Был уже вечер, когда Тсунаде смогла закончить с делами и отправиться в бункер Узумаки. Кварталов теперь ни у кого не было, только подземные базы. Приглашение от Синдзи пришло еще в обед, но старик не торопил ее, пояснив, что дело не срочное и ей стоит сначала закончить с текучкой.
Но текучка не кончалась. Поэтому ближе к вечеру Тсунаде волевым решением отложила все не срочное на завтра. Если ничего непредвиденного не случится, то Коноха скоро снова начнет брать миссии, пусть и в сильно ограниченном формате. Никаких миссий за пределами страны. Никаких длительных миссий. Это, конечно, будет иметь свои последствия, но жизни действующих синоби в данный момент куда ценнее всего остального.
Тсунаде, сопровождаемую парой безликих, встретил только один Узумаки, зато в компании куноити Инузука и ее пса. К тому же это Узумаки, а значит — барьеры и защитные печати.
— Пройдемте, Хокаге-сама, вас ждут, — Инузука указала направление.
С двумя карманными кланами Шестого что-то происходило, но что именно, судить было сложно. После перехода большинства синоби на подпольное существование вообще стало что-то меняться. В самой Конохе, и в синоби. Перемещение только под маскировкой, без выхода на поверхность по возможности, у всех свои системы курьеров для обеспечения сообщения. Тсунаде была занята проблемами, связанными с деревней в целом, особенно с ее руинами, и превращением их снова в обычное поселение, насколько возможно. Но что-то менялось.
Она ожидала, что ее приведут в какой-нибудь кабинет, если на этой базе такие вообще имелись. Но нет, Инузука остановилась перед дверями и жестом пригласила войти. Это был не кабинет, а некий зал, возможно, тренировочный. Здесь сделали обстановку, добиваясь, видимо, какого-то уюта. Несколько старых диванов, отремонтированных. Пара столов. Выпивка и ужин. На одном диване сидит Синдзи, на столе перед ним разложены какие-то бумаги, которые он внимательно изучает, делая на отдельном листе какие-то пометки. На другом диване сидит невысокий полноватый мужчина, гладко выбритый и элегантно подстриженный, в дорогой одежде, не синоби. Заметив ее, мужчина поднимается:
— Хокаге-сама, разрешите представиться. Киси Мисаси, управляющий делами компании Киси.
Тсунаде вынуждена была признать, что что-то о них слышала, но не помнила, где именно.
— Присаживайтесь, Хокаге-сама, — Синдзи указал на один из диванов. — Я бы сам за тобой поухаживал, наш гость привез с собой очень недурное вино, но бумаги он привез куда более интересные. Мисаси?
Мужчина поднялся и налил Тсунаде вина. Хокаге чуть поморщилась. Хотелось высказаться, но этот непонятный гость... Впрочем к Биджу расшаркивания!
— Ты меня на пьянку пригласил, или по делу?
— И да, и нет, — ухмыльнулся Узумаки. — По делу. Но дело было поводом пригласить тебя на пьянку.
Мисаси все же решил несколько прояснить ситуацию:
— Я здесь по поручению тайного, но фактического хозяина компании Киси, известного вам, как Яманако Като.
Тсунаде вздохнула, приняла бокал и опустошила его залпом. Не хорошо так пить не дурное, в самом деле, вино, но нужно было подготовиться к потенциальному новому валу проблем.
— Так, я вроде готова к плохим новостям.
Мисаси улыбнулся, но ничего не сказал, предоставив объяснение деталей Синдзи.
— Ты знаешь, что есть два типа гениальный решений? — начал издалека Узумаки. — Первый, это когда решение становится результатом долгой и кропотливой работы одного или нескольких очень умных разбирающихся в вопросе людей...
Тсунаде кивнула:
— А второе, когда недоучка по незнанию выдает простое решение сложной проблемы. И что?
— А то, что я пытаюсь понять, Като все же гений или недоучка. Он предложил план реконструкции Конохи, а господина Мисаси прислал для согласования.
