Аска кивнула:
— Угу, я на это и упирала. А еще на то, что мне будет спокойнее вдалеке от Конохи. Жить прямо на поле боя как-то...
— Так ты решила уехать? — понял Шикамару. — Да, в такой ситуации это ожидаемо. Конечно, новых нападений мы пока не ожидаем, да и клан переселится в безопасное место, но... Когда отправляешься?
— Сегодня вечером, вместе с остальными.
Шикамару прошел к окну и присел на подоконник, подавив желание закурить.
— Я постараюсь к тебе приезжать по возможности, — он ухмыльнулся. — Кто бы мог подумать, что скажу такое, да?
Аска отрицательно качнула головой.
— Что? — не понял Нара.
— Не нужно приезжать.
Шикамару несколько секунд крутил в голове эти слова, а затем все же достал сигареты и закурил.
— Аска, я...
— Не надо, — остановила его девушка. — Я достаточно тебя узнала. И...
— Я люблю тебя, — глядя в глаза девушки уверенно произнес Нара.
Но она отрицательно покачала головой:
— Нет. Единственное, что для тебя имеет значение, это твоя работа. Я для тебя слишком простая. Слишком понятная, слишком обыденная. Тебе нужны головоломки, трудности, противники. Ты устанешь от меня. Очень быстро устанешь.
Она отвернулась. Шикамару поморщился:
— Ты знаешь, что с тем же успехом могла бы просто послать меня нахер? — он затянулся, закрыв глаза, медленно выпустил дым.
Аска хмыкнула:
— Снова умничаешь.
— Ага, — он открыл глаза. — Я могу измениться. Хочу измениться ради тебя. Сейчас горячее время, но оно не вечно. Это...
Девушка покачала головой:
— У меня больше нет сил терпеть и ждать.
— Так и говори. А то про работу и противников какую-то чушь затянула, — поморщился Нара. — Давай передохнем друг от друга. А потом снова встретимся. Позже. У нас еще может получиться...
— Нет. Не может, — она поднялась, явно намереваясь уйти. — Не получиться. Не ищи меня. Никогда не ищи.
Шикамару снова затянулся, глядя, как девушка покинула палату. Закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Горький дым, запах больницы, странная пустота в груди. И никаких эмоций.
Дверь открылась и в палату пошла Сакура, смерив парня весьма выразительным взглядом.
— Выкинь сигарету, — тоном, не предполагающим отказа, произнесла ирьенин.
Шикамару раздавил недокуренную сигарету в ладони и выдохнул дым. Он поднял взгляд на куноити, пытаясь увидеть в ней ту девчонку, с которой когда-то учился. Но не видел.
— Твою выписали уже, — Сакура кивнула на двери. — Так что проваливай. И так свободных палат не хватает.
Аналитик кивнул, открыл окно и выпрыгнул в него. Сакура недовольно качнула головой, закрыв за ним окно, и двинулась дальше. Работы действительно было еще много, но у нее было и небольшое свое дело. Зайдя в одну из палат, где лежал тяжелораненый дзенин, спящий под техниками. Куноити быстро вытащила из стола запрятанную туда папку. Бумаги, которые лежали внутри, она исписала после того, как присутствовала при опросе пострадавших в бою на озере.
На листке в уголке был нанесен рисунок. Вписанный в круг треугольник. И все, что синоби говорили об этом Дзясине. Ее интересовала месть. Месть и только месть, и не важно, какой ценой.
— Я хочу отомстить, Дзясин-сама. Больше всего на свете я хочу отомстить!
Глава 121.
Для этого знакового мероприятия даже подготовили особое место, где-то под руинами резиденции Каге. Чтобы, в случае неудачи, максимально быстро и с минимальными потерями прихлопнуть неудачливого джинчурики. По ощущениям Инахо это была сокровищница, или что-то в этом же духе. С другой стороны, не малая часть защиты была направлена вовнутрь, так что не факт, далеко не факт. Возможно — пыточная, или тюрьма для особо бойких? Он размышлял над этим, пока ждал подхода действующих лиц.
