Остающиеся в окружении отряды совсем на походили на соединения, имена которых носили. В 191-й стрелковой дивизии в строю 800 человек, в 46-й — 600 человек, в 327-й — 800 человек, в 382-й — 1500 человек, в 305-й — 800 человек, в полку 19-й гвардейской стрелковой дивизии — 200 человек. 53-я стрелковая бригада насчитывала в строю 570 человек, 22-я — 200 человек и так далее. Всего в армии не более 12 000 человек и ещё 800 бойцов стройбата. С ними 2500 местных жителей и 300 партизан. У Власова имелось несколько танков Т-60, которые оставались ранее в ремонте. Штаб Власова находился в районе штаба 57-й стрелковой бригады между реками Глушица и Полисть около урочища Дровяное Поле — большой лесозаготовительной поляны.
Каждый день задержки с выводом смерти подобен. Командирам в пехоте выдают по 40-50 граммов хлеба и 200 граммов конины в сутки. Рядовым выдают только конины по 150 граммов. Это в 12 раз меньше необходимых 3500 калорий для воюющего мужчины! Три дня на таком пайке и у откормленного ноги не пойдут, а эти люди после месячной голодовки! Вот они, потерянные Власовым дни в мае!
Все ждали выхода. Артиллерия Власова частью погружена на площадки узкоколейки, частью обеспечена прицепами, автотранспортом и горючим. Автотранспорт — 1100 грузовиков, автобусов и легковых машин разбит на эшелоны, но только 875 имеют по 1/2 бака бензина. Для перекрытия в движении разрушенных участков дорог подготовлены щиты.
После форсирования Керести гитлеровцы атаковали незащищённый КП армии. Шли в ротных колоннах с песнями и криками 'Рус, сдавайсь!' В бой пошла рота Особого Отдела НКВД — 150 человек, которая выкосила из ДП первую колонну фрицев, рассеяла вторую и заставила залечь в болото третью. У каждого бойца-чекиста ППШ-41 или СВТ-40. Они оттеснили фашистов и повели сдерживающий бой. Военный совет и штаб армии начали уничтожать средства связи и менять дислокацию. Власов и его начштаба Виноградов с этого момента по существу потеряли управление войсками и более боями не руководили. Это использовал враг, который беспрепятственно проникал в тылы и наводил панику.
Власов думал, что за ним пришлют самолёт и прикажут улетать. Но комфронта Мерецков самолёт не прислал. Власов обиделся и окончательно растерялся. Он не принял мер к поддержанию связи с Мерецковым, хотя имел в распоряжении всю связь армии, обеспеченную находящимся при нём батальоном связи. Не исключено, что действия командующего, отличавшиеся неорганизованностью и приведшие к потере управления войсками, не случайны. Наконец Власов отдал устное распоряжение начальникам родов войск и командирам соединений уничтожить всю технику. Началось массовое уничтожение и порча матчасти, вооружения, автотранспорта, средств связи, оставшихся боеприпасов и другого имущества. Повсюду начались пожары и взрывы.
Батальоны 291-й пехотной дивизии 'группы Гуррана' в это время с боем продвинулись на 2 километра от Новой Керести, Кречно к началу 'дороги жизни' на восток. Так закончился самый длинный день в году.
На рассвете 23 июня после массированного налёта авиации Линдеманн вновь бросил своих смертников в бой и они вплотную подошли к 'коридору'. Ширина 'коридора' всего 300-метров, чуть больше, чем 'коридор' Линдеманна, который образовался в конце марта, когда его войска в Волховском рукаве были отрезаны 'архангельцами' и 'шахтёрами'. Армейский госпиталь Власова, медсанбаты дивизий и медроты полков постепенно выходили через 'коридор' по узкоколейке под орудийным огнём, толкая перед собой вагонетки с ранеными. В одном месте фашистская разведка прорвалась к самой дороге и медики взялись за оружие. Начальник аптеки из санроты 1258-го стрелкового полка Вайда вместе с санитарками отбили атаку винтовочным огнём и спасли своих раненых.
