(Отель этот сам по себе очень примечателен, ведь именно туда по плану должен быть заселиться Навальный в августе 2020 года. Мария Певчих, у которой уже был забронирован номер в этом отеле, прилетела на день раньше Навального и заметила за собой слежку уже из аэропорта, и хотя после некоторых маневров от слежки помощница Навального оторвалась, дойдя до отеля обнаружила там своих преследователей. Во время регистрации в гостинице ей стали задавать ряд странных вопросов (например, о роде занятий), а когда она вошла в свой номер, обнаружила, что у него общий балкон с соседним номером. Поменять номер ей отказались, хотя гостиница была почти пуста. Тогда она тихо собрала вещи и никому не говоря покинула гостиницу через черный вход. Между тем биллинги Алексея Александрова (одного из отравителей Навального), имеющиеся в распоряжении Bellingcat, показывают, что он находился в непосредственной близости от этого отеля в тот день.
Итак, 13 апреля 2019 года в 9 утра Дмитрий Быков и Екатерина Кевхишвили приземлились в Новосибирске, после чего заселились в отель Domina на улице Ленина. К тому моменту убийцы уже были в городе — Паняев из Второй службы ФСБ и Иван Осипов из "спецлаборатории" прилетели в Новосибирск накануне вечером (под именами Владимир Алексеев и Иван Спиридонов, соответственно). И если Паняев мог быть старшим или наблюдателем, то Осипов — человек весьма конкретного профиля. Он работает в НИИ-2 ФСБ, значится в регистрационных базах как получатель льгот (это может свидетельствовать о военных заслугах), а в приложениях по обмену контактными данными фигурирует как врач.
Дмитрий Быков с женой провели пару часов в номере, а потом отправились в кинотеатр "Победа", где, напомним, проходил тотальный диктант.
Все это создавало идеальную ситуацию для отравителей. Они знали еще с марта, что Быков прилетит в Новосибирск, и с 25 марта знали, что ему забронировали номер в отеле Domina. А самое главное, они заранее знали, когда именно Быкова не будет в номере.
Единственное, в чем оперативники не могли заранее быть уверены — это в том, что Екатерина также пойдет с мужем на мероприятие (хотя это было ожидаемо). Успеху отравителей способствовал тот факт, что была организована прямая трансляция из зала "Победы", поэтому злоумышленники в какой-то момент уже не сомневались, что гостиничный номер пуст и будет несколько часов в их полном распоряжении.
Каким образом отравители смогли попасть в номер? Корреспондент-расследователь The Insider, побывавший в отеле, убедился, в том, что на всех этажах в коридорах установлены камеры слежения, и за немногочисленными гостями внимательно присматривает охрана. Сложно представить, что отравители могли проникнуть в номер без содействия персонала отеля. Руководство отеля отказалось от комментариев для The Insider...
Дмитрий и Екатерина вернулись в номер только около шести вечера, после чего около 22:00 снова покидали гостиницу на пару часов. Сразу после полуночи Паняев и Осипов забронировали рейс в Москву на 10 утра.
Теперь о самом отравлении. В случае с отравлением Алексея Навального установлено, что отравители из "лаборатории" нанесли яд на нижнее белье. Если это так, то, видимо, на следующее утро Дмитрий надел не ту одежду, с которой поработали химики из "Лаборатории". Весь следующий день 14 апреля он чувствовал себя отлично и участвовал во множестве мероприятий, а 15 апреля вместе с Екатериной прилетел в Екатеринбург, где опять же целый день провел в бодром настроении и выступил с очередной лекцией. А вот утром 16 апреля, судя по всему, Дмитрий надел ту самую одежду.
16 апреля Дмитрий и Екатерина проснулись в 8:30. В 9 Дмитрий встретился в отеле за завтраком со своим знакомым Евгением Ройзманом (бывший глава Екатеринбурга — председатель Екатеринбургской городской думы. Депутат Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации IV созыва. Борец с наркоторговлей. Основатель фонда "Город без наркотиков", поэт, предприниматель, и просто порядочный человек).