— Ты уверен? — еще раз спросила Темари, у которой под маской равнодушия все же проскальзывало волнение.
Она уже задавала этот вопрос, сразу после того, как они изрядно покувыркались. Или, если говорить честно, то Инахо ее просто и беззатейливо трахал, так как в виду физических ограничений девушка была несколько скована в возможностях. Глядя на обнаженную химе Инахо понимал, что когда-то это была очень даже красивая куноити, но вот сейчас... Нда. Впрочем, свою часть он выполнил от и до, и даже получил некоторое удовольствие от процесса. Но... некоторой взаимности от Темари не хватало, и все действие казалось каким-то неестественным.
— Конечно! — уверенно кивнул Сенджу. — Раз плюнуть. Расслабься уже, скручу я этого бурундука, и глазом не моргну.
— Енота, — поправила Темари.
— Да хоть тушканчика, — хмыкнул Инахо, подмигнув куноити, — Я знаю, что делаю.
Анко улыбнулась, причем удивительно открыто и дружелюбно. Если ее не знать, то может показаться, что эта улыбка искренняя. Но здесь на счет этой змеи никто никаких сомнений не имел.
— Как мило. Всего одна ночь, и уже такая взаимная забота. Вы так мило смотритесь вместе, — и, глядя в перекошенное презрением лицо Темари, натянула гаденькую ухмылку. — А рыженькая знает о вашем маленьком секрете?
Рыженькой здесь пока не было, ее и ждали, в общем-то. Кетсуки, которому было поручено проконтролировать отдых Карин, был рад такому поручению. Огорчало его только то, что куноити оказалась холодна к его ненавязчивым ухаживаниям, что вызывало у той же Анко дополнительным насмешки. Пришедший в себя Неджи, наблюдавший все это из-за спины Митараши, одним взглядом охарактеризовал весь этот цирк, как бордель на выезде и, по мнению Инахо, был не далек от истины. В командном составе его личной банды особой дисциплиной и не пахло, каждый творил, что хотел, пока не мешал планам самого Инахо.
— Анко, блядь! Карин очень просила МЕНЯ не убивать тебя, — Сенджу оскалился, продемонстрировав покрытую обсидианом когтистую руку. — Но о Темари разговора не было. Так что давай, продолжай ее бесить.
Но Митараши, как ни в чем не бывало, пожала плечами:
— Не понимаю, о чем ты. Ничего такого не имела в виду.
Сунахама закрыла глаза, справляясь с эмоциями, и снова перевела взгляд на Инахо:
— Удачи.
На чем гордо удалилась вместе с "братом". Анко проводила ее взглядом, а приняла самый невинный вид. А сам Инахо выдохнул в след химе:
— Удача мне не нужна, и сами справимся.
Карин в сопровождении Кетсуки появилась через несколько минут, и выглядела если не бодрой, то, как минимум, отдохнувшей. Это, наверное, должно было внушить некоторый дополнительный оптимизм, но Инахо и так был полностью уверен в себе и в результате.
— Начинаем? — взбодрилась Анко. — Когда еще представиться возможность поучаствовать в запечатывании биджу, да?
Сенджу скептически глянул на Карин:
— Это ты типа хочешь сказать, что она участвует?
Узумаки кивнула:
— На стадии подготовки. Я все за ней проверю, она ничего не испортит, — Карин направила на Митараши требовательный взгляд.
Той оставалось лишь принять серьезный вид и согласиться:
— Да, да, никаких пакостей с моей стороны. Не настолько я хочу тебя придушить, чтобы давать твоему зверинцу повод разорвать меня на сотню кусочков.
Можно было еще поартачиться, но у Инахо была надежная страховка от сюрпризов, так что он одарил Узумаки многозначительным взглядом, и сам пошел к подготовленной печати.
— Снимай верхнюю одежду, — начала распоряжаться Карин. — И постарайся расслабиться. Анко?
— Сейчас все будет, — подтвердила та.
Митараши зажгла факелы, обеспечив освещение, и перешла к печати, нанося последние уточняющие штрихи. Карин же остановилась рядом с Инахо, держа в руках небольшую пиалу, в которой размешивала чернила.
