Беспокойство оказалось напрасным. Морпех проснулся сам, стоило только самолету замедлить движение и начать рулежку, а укушавшегося в гостях у Курихара халявным элитным коньяком рикугун сё:са уже будила вежливая стюардесса. Хорошие знакомые, объединенные очередным слегка незаконным совместным предприятием, облегченно выдохнули — и морячок, и спесивый аристократический сынок надоели им хуже просроченного дайкона из армейского магазина.
— Впереди выходные, может, задержишься? Проживут без тебя твои детки пару дней. — Адъютант-не адъютант, подхватив с ленты выдачи багажа чемодан куда-то пропавшего майора, не особо опечалился. Барахло фанфарона даром никому не сдалось, в том числе и его хозяину. Как-нибудь перекантуется на выходных в родном поместье, а в понедельник поорет, поматерится и получит свою кладь в целости и сохранности. — Рю, мы не часто видимся, поехали ко мне. Выпьем по чашечке саке, вспомним молодость, поговорим о делах наших грешных. Решайся, правила для того и существуют, чтобы их иногда нарушать. Да и вообще, надо поговорить, сам понимаешь.
— Поехали, друг. Действительно, надо сделать перерыв в общении с молодежью, а то свидание с бывшей подопечной выбило меня из колеи. Не поверишь, даже возникли сомнения в собственной профпригодности. — Мацумото виновато усмехнулся, и два друга направились к стоянке такси. — Пиала-другая теплого саке сейчас будет совсем не лишней, ты, как всегда, прав.
Добрались без происшествий, мирный и цивилизованный Токио разительно отличался в этом плане от бандитского и непредсказуемого Роанапура. Пусть в Верхней части покинутого ими города соблюдались закон и порядок, но оба профессиональных военных спинным мозгом чувствовали, сколько хищников скопилось за эфемерной границей Центрального проспекта. Впрочем, ни того, ни другого это уже не волновало: никто из них не собирался возвращаться в Город Греха. А вот перспективы, открывшиеся в результате поездки, требовали всестороннего рассмотрения.
К волнующему их вопросу приятели вернулись спустя пару часов. Поздний холостяцкий ужин, купленный по дороге в круглосуточном супермаркете, приятной тяжестью осел в желудках, радуя ощущением сытости. Пиалы с подогретым саке несколько раз опустели и снова наполнились, даруя организму приятную расслабленность. Пришло время подвести итоги командировки.
— Ну, что думаешь, Рю? Что будем докладывать любимым командирам, о чем умолчим? Давай-ка вчерне согласуем наши рапорта, самое время прикинуть, что к чему, как раз алкоголь до мозгов добрался. — Старлей поднял чашку на уровень глаз и с прищуром посмотрел на собеседника. — Запишем тезисы, а завтра, на свежую голову, посмотрим, дополним, и перепишем начисто. Только сразу предупреждаю, ты все эти никому не нужные мысли о внезапно прорезавшихся способностях девчонки выкинь из головы. Не стоит про это писать. Я предлагаю считать, что нет у нее никаких способностей, нет и не было. Есть контуженная бывшая курсантка, которая сумела подсуетиться и вовремя попасть на глаза к нужным людям. Это прекрасно ложится в официально утвержденную версию, а значит — ее и надо придерживаться. Ни ты ничего не упустил в воспитательном процессе, ни моя контора не проглядела никакого таланта. А про попытку поговорить по душам вали все на наследницу Курихара. Мол, это был ее план, который нашему родовитому придурку позволили присвоить себе. Позволили, понимаешь? Такаяма, Бьорк, остальные малолетки — все танцевали под дудку аристократической ледышки. Всё, что творилось в Роанапуре, её инициатива и её игра, наследница пробовала прорезавшиеся зубки, и у нее получилось. Пусть у нее подробности и спрашивают, если осмелятся. Наше дело — тихо, не привлекая внимания, чуть-чуть заработать, чтобы хватило на домик с лодкой где-нибудь на Окинаве и, как только эта твоя Рэнге сделает все, что посулила, выйти в почетную отставку. Ран у нас хватает, заболеть может что угодно, а с расследованием, если оно будет, пусть разбираются тыловики. Они сперли столько, что наше маленькое дельце на фоне их подвигов попросту затеряется. Ты как сам-то думаешь, она точно сможет сделать все то, что обещала?