Киси решил внести поправку:
— Если мы заключим договор на работы, то я буду руководить процессом работ по реконструкции, а так же возьму на себя обязанности по организации логистики, чтобы обеспечить работы всем необходимым расходным материалом. Яманака-сан счел, что у вас хватает своей работы, Хокаге-сама, чтобы еще заниматься дрязгами с поставщиками и прочим торговым людом.
— Как мило с его стороны, — ответила Тсунаде, не проявив своих эмоций по этому поводу. — А причем здесь гениальность?
— При том, что реконструкция подразумевает вписывание множества защитных барьеров прямо во время строительных работ, — Синдзи поднял один из листов и продемонстрировал Тсунаде. — Вот это план улиц. Ничего не напоминает?
Сенджу присмотрелась и, поняв, что ассоциации действительно возникают, неуверенно спросила:
— Это же не...?
— Именно. Это огромная печать. Одна огромная очень сложная многоуровневая печать.
Тсунаде неуверенно спросила:
— А разве это вообще возможно?
Узумаки пожал плечами:
— Еще вчера я был твердо уверен, что невозможно. Сегодня, прочитав расчеты, которые мне привез наш юный друг...
На этих словах Мисаси, недавно отпраздновавший тридцать девятый день рождения, удивился, но промолчал.
— Я уже не так уверен. Если засядем за уточнения вместе с... Еще парочкой специалистов, то, дней через десяток, сможем либо выдать работоспособную печать размером с Коноху, либо разделим ее на небольшие участки. Вторая версия точно возможна и выполнима, это я уже сейчас могу сказать.
Хокаге перевела внимание на Киси:
— И во сколько нам это обойдется?
Мисаси обворожительно улыбнулся:
— В целое состояние, конечно же. Мы, естественно, приложим все усилия, чтобы для Конохи общая сумма была сокращена настолько, насколько вообще возможно, но все же мы не можем работать себе в убыток. И работы, и материалы должны быть оплачены. Но мы готовы рассмотреть долгосрочный кредит.
Тсунаде вздохнула, но... Могло быть и хуже. А, если честно, еще сегодня утром было намного хуже, потому что денег на реставрацию всей Конохи ей было просто негде взять, разве что в перспективе года на два-три. В мирное время было бы проще, но сейчас-то не мирное время. И это предложение могло серьезно облегчить ей жизнь.
— Это несколько обнадеживает, — призналась куноити.
Разговор с Мусаси не продлился долго, они лишь заключили предварительное соглашение. Все же Синдзи еще нужно было разобраться с печатью. Вскоре торгаш ушел, оставив синоби вдвоем. Безликие дежурили за дверью.
— Ты что-то говорил про напиться?
Синдзи чуть поколебался, но все же отложил так заинтересовавшие его наброски печатей, переведя все внимание на куноити.
— У меня тут припасено пару бутылок великолепного вина. Я рассчитывал споить тебя и затащить в постель, и даже не думал, что Като предоставит мне такой шанс так быстро.
Тсунаде поморщилась:
— Ты невыносим.
— Я же чистокровный Узумаки! — хмыкнул в ответ старик. — Мы все немного бабники. С возрастом, конечно, немного остепеняемся, ну так я к малолетним и не пристаю.
Тсунаде отвернулась:
— Сейчас не лучший момент для этого.
Синдзи ободрился:
— О, то есть против самой концепции ты ничего не имеешь?
Хокаге потерла переносицу, выдавив:
— Бабник престарелый.
Но была вынуждена признать, что отрицательных чувств к нему не испытывает. Не желает врезать по голове разок для восстановления попутанных берегов, а это уже о многом говорит. Синдзи помог ей немного сбросить напряжение через свои глупые подколки. Ей этого немного не хватало в последнее время, да и постоянно строить из себя Хокаге...
— Кот, Барсук!
В комнату вошли безликие.
— Свободны на сегодня. Глава клана Узумаки пригласил меня, как главу клана Сенджу, в гости.