Чуть позже к завтраку присоединилась и Екатерина. Случайность это или нет, но она обратила внимание на мужчину за соседним столом, с которым они накануне столкнулись в дверях после лекции. Ей показалось, что мужчина подслушивает разговор. Примерно в 9:40 они попрощались с Ройзманом и двинулись к лифту. Мужчина пошел за ними. Екатерина попросила Дмитрия чуть притормозить, чтобы сначала этот подозрительный тип уехал. Но затем этот человек, очень похожий на филёра, снова оказался поблизости от столичной пары. Екатерина допускает, что это могла быть просто случайность, но ей показалось это подозрительным.
В 10:06 Дмитрий и Екатерина сели в такси, в 10:25 прибыли в аэропорт, с тем чтобы лететь в Уфу на следующее мероприятие, в аэропорту Дмитрий ничего не ел. Рейс вылетал в 11:25, и только когда они направились на посадку, Дмитрий сказал, что ему плоховато, он начал чувствовать тошноту. Таким образом между моментом, когда Быков, проснувшись, оделся, и первыми симптомами прошло где-то 2,5 часа (примерно столько же прошло времени и в случае с отравлением Навального, чуть больше — около трех часов — в случае с первым отравлением Кара-Мурзы).
Самолет еще только начинал взлетать, когда у Дмитрия началась рвота, он тяжело дышал и покрылся крупными каплями пота. Время от времени он "отключался" — закрывал глаза и опускал голову, но полностью сознание не терял, реагировал на речь. Через какое-то время он лег на пол в проход — сказал, что ему так легче (точно такая же реакция была и у Навального). И Быков, и Навальный не помнят ничего с того момента, как легли на пол в самолете, но на самом деле оба они еще долго не теряли сознание. Причем если Навальный находился в полубреду, то Быков до конца полета время от времени шутил насколько хватало сил, звал оказавшихся среди пассажиров медиков на концерт вечером. После приземления встать на ноги сам он уже не мог, кое-как его дотащили до скорой. По пути в больницу ему стало очень жарко, он даже снял футболку. Там же в машине скорой у него нарушилась речь: он все время что-то говорил, но это был просто набор сочетаний звуков, ни одного слова нельзя было разобрать (других он при этом понимал).
Сам Быков утверждал, что его ощущения очень похожи на те, что описывал Навальный. Но совпадали не только симптомы, но и поведение властей, не желавших допустить перевозки Быкова в Москву. Дмитрий Муратов, главред "Новой газеты", где работает Быков, рассказал The Insider, что газета из средств страхового медицинского фонда оплатила Быкову самолет с двумя реаниматологами на борту. И уже когда "Як-40" вылетел из Красноярска, и до Уфы оставался час лету, из Минздрава поступила команда развернуть самолет в Москву. Пилот связался с больницей и сообщил, что через 10 минут он обязан будет подчиниться и развернуться, и тогда Главред "Новой" Муратов позвонил человеку, который, по его словам, "занимает один из самых высоких постов в стране", после чего пилот сообщил, что ему разрешили продолжать полет.
Интересно, что вначале, — до того как друзьями писателя был срочно зафрахтован частный борт, — эвакуировать умирающего Быкова готовился самолет Минздрава, но его полет неожиданно отменили после "телеконсилиума" с участием главного реаниматолога и анестезиолога Министерства здравоохранения Игоря Молчанова. Тогда Молчанов заявил, что перевозить Быкова в Москву не нужно: "Корректировки в план лечения мы внесли, но радикально менять ничего не надо". При этом Молчанов признавал, что состояние пациента "тяжелое" и говорил об "энцефалопатии" (это очень размытое понятие, за которым может скрываться сразу много разных патологий мозга). Почему же консилиум решил не перевозить пациента в Москву, где можно поставить и более точный диагноз, и предоставить лучшие ресурсы для лечения?
