А вот это уже точно угроза!
И ещё до того, как она закончила свою фразу я почувствовал странный привкус на языке. Какой-то газ в воздухе. И раз я чувствую его вкусовыми рецепторами, то он уже должен был заполонить всю комнату.
Хотя использовать бесцветный газ без запаха — это уже довольно креативно. Позволяет не иметь дело со мной в ближнем бою. У Мистерио такие фокусы срабатывали не раз и не два, как, впрочем, и у Хамелеона. Но тогда у меня не было такой продвинутой регенерации.
— Боюсь, это не сработает, дорогуша. — Сочувственно говорю я, вставая со своего места. — Как видишь, мне даже дыхание задерживать не нужно.
Впрочем, она и сама уже поняла, что что-то пошло не по плану и, не теряя времени зазря, отчаянно бросилась наутёк, ещё до того, как я закончил фразу.
Но выстрел паутиной в лодыжку прервал её на полпути к двери.
Я дёрнул нить на себя, легко сбивая женщину с ног. Кем бы она ни была, не похоже, чтобы физическая сила входила в её сильные стороны. Чего не скажешь о ловкости.
Перевернувшись в воздухе, она одной рукой бросила мне в лицо несколько острых металлических игл, а другой уже тянулась к паутине, между пальцев блестело ещё одно лезвие.
Увы, все её потуги были бессмысленны — моя паутина давно не поддаётся обычной стали, если только я сам не задам ей такие параметры — а об эффективности метательного оружия против Человека-Паука и говорить смешно.
— Кто ты? — прикрикнул я на женщину, хватая её за горло. — Зачем пришла? Говори!
— Иди к чёрту, — с хрипом выдавила из себя она, не прекращая попыток вырваться. В ход шло всё: ноги, зубы, попытки сделать захват.
Сильная для человека, тренированная, умелая, но не более того. Я легко подавил противницу, поставил на колени посреди комнаты и связал паутиной.
Проверка шеи, как я и подозревал, показала наличие какого-то устройства, вроде наномаски, которая покрывала лицо женщины. Небольшое усилие, болезненный хрип и пару матов на русском спустя я увидел незнакомое мне лицо, перепачканное в гриме.
Маска, правда всё же не нано, намного более примитивная, но мастерски использованная технология.
— Снова ты…
Ответом мне были плевок в лицо — от которого я, конечно, увернулся — несколько явно ругательных слов, снова на русском, и полный ненависти взгляд.
— Сотрудничать со следствием ты, я вижу, не собираешься? — усмехнулся я.
— Нужно было запустить в тебя ещё несколько ракет. — Наконец-то сказала что-то внятное Хамелеон — теперь я уже точно уверен, что это она.
— Искать свои ошибки — подход верный — но для тебя уже поздно.
— Поцелуй меня в зад, членистоногий выродок… — Боже, какая экспрессия, сколько ненависти! А я ведь ничего ей не сделал, в самом-то деле.
— Спасибо, что не насекомое, — улыбнулся я, набирая на телефоне номер своей главной телохранительницы. — Ванда, ты уже вернулась? Поднимись ко мне в кабинет, пожалуйста.
— Эм, ты же знаешь, я всегда за… но, малыш, я же только восстановила эту сраную причёску.
Кто о чём…
— Не для этого… я тут поймал шпиона, и его нужно разговорить. — Говорю я, глядя в глаза пойманной. — И захвати из лаборатории «сыворотку правды».
— Сыворотки правды не существует. — Уверенно, но с толикой беспокойства заявила Хамелеон.
— Как и лекарства от рака? — спрашиваю, и её глаза наполняются опасением. — Кстати, поздравляю, можем считать, что твоё собеседование успешно пройдено. Ты будешь нашей первой испытуемой.
Примечание:
От идеи делать Хамелеона безносым уродом, как в оригинале, я отказался, всё-таки изначально он должен быть обычным человеком.
P.S.
И я всё ещё настоятельно рекомендую ознакомитсья с Неуязвимчиком:
https://author.today/work/134928
ведь это не просто ещё один замечательный фанфик от того же автора, но и напрямую связанное с Паучком произведение (но это спойлер, никому не рассказывайте!)
Спасти рядового Серёженьку
Ванда не заставила себя долго ждать и уже через несколько минут появилась в моём кабинете, неся в одной руке переносной лабораторный морозильник с тестовой партией того, что я окрестил сывороткой правды, а в другой уже свои инструменты для ведения допроса: меч и пистолет. При этом сама наёмница была при параде, и это тот редкий случай, когда данное выражение в её отношении — значит вечернее платье и причёску, а не походно-боевое облачение. И в таком виде она прошла через весь этаж и приёмную?
— Ванда…
На пленницу Уилсон бросила лишь мимолётный взгляд и сразу же двинулась ко мне, чтобы скинуть на свой стол груз и обозначить на удивление невинный приветственный поцелуй.
— Я подумала, что нам могут понадобиться и более традиционные методы, — пояснила она, отстранившись. — Вдруг твоя сыворотка не сработает.