Пока группа войск Власова пыталась выходить к своим, группа войск его заместителя Алферьева оборонялась против наседавших с запада подлецов. Погода хорошая, а бойцы её не чувствовали. Из-за комаров ходили в шинелях, иногда делали скатки через плечо. От потери крови у раненых кружилась голова, временами они впадали в забытье. Казалось, покидают последние силы. Командирам и комиссарам приходилось брать себя в руки, скрывать перед товарищами своё состояние. Они же советские люди, многие — большевики. Им следовал подавать пример бодрости.
Для дальнейших атак на Малое Замошье 'группа Хоппе' получила в качестве подкрепления танки и сапёров. Танки вышли на южную окраину Малого Замошья. Это последний населённый пункт, удерживаемый окруженцами Власова. После налёта Ju 87 в деревню ворвался бельгийский батальон из 2-й моторизованной бригады SS. Бельгийцев поддерживал 266-й батальон из норвежских наёмников SS. Два батальона подлецов с танками вклинились в оборону остатков 305-й 'московской' стрелковой дивизии на глубину до 1,5 километров юго-западнее деревни. Для обеспечения тыла 'московской' дивизии её 1002-й стрелковый полка развернул фронт на север в 4-х километрах южнее Новой Кересть, Кречно. 'Московичи' полуокружены, дорога на Новую Кересть, Кречно гитлеровцам открыта. Но паники нет. Есть упорное, умелое, ожесточённое сопротивление. Несколько групп диверсантов, всего около 60 подлецов, проникших в тыл 'москвичей' с целью посеять панику, уничтожить бойцов и командиров артполка, хладнокровно перебиты в ближнем бою. Пленных не брали. Взяты трофеи. У каждого фрица при себе имелся запас продуктов на три дня. Продовольствие поступило в общий котёл.
Вечером после налёта Ju 87 началась новая атака штурмовых групп подлецов на 'дорогу жизни' с севера и юга. У войск армии Власова, идущих на восток, вышло из строя множество грузовиков. Контратака с юга на север поддерживалась артиллерийским огнём. За два дня 22 и 23 июня всего вышло из окружения 13 000 человек, из них 7000 раненых.
В белую ночь на 24 июня экипажи 658-го легкобомбардировочного авиаполка совершили 23 боевых вылета для уничтожения войск группы 'Венделя' у Ольховки и на дороге на Кречно. Сброшено 4500 килограммов бомб. Уничтожено 5 грузовиков с грузами и пехотой, 1 бронемашина, 4 повозки, 10 всадников, около 60 велосипедистов.
Власов и Виноградов отдали последний приказ: 'Окончательный выход через реку Полисть на Мясной Бор'. Начало выхода через 300-метровый коридор в 22:30. Отрядам 22-й и 59-й стрелковых бригад следовало двигаться вдоль жердевой дороги от отметки 37,7 до отметки 40,5. Отрядам 53-й, 57-й и 25-й стрелковых бригад, 46-й и 382-й стрелковых дивизий — вдоль узкоколейки. В возникший при движении этих отрядов 'коридор' следовало затем выходить войскам арьергарда.
'Коридор' от поляны вокруг отметки 30,7 на реке Полисть до поляны со отметкой 40,5 на лежневой дороге и далее на восток в это время удерживали группы следующих частей и соединений, если перечислять с востока на запад: 24-й особой стрелковой бригады, 25-й кавдивизии, 2-й стрелковой дивизии — фронтом на север, 374-й и 165-й стрелковых дивизий — фронтом на юг. Как подвижные огневые точки и на юге и на севере использовались подбитые танки. Стержень обороны — 11 потерявших в разное врем в предыдущих боях ход танков Т-43 и Т-60. Теперь это стальные ДОТы. Расположение этих танков, красных ромбиков на плане местности на столе начальника АБТУ Волховского фронта являлись как бы путеводной нитью Ариадны для несчастных, выходящих их лабиринта кровожадного Минотавра. Танкисты, поддерживая пехоту, как всегда оказались на решающем участке фронта, там, где обстановка оказалась наиболее сложной. Несмотря на исключительно трудные условии, они в тесном взаимодействии с пехотой и артиллерией причиняли врагу большой урон. Посильную помощь оказывали партизаны, в том числе отряд Туваловича. Общая численность войск обеспечивающих 'коридор' не превышала 8000 человек, то есть примерно соответствовала численности выходящих войск.