Тогда СМИ поняли решение врачей как вывод о том, что Быков нетранспортабелен. Но в разговоре с The Insider Молчанов проговорился, что нетранспортабельных больных не бывает (за редкими исключениями, например, связанными с некоторыми патологиями легких, где перепад давления в самолете может быть критичным) и отметил, что он никаких диагнозов по телемостам не ставит. Так или иначе, тот телеконсилиум стал формальным предлогом, чтобы оставить Быкова в уфимской больнице, и если бы не упорство друзей и коллег и срочно арендованный ими частный самолет — неизвестно, остался бы писатель жив или нет.
У Быкова было много общих симптомов с Навальным, в том числе гипергидроз (необычайно обильное потоотделение) и нормокардия на фоне гиповолемии, то есть снижение объема циркулирующей крови при сохранении обычного ритма сердечных сокращений (пульс у Быкова был выше, чем у Навального, 60-65, но все же менее частый, чем этого следовало бы ожидать при гиповолемии). У Быкова также были похожие лабораторные изменения по гликемическому профилю: высокая глюкоза, кетоны в моче, немного повышена амилаза, узкие зрачки, но врачи тогда это списали на то, что в Уфе Быкову вводили много барбитуратов, которые тоже вызывают миоз (сужение зрачков). По сути врачи тогда так и не поняли, почему ещё недавно совершенно здоровый молодой мужчина вдруг оказался в коме, и лечили его только симптоматически. После нескольких дней в коме Быков пришел в себя и остался некоторое время в такой же дезориентации, которая наблюдалась и у Навального.
Врачи не пришли тогда к однозначному диагнозу. Как и в случае Навального, рассматривали и версию, связанную с декомпенсацией сахарного диабета на фоне инфекции, но она оказалась несостоятельной, так как в последующем у Быкова не отмечалось эпизодов гипергликемии в отсутствие какой-либо сахароснижающей терапии, что нехарактерно для тяжелых форм диабета, приводящих к кетоацидозу. Все врачи, с которыми пообщался The Insider, сходятся на том, что никакие естественные причины не могли бы вызвать подобную клиническую картину.
Когда Дмитрий пришел в себя в Москве, у него на спине (в районе верхней части лопатки) обнаружилось малиновое пятно размером с кулак. Откуда оно взялось, никто не знал. Кожа в этом месте шелушилась, покрывалась корочками и жутко зудела. Заживало оно где-то месяц. Специалисты, с которыми общался The Insider, утверждают что "Новичок" в тех растворах, которые обычно используются для проникновения вещества через кожу, не должен давать такой картины раздражения. Однако, отмечают они, если в такой раствор был добавлен кожно-нарывной агент, либо в молекуле действующего вещества присутствовали радикалы, способные вызвать кожно-нарывной эффект, это могло бы дать похожую картину. Так или иначе, картина описанных симптомов, с учетом того, сколько времени прошло между контактом и отравлением, а также между отравлением и выздоровлением — все это однозначно указывает на фосфороорганические вещества нервно-паралитического действия (к которым относится и "Новичок").
Если пятно действительно является следом от яда, то тот факт, что Дмитрий Быков снял футболку в машине скорой помощи, мог спасти ему жизнь, сократив время взаимодействия с веществом. Паняев, Сухарев и Осипов не ответили на запросы The Insider и Bellingcat о комментарии. Дмитрий Быков заявил The Insider и Bellingcat, что у него нет никаких догадок о возможных мотивах убийц.
*
(Борис Акунин, писатель)
Я про попытку убийства Дмитрия Быкова. Когда я составляю это вместе: "убийство" и "Дима Быков", у меня темнеет в глазах.