На самом деле сывороткой правды этот препарат не является, но знают об этом немногие. Это побочный продукт противоядия от подчиняющего вируса Зебедайи Киллгрейв. Противоядие мы — я и Веном — конечно, сделали (на основе тех адаптивных антител, что после двух заражений выработались в моей крови) хотя правильнее будет назвать это лекарством, причём если применить его на нулевом пациенте — самой Пурпурной — это может и вовсе лишить её способностей. Теперь все мои девушки и просто важные для меня люди, как Карен, привиты и имеют иммунитет к способности ныне подконтрольной Щиту суперзлодейки. Но в ходе разработки препарата пришлось также выделить и сам вирус. Можно сказать, что я запечатал способность Пурпурной в склянку. Имея под рукой такой совершенный инструмент биологического анализа, как симбионт, сделать это было не так уж и сложно. Но рассказывать всем и каждому о том, что у меня теперь есть химикат, способный заставить почти любого человека беспрекословно выполнять мои приказы, я, конечно же, не стал. Потому назвал образец со штаммом вируса сывороткой правды, что всё ещё несколько сенсационно, но не настолько.
Я вытащил одну ампулу из холодильника, сразу же срывая с неё пломбу. Азот обжёг мне холодом пальцы, но я вполне мог позволить себе наплевать на технику безопасности.
— Даже если сыворотка не сработает, мы не будем резать эту идиотку, — огорчил свою девушку я. — Тем более в моём кабинете… хотя она того и заслуживает. Не одолжишь огня?
— Конечно, милый, — улыбнулась наёмница, доставая раскрашенную в её фирменные цвета — всё-таки она помешана на деталях — зажигалку.
Я поднёс склянку к огню у самого лица пленницы. Жидкость нужно слегка разогреть, чтобы началось испарение и частицы вируса попали в воздух. В таком виде он несколько слабее, чем у оригинала и действует лишь около получаса, а на кого-то с такой мощной иммунной системой, как у Ванды, и вовсе не подействовал бы, но Смердяковой должно хватить.
— Ты ничего мне не сделаешь! — вдруг решила подать голос, осмелевшая Хамелеон, пытаясь насколько позволяли путы, отстраниться от моей руки. — Если со мной что-то случится, мой человек раскроет твой секрет!
— Я всё-таки думаю, что отрезать пару кусочков не помешает, — задумчиво протянула Ванда, постукивая наращёнными в салоне красными ноготками по кромке своего меча.
— Все узнают, что Человек-Паук и Питер Паркер, — продолжала связанная, — это одно и то же лицо!
— Самая популярная теория про Человека-Паука в сети, — хмыкнул с безразличием я. — Несомненно все прислушаются к «твоему человеку» и безоговорочно поверят, что уж он-то знает наверняка.
Хотя я и перебарщиваю с самоуверенностью, но у неё и правда не должно быть неопровержимых доказательств. Максимум, что у неё может быть — это запись скоротечной схватки с охраной Карповой, где я использовал паутину (а то, что именно я поставляю Паучкам паутину и так известно всем), и запись расстрела с Квинджета, где я не смог увернуться от пуль. Что как бы полностью противоречит репутации — «Can’t touch this» — паучьего супердуэта. Но даже если её подельникам удастся найти неопровержимое доказательство того, что Питер Паркер и есть Человек-Паук — это ещё не катастрофа. Весьма неприятно, ведь столько усилий приложено для того, чтобы разделить эти две моих личности. Взять хотя бы нашу с Колсоном авантюру, когда он сыграл меня, спасаемого Человеком-Пауком и потом «слил» запись в СМИ… действительно жаль, если это окажется зря.
— Прикуси-ка язык, сучка, — шикнула на пленницу Ванда. — Говорить будешь, когда спросят!
А та взяла, да и правда укусила себя за язык, выпучив ошалевшие от собственных действий серые глаза — вот теперь она точно похожа на хамелеона.
— Блядь, Ванда, не говори ей ничего! — Выругался, поняв в чём дело, я. — Как она будет говорить, если откусит себе язык?
— Упс, прости, я думала, что только ты можешь отдавать приказы… — попыталась оправдаться, впрочем, без особого раскаяния в голосе, женщина.
Ещё один недостаток недоработанного вируса — нет привязки к конкретному хозяину, как это было у оригинала. То есть зараженный будет выполнять любые команды, которые услышит, а если заражены сразу двое, то они смогут и вовсе приказывать друг другу. В общем, с этой штукой нужно быть крайне осторожным, если выпустить её в людном месте, то может случится полнейшая вакханалия.
Хамелеон ещё легко отделалась: Ванда могла и чего похуже пожелать, а так, после остановки кровотечения, она даже могла вполне спокойно отвечать на мои вопросы.