На рубеже Глушицы из последних сил держались в старых ДЗОТах оккупантов остатки 327-й 'воронежской' стрелковой дивизии гвардии генерала Антюфеева. Имея назначение в другую дивизию за Волховом, Антюфеев добровольно остался со своими товарищами. Героический 1100-й стрелковый полк 'воронежцев' за 6 месяцев боёв и особенно за последнюю неделю утратил весь свой состав. 1098-й Коммунистический стрелковый полк, почти целиком состоящий из воронежских коммунистов и комсомольцев, тоже. Много раненых находились по ту сторону Волхова. 1102-й стрелковый полк имел в строю всего одну роту из 80 средних младших командиров и политработников. 894-й артполк состоял из 15 человек. За 10 месяцев страшной войны погибли почти 4000 воронежцев этой дивизии, более 8000 тысяч получили ранения. Они выполнили клятву народу, данную при принятии присяги: '...не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами...' И вот теперь их только горстка. Что может такая горстка против многих тысяч озверевших фашистов? Оказывается, может их остановить и держать, пока товарищи не выйдут на плацдарм. Так сражалась Брестская крепость, так сражались Аджимушкайские каменоломни, так сражались 28 панфиловцев у разъезда Дубосеково... Так спасали Ленинград!
Организуя выход частей из окружения, Власов не предусматривал выход их с боем, не принял заранее мер к укреплению и расширению 300-метрового 'коридора' вдоль центральной просеки и узкоколейки. Командиры частей и соединений при выходе из окружения к бою не готовились, хотя граница 'коридора' являлась условной и группы гитлеровских смертников периодически просачивались за линию танков и десантников. Организация вывода страдала более, чем серьёзными недостатками в силу растерянности и потери управления войсками. Войска Власова в этом время представляли собой сводные отряды с ручным стрелковым оружием и ручными гранатами, под управлением командиров соответствующих соединений. Окаймляющая артподготовка и сопровождение артиллерии не предусматривалась ни в каком виде, хотя имелось значительное количество снарядов к 'сорокапяткам' и даже к 'полковушкам'. На авось. Хаотичное и в некоторой мере даже преждевременное уничтожение тяжёлого вооружения сделали обессиленные войска Власова в самый пиковый момент операции плохо вооружёнными.
В начале ночи, когда все, от ездового до генерала, кроме прикрывавших фланги, пошли на выход, Власов в боевые порядки не встал, в войсках не появлялся, сидел сиднем в блиндаже. Постоянно объезжал войска член Военного совета Зуев на своей 'эмке'. Особенно активно и смело вёл себя начальник Особого Отдела 2-й Ударной армии майор госбезопасности Шашков, так не любимый Власовым. Он ободрял бойцов, призывал проявить мужество и смелость. Особый Отдел выбивался из сил, стараясь навести порядок в хаосе скопившихся у Глушицы тыловиков, раненых и местных жителей. Жаль, что Шашков своевременно не принял решительных мер по наведению порядка и предотвращению цепи предательств в самом штабе, а Военный совет армии — Зуев и Лебедев не пресекли панических действий Власова и Виноградова...
Штаб Власова начал выдвигаться из урочища Дровяное Поле в расположение 59-й отдельной стрелковой бригады у реки Глушица на КП 57-й стрелковой бригады Евстафеева. Связь Мерецкова со штабом 2-й Ударной армии прервалась. Потеряна последняя посадочная площадка для У-2 — 100 метров ухабов и кочек на просеке 15-метровой ширины, откуда до последней возможности, уже под огнём мужественные авиаторы вывозили раненых, некоторых командиров, документы. Отрывался У-2 от земли за 9 секунд на фантастически низкой скорости 80 километров в час. Но и этого теперь нет. Последними улетели командир 305-й 'московской' стрелковой дивизии полковник Барабанщиков и его адъютант лейтенант Хоняка. Барабанщиков ранее преподавал в Военной академии Фрунзе на кафедре тактики, а затем на кафедре службы штабов. Его возвращали на преподавательскую работу. Перед этим лётчики эвакуировали тяжело раненого начальника артиллерии армии генерала Дегтярёва. Последний приземлившийся за генералом Белешёвым У-2 из 696-го ночного легкобомбардировочного авиаполка получил повреждения от миномётного огня и Белешёв уже не улетел.