Я вижу выдающегося поэта, написавшего:
Если бы кто-то меня спросил,
Как я чую присутствие высших сил —
Дрожь в хребте, мурашки по шее,
Слабость рук, подгибание ног, —
Я бы ответил: если страшнее,
Чем можно придумать, то это Бог.
Вижу неукротимого фантазера-литературоведа, выдумывающего иногда несуразные, но всегда будоражащие мысль гипотезы.
Вижу большого разноцветного мотылька, порхающего над диким полем российской жизни.
Вижу отца восьмимесячного ребенка.
И вижу каких-то сколопендр, состоящих на государственной службе, которые месяцами ползают за Димой по городам и весям, где он рассказывает аудитории про Гарри Поттера и Карлсона на крыше. Вижу, как они натирают его одежду 60 размера своим химическим оружием, чтобы он умер.
И вот Bellingcat бросает в лицо российскому государству обвинение, доказательное, с документами: ты пыталось убить поэта Быкова!
А государство помалкивает. Даже ничего не врет в ответ.
Это равнозначно признанию.
Глава 296 "Третье искушение"
С дымящимся картонным стаканчиком в руках пухлый живчик "лже-Быковский" подошёл к реанимационной палате. Именно тут лежал недавно отравленный в самолёте оппозиционный политик Алексей Запальный. Палата охранялась. Но болтающийся на груди визитёра пропуск-удостоверение сработал безупречно: охранники, едва взглянув на грозный бейдж, отдали ему честь.
— Ну-ка, ребята, — погуляйте-ка где-нибудь полчасика, — небрежно распорядился "начальник". Дважды ему повторять свой приказ не пришлось... Едва затихли шаги удаляющейся стражи, "Мэтр" вальяжно потянул на себя дверную ручку, чтобы войти. "Как же давно я мечтал о новой встрече, — подумал он в этот момент о пациенте за дверью. — И пусть это будет уже далеко не первое и даже не второе искушение, мне есть что предложить тебе... На этот раз у меня эксклюзивное предложение. Надеюсь, оно тебя заинтересует. Всё лучше, чем та мученическая роль, что уготована тебе в этом медучреждении. Хватит уж тебе страдать на крестах. Разве ты ещё не убедился в жестокосердии Папаши: вместо вечного рая и заслуженных почестей за все те ужасные жертвы что ты приносишь во славу Него и из сострадания к неблагодарному человечеству, старик снова и снова желает наблюдать твои муки; даже я уже сбился со счёта по какому разу тебе приходится проходить все четыре круга ада... Хотя бы ради разнообразия — почему бы на этот раз тебе не попробовать что-то другого? Например, стать новым хозяином огромной России. А я ради такого случая... уж ладно, готов согнать узурпатора с трона, хоть этот парень мне и дорог, и помочь истинному царевичу получить корону".
*
Согласно сохранившимся дневникам Фёдора Михайлович Достоевский незадолго до смерти у него был замысел поэмы о низложенном государе Иоанне Антоновиче, которого Елизавета Петровна (а потом Екатерина II) с младенчества до взрослых лет держала в заточении. В жизни этого человека не было ни одного счастливого мгновения, хотя, казалось бы, кому еще быть счастливым, как не ему, ведь он имел все права на российский трон. Однако жизнь Иоанна была адом. Мальчика, а затем юношу, регулярно били сажали на цепь. Его плохо кормили и отказывали в помощи, когда он болел. В заточении к не понимающему своей вины принцу относились как к злейшему преступнику, а не к правнуку русского царя. Во время трагической попытки его освобождения подпоручиком Мировичем, узник одиночной камеры был немедленно заколот верными императрице тюремщиками, которые исполнили тайный приказ Екатерины Второй: "при любой попытке освобождения Иоанна Антоновича следует немедленно убить".
На картине Ивана Творожникова "Мирович перед телом Ивана VI", 1884 год, художник изобразил Иоанна Антоновича похожим на Иисуса Христа.