Ситуация вырисовывалась несколько для меня неприятная. Эта сучка уже растрепала своему хозяину всё, что знала обо мне, так что её угрозы были ещё более бессмысленными, чем я предполагал. Я и так уже упустил полный контроль над тайной личности Человека-Паука — обо мне знают в Щите, знали Апостолы, теперь ещё и эти — так что морально я уже давно подготовился к тому, что меня в любой момент могут окончательно раскрыть. Более того, никакого надежного прикрытия у неё не было, только её неведомый хозяин, который относился к ней как к обычному инструменту.
Что же касается самой Дарьи — так её звали в этом мире — Смердяковой. Всё оказалось не так однозначно, как я думал ранее. Да, Хамелеон работала на неизвестного мне доселе лидера Гидры, который по совместительству являлся высокопоставленным агентом Щита, но работала не по своей воле. Дело в том, что русская шпионка попала в так называемую «программу лояльности Гидры», другими словами в руках Многоголового Змея был важный ей человек — её брат, Сергей Кравенов, известный мне по прошлому миру, как Кравен Охотник.
Работодатель Хамелеона — ни имя, ни даже половая принадлежность шпионке были не известны — оказался в числе тех, кому Фьюри доверила организацию чистки в рядах Агентства. И он, оценив перспективы, решил, что не только Гидра может отбросить голову, но и одной из голов позволительно отбросить остальное тело. Задание Хамелеона было простым: убить Василису Карпову, так как она лично знала хозяина русской шпионки и могла сдать её на допросе в Щите. Именно поэтому Хамелеон, будучи в облике Ларисы, выступала против нашей идеи залезть в тот бункер. И если бы мы тогда вняли её советам, то никто, кроме Карповой не умер бы в тот день, но всё пошло по другому сценарию. Оставшись одна, Смердякова решила использовать ситуацию уже к своей пользе и предать заказчика: захватить Карпову живой и в последствии обменять её на брата. Ну а нас просто замели, как следы, вместе со всем бункером.
И тут мы подходим к самому интересному: после предательства план Дарьи пошёл по одному, всем известному, месту. Всему виной оказалась телохранительница Василисы, которая, как я уже знал из рассказа её заместительницы, не была предана лично Карповой и даже не являлась её телохранительницей. Она была одной из зимних солдат — Номер Два — лишь недавно стабилизированных при помощи того же вируса, что сделал Смердякову такой словоохотливой. И в тот день именно Номер Два должна была убить Василису — всё это было частью предательского замысла её заместительницы. Как же они там, у себя в Гидре, любят друг друга предавать. Вскоре после отлёта от места бойни, Номер Два окончательно потеряла стабильность — то ли тому виной сотрясения, полученные в бою с Романофф, то ли просто метод контроля был недолговременный — и, впав в ярость и попутно калеча саму себя, сумела-таки вырваться из оков. После чего сразу же прикончила находящуюся неподалёку Василису и отправилась по душу, занявшей место пилота после его убийства Смердяковой. У любительницы менять внешность не было шансов в бою с вошедшим в режим берсерка суперсолдатом, она едва сумела спастись при помощи системы катапультирования. В итоге Квинджет рухнул, Номер Два погибла при крушении, и всё оказалось зря. Дарья отчиталась своему боссу об успешном устранении цели вместе со всей командой и бункером, естественно умолчав о попытке предательства, и запросила эвакуацию.
— А знаешь, что в этой истории самое смешное? — спрашиваю, поднося к пересохшим губам пленницы стакан воды. — Да не бойся ты — это просто вода, если я захочу с тобой что-то сделать, я сделаю это без твоего согласия.
Ещё секунду посверлив меня озлобленным взглядом, шпионка согласилась и жадно отпила из стакана, рассказ и правда вышел долгим.
— И что же? — спросила она, смочив горло.
— Зря было вообще всё. — Усмехнулся я. — В этот день заместительница Карповой собиралась предать её и убить.
Женщина секунду обдумывала новую информацию.
— Но вы… мы спасли её, и она попала бы в Щит.
И правда… что-то я затупил. Ей в любом случае нужно было убивать Карпову, после того как она попала в руки к Щиту, но если бы мы опоздали с этой миссией хотя бы на день… а, к чёрту эти «если бы».
— Ладно с этим разобрались… — говорю я. — Тут ты что забыла?
— Задание на внедрение, — ответила несколько успокоившаяся за время допроса Дарья. — Гидры нет, но мой брат всё ещё в руках у той женщины, я вынуждена работать на неё. Она приказала мне выведать как можно больше о твоей компании, выкрасть информацию о исследованиях, вообще всё интересное, что попадётся под руку.
— Понятно… — протянул задумчиво я. — А напала на меня зачем?
— Ты меня раскрыл, — совершенно спокойно пожала плечами женщина. — Если я стану бесполезна, то и держать Сергея в заложниках будет бессмысленно.
— В этом есть логика, — согласно покивал я. — Но я не пойму одного: зачем идти на собеседование? Его ведь можно провалить, или раскрыться в процессе, с твоими навыками проще ведь было занять место кого-то из сотрудников, как ты сделала это с Ларисой?