— Тату мне хочешь сделать?
— Ага.
— А печать, которую они раньше использовали?
Карин поморщилась:
— Дерьмо это биджево, а не печать. Ты бы, конечно, и с ней нормально справился. Но вот для твоего предшественника эта печать стала смертным приговором. А мне тут как раз попала в руки одна подходящая печать, так что...
— Эксперименты на мне ставишь? — ухмыльнулся Инахо.
— Не то чтобы. Садись на пол, да, вот сюда.
Инахо уселся в центре печати, подставляя спину куноити.
— Постарайся не дергаться.
Карин села на колени и начала наносить чернила на кожу.
— Фу, — Инахо поморщился, — из чего они сделаны?
— Я же сказала — не шевелись!
Инахо перестал дергаться, расслабившись.
— Я закончила, — Анко развернулась к выходу, но остановилась. — Уверена, что все сделаешь одна?
В этот раз никаких язвительных ноток не было. Карин даже перестала наносить краску, но через пару секунд уверенно продолжила:
— Да, Можешь идти.
Вскоре они остались в зале вдвоем. Карин в молчании закончила наносить рисунок и отложила пиалу. Поднялась, пуская в ход свои цепи. Инахо не сопротивлялся. Цепи оплели его руки, торс, ноги. Последняя цепочка обвила его горло, а острие уткнулось ему в основании челюсти. Сенджу улыбнулся, отлично понимая, что это ни разу не часть ритуала.
— А расскажи мне, милый, чем ты занимался этой ночью? — наклонившись к самому уху Инахо спросила Карин.
— Зачем задавать вопрос, на который ты знаешь ответ?
Цепь немного сдавила горло.
— А может быть, я не была уверена? Сомневалась?
— Тогда не сомневайся. Я оплодотворял химе клана Сунахама этой ночью. Несколько раз, для достижения наилучшего результата. Им очень хочется обеспечить продолжение основной ветви своего клана.
— Как грубо.
Инахо хмыкнул:
— Зато честно. Если бы я считал, что есть серьезный риск не пережить сегодняшний день, то не занимался бы этой ночью херней, уж поверь. Где ты живешь, я знаю. И даже тот факт, что сам же тебя отправил отсыпаться, меня бы не остановил.
Карин хмыкнула:
— Я с чего ты взял, что я бы тебя впустила?
Инахо мысленно поморщился. Предсказуемый ответ. При всех ее достоинствах Карин все равно зачастую оставалась предсказуемой.
— Это уже детали, но я бы все равно попробовал бы.
Цепь чуть ослабла.
— Но ты не сомневаешься, что у нас получится?
— Нет, не сомневаюсь.
Цепь отпустила его шею, но остальные остались на месте. Вот они, похоже, были нужны для ритуала. Карин положила ладони на лопатки Инахо.
— Не то, чтобы я ревную, но мне завидно. Да и ревную тоже.
Сенджу покачал головой:
— Тогда давай закончим с этим побыстрее. На счет ревности не обещаю, но поводов для зависти у тебя не останется.
— Кобель, — констатировала Узумаки. — Сейчас будет немного больно.
Она запустила технику, которая должна была заставить краску впитаться в кожу. Инахо всеми силами расслабился, чтобы его тело не выкинуло какой-нибудь фортель, типа выросшего из спины обсидианового шипа. На боль он не обращал внимания.
— Запечатать биджу — это не в лесу посрать, — глубокомысленно заметил Инахо. — Я в тебе не сомневаюсь, но как именно ты это своими силами проворачивать собралась?
— Хочешь, чтобы я все же пригласила Анко?
— Ну не ее, но в Суне же свои были...
Карин презрительно фыркнула:
— Криворукие тупые бестолочи, — она вздохнула. — Ладно, я преувеличила. Но по правде — все плохо. У них не развито фундаментальное фуинджитсу. Только прикладные направления. Поэтому я, просто Узумаки, имевшая доступ к обширным библиотекам Орочимару, знаю и умею на порядок больше, чем местные. Все же Орочимару уволок все, что смог, из Конохи, и кое-что прихватил у Узумаки, да и в других местах не стеснялся что-нибудь спиздить. В общем, нет у меня доверия к местным. Они просто не умеют работать с печатями, содержащими такие прорвы чакры.