Артиллеристы, сапёры, танкисты, связисты, медики, шофёры, возничие и другие специалисты взяли в руки винтовки и присоединились к стрелкам. Всего боеспособных в армии насчитывалось около 5500 человек — примерно два стрелковых полка по довоенному штату. Ещё 6500 не могли держать в руках оружия: раненые, больные, истощённые. Людей мучила страшная жажда, о табаке и еде мечтали как о манне небесной. Жестоко кусавшие комары не давали не то, что спать, даже вздремнуть. Спастись от них не получалось. Попытки выкурить из шалашей, сжигая хвойные ветви, не помогали. Но старшее страшного — страх неизвестности, плена, позора, смерти.
Продолжалось уничтожение матчасти, вооружения, техники, средств связи, боеприпасов и разного имущества — везде пожары и взрывы. У Малого Замошья 'москвичи' со слезами на глазах взорвали последние свои гаубицы. Пушки взрывали толовыми шашками. Вокруг Малого Замошья ярким пламенем горели подожжённые 'москвичами' грузовики с военным имуществом. Захватчикам не досталось почти ничего исправного. Многие части прятали свои знамёна, рассчитывая вернуться. В ящике из-под патронов штаб 848-го стрелкового полка 267-й стрелковой дивизии закопал свои документы в 5 километрах восточнее Глушицы.
В тылу фашистов, которые накапливались у Новой Керети, Кречно, в это время осталось ещё около 2000 человек: дезертиры, мародёры, отставшие, полностью обессиленные, окружённые, ищущие возможность прорваться к своим. Из показаний перебежчиков, опроса пленных, радиоперехвата, подлецы знали о времени и направлении атаки Власова. Готовились. Завозили по железной дороге 'Stern' в 'Волховском рукаве' снаряды, гнали пушечное мясо.
И вот время 'Ч'. В полумраке белой ночи пошли на выход по 'дороге жизни' налегке и колоннами остатки стрелковых бригад — две вдоль настила, две вдоль узкоколейки, две — вдоль жердевой дороги. Багровый лунный диск висел справа, предвещая несчастье. К стрелкам примкнули все, кто мог идти: артиллеристы, водители, интенданты, ремонтники, повара. Кое-кто решил остался, особенно украинцы, надеясь пробраться домой по оккупированной территории. Затаились в зарослях как тетёрки. Красноармейцы 59-го отдельного сапёрного батальона пошли вперёд с кличем: 'Погибать, так героями!' Части, осуществляющие защиту 'дороге жизни', обозначали её границы пуском сигнальных ракет белого цвета. Основа обороны 'коридора' огневые точки 11 ранее подбитых танков. Они же ориентиры для движения. Гитлеровцы сквозь сильно переломанный берёзовых лес и осинник вели наобум пулемётный огонь. В ветвях то и дело щёлкали разрывные пули от 7,92-милиимеровых патронов AUX St 1 41. Этот патрон назывался по-научному 'патрон с практической бронебойно-трассирующей пулей, имеющий малый стальной сердечник и cамоликвидирующее устройство'. Обычная 7,92-милиимеровая тяжёлая пуля s.S со стальным сердечником от патрона 7,92x57 Mauser пролетела бы насквозь и поразила человека. но разрывная срабатывала от касания о ветви и таким образом не поражала людей. Русский лес спасал своих детей.
Первыми шли остатки 57-й стрелковой бригады майора Евстифеева — около 300 человек. Евстифеев получил пополнение из лыжных батальонов единственный раз — в конце февраля — 1100 человек. По приказу Евстифеева остатки бригады сразу начали пробиваться на восток малыми группами. Сам комбриг вместе с группой из 12 человек двинулся на север. По дороге несколько человек подорвались на минах.
