содомиты! — сонно пробурчал я.
Долго сопротивляться воздействию препарата не вышло, и мой разум погрузился во тьму.
* * *
На этот раз сознание возвращалось постепенно. Я чувствовал слабость во всём теле, мышцы словно размякли. Сил не было даже чтобы пошевелить рукой или ногой, во рту было сухо, как после жуткого похмелья. Меня жутко мутило, хотелось пить. Когда нашёл в себе силы, чтобы открыть глаза, то увидел всё тот же унылый металлический потолок камеры-одиночки, он расплывался и шатался, будто я лежу в каюте корабля, бороздящего бескрайние просторы океана.
Как всё печально... вот попал, так попал. Спецслужбы — это не сумасшедший Воландеморт, чтобы допускать ошибки. Обложили меня по крупному.
Так, страдая от жажды, пролежал я около часа, пока не почувствовал достаточно сил, чтобы встать. Подняться получилось с огромным трудом, комната плыла и шаталась, босым ногам было жутко холодно и неприятно стоять на металлической поверхности пола. Мне пришлось ухватиться за койку, и потихоньку, держась за неё, я стал передвигаться в сторону раковины. Дальше передвигался, держась за стену.
Добраться до раковины было целым подвигом, но оказавшись перед ней, я осознал, что мне предстоит совершить новый героический поступок — дотянуться до крана. Раковина оказалась рассчитана на людей среднего роста, но никак не карликов. Максимум, что я мог, это дотянуться до крана, что я и сделал.
Одной рукой держась за край раковины, другой я открыл кран и стал пытаться зачерпнуть воду в ладошку. К сожалению, много зачерпнуть в мою ладонь, тем более одну, не получится, к этому примешивалась то, что рука сильно дрожала, поэтому до рта удалось донести лишь пару капель. Ноги пробирало холодом до костей, помимо этого металл, словно хищная тварь, охочая до моей магии, будто вытягивал из меня волшебную силу, доставляя муки, сравнимые с медленной пыткой.
Я решил залезть на унитаз, он имел форму округлого стула с дыркой, как у деревенских сортиров, и его поверхность была сделана из цельнолитого пластика, прикрученного к полу. С трудом и не с первой попытки мне всё же удалось забраться на унитаз, а уже оттуда я смог нормально дотянуться до раковины. Облокотившись на край раковины грудью, я стал черпать воду обеими руками и пил так долго, как мог.
Спускаться вниз на пол было неприятно до боли, но пришлось терпеть и вновь медленно по стеночке проделать обратный путь до шконки.
Ещё несколько часов я потихоньку приходил в себя. Меня знобило, колотило и вообще было крайне хреново. Пришлось ещё несколько раз делать вояжи до раковины с водой, чтобы утолить потребность организма в жидкости. Всё это время я предавался мрачным размышлениям на тему спасения и как назло, в голову не пришло ни одной дельной мысли. Логика подсказывала, что я покойник, просто ещё могу двигаться и говорить, а желудок напоминал, что я до жути голодный покойник, способный перекусить даже свежей крысой. К сожалению для меня, и к счастью для популяции грызунов, ни одной этой твари в камере не наблюдалось.
Мои размышления были прерваны шумом в коридоре. Вскоре загрохотала дверь моей камеры, в верхней половине двери открылось узкое окошко, и в него просунули пластиковый формовой поднос, в ячейки которого была уложена еда. Я тут же поднялся с кровати и забрал поднос, окошко сразу же захлопнулось. Глядя на то, что мне предлагают в качестве еды, я опечалился, хотя с учётом того, что был голоден настолько, что только что подумывал о том, что свежая крыса может быть вкусной — то это даже ничего.
В первом отделении лежала пластиковая вилка. Далее кусочек черствого хлеба. В круглом углублении была наложена порция варёных бобов, причём по их разваренному виду было сложно определить — это маленькая фасоль или чечевица. В другом углублении сиротливо лежала варёная сосиска, скромно присыпанная слегка обжаренным луком, причём по запаху и виду сразу становится понятно, что мяса в этой сосиске нет и близко, скорее она сделана из чего-то вроде гороха с красителями. Да уж, просто царский ужин.
Но даже так я накинулся на еду с жадностью и съел всё очень быстро. Порции были смешными и явно не рассчитаны даже на карлика, а об обычных людях и вовсе умолчу. Прямо мечта слабовольной блондинки, решившей сесть на диету. Или точнее, лучше было бы тех толстух из телешоу посадить на такую диету вместо меня, они бы быстро сбросили бы сотню килограммов веса.
В мозгах словно заработал калькулятор и я прикинул, что поданный мне рацион по себестоимости тянет максимум на десять центов.
Вижу, я очень ценный пленник. На стены спустили миллионы долларов, а на питание заключённого потратили копейки и то, как минимум одну обеденную кормёжку зажилили. И ведь попить ничего не дали, даже стаканчика или чего-то похожего. Сволочи!