— Та Такаяма, которую я знал, однозначно не смогла бы. Та, с которой разговаривал вчера — сможет, поверь человеку, собаку съевшему на работе с подростками. Отправим ей утром подготовленные списки и, вот увидишь, уже на неделе получим первые результаты. — Капитан медленно втянул пахнущий солнцем и рисом напиток, покатал его на языке, задумчиво прислушался к ощущениям и, наконец, проглотил. — Знаешь, друг, есть у меня подозрение, что Рэнге-тян нас с тобой несказанно удивит. Поэтому давай-ка расширим ассортимент 'подготовленного к списанию', и кроме стрелковки отправим ей листы с техникой. Той, что приговорили к переплавке прямо с консервации. Авось, и на это старье найдется покупатель, тогда нам не только на домик с лодкой хватит. Вполне может по небольшому поместью с маленькой красивой яхтой получиться. А на сталелитейный завод отправим раздолбанные корпуса с полигона, все равно от них уже мало что осталось, дыра на дыре, давно пора заменить. Про доклад... про доклад все верно говоришь, формально мы свое задание выполнили, майора сопроводили, все проверили, проконтролировали, что будет дальше — нас не касается. Пусть командиры попробуют потрясти Курихара на подробности, если вдруг втемяшится в голову такая блажь. Очень любопытно будет посмотреть, куда их пошлют.
Оба приятеля понимающе усмехнулись. Лезть в дела старых семей не станет ни один здравомыслящий человек — добром такие поползновения не заканчиваются. А значит, их отчеты прочитают по диагонали, для порядка выскажут пару замечаний и уберут в архив, не разбираясь, что именно они там понаписали. Да и кому интересны несколько переведенных в резерв низкоранговых военнослужащих с непонятной принадлежностью? Правильно, никому. Пусть себе живут на другом конце света и, желательно, больше никак о себе не напоминают, а у большезвездных дядь и теть своих проблем навалом, есть, чем заняться.
— Ну вот и хорошо. Утром, как проснемся, еще раз пробежимся по выводам и приступим к бумагомарательству. Вот только, Рю... Неприятно об этом напоминать, но, зная твое отношение к своим питомцам... — старлей отвел взгляд в сторону, но продолжил так же твердо, как начал, — потом, после завершения этой... хех... распродажи... С Такаямой надо будет что-то решать. И с ее подругами тоже. Сам понимаешь, свидетели нашей маленькой шалости — люди, на этом свете не нужные. Мало ли, как оно повернется лет через пять-десять и в какие выси занесет старшую внучку министра Курихара. Аристократка про нас не вспомнит, мы для нее слишком мелкие рыбешки, а вот эта твоя Рэнге с компанией может напомнить о наших шалостях. Попасть под пресс борьбы с коррупцией на старости лет — удовольствие ниже среднего, хотелось бы его избежать. Да и сама твоя бывшая воспитанница слишком уж резвая личность. Если она такое вытворяет, будучи школьницей, нетрудно представить, насколько зубастой она станет, когда подрастет. Особенно, если ей помогут подрасти, а ей помогут, сам видишь, какое у нее окружение.
— Друг мой, говори прямо, не надо этих иносказаний. 'Лишние люди', 'мало ли куда занесет', 'что-то решать' ... Все просто. Каждый, попавший в любой батальон спецназначения, ставится в курс о том, что любые, подчеркиваю — любые попытки влезть в политику выше муниципального уровня заканчиваются ликвидацией провинившегося. — Губы Мацумото сжались в тонкую прямую линию, а в сверкнувшем из-под опущенных век взгляде доброты не было ни на йену. — Такаяма прекрасно знала, к чему приведут ее шашни с Хакматьяр, вхождение в ближний круг наследницы Курихара, заигрывания с Балалайкой и русскими, лавирование между Коза Нострой, Триадами и с кем там она еще в своем Роанапуре спуталась. Знала — и все равно полезла. Ее действия можно расценить, как работу на правительство, и тогда к ней претензий нет: получай приказ, выполняй его, приноси пользу Империи и будь подконтрольна. Либо второй вариант: попытка влезть в политику и применить полученные в батальоне умения бесконтрольно, на пользу себе или другим лицам, но не императору. А Курихара — не императорский род. Рэнге-тян, ведя свою, не согласованную с руководством игру, сама выбрала свою судьбу. Я восхищаюсь этой девочкой, я горжусь ей, она действительно лучшая моя ученица за все годы. Но понимаешь, в чем дело... Она непредсказуема. Она умна. Она не остановится в развитии. С поддержкой старой семьи она станет игроком, а не фигурой. Ее умения могут представлять опасность для стабильности Японии. И она, судя по отзывам директора школы, его дочери и всех остальных, с кем мы беседовали, безоговорочно верна Мари Курихара. А значит, подписала себе смертный приговор. Верность спецназа принадлежит только Империи, Такаяма не имела права вручать ее кому бы то ни было, кроме императора. Дело не в опасности для нас, друг. Даже не представляй она угрозы лично тебе и мне, ее бы пришлось убирать в любом случае.