Синдзи показал безликим большой палец, подтверждая ее слова. Исполнительные мальчики решили сделать вид, что послушались, и смылись в тень. Они все равно будут держаться где-то поблизости, ну хоть прислушиваться к разговору не станут. Синдзи разлил вино.
— Слушай, старый, — взяв протянутый бокал, обратилась к собеседнику Тсунаде, — может, ты меня успокоишь? Вот это все, что сейчас с Конохой происходит, это же не конец, да?
Синдзи улыбнулся, но так, с пониманием.
— Тяжело, когда старый мир рушится, да? Мне это знакомо. И нет, не конец. Насколько я знаю Курохая, он прямо скажет, что все просрано, когда сам будет в этом уверен.
— А если он ошибается?
Узумаки чуть пожал плечами:
— Я тебе уже рассказывал, как мы получили союзный договор от Облака. То, что произошло с Конохой, это видимость. Не забывай, что он не позволил никому приближаться к своему бою. Он просчитал этого Пейна, а после боя вел себя так, будто все идет согласно плану.
— Чудовищный план, — поморщилась Тсунаде.
— А какой у него выбор? Подумай, как еще он мог все провести? Треххвостый запечатан и в Облаке. Девятихвостый все еще у нас, пусть и в сомнительном состоянии, но все же. Девочка эта, Фу, вообще не пострадала. Джирайя погиб, но... — Синдзи отпил вина, вздохнул. — Я еще удивлен, что только он. Пейн поверил, что он выиграл, и ушел ни с чем. Поверил, что мы не представляем угрозы, и не стал продолжать атаку.
— Почему Курохай не сражался до победы?
— Потому что Пейн — просто техника. Уничтожение этих марионеток ничего не дает. Атаковать нужно место, где он сидит. И мы знаем, где оно находится. Догадываемся, как минимум.
Тсунаде чуть подумала, и улыбнулась:
— Акацки клюнули на приманку, которую мы же и подложили. А Пейн посчитал, что угрозу для него представляет только сам Курохай. А мы все здесь просто так. Если бы мы, даже только элитные синоби, участвовали в бою...
Синдзи кивнул, показывая, что пришел к тем же выводам.
— То есть у нас есть небольшая фора. Разрушенная Коноха — это цена выигранной инициативы и некоторой свободы действия. Теперь у нас есть некоторое время, чтобы подготовить ответный удар.
— И я почти не сомневаюсь, удар будет очень сильным, — кивнул Узумаки. — Будем надеяться — смертельным. После того, что он сделал с армией Земли с помощью всего лишь одного маньяка подрывника...
Тсунаде вздохнула, закрыв глаза:
— Хорошо. Буду считать, что ты меня убедил. Пока.
Синдзи нахально ухмыльнулся:
— Ты все еще напряжена. Как насчет массажа? Когда-то я умел делать великолепный массаж, и не думаю, что совсем растерял навык.
— Кобель сморщенный, — вздохнула Хокаге, но поняла, что не чувствует протеста против этого предложения, отлично понимая, к чему ведет ее собеседник. — А давай. Старый добрый дружеский секс, пожалуй, пойдет только на пользу.
И посмотрела на Узумаки. Все же Узумаки, чистокровный, так что на счет "сморщенного" она не права.
— Тряхнем стариной, — не удержался Синдзи.
Глава 3/2.
Несмотря на поздний час, в порту было шумно. Береговая линия здесь изрядно углублялась в сушу, подходя к самым холмам, создавая относительно узкий, но глубокий залив, по берегу которого и растянулся этот город. В залив впадает река, так что, возможно, это была ее дельта, окончательно ушедшая под воду. Или здесь просто порезвились синоби, что даже более вероятно.
Если бы мог закрыть глаза, то закрыл бы. Проклятая клоака, а не город. За относительно чистым фасадом скрывались бордели, большая часть которых держала рабынь, а не просто шлюх. Здесь были в ходу наркотики, не получившие такого уж широкого распространения в этом мире. Меня это несколько удивляло и забавляло, но тяжелые условия жизни, как ни странно, не поспособствовали распространению опиатов. Но вот здесь они были, как и на островах, где и выращивали мак.