— Допустим. И что, моя гениальная Узумаки, ты нашла способ упростить запечатывание?
Девушка отрицательно покачала головой, пусть парень ее и не видел:
— Нет. Зато я нашла способ свалить всю сложную часть работы на тебя.
Инахо удивился:
— А если я отключусь посреди процесса?
— Не беспокойся, все продумано! Знаешь, почему нас, Узумаки, называют мастерами фуинджитсу? Ну, помимо свойств нашей чакры?
Сенджу кивнул:
— Да. Вы умеете комбинировать печати. Навык, для достижения которого другим требуется чуть ли не целая жизнь.
— Пф, так не интересно! Я хотела тебя удивить!
Спину больше не жгло, и Карин убрала ладони, выпуская дополнительные цепи.
— Я и так не сомневаюсь, что ты умница. Только, блядь, объясни мне, а что будет, если я, все же, отключусь? Или просто сделаю что-то не так? У меня же опыта почти нет.
— А для этого и нужна вся эта сложная печать под тобой.
Инахо хотел продолжить возмущаться, но услышал знакомый голос:
"Все норм, печать сработает. Твоя девочка заново изобрела кунай, но оно и к лучшему"
Сенджу выдохнул, а затем оскалился, отбросив ненужные мысли.
— Ладно, поехали!
— Вот так бы сразу, — одобрила Карин.
Ее цепи разлетелись в разные стороны. Острые наконечники зацепились за разные точки на печати и засветились ярче. Инахо почувствовал, как печать начала тянуть его чакру, как через сковывающие его цепи, так и через, буквально, задницу, на которой он и сидел. Еще несколько цепей улетели вперед, к стоящему у стены сундуку, на который Сенджу не обращал внимания до этого момента. Цепи медленно подтащили сундук ближе к печати и аккуратно приоткрыли крышку.
— Только не говори, что тушканчик внутри?
— Ага. Я тоже удивилась вначале, — подтвердила Карин. — Никто мне так и не объяснил, откуда взялся этот кувшин и почему он связан с однохвостым.
Она, все так же цепями, вынула из сундука толстый, но по-своему изящный кувшин и поставила его в небольшой кружок в контуре печати.
"Шукаку всегда был шебутным и проблемным, вот Хаширама и сделал для него эту штуку сразу после поимки" — выдал непрошенное объяснение Тоби. — "Благодаря этому кувшинчику никто за пределами Суны и не подозревает, что Шукаку уже переродился"
Карин настороженно оглянулась:
— У меня странные ощущения. Будто здесь кто-то есть.
Тоби захихикал:
"А она — молодец. Успокой ее"
— Да, тут сраный однохвостый биджу. Прямо перед нами.
Но девушка покачала головой:
— Нет. Не только...
— Не отвлекайся. Мало ли какой хуйни здесь не скопилось. У нас есть важное дело.
О Тоби никто, кроме самого Инахо, не знал. Даже Суйгетсу и Кетсуки не помнили о стычке с Учихой. Тоби с помощью шарингана немного поправил им воспоминания. Куноити сомневалась пару секунд, но согласилась:
— Ты прав. Приготовься.
— К чему?
— М... Ни к чему. От тебя ничего не требуется, только чакру выдавать ровно, без всплесков.
— Договорились.
Цепи обвили кувшин и так же засветились ярче от потекшей по ним чакры. Печать под Инахо, казалось, превратилась в сплошное темное пятно. Поднялся ветер, разом потушив все факелы, но теперь свет шел от цепей Карин. Из кувшина поднялся длинный песчаный щуп, будто покрытый чешуйками. Или скорее это был шерстяной хвост, насколько песок вообще мог быть похож на шерсть. Несколько выпущенных Узумаки цепей тут же обвили хвостик, дернувшийся, но не оказавший особого сопротивления.