Повисшее в комнате молчание нарушало лишь тиканье висящих на стене часов, да едва слышное бульканье разливаемого по пиалам саке. Тяжелое решение для учителя, неприятная обязанность для его друга... Но что поделать, служба в разведке или натаскивание диверсантов из вчерашних сирот не подразумевают чистоты рук и незапятнанной совести. А уж если начинались серые схемы... Оба мужчины молча выпили, принимая сказанное одним из них, как данность.
— Понятно. Наша тема со старым вооружением будет жива примерно полгода, потом заниматься ей станет слишком опасно. Значит, через шесть месяцев пишем рапорта на увольнение в запас. Думаю, к тому времени у нас скопится неплохая заначка, хватит, чтобы скрасить старость. Оставаться на службе смысла не имеет. Все равно своего потолка в званиях мы почти достигли, выше майора ни тебе, ни мне прыгнуть не суждено. — Кэмпейтаец расфокусированным взглядом наблюдал за подрагивающей в полупустой чаше слегка мутноватой жидкостью, цедя слова как бы нехотя, но при этом холодно и весомо, словно кидал гири на весы судьбы. — Когда прошения удовлетворят, перебираемся в теплые края и забываем свою собачью работу, как страшный сон. А Такаяме и ее группе я перед уходом подберу задание, от которого будет невозможно отказаться. Задание, с которого они не вернутся. Переплету интересы страны с интересами ее разлюбезных Курихара, поманю хорошим гонораром с оплатой после выполнения — побегут, как миленькие, никуда не денутся. Месяца через четыре начну готовить операцию, как раз мы успеем уволиться до того, как они отправятся на ее выполнение. Все же, если деловые партнеры умрут до того, как закончится само дело, это плохо скажется на нашей репутации, а так... Жизнь полна опасностей, никто не застрахован от смерти, увы. Досадная случайность может случиться с каждым, факты, указывающие на это, тоже сфабрикуем, а то, не приведи Ками, какие-нибудь мстители найдутся. Ну их к демонам, особенно если мстителями станут русские гангстеры, затаившая обиду старая семья или взбешенная потерей постельной грелки сумасшедшая шлюха Хакматьяр. Придется постараться, заметая следы. Жаль, конечно, девочку... Но так будет лучше для всех.
* * *
* * *
* * *
*
За окном светало. Мутный пасмурный рассвет вполне соответствовал душевному состоянию — Ингрид Бьорк любила такую погоду. В профессиональном плане любила, само собой, валять дурака на пляже или просто гулять по городу ей нравилось тогда, когда светило солнышко. Но и закрытое облаками небо — это тоже прекрасно. Что поделать, вызванная специализацией деформация личности иногда проявлялась вот в таких вот мелочах.
Не то чтобы снайперу ее уровня мешал яркий солнечный свет. Нет, совсем нет, ей было без разницы, при каком освещении укладывать пули точно в центр мишени. Или в лоб цели, это несущественное уточнение. Но вот думалось лучше именно тогда, когда солнечные зайчики не лезли в глаза. А подумать было над чем, оттого и сон не шел, несмотря на прошедший тяжелый и судьбоносный, без всяких натяжек, день.
Рядом умиротворяюще сопела подруга, нет, даже не подруга, а сестра, самый близкий на свете человек. Она знатно умаялась за минувшие сутки, больше, чем вся остальная внезапно образовавшаяся команда вместе взятая. Всё, как всегда, впрочем. Зеленоглазая спокойная девчонка без лишних слов и жалоб тащила огромный воз обязанностей, про которые все остальные даже не думали. Или не знали, что они вообще есть, эти обязанности и проблемы.