Рассадник человеческой грязи, понятно, почему последователь и идейный приемник змеи пришел именно сюда. Столько материала для работы, и все по бросовым ценам. Искать здесь этого червяка будет непросто, и долго.
"Если есть места, в которых я не хочу появляться, то это одно из них" — подтвердила мои мысли Оракул.
Мое внимание привлекла группа людей, а скорее небольшая толпа, судя по виду, разношерстных наемников, в том числе и нукенинов, но всякий сброд, в основном. Они собирались в кучу и ждали чего-то.
— Пойдем, послушаем, о чем говорят? — предложила Сигурэ.
Кивнул, и мы подошли ближе, пока я продолжал осматриваться. У причала стояло несколько крупных кораблей, принадлежавших островному государству, как они там назывались? Не важно, Страна в Жопе Мира — вполне точное название. Действительно большого флота у них не было, рыбаки, торговцы да контрабандисты, так что здесь, похоже, большая шишка. А, поскольку у них там больших шишек только две, Дайме и его сын, то ставлю на второго. На корабле много крупных клеток, пустующих. Здесь моим способностям ничего не мешает, так что я эти лоханки насквозь вижу, в прямом смысле. Клетки, много, разных, пустых. А рядом лес, отчего-то полный животных, которых в нем никогда не водилось. Вывод очевиден.
— Эй! Что здесь происходит? — Сигурэ, отлично понимая роль, которую ей нужно выполнять, заговорила с ущербного вида нукенином.
Мужику едва перевалило за тридцать, но выглядит он на все пятьдесят, да и одет, как оборванец. Он смерил нас взглядом, оценил, и, сплюнув в сторону, ответил.
— Не местные, да? Вон тот толстяк, что спускается с трапа, который впереди идет, это Ли Цзин, денег у него много. И он готов хорошо заплатить любому, кто поможет собрать его разбежавшийся три года назад зоопарк обратно.
Я прошелся взглядом по толстяку. Обычный боров, в меру неуклюжий, в меру дурной, никакого интереса он не представлял. А вот тот, что шел за ним, был иным. Полноватый мужчина в дорожной одежде, поношенной, но хорошо сделанной. В руках изрядный бурдюк с алкоголем, литров на десять, не меньше. Но движения уверенные, под одеждой оружие синоби, а в сумке несколько свитков. Наемник, видимо.
— А толстячку никто не рассказал, что зверье в лесу уже совсем не похоже на то, что у него убежало? — спросила Сигурэ.
Мужик ухмыльнулся:
— И с нашим питомником уже познакомились? Ха! Нет, всем насрать. Ради денег выловят и этих тварей, если сумеют.
— Особенно если он заплатит опиумом, — добавил я.
Мужик покивал, полностью подтверждая мои слова. Толстяк, говоря языком, которого здесь не знают, банальный наркоторговец, второй человек в наркокартеле. Ему все равно, платить деньгами или товаром. Товаром даже предпочтительнее, пожалуй.
— Вы как, тоже заинтересуетесь?
Сигурэ улыбнулась:
— Нет. Мы этому толстячку не по карману.
Такое заявление нукенина не удивило. Это всего лишь значило, что мы не нукенины, или, как минимум, не этот опустившийся сброд. В теории, денег у этого Ли на пару дзенинов Конохи вполне хватит, но кто будет платить дзенинам за отлов обычных, как ему кажется, животных?
Мужик снова нас оглядел, почесав густую неухоженную бороду.
— Вы это, если ищите, кому задавать вопросы, то вон в той стороне... — он махнул рукой по направлению одной из улочек города, — есть заведение. Товары тетушки Чиеко.
Сигурэ подмигнула мужику, и жестом фокусника положила в его ладонь материальную благодарность за информацию. Жирно для этого пьяницы, на мой взгляд, но и биджу с ним. Мы отошли в сторону, когда толстяк начал громко агитировать на работу собравшихся.