Шведка тепло улыбнулась, высвободила руку из-под легкого одеяла и ласково провела ладонью по щеке спящей Рэнге. Послушала в ответ хриплое со сна тихое бурчанье, в котором явственно проскользнуло: 'Не шали, а то...', и откинулась обратно на подушку. 'Да уж, не стоит к ней приставать, а то мало ли, чем обернется невинная шутка' — подумала блонда, закрывая глаза.
Когда Ингрид полушутя-полусерьезно прошептала засыпающей напарнице вопрос про то, что она еще забыла ей рассказать, то ничего сногсшибательного не ожидала. В принципе, так оно и получилось. Нет, сначала Бьорк знатно охренела, едва начавшая суетиться и мямлить Рэнге начала вываливать на нее какую-то фантастическую белиберду. Мол, она пришелец то ли из будущего, то ли из параллельного мира, то ли еще откуда, и вообще не девочка, а мальчик сорока с лишним лет.
Услышав эту ересь, шведка онемела, судорожно решая — пора звать санитаров, или немного погодить, вдруг подругу отпустит. Все же и по голове ее не раз били, и нервотрепка весь последний месяц была совсем не слабой, есть с чего кукушке улететь. Но потом, минут через пятнадцать бессвязных откровений, пришла в себя.
Послушала этот бред еще пару минуток, внутренне усмехаясь — вот ведь, оказывается, какая у Рэн была самая-рассамая важная тайна. Тайна, так тайна, всем секретам секрет. И ведь колбасит ее не по-детски, вон как волнуется, смешно смотреть. 'Действительно, забавная она у меня. Глупая, но разве это важно?' — с теплотой думала Бьорк, рассматривая свою окончательно смешавшуюся подругу. Наконец, ей надоело, и она залепила ладонью в лоб совсем уж начавшей заговариваться Такаяме, а когда та замолкла, поинтересовалась:
— Давно ты перенеслась? Перенесся? Перенеслось? Да тьфу, блин! — Бесцеремонно схватив обалдевшую от напора соседку за промежность, мелкая убедилась в отсутствии того, чего там быть не должно и в наличии того, что, наоборот, неоднократно видела своими глазами. — Ну, нормально все, как была девочка, так и осталась, моя честь в безопасности. А ты перенеслась, потому что ты — 'она', и не путай меня больше. Теперь заткнись и слушай. Ты мне недавно что говорила? Что тебе без разницы, кто там я была раньше, так? Что делала, какие проблемы за мной тянутся, тебя не волнует? Тебе нужна я, и все на этом?
— Ну да... — обычно не лезущая за словом в карман зеленоглазая потупилась и покраснела, — но это же ты... а тут я... первого апреля, вроде, все случилось...
— Ой, молчи. Рэнге, вот ты умная-умная, а иногда такая дура. Мы с тобой познакомились в общаге, значит, ты уже была такой... нестандартной, правильно? Ага, гривой машешь, значит, правильно. Так я тебе отвечу то же самое, что ты мне выдала в ответ на мои признания. — Ингрид двумя руками схватила свою мычащую что-то невразумительное напарницу за щеки и с усилием потянула на себя, а когда мечущийся взгляд зеленых глаз уперся в успокаивающий лед голубых, открыто улыбнулась. — Мне плевать, что там у тебя в башке творится. Не кусаешься, и ладно. Слились две личности? Прекрасно, меня устраивает результат. Воспринимаешь себя мужчиной? Отлично, теперь мне понятны твои заскоки, но другим такое не ляпни, они тебя точно не поймут. Думаешь, что предвидишь будущее? Проверим, спешить некуда. Если это правда, клянусь, я найду способ превратить информацию в деньги. Голоса в голове говорят тебе убивать? Предупреди меня, будем убивать вместе. И, как Бонни и Клайд, сдохнем в один день, когда нас поймают. Ты в этом дерьмовом мире не одна, нас, таких долбанутых, двое. А значит, пройдем до конца рука об руку, как решили когда-то. Вот и все, ничего не поменялось, Рэнге. Ни для тебя, ни для меня ничего не изменилось. И это здорово. Поняла? Теперь ложись и спи, тебе надо отдохнуть, у нас завтра дел невпроворот, а ты вымотана, как не знаю кто.
